Потому что ведьмачью тебе неоткуда взять. Это раз. И потому что ведьмачьи препараты тебя убьют ты ведь не проходила испытание. Это два.
Понятно.
Служанка даже не дождалась команды от хозяйки аптечка заняла место рядом с ноутбуком.
Четвертое. Предметы гигиены. Зубная щетка, паста, чистое белье. Полагаю, тебе не помешают еще и прокладки. Полотенце не нужно. Не нужна также и косметичка зуб даю, она у тебя размером с чемодан. Можешь забыть и о фене это ведь коробка с феном, во-он в сумке? Да? Так вот, фен и косметичка в предметы гигиены не входят.
Но
Никаких «но». Не согласна до свидания.
Синтия решительно шагнула к сумке, порылась там на пару со служанкой и присовокупила к уже отобранным вещам пакет размером с рюкзачок Геральта.
Уменьшить втрое, безжалостно велел ведьмак.
Синтия выполнила и это. Когда она встала, из пока еще подкрашенных глаз ее текли слезы. По пока еще подрумяненным щекам.
И не реви. Геральт не знал жалости. Чудовищам все равно, как ты выглядишь.
Но ведь живым не все равно, тихо возразила Синтия.
Зато тебе все равно, что думают о тебе живые. Безразлично тебе это, поняла? Без-раз-лич-но. С сегодняшнего дня.
Я поняла, прошептала полуорка.
Наверное, она действительно поняла. Но слез не стало меньше.
И еще одно запомни. Вероятно, ты полагаешь, будто мне тебя жалко. Что я всего лишь строгий учитель, который поступает сурово лишь оттого, что есть такое слово «надо», а в душе он добренький и несчастную девочку жалеет. Так вот, чушь все это. Ничуть мне тебя не жаль. Моя жалость умерла много лет назад в Арзамасе-шестнадцать. И потихоньку привыкай, что твоя жалость тоже умрет где-то там, впереди, в походе. Умрет жалость, сострадание, все умрет. Останется только умение ведьмака и безразличие ко всему, кроме города.
Я запомню, пообещала Синтия.
«Надо же, подумал Геральт. Упорная. Не отступается. Ладно, поглядим, что ты запоешь через недельку».
Что пятое? робко спросила Синтия, утирая слезы рукавом.
Платочек можешь взять, проворчал Геральт. Зачем рукавом-то Пятое. А пятого и нету. Ведьмаку в пути больше ничего не нужно. Хотя стоп: если есть деньги возьми, сколько посчитаешь нужным. Деньги никогда не мешают. Теперь упакуй отобранное в рюкзачок. Да сама, сама, служанки у тебя в пути не будет. Пакет с мягким к спине. Потом ноутбук, вертикально, портами вверх, дисководом и сидюком вниз. Так, хорошо, надевай Эх, дурья башка, ружье-то сними сначала, потом заново пристегнешь. Ружье тебе придется чаще брать в руки, чем рюкзачок снимать. Вот Вот Другое дело. Ботинки новые?
Почти.
Ноги не натрешь?
Нет. Это «Монтрей».
Ну смотри. Ждать не стану. Попрыгай-ка. Что громыхает? Перепаковывайся. И не гляди так, несвоевременный звук тебя погубить может.
Геральт заставлял ученицу перепаковывать рюкзачок трижды и лишь после этого остался доволен.
А робко начала Синтия.
Что?
Еды мы с собой не возьмем?
Не возьмем. Добудем в дороге.
Синтия покорно кивнула, хотя было видно, с каким трудом дается ей эта покорность. Возможно, наедине с Геральтом она и не кипела бы так, но на виду у прислуги вытерпеть придирки Синтии было, конечно же, очень трудно, будь придирки хоть сто раз справедливыми.
Однако она стерпела. И новоявленный учитель счел это добрым знаком.
Геральт, обратилась Синтия к ведьмаку, когда тот повернулся к выходу и собрался идти. Не подумай, что я ною. Я просто понять хочу. Объясни, почему мы не поедем на машине?
