В смысле, что наивно надеется разбить мое сердце, врать уважаемым людям я не люблю.
То есть на твою честь не покушаются? сразу все понял бывший генерал.
То есть на твою честь не покушаются? сразу все понял бывший генерал.
А честь, Владимир Михайлович, в современном мире вещь ненужная, у нас злодеи все больше на сердца ориентируются, продолжаю я беседу.
В каком смысле? встревожился военный и сразу заподозрил Князя в корыстолюбии: Ритулечка, а этот ваш злодеище случаем не бывший медик, перешедший на сторону черного донорского рынка?
Что? не понял Стужев, видимо ни разу не участвующий в высокоинтеллектуальных беседах.
Нет-нет, что вы, поспешила я успокоить Владимира Михайловича, этому до светил медицины как до Китая в валенках, тут речь о метафорическом разбивании сердца.
Метафорическом, протянул бывший генерал, вперив пристальный и очень подозрительный взгляд в Стужева. Молодой человек, а вы служили?
Князь как-то нехорошо сложил руки на груди, и уставился на пенсионера не менее подозрительно-пристальным взглядом.
И тут лифт остановился.
После вас, произнес Владимир Михайлович, обратившись ко мне.
Как воспитанная девочка я вышла из лифта. Уже вступив в коридор, повернулась и узрела, как ловким и очень быстрым движением, Владимир Михайлович нажал на кнопку собственно тростью, ею же отрезал путь к отступлению Князю. Дверь закрылась!
Тридцать последующих секунд я стояла в ступоре, думая куда бежать, кому звонить, и вообще я за него дико испугалась! За Владимира Михайловича, естественно, не за двухметрового накаченного няшку же!
Двери лифта медленно разъехались
Не служил, вынес вердикт бывший генерал, гордо покидая кабинку лифта.
Анимешную няшку конкретно глючило на полу. Зубы у Стужева были явно на месте, а вот ребра, кажется, нет.
Вввладимир Михайлович прошептала ошарашенная я.
Идем, Ритулечка, такси тебе вызовем, нечего девушке вечером одной бродить, идем.
И мы вышли во двор. Там, пока я пыталась понять, что случилось, бывший генерал звонил ничуть не в такси, а сыну старого друга, которого я тоже пару раз видела Евгению.
Женечка, вот то единственное, что сказал Владимир Михайлович.
Сейчас буду, ответили в трубке.
Не простояли мы и двух минут, как черный хаммер зарулил во дворик, и остановился напротив нас.
«Женечка» ростом по значительнее Князя и разворотом плеч по внушительнее, вышел их машины, обошел махину, подошел к нам.
Как оно? участливо спросил бывший генерал, протянув руку.
Потихоньку, ответил шкаф Женечка. Проблемы?
Да ты знаешь мутный человечек тут нарисовался, лексикон бывшего генерала удивил меня не меньше его ловкого обращения с тростью, документов при нем никаких, зато все кредитки в наличии, и что совсем странно права явно не местного производства, и не в гаи деланы я такой качественной печати у местного водилпрома в жизни не видел.
Права, спокойно приказал «Женечка».
Владимир Михайлович молча протянул пластик.
Женек в свою очередь протянул руку и завис. И бывший генерал тоже завис.
Это вообще кто такой?! гневно вопросили за моей спиной.
Медленно обернулась Стужев нервно вытирал кровь с искореженной губы.
Генерал бывший, пробормотала я.
Бывший? подойдя, Князь лишил элиту военных подразделений собственных прав, бумажника, тоже судя по всему собственного, карточек кредитных, и даже вытащил из кармана кулон, после чего меня схватили за руку и потащили с места событий, нервно выдав: Нинзюцу кэгэбешное!
Кто? переспросила утаскиваемая Стужевым я.
Мне не ответили.
А едва швырнув меня на сидение феррари сам Князь обошел машину, и Владимир Михайлович и Женечка обрели возможность двигаться, видимо исключительно, чтобы узреть неприличный жест Стужева, который с чувством его продемонстрировал. Затем Князь сел в машину, взревел двигатель, феррари сорвался с места. Позади нас взревел хаммер. Гонка началась.
Нет, с твоим болезненным самолюбием явно что-то надо делать, пристегиваясь, пробормотала я.
Сказать что-либо иное было стремно.
Заткнись, Марго, у меня сейчас все болезненное, особенно ребра!
Мы мчались по улицам города, яркие огни витрин мелькали с запредельной скоростью.
Спасибо, тихо сказала я.
Князь, игноря необходимость вести машину, удивленно воззрился на меня.
Ну за то, что ничего Владимиру Михайловичу не сделал, пояснила причину собственной благодарности.
Ну за то, что ничего Владимиру Михайловичу не сделал, пояснила причину собственной благодарности.
Стужев хмыкнул и выдал:
Окстись, Марго, причина в том, что у нас военные под запретом.
У меня и так благодарности было мало, теперь вообще не осталось!
А почему так? складывая руки на груди, вопросила я.
Глупо светиться, учитывая, что у некоторых подразделений связи с нечистью, загадочно ответили мне.
Позади нас все громче ревел хаммер, явно настигая.
Вот у этого, например, Стужев вдавил педаль газа.
Несмотря на запредельную скорость хаммер все еще настигал, причем заметно.
Елдыга захухренная, выругался Князь. Так кто он, этот твой генерал бывший?
Сам Стужев потянулся к приборной панели, что-то сбоку нажал и эта самая панель отвалилась. Хватанув пластик с датчиками, кругом измерителя скорости, бензина и еще какой-то фигни, Князь попросту швырнул ее назад. В то же мгновение на месте оголенных покореженых проводов засветилась голограмма. Продолжая вести автомобиль одной рукой, парень нажал какие-то символы. Рев двигателя стал запредельным, а машина плавно взлетела в черное звездное небо.
