Против ожидания, тот нимало не смутился и, казалось, был совершенно не обескуражен таким странным явлением.
Я нет. А вот вы, не знаю, как вас звать-величать могли бы быть и повежливее. И не тыкать в ухо мирному человеку всяческими железяками. Которые, между прочим, имеют свойство самопроизвольно постреливать.
Не беспокойтесь, уважаемый, у меня самопроизвольно ничего не стреляет только по желанию хозяина. И все-таки, что вы тут делаете?
Вообще-то, живу! А вот что вы делаете в моем доме?
Капитан был немало озадачен спокойствием своего собеседника. Совершенно ясно было, что тот его ничуть не боится и наличие пистолета у виска его абсолютно не смущает. Поразмыслив, Алексей аккуратно спустил курок и убрал оружие в кобуру.
Капитан Ракутин.
Каких войск капитан, позвольте поинтересоваться?
Пограничник я.
Что-то я не видел здесь линии государственной границы, хмыкнул собеседник. Какая же нелегкая вас сюда занесла, господин капитан?
«Старорежимное обращение господин? Пахнет от него чем-то очень специфическим. Что это может быть за запах такой? Мешковатая одежда Борода Да это же ладан! Неужто поп?» пронеслись в голове быстрые мысли.
А вы, как я понимаю, из попов будете? поинтересовался капитан.
Не благословил господь, совершенно серьезно ответил собеседник. Аз есмь смиренный монах.
И что же вы тут делаете? удивился Ракутин. На монастырь это очень мало похоже, и он кивнул в сторону уходящих в темноту тоннелей.
Разные, знаете ли, бывают монастыри, невозмутимо ответил монах. Однако же, господин капитан, я не думаю, что вам стоит терять время, рассуждая о вещах, кои вам не понятны и неизвестны. Германцы, знаете ли, тоже попусту время не теряют. И уже очень скоро разберут завал на входе в подземелье. Вы предпочитаете дожидаться их здесь?
А у вас есть предложения, как избежать этой встречи?
Бородач хмыкнул и постучал рукой по лестнице.
Такой вариант вас устраивает?
Вполне, совершенно серьезно ответил Алексей. Так это вы за мной сюда пришли?
Не именно за вами, не стану лукавить. Я предположил, что они не просто так лезут в галереи, и спустился сюда, дабы в этом убедиться. Меня, знаете ли, совершенно не радует тот факт, что немцы станут бегать здесь взад-вперед. Если они здесь никого не найдут сразу, то у кого-то может достать воображения посветить фонарем вверх.
Но вы же не думаете, что я дамся им живым? Чего тогда беспокоились-то? И искать уже никто ничего не станет
Монах вздохнул.
Короче, господин капитан, вы их тут собираетесь дожидаться или все-таки со мной пойдете?
С вами, разумеется! Мне жизнь как-то не надоела еще.
Ну, давно бы так, снова хмыкнул бородач. Вы на входе никаких следов не оставили?
В смысле? озадачился Ракутин.
Вещей каких-нибудь одежды словом, всего, что может натолкнуть их на мысль, что они не зазря раскапывали завал. И соответственно, укрепить их в мысли, что здесь кто-то есть. И вот тогда, если они никого сразу не отыщут, то вопрос обнаружения верхних тоннелей всего лишь, дело времени
Да, вроде бы нет
«А ранец фашистский?» всплыла в голове ехидная мысль.
Стоп! Есть одна штучка ранец трофейный я около завала бросил.
И все?
Всё.
Точно ли? усомнился бородач.
Да, пойдемте покажу!
Не обессудьте, господин капитан, но тут я один много быстрее обернусь места знакомые. А вы здесь побудьте, или наверх заберитесь. Хотя лучше уж тут сидите, так оно вернее будет последние слова монах прокричал уже из глубины коридора.
Алексей присел на пол около лестницы и положил автомат на колени. Интересные тут монахи! По подземелью ходит быстро, сразу видно, что опыт у него в этом деле немалый. Да и по манере разговаривать тут тоже кое-что просматривается. Как это он фашистов обозвал «германцы»? Не просто немцами назвал или фашистами! Что-то в этом есть
Прошло около получаса, и вдали зазвучали шаги, мелькнул на потолке отблеск от керосиновой лампы.
И хотя капитан не ожидал пока появления противника, однако, автомат взял наизготовку.
Заждались? монах вывернулся из-за поворота. А германцы времени не теряют уже слышно их работу, разбирают завал-таки
Ранец-то нашли?
Этот? в свете лампы показался трофей.
Он самый.
Ничего больше нигде не бросали?
Да и нечего было
Ни у ладушки лезьте наверх, господин капитан.
Просить дважды не пришлось, Алексей, забросив за спину ППД, вскарабкался по лестнице. Через минуту там же оказался и его собеседник.
Давайте-ка мы лесенку назад затащим, одному-то мне трудновато это сделать будет.
Обитатель подземелий поставил лампу на пол и наклонился над лестницей. Пока Ракутин втаскивал её наверх, он успел мельком окинуть взглядом второй этаж. Да и не этаж это был, а, скорее, выемка в стене. Очень узкая, но достаточно глубокая куда-то в темноту уходил темный провал.
Берите её, господин капитан, надо поглубже утащить, на прежнем месте опасно оставлять. Мало ли
Лестницу уволокли вглубь прохода, и монах, засучив рукава рясы, стал споро выкладывать стенку из камней на том месте, куда она только что опиралась.
