Что оно такое? Его рука опустилась на плечо Рэнди, стискивая и проминая его до боли. Оно ее съело, ты видел? Оно СЪЕЛО ее, СЪЕЛО ЦЕЛИКОМ, хреновина. Так что оно такое?
Не знаю. Ты что не слышал? Я же уже говорил.
Ты обязан знать, хреновый ты комок мозгов, ты же все научные программы проходишь! Теперь и Дийк вопил, и это помогло Рэнди взять себя немного в руки.
Ни в одной научной книге я ни о чем подобном не читал, ответил Рэнди. В последний раз я видел что-то подобное в «Жутком зрелище» в День Всех Святых, когда мне было двенадцать.
А оно уже вновь обрело свою круглую форму. И лежало на воде в десяти футах от плота.
Оно стало больше! охнула Лаверн.
Когда Рэнди увидел пятно в первый раз, он определил его диаметр примерно в пять футов. Теперь оно было не менее восьми футов в поперечнике.
ОНО СТАЛО БОЛЬШЕ, ПОТОМУ ЧТО СЪЕЛО РЕЙЧЕЛ! взвизгнула Лаверн и снова принялась кричать.
Прекрати, не то я тебе челюсть сломаю, сказал Дийк, и она прекратила, но не сразу, а замирая, как музыка на пластинке, если вдруг выключить ток, не сняв иглу. Глаза у нее стали громадными.
Дийк оглянулся на Рэнди.
Ты в порядке, Панчо?
Не знаю. Наверное.
Молодец! Дийк попытался улыбнуться, и Рэнди с тревогой заметил, что его попытка увенчивается успехом. Неужели что-то в Дийке наслаждается происходящим? Так тебе неизвестно, что это может быть такое?
Рэнди покачал головой. Может, это все-таки мазутное пятно или было им, пока что-то его не изменило? Может, космические лучи пронизали его под определенным углом? А может, Артур Годфри [12] пописал на него атомной закваской, кто знает? Кто МОЖЕТ знать?
Как по-твоему, мы сумеем проплыть мимо него? не отступал Дийк, тряся Рэнди за плечо.
Не-е-т! взвизгнула Лаверн.
Прекрати, не то я тебя прикончу, сказал Дийк, снова повышая голос. Я не шучу.
Ты видел, как быстро оно захватило Рейчел, сказал Рэнди.
Может, оно тогда было голодным, возразил Дийк. А теперь насытилось.
Рэнди вспомнилось, как Рейчел стояла на коленях в углу плота, такая неподвижная и такая хорошенькая в бюстгальтере и трусиках. В горле у него вновь поднялся тошнотный комок.
Возьми и попробуй, сказал он Дийку.
Дийк ухмыльнулся, совсем невесело.
Эх, Панчо.
Эх, Сеско.
Я хочу вернуться домой, сказала Лаверн боязливым шепотом. А?
Они не ответили.
Значит, ждем, пока оно уплывет. Оно приплыло, значит, и уплывет, сказал Дийк.
Может быть, сказал Рэнди.
Дийк взглянул на него. В полумраке лицо Дийка выражало свирепую сосредоточенность
Может быть? Что это за хреновина может быть?
Мы приплыли, и оно приплыло. Я видел. Будто учуяло нас. Если оно насытилось, как ты сказал, то уплывет. Скорее всего. А если еще хочет жратвы Он пожал плечами.
Дийк задумался, наклонив голову. С его коротких волос все еще падали капли.
Подождем, сказал он. Пусть жрет рыбу.
Прошло четверть часа. Они молчали. Похолодало. Температура понизилась градусов до десяти, а они все трое были в нижнем белье. Через десять минут Рэнди услышал отрывистую дробь, которую выбивали его зубы. Лаверн попыталась прижаться к Дийку, и он ее оттолкнул мягко, но достаточно решительно.
Оставь меня пока в покое, сказал он.
Тогда она села, скрестив руки на груди, сжав пальцами локти и дрожа мелкой дрожью. Она поглядела на Рэнди, и ее глаза сказали, что он может подойти к ней снова: обнять рукой ее плечи теперь можно.
