Правда, Таллин предпочел сделать это не в индивидуальном порядке, а коллективно, от имени Балтийской ассамблеи совещательного органа, созданного в 1991 году для взаимодействия парламентов Эстонии, Латвии и Литвы. Эстония инициировала принятие 15 мая 1994 года резолюции на заседании Балтийской ассамблеи резолюции, которая призывала Россию «признать, что Российская Федерация отвечает за компенсацию убытков, нанесенных Советским Союзом Эстонии, Латвии и Литве в результате оккупации». 19 декабря 2004 года Балтийская ассамблея приняла резолюцию под названием «О необходимости оценки ущерба, нанесенного странам Прибалтики оккупацией». В резолюции, в частности, отмечалось, что «во время оккупации тоталитарный советский режим совершил геноцид против коренных жителей, значительно изменив этническую композицию населения государств Прибалтики» и что «оккупация нанесла огромный ущерб экономике, образованию, культуре и интеллигенции государств Прибалтики, и как результат государства Прибалтики серьезно отстали от своих европейских соседей». Резолюция призвала правительства прибалтийских государств «инициировать переговоры с Россией и Германией о компенсации ущерба, нанесенного оккупацией». Она также пригласила Великобританию и США, как участников Ялтинской конференции, выступить посредниками «в возращении культурных ценностей и архивов, вывезенных из государств Прибалтики во время оккупации». В дальнейшем Балтийская ассамблея превратилась в тот форум, на котором тема компенсации время от времени озвучивалась в той или иной форме.
В 2004 году прибалтийские государства вошли в Европейский союз. Тогдашний заместитель председателя Комиссии по иностранным делам Европейского парламента Томас Ильвес (бывший глава МИДа Эстонии), сразу же после этого заявил, что балтийские государства должны объединить свои финансовые претензии к России и попросить ЕС выступить их адвокатом в этом деле. В одиночку с Россией не совладать: планы Эстонии сепаратно требовать компенсации от России Ильвес назвал «внутригосударственным популизмом». Только вместе и только с помощью ЕС можно повлиять на Россию!
Тема компенсации обострилась в российско-эстонских отношениях после прихода к власти в Эстонии в апреле 2003 года правительства Юхана Партса. Новый премьер-министр поднял этот вопрос уже на одном из своих первых пресс-брифингов 23 апреля 2003 года. Партс дал понять, что новое правительство в официальном общении с Москвой эту тему замалчивать не намерено. «Мы хотим включить вопрос об этом в рабочую повестку эстонско-российской межправительственной комиссии. Эстонское правительство считает, что этот вопрос следует обсуждать и дальше Нынешнее правительство Эстонии, как и предыдущие, считает справедливым и обоснованным потребовать компенсации от того, кто нанес этот ущерб», подчеркнул он. Правительство Партса способствовало быстрому завершению работы Комиссии. Весной 2004 года Комиссия представила объемный доклад под названием «Белая книга о потерях, причиненных народу Эстонии оккупациями 19401991 годов». Доклад представляет собой обзор фактов и материалов в виде восьми оригинальных исследований, рассматривающих четыре круга проблем: население, культура, окружающая среда и экономика. По каждой из этих сфер подсчитывался ущерб. В исследованиях использовались в основном материалы, находящиеся в архивах Эстонии. Председатель Комиссии Велло Сало 10 мая 2004 года в торжественной обстановке передал этот доклад спикеру Парламента Эстонии. Согласно докладу, человеческие потери в первый год «советской оккупации» (19401941 гг.) составили 48 тыс. человек. Количество жертв второй «советской оккупации» оценивается в 111 тыс. человек. Сюда включены расстрелянные, депортированные и бежавшие на Запад «из-за страха коммунистического террора». По оценкам российских историков, цифры жителей Эстонии, репрессированных Советской властью, завышены в докладе в разы. В это число, видимо, включили всех, кто погиб в ходе военных действий, стал беженцем или умер от голода и болезней. Такой способ подсчета человеческих потерь, даже при желании российской стороны вести переговоры о компенсации, не мог бы стать основой для серьезного обсуждения. Например, с какой стати в число «жертв оккупации» надо было включать беженцев войны?
Минимальный экономический ущерб был оценен Комиссией в 100 млрд. долларов. Расчет общего ущерба включал предполагаемые выплаты по 75 тыс. дол. за каждого потерянного Эстонией человека. Получается примерно 12 млрд. долларов. Помимо этого 4 млрд. дол. предполагалось взыскать за нанесенный республике экологический ущерб. Предполагая, что Россия не сможет выплатить столь крупную сумму, председатель Комиссии Сало, видимо, в шутку заметил: «Пусть в наше пользование отдадут, например, Новосибирскую область, в которой в течение определенного количества лет мы могли бы делать лесозаготовки».
Председатель конституционной комиссии Парламента Эстонии Урмас Рейнсалу, видимо вдохновленный литовским опытом, даже предложил обсудить в парламенте законопроект, который обязал бы правительство к концу года провести юридический анализ выводов доклада и определить возможный уровень выплат компенсаций. По его словам, требования о компенсациях можно было бы разделить на две группы. Первая это случаи компенсации, которые предъявляются по коллективным искам. Здесь можно исходить только из положений международного писаного и обычного права. И нужно юридически обосновать, как определяются уровни компенсации. Вторая группа требований касается сферы отношений между человеком и государством. Например, компенсация за рабский труд, необоснованное содержание в тюрьме и тому подобные преступления против человечности, жертвами которых стали граждане Эстонской Республики. Особой темой являются требования о возмещении ущерба к российским предприятиям, многие из которых сейчас приватизированы и на которых использовался рабский труд граждан. Здесь важно то, какую правовую помощь может оказать государство своему гражданину. «Правительство должно проанализировать эти проблемы. Ясно, что нужно также обратиться к компетентным специалистам в области международного права. Нужно также консультироваться с другими странами, у граждан которых могут быть похожие основания для исков», отметил Рейнсалу.
