Смех без причины признак дурачины! внушал он, и еще один клапан захлопнулся, а Макарошка стала смеяться редко, кратко и по делу: действительно, что такого смешного в производственном процессе на макаронной фабрике?
Слезы это признак слабости, говорил он, и Макарошка научилась глотать слезы, не допуская подобной невоспитанности.
Танцевать можно только в определенное время и в специально отведенных для этого местах, объявил Наладчик. Вот график, повесь на видном месте и не пропускай.
Но Макарошка танцевать по графику не могла, так как ее желания вечно не совпадали с расписанием. Конечно, она проделывала какие-то вялые па, раз уж по графику положено, но клапан при этом приоткрывался тоже вяло, совсем чуть-чуть.
Не свисти в помещении!
Нет слуха не пой!
Не говори ерунды.
Не плюй в колодец!
Не стой под стрелой!
Руками не трогать!
Ногами не бегать!
Правила соблюдать!
В паровом котле у Макарошки уже давно все бурлило и клокотало, сам котел дрожал и подпрыгивал, а давление порою просто зашкаливало. Требовалось очень много усилий, чтобы как-то сдерживать этот процесс и не взорваться, и она старалась изо всех сил. У нее порою буквально макушка дымилась, на что ей строго указывал Наладчик.
Остынь, не парься, говорил он. Держи себя в рамках!
Легко сказать «не парься», когда тебя распирает! Но возражать Наладчику Макарошка стеснялась ведь он стал для нее Очень Значимым Человеком. Хотя она с тоской вспоминала то время, когда ничего не знала о правилах хорошего тона и была такой, как есть. Зато теперь она выглядела, по словам Наладчика, «очень хорошей девочкой», только излишне полноватой, потому что много конфет ела. А в угол она теперь сама себя ставила, когда ей казалось, что она поленилась или ошиблась.
В ее паровом котле меж тем продолжало кипеть адское варево из невысказанных возражений, подавленных эмоций и невыпущенных обид, но пар стравить было некуда клапаны-то закрыты! И однажды случилось то, что должно было случиться: давление превысило все мыслимые и немыслимые пределы, котел не выдержал, и ка-а-ак рванул!
Все, что накипело, с шипением и свистом выплеснулось фонтаном. Те, кто находился поблизости, бросились врассыпную, как ошпаренные. Да что там, они и были ошпаренными! Тут уж Макарошка не смогла ничего ни удержать, ни смягчить, потому что совершенно потеряла контроль и над эмоциями, и над ситуацией. Мгновенно высвободилось все: и смех, слезы, и горе, и радость, и гнев, и несогласие, и еще много чего.
Мимо нее в клубах пара бурные потоки пронесли совершенно растерянного, мокрого, испуганного Наладчика, а потом и вовсе ничего не стало видно, и сознание отключилось.
Очнулась она в собственном доме, на диванчике. В комнате пахнет чем-то медицинским никак, нашатырем. Приоткрыла глаза, а за столом доктор в белом халате, а рядышком, на стуле, муж ее Макаров, испуганный и растерянный.
Я ей успокоительного вколол, сейчас она поспит пару часиков, а потом проснется, и все пойдет своим чередом, говорил доктор, попутно что-то записывая.
Что это было? спросил муж дрожащим голосом. Прямо взрыв на макаронной фабрике Ужас!
Обычная истерика. Не волнуйтесь, ничего страшного, с женщинами это бывает. Она у вас как, эмоциональная особа?
Да в том-то и дело, что нет. Она очень сдержанная, такая прямо железная леди. Все в себе держит, слезы из нее не выдавишь.
Вот-вот, с такими «железными леди» часто инсульты случаются. Вашей жене еще повезло всего лишь истерика отличная, я вам скажу, разрядка.
Мрак, кратко прокомментировал Макаров.
Нет-нет, не скажите. Вот когда внутри, в организме, происходит «взрыв на макаронной фабрике», тогда и правда мрак, ведь последствия могут быть непоправимыми. А так ну, компьютер расколотила. Ну, табуретку сломала Ну, ваш журнал «Супермен» в мелкие клочья разорвала. Ну, высказала вам все, что о вас думает. Так это ж мелочи! Просто слишком долго копилось, вот и рвануло.
Ничего себе мелочи опасливо поежился Макаров. А в будущем как не рванет опять?
А это, молодой человек, во многом и от вас зависит. Не пытайтесь ее менять, любите такой, какая есть. Следите, чтобы ваша женушка вовремя выпускала пар. Создайте ей для этого все условия, и все будет хорошо.
А как создать, и какие условия?
Ох, молодо-зелено Ладно, слушайте. Вот вы знаете, что у каждого человека внутри есть небольшой паровой котел, в котором варятся разные эмоции?
Макарошка не удержалась и хихикнула. Оба мужчины синхронно повернулись к ней. Доктор смотрел заинтересованно, муж тревожно.
И фиг вам волосы в хвостик! мстительно сказала она. Возвращается прическа «взрыв на макаронной фабрике», и я возвращаюсь на танцы. Люби меня такой, какая есть!
И, не удержавшись, добавила:
Тоже мне, Наладчик
Остановка седьмая
Цветущая планета
Так что же, ее котел все-таки не выдержал и взорвался? с ужасом спросила Маша.
Выходит, что так, с сожалением подтвердила Звезда. Мало принять решение, его нужно еще и неукоснительно воплощать в жизнь. А Хорошие Девочки, увы, слишком часто сдаются.
Оказывается, Хорошим Девочкам присуща не только чрезмерная забота о других, но и подавление эмоций, констатировала Маша. Надеюсь, это все?