Потому что из окна машины ты много не увидишь. Ведьмак должен чувствовать свой город. А для этого нужно измерить его ногами. Вдоль и поперек. Все. Пошли. Кстати, учись уходить не прощаясь. Отныне тебе придется чаще всего поступать именно так. Если, конечно, ты не сломаешься и не сбежишь.
Не сбегу, упрямо сверкнула глазами полуорка. И не сломаюсь. Даже не мечтай.
Жаль, вздохнул Геральт. Так было бы проще. Все, пошли.
И, не оглядываясь, шагнул за ворота.
Минут двадцать они шли молча. Синтия сразу подхватила экономный темп ходьбы ведьмака так можно, не уставая, топать весь день, причем довольно быстро, километров шесть-семь в час. Разумеется, по ровной местности. По какой-нибудь свалке или заводской ростовой площадке так не походишь. А по дороге вполне.
Геральт, сказала Синтия, ловко подстраивая слова в такт дыханию и шагам. Я хотела, чтобы ты сопроводил меня на юг, на Матвеевский танковый полигон. Пешком мы будем долго идти.
Ответил ведьмак не сразу и при этом снова не подумал обернуться.
Мнится мне, неспроста ты на этот полигон нацелилась. Что-то ты там удумала совершить. Героическое. Так вот: пока мы туда доберемся, я надеюсь тебя кое-чему обучить. По крайней мере самому необходимому. Если ты окажешься способной ученицей, ты откажешься от своего замысла. А если не откажешься Что ж
Что «что ж»?
На месте и решим, уклонился от ответа Геральт. Видишь ли, если существует хоть малейшая возможность уклониться от нежелательного столкновения с кем угодно машиной или живыми, настоящий ведьмак непременно ею воспользуется.
Даже если его назовут при этом трусом?
Да пусть хоть сто раз назовут трусом, подонком, скотиной как угодно! От того, назовут меня трусом или храбрецом, я нисколько не изменюсь. И ты не изменишься. И никто не изменится. Только глупцам да зеленой молодежи слова добавляют храбрости. Вот возьмем тебя, к примеру. Слепому же видно, что на Матвеевском полигоне с тобой произошло что-то нехорошее. И ты вознамерилась отомстить. А раз обратилась к ведьмаку, а не к какому-нибудь бандитскому отребью, значит, мстить ты решила машине. И в этом главная твоя ошибка. Улавливаешь?
Нет.
Машинам мстить бесполезно. Они лишены эмоций и почти лишены короткой памяти. Мстить машине все равно что мстить камню, о который ты расшибла ногу.
Ты не понимаешь, ведьмак, зло произнесла Синтия. Ты ничего не понимаешь!
Наоборот, дитя мое. Порой я жалею, что понимаю настолько много.
Не называй меня «дитя мое»! резко выкрикнула Синтия, останавливаясь.
На этот раз Геральт встал, будто дисциплинированный джип на светофоре. И медленно обернулся к полуорке.
Что-что? переспросил он подчеркнуто спокойно.
Не смей называть меня «дитя»! Понял, ты, ведьмачья рожа?
Упор лежа принять, тихо скомандовал Геральт.
Синтия вопросительно уставилась на него.
Я, кажется, кое-что скомандовал, воспитуемая. На первый раз за непонятливость санкций не последует. Но на дальнейшее уясни: любую мою команду следует выполнять быстро и не рассуждая. Даже если я скомандую шмякнуться рожей в дерьмо. А теперь упор лежа принять!
Синтия продолжала стоять посреди пустынной дороги. Глаза ее сверкали гневом. Бешенством. Ненавистью, внезапной, как летний ливень.
А в следующее мгновение ведьмак вдруг непостижимым образом оказался рядом с нею. Пинок под колено, легкий тычок в бок и вот уже полуорка лежит на асфальте лицом вниз.
Руки выпрямить! Ботинком Геральт заставил принять Синтию требуемую позу. По счету «раз» сгибаешь руки. По счету «два» выпрямляешь. Раз!
Полуорка, закусив губу, согнула руки в локтях.
Два!
Выпрямила.
Раз!
Согнула.
Два!
Выпрямила.
