Установить джонт-станцию для астронавтов, закончил за него Рикки.
Марк кивнул.
И теперь во всей Солнечной системе работают научные станции, а когда-нибудь, в далеком будущем, у человечества появится, может быть, новая планета. Сейчас корабли с джонт-станциями направлены уже к четырем разным звездам, у каждой из которых есть своя планетарная система. Но они доберутся туда очень-очень не скоро.
Я хочу знать, что случилось с мышками, нетерпеливо сказала Патти.
В конце концов вмешалось правительство, продолжал Марк. Карун держал их в неведении, сколько мог, но они таки пронюхали о его открытии и без промедления взяли все в свои руки. Карун оставался номинальным руководителем проекта «Джонт» еще десять лет, до самой своей смерти, но на самом деле он ничем уже не руководил.
Вот не повезло! прокомментировал Рик.
Зато он стал героем, добавила Патриция. Он теперь во всех учебниках истории, как президент Линкольн и президент Харт.
«Можно подумать, ему от этого легче», съязвил про себя Марк и принялся рассказывать дальше, старательно обходя лишние для детей подробности.
Правительство, зажатое в тиски усиливающегося энергетического кризиса, действительно взялось за дело без промедления: джонт-процесс, пригодный для коммерческого использования, нужен был чем раньше, тем лучше. Как говорится, нужен был еще вчера. Перед лицом надвигающегося экономического хаоса и все более реальных картин социальной анархии и массового голода в девяностые годы только уговоры ученых убедили правительство отложить официальное сообщение об открытии джонта до завершения спектрографического анализа джонтированных объектов. Когда же последние проверки показали, что абсолютно никаких изменений в телепортированных предметах не обнаружено, о существовании джонт-процесса было наконец с помпой объявлено на весь мир.
Вот тут и началось творение мифов о Викторе Каруне, престарелом, несколько странном человеке, который появлялся в лабораториях, может быть, дважды в неделю и менял одежду, только когда об этом вспоминал. Представители правительства, занимавшиеся связями с общественностью, а вслед за ними и рекламные агентства превратили Каруна в комбинацию из Томаса Эдисона, Эли Уитни, Пекоса Билли и Флэша Гордона. Довольно забавная ситуация, хотя и несколько мрачноватая, поскольку Виктор Карун к тому времени, возможно, или выжил из ума, или умер. Как говорится, искусство имитирует жизнь, а Каруну наверняка был знаком роман Роберта Хайнлайна о двойниках, которые заменяют известных публике деятелей. [4]
Будучи пережитком «экологических» шестидесятых, когда много говорилось и мало делалось (когда еще можно было позволить себе подобную роскошь), Карун, конечно, представлял собой проблему для правительства. Бесконечную проблему, от которой никак не могли избавиться. Однако позже наступили другие времена, когда тучи сажи загадили небо, а огромный кусок калифорнийского побережья мог стать непригодным для жизни лет на шестьдесят из-за «просчетов» в ядерной энергетике. Виктор Карун оставался проблемой примерно до 1991 года, а затем он стал символом улыбающимся, спокойным, почтенным. Нередко он стал появляться в сводках новостей, где приветливо махал рукой с трибуны. В 1993 году, за три года до официальной даты его смерти, он даже участвовал в торжественном параде, медленно проезжая по городу в открытой машине.
Объявление 19 октября 1988 года о существовании джонта, то есть надежного телепортационного процесса, мгновенно вызвало во всем мире бурю восторгов и экономический подъем. Американский доллар на потрепанном мировом рынке взвился до потолка. Люди, покупавшие золото по 806 долларов за унцию, вдруг обнаружили, что фунт золота можно обменять всего лишь на 1200 долларов. За год, прошедший от объявления о существовании джонта до первых действующих джонт-станций в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе, уровень цен на фондовой бирже перебрался за тысячу пунктов. Цена на нефть снизилась всего на 70 центов за баррель, но к 1994 году, когда джонт-станции связали пересекающимися маршрутами уже 70 крупных городов США, в ОПЕК отпала необходимость и цены на нефть покатились вниз. В 1998 году, когда станции появились почти во всех крупных городах мира и джонтирование грузов между Токио и Парижем, Парижем и Лондоном, Лондоном и Нью-Йорком, Нью-Йорком и Берлином стало обычным делом, цена на нефть упала до 14 долларов за баррель. В 2006-м, когда люди начали наконец пользоваться джонтированием повсеместно, а уровень цен на бирже вырос по сравнению с 1987 годом на пять тысяч пунктов, нефть пошла по шесть долларов за баррель, и нефтяные компании стали менять названия. Компания «Тексако» стала «Тексако-Нефть/Вода», «Мобил» превратился в «Мобил-Гидро-2-Окс». К 2045 году наиболее прибыльной стала разведка и добыча воды, а нефть превратилась в то, чем она была в 1906 году, в забаву.
А мышки, папа? нетерпеливо спросила Патти. Что случилось с мышками?
Марк решил, что уже можно рассказывать, и показал им на сотрудников джонт-службы, обходящих пассажиров всего в трех рядах от места, где расположились Оутсы. Рик только кивнул. Патти с беспокойством посмотрела на даму с модно выбритой и раскрашенной головой, которая вдохнула через маску газ и мгновенно уснула.
Когда не спишь, джонтироваться нельзя, да, папа? спросил Рик.
Марк кивнул и обнадеживающе улыбнулся Патриции.
