Гипотрофичный.
Да-а-а! Тоха, он у меня умный, не то что я-а-а! Он сказал, что у нас будет здоровый, только маленький и недоно-о-осок! И что мы его толканём прямо в родильном доме-е-е А теперь вот «топи в ведре-е-е!!!»
Оксана, немедленно прекратите рыдать!
Мальцева встала и налила из чайника стакан воды.
Выпейте! Только осторожно. Последние зубы об стакан не выбейте. Успокоились? А теперь меня послушайте. Я вам не буду говорить ничего такого про «вы же мать!», я не буду вам рассказывать, что, бывает, и наркоманы соскакивают. Не буду увещевать и давать адреса центров, где вам могли бы помочь. Ничего этого я делать не буду.
Потому что я уже конченый человек?
Да, Оксана. Да. Вы конченый человек. Вы не выберетесь. Ни без ребёнка, ни тем более с ним. Даже приложи я колоссальные усилия. Я и люди из тех организаций, с которыми у меня есть контакты, вы всё равно сорвётесь. Даже если вы уйдёте от вашего замечательного Тохи и год не будете сидеть на игле вы сорвётесь.
Куда мне от него идти? Мне от него идти некуда. Мамка моя, падла, ещё не сдохла. Столько, сколько она выбухала и перетрахала так другие уже от цирроза загибаются или от сифилиса подыхают. А её ничего не берёт, чисто заколдованная. Да она, тварь, выглядит лучше меня! Я иногда приезжаю, подглядываю за ней Мне так хотелось, чтобы она меня любила, как я её люблю Любила. Но эта гадина Да хуй с ней, Татьяна Георгиевна. Чё я, не понимаю, что вам это всё не надо.
Да, не надо. От Тохи вам идти некуда. Специальности у вас, я так понимаю, нет?
Я даже школу не закончила. Ну, то есть восемь классов еле-еле и всё. И всем было плевать. Мамаша на лоток пристроила и привет, курите писю.
Разумеется, плевать. Если вам на себя было плевать, то почему бы другим на вас не плевать?
Да она же мать
Оксана, мы же с вами договорились, что я не буду употреблять конструкций типа «вы же мать!», вот и вы от таковых воздержитесь. А то я женщина очень впечатлительная. Как заведусь!
Издеваетесь, да?
Нет, Оксана, не издеваюсь. Это называется «горький сарказм».
Одна хуйня.
Ну, пусть так. На чём мы остановились? От Тохи вы не уйдёте, потому что некуда. В центрах держат недолго, а потом надо работать, жильё снимать. Доходы лоточницы этого не позволят
А я уже давно и не работаю!
Тем более. Тем более не сможете работать с грудным ребёнком. Кормить вам его будет нечем молока у вас нет и не предвидится, а смеси стоят денег. Денег, которых у вас и так не слишком много, а те, что есть, не хочу знать, откуда добывает ваш Тоха, он же и потратит на героин. Ваш «умный» Тоха вас жестоко обманул, сам обманулся и, как следует из его посыла про ведро, это понял. Как видите, очередей из богатых усыновителей под роддомами не наблюдается. Сирот в стране паровоз, вагон, состав!.. И маленькая тележка в придачу. Так что предложение сильно превышает спрос В общем, темна и беспросветна ваша жизнь, Оксана Егорова. И ребёнок вам действительно совершенно ни к чему.
Не, нормально! Я думала вы мне тут будете им в морду тыкать, на совесть, типа, давить, а вы
Я, перебила Татьяна Георгиевна, прошу вас, Егорова, только об одном. Я прошу вас дождаться юриста. И подписать соответствующие бумаги. А потом бегите отсюда хоть на все четыре стороны. Никто вас караулить не будет.
А на чё юриста? Криминал, что ли, какой?
На то юриста, чтобы отказ от материнских прав был оформлен честь по чести. Тогда у рождённого вами безымянного мальчика будет хоть какой-нибудь мизерный шанс на усыновление.