К сожалению, нет! категорично ответила Звезда. И об этом тебе расскажет моя подруга, Цветущая Планета. Мы сейчас как раз к ней приближаемся.
А я уже чувствую цветочный аромат, потянула носом Маша.
Ага, даже в безвоздушном пространстве распространяется, Звезда, казалось, была очень довольна. Собственно, вот мы и прибыли. Цветущая Планета, привет! А мы к тебе за опытом! Расскажешь этой юной феечке, как ты стала такой?
Охотно, отозвалась Планета. А началось все с сада
Был у меня сад
Был у меня сад. Взращивала я его с любовью. Ухаживала, подкармливала, поливала, редкие растения сажала. И все приживалось, все получалось! Кое-какие премудрости я от матушки переняла, остальному сама научилась. Конечно, сад требует внимания, разумения, и труда, но я работы не боюсь. Тем более, если она такое счастье приносит!
Расцвел мой сад, зазеленел. Приглашала я туда друзей всем нравилось, все восторгались и восхищались, хвалили мой сад и говорили, как хорошо им тут отдыхается. У меня от этого все в душе расцветало и сил прибавлялось, чтобы делать мой сад еще краше, еще лучше.
Распахнула я ворота настежь приходите в мой сад, гуляйте, любуйтесь, пользуйтесь его дарами! Потянулись ко мне близкие и далекие, а я и рада: двери для всех открыты, мне не жалко!
Приходят налегке, уходят с букетами, с корзинками, полными плодов. Благодарят, обещают еще заглянуть и друзьям рассказать о моем дивном саде. Наверное, и правда рассказывают, потому что гостей все больше становится, еле успеваю в саду убраться и новые посадки сделать.
Дальше больше: уже самостоятельно цветы рвут, плоды собирают, а меня уже никто и не замечает. Да и с какой стати обращать внимание на женщину в рабочей одежде, которая вечно занята то с тяпкой, то с граблями, то со шлангом? Я работаю, они отдыхают.
Ты скажи, чтобы не самовольничали, без разрешения ничего не трогали, советуют друзья.
Ты скажи, чтобы не самовольничали, без разрешения ничего не трогали, советуют друзья.
Ах, ну как я им скажу, они же обидеться могут, отвечаю я. Люди все-таки отдохнуть пришли, красотой сада полюбоваться. Нет-нет, они сами поймут и догадаются.
Но, видать, не поняли и не догадались: клумбы опустошают, на дорожки плюют, ветки на память ломают, на скамейках имена вырезают: «Здесь был Вася». Я уже и по ночам работаю, из сил выбиваюсь, чтобы восполнить урон: не могу же я допустить, чтобы мой сад неухоженным выглядел! А возмутиться по-прежнему стесняюсь, хотя очень хочется! «Ничего, утешаю я себя. Я еще лучше потружусь и все исправлю, лучше прежнего мой сад будет!»
А тем временем на меня уже кое-кто покрикивать начинает: «Поди туда», «принеси то», «подай это». Или, того пуще, начинают меня критиковать. Дескать, и скамеек маловато, и клумбы не той формы, и ночной клуб почему-то не предусмотрен. Да и вообще: «Медленно, женщина, работаете, смотрите, вон мусор на дорожках валяется, да и в целом сад запустили!»
А потом появилась какая-то тетка объявилась и сразу руководить начала: что и где сажать и как все требуется переделать. Я ей: «Вы чего это тут командуете?», а она мне: «А ваше дело, девушка, помалкивать и работать!»
Обиделась я, сняла перчатки, бросила тяпку и покинула сад. Гордо, стало быть, удалилась. «Ну, думаю, вы еще ко мне прибежите! Командовать-то все мастера, а вот ухаживать за садом это только я могу. Сад-то все равно мой, я в нем каждый кустик знаю, каждую травинку. Придете, попросите, вот только тогда я и вернусь и с новыми силами стану его украшать и обихаживать!»
Ничего подобного. Не дождалась. Не идут ко мне с поклоном, не просят вернуться. Жалко мне стало сад, его ж поливать нужно, а кто, кроме меня? Вышла из дома, отправилась посмотреть, что там и как. А тетка уже власть в свои руки взяла, командует всеми и хозяйничает в моем саду, как будто она его и вырастила, и все на свой лад переделывает.
Что ж вы творите? говорю. По какому праву распоряжаетесь?
А она руки в боки и отвечает:
По какому праву? По праву сильного!
Но это же мой сад!
А ты кто такая? Кыш отсюда вообще! Или ты по работе соскучилась? Ну, иди вон, урны почисть, что ли. И чтобы рта раскрыть не смела, меня слушалась беспрекословно!
От такой наглости я аж онемела. Поплелась я домой, вся в растрепанных чувствах. Пришла, плюхнулась в постель без сил, аж жить не хочется. Обида смертельная меня гложет, дышать не дает. Это как же так вышло, что из сада моего, что я годами взращивала, меня, как шелудивую собачонку, вышвырнули? И кто? Тетка какая-то пришлая!
Упала я на колени и взмолилась:
Господи, помоги, вразуми! Что же это творится на белом свете? Был у меня сад и не стало! Я ж в этот сад всю душу вложила! Почему же никто не оценил моих стараний, почему стали сад грабить-разорять, а после и вовсе захватили? Как же ты это допустил? Мамочки мои, как теперь жить?
И услышала я голос родной матушки, которая уж давно в мир иной ушла.
Дитятко мое неразумное, не Господь виноват, ты сама не доглядела. Душу ты в сад и впрямь вложила, и вырастила Дивный Сад Своей Души. Только зачем же ты в свой сад всех подряд впускала и разрешала брать, что ни пожелают?