Это Карун понял даже раньше, чем о его открытии узнало правительство, сказал он.
А как они, кстати, узнали, Марк? спросила Мерилис.
По использованию компьютерного времени и загрузке банков данных, сказал Марк, улыбнувшись. Единственное, чего Карун не мог ни украсть, ни выпросить, ни одолжить. Саму передачу элементарных частиц осуществлял компьютер миллиарды единиц информации. Именно компьютер беспокоится о том, чтобы, когда ты материализуешься, голова у тебя росла из плеч, а не из живота.
Мерилис вздрогнула.
Не пугайся, сказал Марк. Подобных накладок еще ни разу не было. Никогда.
Всегда бывает первый раз, пробормотала Мерилис.
Марк посмотрел на Рикки и спросил:
Как Карун узнал, Рик? Как он догадался, что джонтироваться надо во сне?
Когда он совал мышей хвостом вперед, медленно произнес Рикки, они чувствовали себя нормально. До тех пор, пока он не засовывал их целиком. Они умирали, только когда Карун запихивал их в портал головой вперед. Правильно?
Правильно, сказал Марк.
Двое сотрудников джонт-службы приближались, двигая впереди себя свою колесницу забвения. Видимо, времени на рассказ все-таки не хватит. Может быть, оно и к лучшему.
Конечно же, для того чтобы выяснить, что происходит, много экспериментов не потребовалось. Джонтирование почти целиком вытеснило грузовые автотранспортные операции, и у экспериментаторов появилась по крайней мере небольшая передышка
Да. Появилось время, и проверки продолжались больше двадцати лет, хотя первые же опыты Каруна убедили его в том, что в бессознательном состоянии животные не подвержены воздействию, за которым впоследствии закрепилось название «органический эффект», или просто «джонт-эффект».
Вместе с Москони они усыпили несколько мышей, пропихнули их в первый портал, извлекли из второго и, снедаемые любопытством, стали ждать, когда подопытные зверьки проснутся или умрут. Мыши проснулись и после короткого восстановительного периода, вызванного действием снотворного, занялись своими обычными мышиными делами, то есть принялись грызть еду, гадить, играть и размножаться без каких бы то ни было отрицательных последствий. Эти мыши стали первыми из нескольких поколений, которые изучались с особым интересом. Никаких отрицательных последствий так и не обнаружилось: умирали они не раньше других мышей, мышата рождались у них нормальные, без двух голов и зеленой окраски. Собственно говоря, у этих мышат не обнаружилось вообще никаких изменений.
А когда они начали работать с людьми, папа? спросил Рикки, хотя наверняка уже читал об этом в школьном учебнике. Про это расскажи.
Я хочу знать, что случилось с мышками, снова заявила Патти.
Хотя столик с газом доехал уже до начала их ряда, Марк Оутс позволил себе на несколько секунд задуматься. Его дочь, которая знала, безусловно, меньше брата, прислушалась к своему сердцу и задала правильный вопрос. Поэтому он решил ответить на вопрос сына.
Первыми людьми, испытавшими джонт на себе, стали не астронавты или летчики; ими стали добровольцы из числа заключенных, при отборе которых никого даже не интересовала стабильность их психики. Более того, ученые, стоявшие во главе проекта (Каруна среди них не было; он стал, что называется, номинальным руководителем), считали, что чем они будут менее уравновешенны, тем лучше: если уж такие люди пройдут джонтирование и останутся в порядке или по крайней мере будут не хуже, чем до того, тогда процесс, возможно, безопасен для бизнесменов, политиков и манекенщиц.
Шестеро таких добровольцев были привезены в Провинс, штат Вермонт (место, прославившееся с тех пор так же широко, как прославился в свое время Китти-Хок в Северной Каролине), где их усыпили и по очереди телепортировали между порталами, расположенными в двух милях друг от друга.
Об этом Марк детям рассказал, потому что все шестеро, разумеется, проснулись в лучшем виде. Но он не стал рассказывать им о седьмом испытателе. У этой фигуры, то ли вымышленной, то ли реальной, а скорее всего скомбинированной из реальности и вымысла, даже имелось имя: Руди Фоггиа. Его якобы судили и приговорили в штате Флорида к смерти за убийство четверых стариков, на которых Фоггиа напал, когда те сидели дома и спокойно играли в бридж. Якобы ЦРУ и ФБР совместно сделали Фоггиа уникальное предложение: джонтироваться не засыпая. Если все пройдет нормально, получаешь полное освобождение, подписанное губернатором Тургудом, и идешь на все четыре стороны; хочешь, живи честно, а хочешь, можешь ухлопать еще несколько стариков в желтых брюках и белых ботинках, собравшихся поиграть в бридж. Если же умрешь или сойдешь с ума, значит, не повезло. Ну как?
Фоггиа, понимавший, что Флорида это чуть ли не единственный штат, где смертный приговор означает действительно смертный приговор, дал согласие, узнав от своего адвоката, что он скорее всего будет следующим, кого посадят на Старый Добрый Электрический.
В тот Великий День летом 2007 года в зале испытаний присутствовали человек двенадцать ученых, но если даже история с Руди Фоггиа правдива а Марк верил, что это действительно так, он сомневался, что проговорились именно ученые. Скорее всего это сделал кто-нибудь из охранников, которые доставляли Фоггиа самолетом из Рейфорда в Монпелье, а затем на бронированной машине из Монпелье в Провинс.