Завидуйте молча, Светлана Борисовна! Подрастёте тоже пару рублей сшибёте. А ещё лучше замуж выходите скорее и дома сидите. Не то превратитесь в нашу Татьяну Георгиевну! Привет! кивнул он вошедшей в родзал заведующей. Бодрая у тебя пионерка, надоедливая. Какого хера меня позвала? И руками всё ясно было бы, Тань Тут послед ущемившийся.
Можно я?! просительно заголосила Светлана Борисовна.
Помыться можно. И рядом молча стоять можно! процедила Татьяна Георгиевна, отправляясь мыть руки. Позвоните анестезиологу, Светлана Борисовна!
Татьяна Георгиевна уже нырнула в поднесённый санитаркой фартук и стерильный халат, ловко вскользнула в раскрытые второй акушеркой перчатки, обработала влагалище «кровотечения» дезинфекционным раствором и стала выполнять внутреннее акушерское исследование, когда в родильный зал влетел весёлый анестезиолог.
Сильно не радуйся! Роды на дому, ущемление последа. Давай закись. И внутривенный.
Обойдётся без внутривенного.
Не обойдётся!
А я на чём до следующего утра дотяну?! Вдруг что-то серьёзное привезут!
Дотянешь, не прибедняйся! А это всё, по-твоему, шутка, что ли?
Не буду внутривенный делать.
А я не буду ручное делать. Посидим, подождём? Через полчасика можно будет операционную разворачивать. Там ты одной ампулой не отделаешься.
Звезда ты, Татьяна Георгиевна! Шантажистка дешёвая! вздохнул анестезиолог и кивнул анестезистке. Та раскрыла чемодан и зазвенела ампулами.
Давай табуретку! скомандовала Татьяна Георгиевна акушерке.
Главная смены услужливо подсунула табурет. Заведующая села и начала работать.
Когда родила? обратилась она к Светлане Борисовне.
Пару часов назад.
Светлана Борисовна, «пару часов назад» это где-то в Индии, да?
Она точно не сказала, Татьяна Георгиевна.
Счастливые часов не наблюдают! веселился анестезиолог.
Чёрт, плацента у неё дольчатая, как у коровы Как бы не пришлось в операционную всё-таки
Тьфу-тьфу-тьфу! Анестезиолог мотнул головой в сторону левого плеча.
А мы Светлану Борисовну опять за Анатолием Витальевичем отправим. Пусть ещё раз УЗИ нам тут исполнит. И правда, не только блатных «беременяшек» ему целый день смотреть, сюсюкать да фоточками размахивать.
Завидуйте молча, Татьяна Георгиевна! загоготал анестезиолог. Но, тут же приняв серьёзный вид, мрачно заметил: Херовато день начинается. Да и вся неделя. Сегодня же понедельник?
Понедельник, понедельник. Не каркай, Аркадий Петрович!
Ой, вы что, верите в эти приметы? презрительно пропищала Светлана Борисовна. Это же всё ерунда!
Вы сколько лет работаете, Светочка? ласково спросил молоденького врача анестезиолог.
С интернатурой три! гордо ответила та.
А я без интернатуры тридцать.
Татьяна Георгиевна молча ухмыльнулась, не отрываясь от работы.
Ну что, всё? первая акушерка смены поглядела в лоток.
Достань из набора большую акушерскую кюретку, тихо сказала ей Татьяна Георгиевна.
Тань, ты что! Это же послеродовая матка! прошипела акушерка, гремя открываемым биксом.
Я аккуратно, Лен. Меня Матвеев учил, не мельтешись. Видит бог, не хочу я в операционную идти. Заведующая взяла за ручку поданный инструмент и аккуратно начала работать.
На послеродовых матках категорически нельзя работать большой акушерской кюреткой! возмущённой всезнайкой-отличницей заголосила Светлана Борисовна.