В 2005 году накал страстей вокруг темы компенсаций за «советскую оккупацию» стал снижаться. 6 октября 2005 года новый премьер-министр Эстонии Андрус Ансип (с апреля 2005 г.) заявил, что пока не собирается предъявлять России претензии о выплате компенсаций за ущерб от «советской оккупации». «Я не могу отвечать за будущее, но сегодня у нас нет никаких претензий, сказал он. Ни один народ, ни одно государство не может жить прошлым, надо идти дальше быстрыми темпами, а не предъявлять счета». Он также добавил, что Эстония не требует от России извинений. «Эти извинения должны быть искренними, а если этого нет, то лучше не извиняться», подчеркнул Ансип.
Позиция, высказанная главой эстонского правительства, нашла отражение в заявлениях других официальных лиц. Комментируя заявление Ансипа, пресс-секретарь Министерства юстиции Эстонии Кристи Кюннапас сообщила, что тема компенсаций за оккупацию «не является приоритетной в работе министерства». Посол Эстонии в России Марина Кальюранд на пресс конференции в Москве 1 декабря 2005 года заявила: «Я могу подчеркнуть, что на государственном уровне на сегодняшний день вопроса о компенсациях на столе правительства нет». При этом она разделила вопросы оккупации и компенсаций жертвам политических репрессий. Последние, по ее словам, должны обращаться в соответствующие российские органы и суды для реабилитации и получать компенсации в соответствии с российским законом наравне с российскими гражданами.
С тех пор эстонская сторона не проявляла заметной активности по вопросу о компенсациях. Возможно, это было связано с тем, что отношения между Эстонией и Россией оказались сильно обострены по другим важным вопросам: прежде всего по пограничному договору, а также в связи с переносом памятника Бронзовому солдату.
Молдова
Прибалтийские инициативы по вопросам компенсаций за «советскую оккупацию» оказались заразительными, они были подхвачены Молдовой и Украиной. В частности, присоединение Бессарабии к Советскому Союзу некоторые молдавские историки, получающие европейские гранты, теперь трактуют как «оккупацию». В 2010 году историк Вячеслав Стэвилэ, член Государственной комиссии по изучению и оценке тоталитарного коммунистического режима в Молдавии, озвучил сумму ущерба от «советской оккупации» 28 млрд. долларов. Над оценкой ущерба от «советской оккупации» Стэвиле, по его словам, работал около трех лет. В названную им сумму вошли, в частности, потери, связанные с депортацией, а также с гибелью жителей республики от голода в 19461947 годы. Стэвилэ отметил, что при подсчете руководствовался такими факторами, как средняя продолжительность жизни жителей республики, их средний доход, а также средний возраст погибших при «оккупации». Историк сообщил, что учитывал опыт некоторых других стран ближнего зарубежья, производивших аналогичные подсчеты. «Я убежден, что все стоит денег, и должно быть возмещено теми, кто это сделал», резюмировал член Комиссии. Учитывая, что Советского Союза уже не существует, деньги, по его мнению, должна платить Россия как преемница СССР.
С тех пор эстонская сторона не проявляла заметной активности по вопросу о компенсациях. Возможно, это было связано с тем, что отношения между Эстонией и Россией оказались сильно обострены по другим важным вопросам: прежде всего по пограничному договору, а также в связи с переносом памятника Бронзовому солдату.
Молдова
Прибалтийские инициативы по вопросам компенсаций за «советскую оккупацию» оказались заразительными, они были подхвачены Молдовой и Украиной. В частности, присоединение Бессарабии к Советскому Союзу некоторые молдавские историки, получающие европейские гранты, теперь трактуют как «оккупацию». В 2010 году историк Вячеслав Стэвилэ, член Государственной комиссии по изучению и оценке тоталитарного коммунистического режима в Молдавии, озвучил сумму ущерба от «советской оккупации» 28 млрд. долларов. Над оценкой ущерба от «советской оккупации» Стэвиле, по его словам, работал около трех лет. В названную им сумму вошли, в частности, потери, связанные с депортацией, а также с гибелью жителей республики от голода в 19461947 годы. Стэвилэ отметил, что при подсчете руководствовался такими факторами, как средняя продолжительность жизни жителей республики, их средний доход, а также средний возраст погибших при «оккупации». Историк сообщил, что учитывал опыт некоторых других стран ближнего зарубежья, производивших аналогичные подсчеты. «Я убежден, что все стоит денег, и должно быть возмещено теми, кто это сделал», резюмировал член Комиссии. Учитывая, что Советского Союза уже не существует, деньги, по его мнению, должна платить Россия как преемница СССР.
Поддержки на уровне руководства Молдавии претензии Стэвилэ не получили. И это вполне понятно. Потому что если признать факт «оккупации», значит, одновременно признать, что легитимным является то положение Молдавии, которое существовало до «оккупации». А до оккупации Молдовы не было, была лишь территория как часть Румынии. Значит, настаивая на возмещениях ущерба, Молдова бы рубила сук, на котором она еще кое-как сидит. В Кишиневе это прекрасно понимают. Впрочем, некоторые молдавские политики подходят к проблеме более утилитарно: они не желают портить отношения с Россией, которая может прибегнуть к такому проверенному средству, как санкции Роспотребнадзора.