Оставь меня пока в покое, сказал он.
Тогда она села, скрестив руки на груди, сжав пальцами локти и дрожа мелкой дрожью. Она поглядела на Рэнди, и ее глаза сказали, что он может подойти к ней снова: обнять рукой ее плечи теперь можно.
А он отвел взгляд снова на черный круг на воде. Оно просто плавало там, не приближаясь, но и не удаляясь. Он поглядел в сторону берега. Призрачно-белесый полумесяц пляжа, который, казалось, плыл куда-то. Деревья дальше слагались в темную бугристую линию горизонта. Ему показалось, что он различает «камаро» Дийка, но полной уверенности у него не было.
Мы просто сорвались с места и поехали, сказал Дийк.
Вот именно, сказал Рэнди.
Никого не предупредили.
Да.
Так что никто не знает, что мы здесь.
Да.
Перестаньте! крикнула Лаверн. Перестаньте, вы меня пугаете!
Закупори дырку для пирожков, рассеянно сказал Дийк, и Рэнди невольно засмеялся сколько бы Дийк ни повторял эту фразу, она его смешила. Если нам придется провести ночь тут, проведем. Завтра кто-нибудь услышит, как мы зовем. Мы ведь не в австралийской пустыне, а, Рэнди?
Рэнди промолчал.
Верно?
Ты знаешь, где мы, сказал Рэнди. Знаешь не хуже меня. Мы свернули с сорок первого шоссе, проехали восемь миль по боковой дороге
С коттеджами через каждые пятьдесят футов.
С ЛЕТНИМИ коттеджами. Сейчас октябрь. В них никто не живет, ни в единой хреновине. Мы добрались сюда, и тебе пришлось объехать чертовы ворота с предупреждениями «ЧАСТНЫЕ ВЛАДЕНИЯ» на каждом шагу
И что? Сторож Дийк теперь словно бы злился, терял контроль над собой. Испугался? В первый раз за этот вечер, в первый раз за этот месяц, за этот год, а может, в первый раз за всю жизнь? До чего же грозная мысль! Дийк лишается девственной плевы бесстрашия. Рэнди не был полностью в этом уверен, но и не исключал такой ситуации, и она доставляла ему извращенное удовольствие.
Тут нечего украсть, нечего переломать или изгадить, сказал он. Если сторож и имеется, так он, вероятно, заглядывает сюда раза два в месяц.
Охотники
Да, конечно. В следующем месяце, сказал Рэнди и закрыл рот так, что зубы щелкнули. Ему удалось напугать и себя.
Может, оно нас не тронет, сказала Лаверн, и ее губы сложились в жалкое подобие улыбки. Может, оно просто ну, понимаете не тронет нас.
Может, и медведи летают, сказал Дийк.
Оно задвигалось, сказал Рэнди.
Лаверн вскочила на ноги. Дийк подошел к Рэнди, на мгновение плот накренился, так что сердце Рэнди от испуга перешло на галоп, а Лаверн снова пронзительно взвизгнула. Тут Дийк попятился, плот выровнялся, хотя левый угол (если смотреть на берег) остался погруженным чуть-чуть больше.
Оно приблизилось с маслянистой пугающей скоростью, и в этот момент Рэнди увидел цвета, которые видела Рейчел, фантастические алые, желтые и голубые краски закручивались в спирали и скользили по эбеновой поверхности, напоминавшей размягчившийся пластилин или полузастывший вар. Оно поднималось и опускалось с волнами, и это меняло краски, заставляло их закручиваться и смешиваться. Рэнди осознал, что вот-вот упадет, упадет прямо в него, он почувствовал, что клонится
Из последних сил он ударил себя правым кулаком по носу жестом, каким человек старается унять кашель, но чуть повыше и куда сильнее. Нос пронизала раскаленная боль, он почувствовал побежавшие по лицу теплые струйки крови и тогда сумел отступить на шаг с криком:
Не смотри на него, Дийк! Не смотри прямо на него, его цвета гипнотизируют!