На послеродовых матках категорически нельзя работать большой акушерской кюреткой! возмущённой всезнайкой-отличницей заголосила Светлана Борисовна.
Вон из родзала, тихо, не поднимая головы, сказала Татьяна Георгиевна.
Светлана Борисовна стояла, задрав вверх помытые руки, из глаз её покатились слёзы, а на лице застыло недоумённое выражение.
Вы, Светочка, когда научитесь так руками работать, как Татьяна Георгиевна, тогда и выступать будете! погладил девушку по спине Аркадий Петрович. А пока молча смотрите и учитесь! Не сейчас. В следующий раз. А сейчас лучше молча и покорно выйдите вон.
Вон, вон из родзала, Света, тишайше повторила Татьяна Георгиевна. Вы где работаете, ординатор Маковенко? она чуть повысила голос. На первом этаже? Вот туда и отправляйтесь. Вы слишком шумите и мешаете мне слышать звук И вообще, нервируете одним своим постным видом Так, всё! Заведующая извлекла инструмент из родовых путей и внимательно осмотрела содержимое лотка. Окситоцин пока не колите. Матка хорошо сократилась?
Светлана Борисовна, всхлипывая, выбежала из родзала. Акушерка пощупала живот родильницы.
Крепкая, как камень.
Вот и хорошо. Сплюнь! Наблюдайте, как за любимой бабушкой.
О-о-о!!! заворчала дама на рахмановке, отходя от наркоза.
Наташа, Наташа! Как себя чувствуешь?! добрым дядюшкой заголосил над пациенткой анестезиолог.
Аркадий Петрович, когда вы их имена узнавать успеваете?
Имя пациента в анестезиологии и реаниматологии самое оно! значительно объявил Аркаша. Собственное имя для человека иногда единственная его связь с миром живых! Он менторски поднял вверх указательный палец.
О-о-о!!! Вася, Вася! надрывно проголосила одурманенная пациентка.
Я здесь, любимая! любовно ущипнул за щёку неизвестную ему Наташу Аркадий Петрович. Сосудистые реакции в норме.
Вася, где наш маленький?!
С нашим маленьким всё хорошо, любимая! уверенно продолжал декламировать анестезиолог. Кстати, а где наш маленький? прошептал он, поворачиваясь к акушерской бригаде.
Первая акушерка смены вопросительно посмотрела на Татьяну Георгиевну. Та пожала плечами. Впрочем, тут же наказала второй акушерке:
Позвоните детским!
Та пулей выскочила из родильного зала. Телефонный аппарат находился на столе, в коридоре.
Вася, всё хорошо? томно пропела родильница.
Давление? уточнил Аркадий Петрович у анестезистки.
И давление и пульс всё в норме.
Наташа, я не Вася. Я Аркадий Петрович, анестезиолог! Наташа, сколько тебе лет?
Двадцать во-о-осемь! пропела Наташа и попыталась дрыгнуть ногой.
Наташа, не дёргайся! Наташа, какой сейчас месяц?!
Февра-а-а-аль! продолжила вокализ пациентка.
Он! обрадовался Аркадий Петрович. Налить чернил и выпить. Рыдать над февралём навзрыд!
Ваш с Наташей маленький, Аркадий Петрович, в детском отделении обсервации! С ним всё в порядке, не отказала себе в шутливой малости вернувшаяся вторая акушерка родзала.
А где Вася? поинтересовался анестезиолог.
Ва-а-а-ся, Ва-а-а-ся! снова-здорово затянула родильница Наташа.
Кто такой Вася, Наташа?! строго спросила у очухивающейся пациентки первая акушерка смены.
