Схема 2. План «Гельб» первый вариант. Главный удар наносится правым крылом через Фландрию, вспомогательный в районе Седана
История этих изменений берет начало еще с 31 октября, когда командующий группой армий «А» (южной группировкой) генерал-полковник Рундштедт обратился с письмом к главнокомандующему сухопутными войсками генерал-полковнику Браухичу, предлагая сосредоточить главные усилия в предстоящей операции на левом крыле. Невозможно точно распределить заслуги в этом деле между Рундштедтом и его начальником штаба генерал-лейтенантом Манштейном, несмотря на подробное описание, данное последним в его книге «Утраченные победы», так же как невозможно проследить все длительные перипетии пересмотра плана.
Если бы наступление началось 5 ноября, как первоначально намечалось, план остался бы без изменений. Но из-за неблагоприятных метеорологических условий оно было отложено. Вторая дата была назначена на 17 января. 10 января самолет немецкого 2-го воздушного флота совершил вынужденную посадку в Бельгии. Один из двух находившихся на борту офицеров пытался сжечь имевшиеся у него документы, но пламя было погашено, и значительную часть материалов еще можно было прочесть. Это оказались боевые распоряжения 2-му воздушному флоту о наступлении. Инцидент вызвал у Гитлера яростный приступ бешенства. Плохая погода вызвала вторичную отсрочку наступления и опять не позволила приступить к осуществлению плана. Этот инцидент имел важные последствия для союзников, поскольку содержание документа, немедленно переданного французам, подтверждало наконец точку зрения Гамелена, считавшего, что немцы будут действовать по плану Шлиффена.
Передышка, вызванная этими отсрочками, позволила Рундштедту добиться важных уступок. Однако Манштейн со своим энтузиазмом стал невыносим для высшего командования, и его перевели на должность командира 38-го армейского корпуса в Лейпциг[16]. Подполковник Трескофф, один из офицеров штаба Рундштедта, по-видимому, убедил полковника Шмудта, одного из адъютантов Гитлера, дать Манштейну возможность лично обратиться к Гитлеру. 17 февраля Манштейн вместе с другими вновь назначенными командирами корпусов был вызван в Берлин и приглашен на завтрак к фюреру. После завтрака Гитлер увел его в свой кабинет и предложил ему изложить свое мнение по вопросу о наступлении на запад. Манштейн по этому поводу пишет в своей книге «Verlorne Siege»:
«Я обнаружил, что он удивительно быстро понял основные моменты плана, которые наша группа армий отстаивала в течение многих месяцев, и полностью согласился с высказанными мною взглядами».
Чрезвычайно интересно, что благодаря такому незначительному историческому эпизоду, как фактическое «изгнание» Манштейна, удалось переубедить Гитлера. Через три дня, 20 февраля, была разослана окончательная оперативная директива.
План «Гельб» был полностью изменен (схема 3): главное направление наступления было перенесено на юг. Изменился и характер этого наступления: были открыты все возможности для использования подвижности в сочетании с броневой защитой. Состав группы армий «Б», наступавшей через равнины Голландии и Бельгии, был уменьшен до 28 дивизий (из них 3 танковые и 1 моторизованная), а основная масса немецких танковых войск была сосредоточена для действий в холмистых Арденнах.
Схема 3. План «Гельб» осуществленный вариант. Главный удар наносится левым крылом через Арденны, вспомогательный через Фландрию
Пока 9-я французская армия Корапа со своим конным транспортом, малочисленными танками и гарцующими кавалерийскими эскадронами продвигалась вперед, чтобы прикрыть дороги, идущие через Арденны к мостам через Маас, навстречу ей через арденнские дефиле с грохотом пробивались сорок четыре дивизии, в том числе семь танковых и три моторизованные. Во главе наступающих войск, в авангарде 12-й армии генерал-полковника Листа, шла танковая группа генерала Клейста. Ее охватывающее построение имело две «клешни»: первую составляли три танковые дивизии под командованием генерала Гудериана, вторую две дивизии генерала Гота. Прокладывая себе путь через засеки и никем не обороняемые дорожные заграждения, танки преодолевали слабое сопротивление бельгийцев. Пробиваясь через «непроходимые Арденны», они встречали кавалерийские заслоны 9-й французской армии и отбрасывали их в сторону или оттесняли назад.
13 мая, через каких-нибудь три дня после начала операции, 7-я танковая дивизия генерал-майора Роммеля форсировала Маас на понтонах. Во второй половине дня Маас был форсирован еще в двух местах (схема 4). Армия Корапа, еще не успевшая занять позиции, была разгромлена.
16 мая Роммель получил приказ наступать на оборонительные позиции, являвшиеся продолжением линии Мажино. Утром, в то время как Роммель продвигался вперед, лорд Горт, находившийся далеко к северу и прочно удерживавший свой фронт против немецких атак, получил приказ отойти на рубеж реки Шельды. Непосредственно на его правом фланге фронт 1-й французской армии был прорван на 5-километровом участке. Вследствие запутанной обстановки и нарушения управления на юге, не было надежды на получение подкреплений. 1 -я французская армия стала перед необходимостью отойти на более выгодный оборонительный рубеж. Левее войск Горта бельгийцы, отброшенные со своих позиций, пытались создать прочную линию обороны между Лувеном и Антверпеном. Левее бельгийских войск 7-я французская армия генерала Жиро, значительно ослабленная после поражения в Голландии, отходила к Антверпену.