Раз! Два! Раз! Два
Она оказалась крепче и упрямее, чем могло показаться сразу. Тридцать раз отжалась с некоторыми усилиями, но чувствовалось: если потребуется еще десяток раз отожмется.
Встать!
Синтия встала, тяжело дыша. Непослушная прядь волос выбилась из «конского хвоста» и упала на лицо. Глаза полуорки были чернее, чем обычно.
В следующий раз, безжалостно заметил Геральт, опираться будешь не на ладошки, а на кулаки. А через недельку будем учиться отжиматься только одной рукой.
Правой или левой? с тихим бешенством в голосе уточнила Синтия.
Попеременно. Напоминаю, что в любой момент ты можешь все это прекратить и прервать обучение.
Хрен тебе!
Упор присев принять!
Полуорка послушно опустилась на корточки, касаясь руками асфальта.
Геральт секунду подумал и решил сменить упражнение.
Полуорка послушно опустилась на корточки, касаясь руками асфальта.
Геральт секунду подумал и решил сменить упражнение.
Так! Просто сиди, без рук. По команде «раз» или «два» подпрыгиваешь, так чтобы ноги оторвались от асфальта, и одновременно делаешь ладонями хлопок над головой. Раз!
Прыжок, хлопок.
Два!
Прыжок, хлопок.
Раз! Два! Раз! Два
«Упрямая, думал Геральт. Дьявол, будь она мальчишкой действительно мог бы выйти приличный ведьмак».
Встать!
Синтия встала. Прическа ее совсем разлохматилась на этот раз даже глаз рассмотреть не удалось.
Пока я тебя обучаю забудь о том, что мне можно перечить или указывать. Подчинение и послушание. Более ничего. Это раз. Патлы твои сегодня же обрежем. Это два. Вопросы будут? Жалобы? Предложения?
Нет! зло, но упрямо выдохнула полуорка.
Ну и отлично. Бегом марш!
И припустил дежурной рысцой. Любой ведьмак мог бежать таким темпом хоть день, хоть сутки. Геральту однажды пришлось бежать часа четыре, пока выбежал к трассе и там уж поймал попутку.
Бежали они около часа. Синтия заметно запыхалась и устала, но изо всех сил старалась это скрыть. Что касается Геральта, то у него лишь слегка участилось дыхание. До трассы осталось всего ничего; прошагав для профилактики метров триста, они остановились у придорожного колодца, заботливо отделанного шпоном и выкрашенного в веселенькие цвета. Геральт умылся и попил, жестом велел то же проделать и полуорке.
Та послушно последовала его примеру, а потом добыла из кармана зеркальце и расческу и попыталась привести в порядок свою буйную гриву.
Геральт! жалобно сказала она спустя минуту сказала куда-то в сторону, словно боялась поднять на ведьмака взгляд. А это действительно нужно? Обрезать мне волосы?
Без них гораздо удобнее. Неизвестно, когда ты сумеешь вымыть их в следующий раз. Хочешь ходить с колтунами на башке?
С минуту Синтия сидела неподвижно. Потом собрала на затылке все тот же «конский хвост».
Режь.
Ведьмака не нужно было просить дважды. Нож сам собой оказался в его руке. Мгновение и роскошный «хвост» навсегда отделился от хозяйки. А Синтия не расслабилась даже на слезинку глаза ее остались сухими и пустыми. Но что-то за этой пустотой стояло что-то страшное и мучительное.
«Жизнь меня побери, подумал Геральт с некоторым даже испугом. Что ж там произошло, на этом долбаном полигоне? Кто или что так ранило твою душу?»
Об одном прошу, снова в сторону сказала Синтия. Позволь зайти в любую парикмахерскую, которая нам встретится по пути. Пожалуйста.
Позволю, сухо пообещал Геральт. А теперь, воспитуемая, получай задание. Застопить машину хотя бы до Умани.
Полуорка с болью взглянула на ведьмака. Неровно обкорнанные волосы, как ни странно, не сделали ее менее красивой, хотя понятно, что, распусти Синтия свою потерянную гриву по плечам, шоферюги бы в очередь выстроились за право ее подвезти.