Вася мой муж. Он очень хороший человек! уже более осмысленно сказала приходящая в себя Наташа. Мы с подругой два года назад приехали в Москву. Нам было негде жить. Мы познакомились с Васей. У Васи была двухкомнатная «хрущёвка», и он нас позвал к себе. Я тогда была беременная, ещё из Подольска. А Вася записал моего ребёнка на себя. И мы с ним стали жить гражданским браком. А ещё через полгода Вася на мне женился. Подруга жила с нами. Вася и подругу жалел. Через год она от Васи родила. И так у нас троих стало двое маленьких детей. А потом и я от Васи забеременела. Я не собиралась дома рожать. Я даже попыталась стать на учёт в женскую консультацию!..
Мормон ёбаный прокомментировал анестезиолог. Слышь, Георгиевна, что-то наша Наташа слишком стала шевелиться! Девки, тащите каталку! громогласно распорядился Аркадий Петрович.
Вторая акушерка и санитарка выбежали в коридор за каталкой.
А в женской консультации меня на учёт не поставили. Потому что у меня ни прописки, ни полиса, ни денег! продолжала родильница.
Давай, давай, Наташа. Держись за меня ручками и не дёргай ножками!.. Сосредоточься! Ну что, раз-два-три!
На «три!» Аркадий Петрович и вторая акушерка с санитаркой переложили грузную пациентку на каталку.
Почему мне сверхурочные за работу грузчиком не платят?! шутливо возмутился в пространство родзала анестезиолог.
Татьяна Георгиевна содрала перчатки, швырнула в таз, сняла хирургический халат, фартук и кинула на пол.
Планида потому что твоя такая, анестезиологическая! сказала она старому другу.
Не поставили меня на учёт! стонала тем временем Наташа. Двое детей у нас с подругой и Васей уже есть. Жрать не на что. Вася не работает. Подруга за нашими общими детьми смотрит. Их в поликлинику на учёт тоже не поставили, потому что не прописанные. Вася добрый, но не работает. Жить пустил, да и ладно! Я в супермаркете уборщицей там прописка не нужна. Не таджичка и то хорошо. Я не думала дома рожать. «Скорую» хотела вызвать. Не бросят же меня, как собаку бездомную! зарыдала в голос уже почти окончательно очухавшаяся Наташа. А тут со смены пришла схватки. Воды отошли. Пока Вася куда-то там звонил я уже и родила. Второй же А где Вася?! захлёбывалась родильница.
А и действительно, где Вася? поинтересовалась неизвестно у кого первая акушерка.
Эх, бабы, бабы! вздохнул Аркадий Петрович. Леночка! обратился он к анестезистке. Уколи этой кретинке трамадол.
Так его же списывать надо! возмутилась анестезистка Леночка.
Мой, из личных запасов уколи.
Татьяна Георгиевна вышла в коридор и села за стол, записать в историю родов всю правду и ничего, кроме правды.
«Беременность»
Наташа, какая беременность?! уточнила она у стонущей на каталке женщины.
Вторая. Я аборты не делала. Лучше бы делала, дура. Да только Моему первому туберкулёз поставили в детском саду. Вася как-то его, моего первого, в детский садик пристроил. Не знаю как Без поликлиники-то. Я в том детском саду тоже уборщицей. А ему туберкулёз. Вася в санаторий отдать не согласился, хотя предлагали. Заведующая детским садом, злобная такая бабища, как глянет, так сразу все грехи вспоминаешь! младшему как-то раздобыла путёвку на лечение в туберкулёзный санаторий детский. А Вася мне не разрешил отправить. Заведующая на меня орала и младшего из садика выкинула. А Вася добрый
«Беременность вторая. Тридцать девять сорок недель. Роды на дому. Ущемление последа. Кровотечение в третьем периоде родов. Дефект последа»
Записав протокол операции «Ручное отделение остатков», Татьяна Георгиевна расписала назначения и поставила размашистую подпись.
Принять душ, переодеться и на обход. А где чей Вася и почему бог, желая наказать женщину, лишает её остатков разума, не её дело.
Татьяна Георгиевна, вас зовут в приёмное. Женщина с улицы поступила. Необследованная. Подозрение на преждевременную отслойку плаценты.