А он это Егорова подняла на Мальцеву снова наполнившиеся слезами глаза. Он нормальный? Мой ну, тот мальчик, которого я родила?
Кроме абстинентного синдрома, проще говоря ломки, у него пока всё в порядке. Он в детской реанимации, в кувезе. Седирован.
Как это у него ломка?! всхлипнула Егорова. Он чё, наркоман? Когда он успел-то! Он же только вчера родился.
Егорова, подозреваю, что ваш «умный» Тоха по сравнению с вами таки Эйнштейн. И что промывать в вашей черепной коробке действительно нечего. Внутриутробный плод получает всё, что попадает в кровоток матери.
Куда попадает?
В вену! Беременная наркоманка ширнулась и у плода приход! Так понятней?!
Во, блин, кайф на шару. Круто!
Татьяна Георгиевна только махнула рукой, встала и подошла к двери:
Егорова, дождитесь юриста. И ещё нужен ваш паспорт. Звоните вашему Тохе, пусть принесёт. У вас есть паспорт?
Есть. Валяется где-то. Сейчас ему позвоню Татьяна Георгиевна, спасибо вам. И тому анестезиологу. Я хоть и конченая, и мозгов у меня нет, но душа-то она же у каждого есть, да? Ну уж какая есть. От всей души вам спасибо. И доктору тому тоже передайте. И это ещё Не такая уж я и конченая, как вы тут говорите. Я этого мальчика, что родила, как-то сразу Полюбила, что ли?
Нет, не полюбили. Это всего лишь инстинкт, Егорова. Ваша мать вас тоже, наверняка, полюбила, когда родила. Она же от вас не отказалась в родильном доме. И, видимо, любила. Кормила, одевала. Ну а что на мороз выгоняла, а как вы подросли так и вовсе из дому, ну так что ж Любила как умела. От всей, какая уж у неё есть, души.
Злая вы, Татьяна Георгиевна. Хорошая, но злая.
Я не злая, Оксана. Я честная.
Мальцева вышла за дверь изолятора и повернула ключ в замке. Ключ отнесла на пост.
К телефону её только с двумя санитарками подпускать. И чтобы за руки держали. Понятно? А ещё лучше с Александром Вячеславовичем. Он здоровый. Или даже пусть Александр Вячеславович к ней сам пойдёт в изолятор, с мобильным. И дверь за ними закрывайте.
Да в ней-то, господи, сорок килограммов вместе с тапками! хмыкнула акушерка.
Сейчас её отпустит седация и снова накроет ломка. И в ломке она своими сорока килограммами вместе с тапками вырвется не то что от санитарок, а из железной клетки. Разорвав прутья своими тоненькими синенькими ручками. Никого к ней, кроме меня, не пускать. Через дверь ей крикните, что пока не будет паспорта не будет анестезиолога. И не будет свободы. И дозы И так далее. Юрист обещал быть завтра. Сегодня никак. Так что ночка будет весёлая, крепитесь.
Поздно вечером Татьяна Георгиевна и Маргарита Андреевна пили кофе в кабинете у старшей. У них была куча работы, потому что КРУ из главного корпуса переползало в родильный дом. В раскрытую дверь кабинета аккуратно постучала учительница Елена Александровна, родильница, лежащая в порядочной палате благопристойного второго этажа.
Простите, я вас не отвлекаю? спросила она тоненьким голосочком.
Если ничего срочного, то отвлекаешь! безапелляционно ляпнула Марго в своей обыкновенной манере.
Нет-нет, ничего срочного, я просто хотела спросить
Заходите, Елена Александровна, ласково пригласила Татьяна Георгиевна. Садитесь. Если доберётесь до стула. У нас тут немного не прибрано, коротко хохотнула она.
Вы что, инвентаризацию проводите? спросила милая молоденькая учительница, оглядывая разложенные тут и там ящики с медикаментами, инструментами и бельём.
Вроде того.
КРУ, что ли?
О, какая вы грамотная, Елена Александровна!
А у меня мама всю жизнь проработала старшей медсестрой в гастрохирургии, в главном корпусе. Я всё про это знаю.
