Адвокат по профессии, он работал на Ближнем Востоке, защищая христиан-маронитов в Ливане, затем в Международном трибунале в Гааге, где его подзащитными были сербы. Во Франции он защищал Жан-Мари Ле Пена, Бруно Гольниша, Национальный Фронт и Agrif. «Между 1986 и 1987 г.», по его собственному выражению, Сен-Жюст вступил в ряды Национального Фронта, который в тот момент переживал первую волну «де-дьяволизации», набирая в руководящий эшелон уважаемых людей: тремя годами раньше в НФ вступил старый друг Ле Пена, университетский профессор Бруно Гольниш, в 1987 к движению присоединился будущий «раскольник» Бруно Мегре.
Очень скоро Сен-Жюст стал казначеем партии, членом политбюро и кандидатом от НФ на муниципальных выборах в Париже (1989 г) правда, безуспешно. Его интеграцию в руководящее звено партии можно было бы расценивать с точки зрения усиления позиций католиков-традиционалистов но увы, именно в этот момент борьба за христианские ценности теряет для Сен-Жюста первостепенное значение, и, как пишет журналист Liberation Ким Улло-Гюйе, «он полностью посвятил себя Национальному Фронту».
Главным отличием Сен-Жюста от других членов команды Марин является его возраст: родившийся в 1950 г., он на 18 лет старше самого президента НФ и на добрый тридцать лет таких функционеров партии, как Флориан Филиппо. Верный соратник Ле Пена-старшего, Сен-Жюст с той же преданностью служит и его дочери. Эта преданность заставила соперника Марин на выборах президента партии, Бруно Гольниша, заподозрить Сен-Жюста в желании «уничтожить» отца, чтобы заслужить доверие дочери. Сам Сен-Жюст на это ответил: «Я изменился, времена изменились, Жан-Мари по прежнему очень важен для меня, но он уже вынесен за скобки».[164]
Тем не менее, до недавнего времени он не только не позволял себе осуждать Ле Пена, но и со сноровкой опытного адвоката защищал его от нападок журналистов. Так, в связи с неполиткорректными высказываниями Жана-Мари в адрес гомосексуалистов (в частности, он неоднократно употреблял в эфире слово «Sidaïque спидоносец производное от SIDA, французской аббревиатуры СПИДа), Сен-Жюст утверждал: Sidaïque это не более, чем слово. У Жан-Мари Ле Пена нет абсолютно никаких проблем с гомосексуалистами. Мы (НФ) относимся к ним так же, как и ко всем прочим человеческим существам. И некоторые, между прочим, думают, что с нами (у власти) их безопасность будет обеспечена лучшим образом».[165]
(Тут надо заметить, что сам Сен-Жюст был среди тех партийных активистов, кто не участвовал в демонстрациях против однополых браков в 20122013 гг. Правда, 2 февраля 2014 г. он все-таки принял участие в грандиозной «Манифестации для всех», в рамках которой на улицы Парижа вышло более 200 тысяч человек).
Однако весной 2015 г. резервы лояльности Валлерана де Сен-Жюста к его бывшему шефу оказались исчерпаны. После приостановки членства Жана-Мари в рядах Национального Фронта в результате очередного скандала, связанного с его заявлениями в поддержку Петена (об этом подробно рассказывается в шестой главе), Сен-Жюст дал интервью французской версии Huffington Post, где высказался предельно жестко: «Партия не должна быть мишенью для обвинений в расизме и антисемитизме. Сегодня Жан-Мари Ле Пен для Национального фронта как от мертвого осла уши».
Кроме того, он заявил журналистам, что не будет представлять интересы Ле Пена в случае, если тот захочет судиться с дочерью из-за своего отстранения от партийных функций. К тому же никаких шансов в суде у него не будет, добавил Сен-Жюст: все партийные решения приняты голосованием большинства.
Комментируя высказывание журналиста по поводу того, что Ле Пен остается популярным у публики в частности, ему аплодировали, когда он появился на первомайской демонстрации, де Сен-Жюст заметил: «У публики просто сработал рефлекс собаки Павлова Жан-Мари появился на сцене, первые десять рядов похлопали ему и все. Он принимает желаемое за действительное. Политика это будущее и надежды. Активисты партии уже сделали свой выбор между 87-летним Ле Пеном и 47-летней Марин».[166]
Кроме того, он заявил журналистам, что не будет представлять интересы Ле Пена в случае, если тот захочет судиться с дочерью из-за своего отстранения от партийных функций. К тому же никаких шансов в суде у него не будет, добавил Сен-Жюст: все партийные решения приняты голосованием большинства.
Комментируя высказывание журналиста по поводу того, что Ле Пен остается популярным у публики в частности, ему аплодировали, когда он появился на первомайской демонстрации, де Сен-Жюст заметил: «У публики просто сработал рефлекс собаки Павлова Жан-Мари появился на сцене, первые десять рядов похлопали ему и все. Он принимает желаемое за действительное. Политика это будущее и надежды. Активисты партии уже сделали свой выбор между 87-летним Ле Пеном и 47-летней Марин».[166]
В этих словах он весь предельно прагматичный и расчетливый политик. «У него аристократический облик, он традиционалист, но история показывает, что он очень открытый человек сохраняющий олимпийское спокойствие, какой бы ни была ситуация», отзывается о Сен-Жюсте Луи Альо.