Оно пытается подлезть под плот, угрюмо сказал Дийк. Что это за дерьмо, Панчо?
Рэнди посмотрел, посмотрел очень внимательно. Он увидел, что оно трется о край плота, сплющившись в подобие половины пиццы. На секунду могло показаться, что оно громоздится там, утолщается, и Рэнди вдруг представилось, что оно поднимется настолько, чтобы перелиться на плот.
И тут оно протиснулось под плот. Ему почудилось, что он слышит шорох, грубый шорох, будто рулон брезента протаскивали сквозь узкое окно но возможно, у него просто сдали нервы.
Оно пролезло под плот? спросила Лаверн, и в ее тоне послышалась странная беззаботность, словно она просто изо всех сил старалась поддержать разговор, но она не говорила, а кричала: Оно пролезло под плот? Оно под нами?
Да, сказал Дийк и посмотрел на Рэнди. Я попробую доплыть до берега, сказал он. Если оно там, у меня есть все шансы.
Да, сказал Дийк и посмотрел на Рэнди. Я попробую доплыть до берега, сказал он. Если оно там, у меня есть все шансы.
Нет! взвизгнула Лаверн. Нет, не оставляй нас здесь не
Я плаваю быстро, сказал Дийк, глядя на Рэнди и полностью игнорируя Лаверн. Но плыть надо, пока оно под плотом.
Сознание Рэнди словно мчалось со скоростью реактивного самолета по-своему, по сально-тошнотворному это было упоительно. Как те последние несколько секунд перед тем, как ты сблюешь в воздушную струю дешевой ярмарочной карусели. Это был момент, чтобы услышать, как позвякивают друг о друга пустые бочки под плотом, как сухо шелестят листья на деревьях за пляжем под легким порывом ветра, чтобы задуматься, почему оно забралось под плот.
Да, сказал он. Но не думаю, что ты доплывешь.
Доплыву, сказал Дийк и направился к краю плота.
Сделал два шага и остановился.
Его дыхание уже участилось, мозг готовил сердце и легкие к тому, чтобы проплыть пятьдесят ярдов с неимоверной быстротой, но теперь дыхание остановилось, как остановился он сам. Просто остановилось на половине вдоха. Он повернул голову, и Рэнди увидел, как вздулись сухожилия его шеи.
Панч сказал Дийк изумленным, придушенным голосом и начал кричать.
Он кричал с поражающей силой, оглушающий баритональный рев поднимался до высоты пронзительного сопрано. Вопли были такими громкими, что от берега доносилось призрачное эхо. Сперва Рэнди показалось, что Дийк просто кричит, но затем он уловил слово нет, два слова, одни и те же слова опять, опять и опять.
МОЯ НОГА, вопил Дийк, МОЯ НОГА! МОЯ НОГА! МОЯ НОГА!
Рэнди поглядел вниз. Ступня Дийка как-то странно уходила в плот. Причина была очевидной, но сознание Рэнди сначала отказывалось ее принять слишком уж невероятно, слишком бредово-гротескно. На его глазах ступня затаскивалась между двумя досками настила.
Затем он увидел черное поблескивание перед пальцами и за пяткой, черное сияние, кишащее зловещими красками.
Оно ухватило Дийка за ногу. («МОЯ НОГА, кричал Дийк, словно подтверждая этот элементарный вывод. МОЯ НОГА, ОЙ, МОЯ НОГА, МОЯ НОГААААА!») Он наступил на щель между досками (по щели пройдешь, свою мать убьешь, заколотился в мозгу Рэнди дурацкий детский стишок), а оно подстерегало внизу. Оно
ТЯНИ! внезапно закричал он. Тяни, Дийк, чертебядери! ТЯНИ!!!
Что случилось? завопила Лаверн, и Рэнди смутно осознал, что она не просто трясет его за плечо, а вонзила в него лопаточки своих ногтей, будто когти. Нет, от нее помощи не дождаться! И он ударил ее локтем в живот, она издала хриплый лающий звук и села на задницу. Он прыгнул к Дийку и ухватил его за руку выше локтя.