Так ты что, Любови Савельевны дочка? тут же сменила свой надменно-высокомерный тон Марго. На такой же обыкновенный для неё искренне-дружелюбный. Обыкновенный в том случае, если кто-то оказывался дочкой Любови Савельевны, невесткой Семёна Ильича, соседкой Ивановых, племянником Петровых или просто хорошим человеком.
Ага. Хотите, я вам помогу?
Нет! Сиди, ничего не трогай! испуганно взвилась Марго. Мы сами. Тут навык нужен. Если ты Любы дочь, то должна знать, что какой-нибудь херни на ампулу меньше расстрел. Операционного белья на тряпку больше расстрел с последующим утоплением.
Знаю, знаю! рассмеялась Елена Александровна. Я только спрошу и не буду вам больше мешать. Татьяна Георгиевна, это правда, что та девочка, что рожала со мной В смысле, в одну смену со мной, но в изоляторе Это правда, что она от ребёнка отказывается?
Вы откуда это знаете, Елена Александровна? Это, в общем-то, правда. Но правда из серии материалов с грифом «для служебного пользования». Не «совершенно секретно», разумеется, но тем не менее В изолятор вам доступа нет, с Егоровой вы не виделись. Так откуда?
Елена Александровна покраснела.
Я сегодня мобилку уронила, простите, в унитаз. Выловила, конечно, но она не работает. Я пошла в ординаторскую и попросила разрешения позвонить мужу. Чтобы он мне новый телефон привёз, и творог, какой я люблю, и там Не важно! сама себя оборвала Елена Александровна. Мне, конечно же, позволили. И пока я разговаривала по телефону, я невольно подслушала Я не хотела, но я же, понимаете, учительница Да и вообще, каждый человек слышит, когда при нём говорят, даже если он сам говорит Окончательно разалелась Елена Александровна. Получается, вроде как я их предаю, но я же не знала, что им нельзя об этом говорить при посторонних. Я не думала, что это информация для служебного пользования. Раз говорят при мне значит, можно. Или, если они знают, что нельзя, значит, они просто думали, что я, говоря по телефону, их не слышу
Эти две «старые калоши», что ли, обсуждали? оборвала поток путаных излияний Марго.
Да, Надежда Капитоновна и Зинаида Никитична обсуждали «Да» я хочу сказать, не в том смысле, что они старые калоши, Маргарита Андреевна, а в том смысле, что они действительно обсуждали то, что девочка из изолятора отказывается от ребёнка, тараторила молоденькая Елена Александровна, не замечая, что заведующая отделением и старшая акушерка давятся от смеха над этим её «не в том смысле «да». Они говорили, мол, как так можно, как их только земля носит, волчица своего щенка не выкинет, пока не выкормит, не подрастит, ну и всё такое прочее. Нет-нет, они добрые, хорошие женщины, Надежда Капитоновна и Зинаида Никитична. Просто я ту девочку видела, а они нет. В жизни же всякое случиться может. Всякое и со всяким. Мало ли какие обстоятельства могут быть у человека. Человек же он, всё-таки, не волк
Эти две «старые калоши», что ли, обсуждали? оборвала поток путаных излияний Марго.
Да, Надежда Капитоновна и Зинаида Никитична обсуждали «Да» я хочу сказать, не в том смысле, что они старые калоши, Маргарита Андреевна, а в том смысле, что они действительно обсуждали то, что девочка из изолятора отказывается от ребёнка, тараторила молоденькая Елена Александровна, не замечая, что заведующая отделением и старшая акушерка давятся от смеха над этим её «не в том смысле «да». Они говорили, мол, как так можно, как их только земля носит, волчица своего щенка не выкинет, пока не выкормит, не подрастит, ну и всё такое прочее. Нет-нет, они добрые, хорошие женщины, Надежда Капитоновна и Зинаида Никитична. Просто я ту девочку видела, а они нет. В жизни же всякое случиться может. Всякое и со всяким. Мало ли какие обстоятельства могут быть у человека. Человек же он, всё-таки, не волк