Я заорала.
И умолкла, едва за нами так же оглушая ревом мотора, в воздух плавно поднялся хаммер.
А потом посмотрела на Князя тот, нехорошо так прищурившись, смотрел в стекло заднего вида, на приближающиеся фары летающего хаммера.
Так, значит, недобро протянул он. Это вы зря
В следующее мгновение у правой ладони Стужева сформировалось что-то темное, оно разраслось чернильным облаком, сорвалось с места и помчалось через всю машину, в заднее стекло, чтобы миновав его бестелесным призраком, промелькнув в свете фар, врезаться в хаммер И рев женечкиного двигателя стих
Какое-то краткое мгновение и хаммер срывается вниз!
Кажется, я заорала снова. И утихла под пристальным взглядом Князя. Тот, дождавшись пока утихну, мрачно спросил:
То есть ты этого знаешь?
Дядю Женю? Да видела пару раз во дворе, он сын друга Владимира Михайловича, а ты
Где-то внизу очень знакомо взревел мотор хаммера.
Да пошел ты! выругался Князь, и запустил очередное темное облачко.
Рев стих.
Сын друга значит, протянул Стужев.
Внизу снова заревел мотор.
Утихни!
И еще одно облачко вырвалось из Князя.
Мотор утих.
Ладно, Стужев вдруг стал таким миролюбивым, полетели домой я все еще не могла понять чего это он так, но тут няшка добавил, ко мне.
И не успела я ответить, как мы сорвались вниз! В свободном падении!
Ааааа
Да мы уже не падаем!
Ааааааааааааааааааааааааааааааааааааа!
Марго, мы уже просто едем по дороге!
Уааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа!
Рита!
Убейся, няшка фентезийная, у меня стресс! Ааааааааа!
Натужный визг шин и машина остановилась. Князь медленно повернулся ко мне, скрестил руки на груди и теперь просто смотрел. Я орать перестала.
Да неужели?! язвительно произнес он.
Представь себе. Хм, я прочистила горло, после чего молча отстегнула ремень безопасности. Все, Стужев, прогулка окончена, я пошла.
Одна бровь урода анимешного вскинулась вверх, в то время как рука совершила движение до дверцы и щелчок блокировки нарушил тишину в феррари.
А вот это уже хамство! возмутилась я.
Маргош, похабная улыбочка на стужевской харе смотрелась на диво органично, хамство, это лапать интимные места невесты на свадьбе, собственно женихом не являясь впрочем и подобное имело место в моей биографии, а вот не дать тебе уйти это не хамство, это вынужденная мера.
Хм, задумчиво смотрю на сказочного гада, ты приставал к чужой невесте?
На мой вопрос Стужев даже соизволил ответить:
Сложно охарактеризовать наши с ней отношения термином «приставал».
Вы встречались до свадьбы? история меня определенно заинтересовала.
До свадьбы я не видел ее ни разу, все с той же мерзкой улыбкой ответил Стужев, а вот после мы встречались неоднократно усмешка стала откровенно злой, и Князь добавил, пока Демон не узнал.
Ты увел невесту у Игната?! заорала я.
На это Стужев отреагировал чуть прищуренным взглядом, и задал мне свой вопрос:
Запала на мага?
Первым порывом было сказать «нет», но мне не понравился взгляд казановы фентезийного и потому я с милой улыбочкой ответила:
Все же такой парень не может не заинтересовать девушку Надежный, умный, а теперь вот еще и выяснилось, что несчастный Мое женское сердечко определенно бьется чаще рядом с Игнатом.
Стужев усмехнулся и спокойно пояснил:
Это была жена его старшего брата.
«Козлина!» было моей единственной мыслью.
Улыбаясь, Стужев продолжил:
Так что ореол несчастной любви Демону не присущ, у него есть вполне даже счастливая. Показать?
Меня передернуло! Нет, не от мысли что у Игната девушка, он мне и сам об этом говорил, а вот мысль и дальше «покататься» со Стужевым вызывала панический ужас! Я ранее на скорости 280 км в час не передвигалась.
Мм, детка, ты побледнела, издевательски подметил Князь.
Меня тошнит, прошептала я, представив, что мы сейчас опять сорвемся с места. А потом осознала, на что намекал Стужев, и мстительно добавила, от тебя.
Щелчок. Дверь разблокировалась и я мгновенно открыла ее и выскочила на трассу. Как далеко мы уехали даже представления не имела сначала летали по небу, потом падали, потом уже летели по шоссе.
Ну, я поехал? донеслось издевательское из машины.
Ага, счастливо убиться, я отошла и хлопнула дверцей.
Ночной воздух, твердая почва под ногами, отсутствие страха смерти что еще приличной девушке надо?
Феррари взревел и сорвался с места.
Почему-то я даже не удивилась козел он козел и есть, что с него взять. В любом случае у меня есть телефон, деньги и рюкзак, так что не пропаду. И я весело зашагала по трассе, собираясь дойти до первого дорожного знака, выяснить в какой я местности и вызвать такси, как любая разумная девушка.
О том, что я действительно просто девушка я забыла совсем некстати. Вспомнила, только когда первая же проехавшая мимо машина вдруг экстренно затормозила, да так что шины задымились Я замерла. Черная бэха стремительно сдала назад Судя по увиденным маневрам водила за рулем был явно не в здравом уме и трезвой памяти Надеюсь, он один.
Надежда растаяла первым снегом, едва распахнулись сразу четыре дверцы автомобиля и на дорогу высыпались четверо абсолютно пьяных парняги лет до двадцати.