Схема 4. Форсирование реки Маас немецкими войсками 13 мая
В ночь на 16 мая лорд Горг начал отвод своих войск на реку Сеннупервый этап отступления к Шельде. В ту же самую ясную, лунную ночь, которая облегчила задачу отступающим, Роммель прорвал оборонительный рубеж французов. Для немецких войск путь на запад был открыт. С этого момента эвакуация из Дюнкерка стала неизбежной.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
НАЗНАЧЕНИЕ РАМСЕЯ
15 мая военное министерство сообщило министерству военного транспорта, что изменение обстановки может потребовать реорганизации путей снабжения английских экспедиционных сил. Впервые на арену сражения в Северо-Западной Европе выступил флот.
Высадка английских экспедиционных сил вследствие угрозы со стороны авиации противника производилась в западных французских портах Шербуре, Бресте, Сен-Назере и Нанте. В подготовительный период были использованы также Гавр, Руан, а впоследствии и Дьепп. Хотя еще до 10 мая рассматривался вопрос о смене баз с целью более полного использования портов Ла-Манша, основные пути снабжения английской армии все еще проходили в северо-восточном направлении, через Амьен и Аррас к английскому участку фронта. Прорыв немцев через Маас создал непосредственную угрозу Амьену, ставшую особенно опасной в результате поражения 9-й французской армии.
Официально прорыв называли «вклинением», но фактически это был настоящий прорыв на 80-километровом участке почти на всю ширину фронта 9-й армии, и никакими усилиями войск 7-й армии Жиро, перебрасываемых по частям через тыловые районы бельгийских и французских войск на участок прорыва, нельзя было заткнуть образовавшуюся брешь. В таких условиях перенесение путей снабжения английской армии было не только «нужным», но жизненно важным мероприятием.
От Дьеппа береговая линия Франции идет к северо-востоку, а затем поворачивает на север к мысу Гри-Не в самом узком месте Дуврского пролива. От Гри-Не она идет на восток и северо-восток к Голландии. На этом участке находится пять портов: Булонь, Кале, Дюнкерк, Остенде и Зебрюгге. За ними, выше устья Шельды, расположен Антверпен, но к тому времени город был на грани капитуляции.
Первый план реорганизации снабжения английских экспедиционных сил был основан на использовании портов Ла-Манша. Район боевых действий находился в зоне ответственности двух военно-морских командований. Южная часть Северного моря до линии, соединяющей мыс Норт-Форленд с островом Валхерен[17], входила в зону Норского командования адмирала Реджинальда Планкет-Эрнл-Эрл-Дрэкса[18]. За узкую часть пролива от мыса Норт-Форленд почти до самого мыса Бичи-Хэд отвечало Дуврское командование вице-адмирала Бертрама Рамсея[19]. Все порты, через которые должно было идти снабжение английских экспедиционных сил, находились в зоне его командования. Когда над союзными армиями Севера нависла катастрофа и потребовался человек, который возглавил бы действия по эвакуации английской армии, выбор неизбежно должен был пасть на Рамсея.
В течение девяти дней операции у Дюнкерка он был творцом и вдохновителем одной из крупнейших операций в истории войны на море, а на последующих этапах войны был организатором сначала исключительно успешных высадок в Северной Африке и Сицилии, а затем непревзойденной десантной операции в Нормандии.
Первой задачей Рамсея было прикрытие с моря левого фланга английских экспедиционных сил во время их переброски во Францию. Дуврский пролив имел важнейшее значение как удобный район для проведения блокады подводными лодками. Рамсей использовал накопленный во время Первой мировой войны опыт дуврской патрульной службы. Однако с развитием «спокойного периода» войны этот пролив приобрел новое значение, породившее большие трудности: он стал одним из главных районов применения магнитных мин. Правда, военно-морские силы должны были ожидать применения магнитных мин и подготовиться к нему до начала войны. Тем не менее их нейтрализация является одним из самых блестящих технических достижений флота, благодаря которому командование в мае 1940 года могло быть относительно спокойно. Были приняты необходимые меры для защиты кораблей от мин, и немецкие подводные лодки практически перестали играть существенную роль в этом районе, действия авиации еще не представляли серьезной угрозы, а надводные корабли противника не проявляли активности[20].
***
Возможность утраты Голландии и голландских и бельгийских портов учитывалась еще до начала войны. Еще в октябре 1939 года были завершены планы блокирования этих портов, в случае если продвижение немцев вызовет такую необходимость, и в принципе был решен вопрос об усилении Норского командования.
14 мая Би-Би-Си в утренней программе новостей из Лондона передало следующее объявление:
«Согласно распоряжению Адмиралтейства, все владельцы самоходных прогулочных судов длиной от 30 до 100 футов обязаны в течение 14 дней представить подробные сведения о своих судах, если последние еще не сданы ими или не реквизированы».
Некоторые комментаторы расценили это объявление как начало подготовки к эвакуации войск. Французы, в частности, выдвигали его как одно из доказательств того, что вопрос об эвакуации был решен уже давно и без консультации с французским правительством.