Именно Валлеран де Сен-Жюст вынужден был отражать атаку французских СМИ в связи с «разоблачением», опубликованным на специализирующемся на журналистских расследованиях сайте Mediapart[167].
22 ноября 2014 г. Mediapart сообщил, что Национальный Фронт получил кредит в 9 миллионов евро в Первом Чешско-Российском банке, принадлежащем олигарху Роману Попову, якобы «связанному с Кремлем».[168]
Эту информацию немедленно подхватили другие французские СМИ (тем более, что статья в Mediapart была доступна только платным подписчикам ресурса), и вокруг НФ начал разгораться полноценный скандал. В этой ситуации Марин Ле Пен посчитала необходимым выступить с разъяснениями, и на следующий же день на страницах Le Monde журналист Абель Местр, считающийся главным экспертом газеты по НФ, опубликовал большую статью с элементами интервью Марин Ле Пен под названием «Марин Ле Пен подтверждает русский кредит для НФ».
Марин подтвердила получение кредита в 9 млн. евро в Первом Чешско-Российском банке, уточнив, что договор о предоставлении ссуды был подписан еще в сентябре. Но подчеркнула, что помимо этого кредита, партия рассчитывает получить в зарубежных банках. «Мы испытываем острую нужду в средствах, у нас через четыре месяца выборы в советы департаментов, объяснила она. А потом еще и региональные выборы, все вместе обойдется не меньше чем в 30 миллионов (евро). Мы располагаем 5 миллионами евро в виде субсидий в год. У нас больше нет никакой недвижимости[169]. Мы вынуждены брать кредиты, во французских или зарубежных банках».[170]
Но почему именно русский банк? Все очень просто. «Мы забросили крючки везде: в Испании, в Италии, в США, в Азии и в России. И с первыми, кто попался, мы и подписали договор, ко всеобщему удовольствию», объяснила Марин, настаивая на абсолютно законном характере операции.
Ситуацию, при которой французские банки отказываются кредитовать НФ, она охарактеризовала как совершенно возмутительную. Она заявила, что все без исключения французские банки отказываются предоставлять кредиты крайне правым партиям, и только поэтому НФ был вынужден обратиться за займом к иностранным кредиторам.
Согласно Марин, операция с кредитом от Первого Чешско-Российского банка, ни в коем случае не являлась «тайной». Осуществлением ее занимался Валлеран де Сен-Жюст, который должен был доложить партийному активу о проделанной работе на конференции НФ 28 ноября. Таким образом, «разоблачение» Mediapart опередило доклад казначея НФ всего на неделю.
Разумеется, французские СМИ не удовлетворились этим объяснением. Марин стали бомбардировать «неудобными» вопросами: имеет ли этот кредит политическое значение? Может быть, это дружеский жест Кремля? Лидер НФ твердо отвечала: нет, это возмутительные и оскорбительные инсинуации. Как можно считать, что то, что мы получили где-то кредит, будет определять наши приоритеты в международной политике? Национальный Фронт и так на протяжении долгого времени занимает пророссийскую позицию. «Если бы нам предоставил кредит американский банк, мы по-прежнему остались бы верны своей линии».
Le Monde, однако, дала своим читателям понять, что совсем без «руки Москвы» здесь не обошлось. Абель Местр цитирует некоего анонимного «знатока России, близкого к НФ»: «Действительно, Единая Россия поддерживает с недавнего времени такие же связи с НФ, как и с UMP (Союз за народное движение). Но НФ, тем не менее, не является братской партией(для Единой России, К. Б.) Русские крайне уважительно относятся к действующим институтам и иерархии. Однако, Марин Ле Пен все еще не у власти».[171]
Однако этим дело не кончилось.
Спустя несколько дней интернет-издание EUobserver.com, со ссылкой на все тот же сайт Mediapart, заявило, что в действительности 9 млн. евро лишь первый транш более значительного кредита, общая сумма которого 40 млн. евро. «Первый транш кредита в 40 млн. евро был уплачен, якобы сообщил Mediapart источник в политбюро Национального Фронта. Транш в 9 млн. евро поступил, будут еще 41 млн.»
Марин Ле Пен тут же опровергла эту информацию, заявив: «Mediapart потерял голову. Суммы, о которых он говорит, абсолютная фантазия. Национальный фронт получил 9 млн. евро кредита. На этом все», написала она в своем твиттере.
По-видимому, информационная атака на НФ, предпринятая в ноябре, основывалась не на «сливах» неназванных источников из политбюро партии (хотя такой вариант тоже исключать нельзя), а на заявлении советника экономического блока Нацфронта Бернара Моно о том, что потенциальные потребности НФ в период до президентских и парламентских выборов 2017 г. составляют 45 млн. евро.
И тут на первый план выступил Валлеран де Сен-Жюст. Признав, что финансовые нужды партии на ближайшие два года действительно велики (от 35 до 40 млн. евро), он категорически опроверг сообщения СМИ об увеличении российского займа для НФ до 40 млн. евро.
«40 миллионов евро это полная ложь. Чушь. Точная сумма, которую я назвал 9,4 млн. евро», заявил Сен-Жюст. Он частично подтвердил слова лидера НФ: взять кредит во французских банках невозможно, банки отказывают под предлогом «нежелания финансировать политические объединения». И в этой ситуации согласие Первого Чешско-Российского банка оказалось как нельзя более кстати.