Положите свое оружие, господин капитан, да камни мне лучше подавайте так-то оно быстрее будет. Не шибко снизу чего можно разглядеть, однако ж, господь небрежения не прощает. Полагаю я, от греха подальше, тут подобие завала изобразить, дабы и вовсе никаких греховных мыслей в голове не возникало у супостатов
Сказано сделано, уже через некоторое время на месте подъема возвышалась неслабая такая груда камней, почти до потолка перекрывавшая выемку. Алексей прикинул: если он, светя фонарем на потолок, и так ничего подозрительного не углядел, то и преследователи его навряд ли смогут что-то заподозрить.
Тс-с-с! вдруг попридержал его руку бородач. Тише! Идут, вроде
Он, прислушался, быстро задул лампу и потянул Ракутина за рукав.
На пол садитесь! И оружие свое приберите! Не ровен час упадет, лязгнет или вовсе пальнет
Капитан подобрал автомат и присел на пол рядом с монахом.
Теперь молчим и слушаем! И господа молим, чтобы эти нехристи отсюда поскорее убрались! наклонился к его уху тот.
Тягостно тянулись минуты, но ничего пока не происходило. Сколько ни напрягал Алексей слух, так ничего подозрительного и не расслышал. Но ведь монах определённо что-то слышал же? Неспроста же он так напрягся?
Сквозняк прошептали у него над ухом. Лампу чуть не задуло! Это они вход откопали, оттого-то я и насторожился!
Алексей привстал и пропихнул немецкий ранец на верхушку рукотворного завала. Туда же он простроил свой вещмешок и без того узкая щель стала и вовсе небольшой.
В ладонь ткнулся камень его сотоварищ понял смысл возни капитана у завала. Вот и здорово! Теперь никакой сквозняк немцам не поможет.
Правда, слышимость тоже резко снизилась ну и фиг с ней!
Минута, другая внизу проскрипели под ногами камешки, раздались голоса преследователи обнаружили, наконец, помещение. Некоторое время они перекликались, пару раз что-то гулко ударило по стене простукивали подозрительные места. Потом голоса стали глуше, шагов и вовсе стало не слышно. Но монах какое-то время продолжал сидеть неподвижно, не двигаясь и почти не дыша.
Но нет, голосов снизу уже не было слышно совсем. Не раздавались более и шаги.
Ушли ироды ну и славно! Пойдемте, господин капитан, пора и нам.
Капитан и не предполагал даже, что подземелья могут оказаться настолько обширными! Только тот коридор, по которому они шли, тянулся уже почти на километр и конца-краю ему не предвиделось. В какой-то момент его провожатый, открывавший рот только для того, чтобы предупредить спутника о нависающем своде или крутом спуске, внезапно остановился. Поднял лампу, посветил в стороны и присел на выступ стены.
Присаживайтесь и вы, господин капитан. Отдохнем. Тем паче, что спешить нам с вами особо некуда.
Присаживайтесь и вы, господин капитан. Отдохнем. Тем паче, что спешить нам с вами особо некуда.
А что вы меня всё господином называете? Давно уж нету их господ-то!
Привычка, пожал плечами провожатый. К старшему по званию всю дорогу так и обращались
Подождите так вы, что из этих? Ну, из офицеров что ли?
Точно так, кивнул монах. Поручик Савельев. Григорий Викторович я. Артиллерист.
А не сразу нашелся, что ответить ему Ракутин. Почему на вас такие одежды?
Потому, господин капитан, что ныне я в рядах Христова воинства состою. Тут моя служба.
И давно?
С двадцать третьего года уже. А вы, простите, как давно в армии?
Изрядно. Сначала простым пограничником был, после уже и в Испании повоевал, в Финляндии Теперь вот сюда послали, да только криво как-то все вышло, умолчал об истинной своей задаче Ракутин.
С германцем-то повоевать успели?
А вы?
С четырнадцатого года на фронте. Австриякам сала за воротник заливал, потом уж это в пятнадцатом году-то, и с немцами сцепились. Серьезный это противник, знающий.
Не спорю, это я ещё по Испании отметил. Ну и здесь Алексей, опуская ненужные подробности, рассказал Савельеву о том, как он встретил первые дни войны.
Монах, погасивший лампу, молча сидел рядом, вслушиваясь в слова капитана.
Как же так, господин капитан? Столько сил на оснащение положили, технику всякую к границе гнали и где оно все? В ту войну, чтобы до этих мест дойти, германец куда как сильнее напрягался! Отчего ж сейчас его никто сдержать не сумел? не выдержал он под конец рассказа. А чтобы мирных жителей, да раненых в сарае сжигать это и вовсе озвереть надобно!
Не увидел я там особого зверства, пожал плечами Алексей. Будто булку тот офицер резал, спокойный был, да и не переживал немец особо по этому поводу. Не достал я его а, жаль!
Это уж ваше упущение, господин капитан! твердо ответил его спутник. Для чего вас народ столько учил? Не для того, я мыслю, чтобы промахивались!
Да, кабы он мне на мушку попал там бы и лег!
Не попал, однако ж!
Спрятался где-то, высказал свое предположение Ракутин. Солдат послал а сам в деревне остался. А, может быть, и поранило его в той избеСнаряд-то я им прямо в окно всадил!
Да, согласился монах. Снаряд в окно, это, конечно
А что здесь-то вы делаете, Григорий Викторович? Сколько ходим-ходим когда ж все это выкопали-то?
Спутник некоторое время помолчал.
Отвык я от мирского-то имени Марком ныне зовусь, так и величайте. А поручик Савельев умер он для мира. Давно умер.
Как скажете, согласился Алексей.
Не нами это копано, господин капитан. Зачем про то, уж извините, не поведаю вам. Не мирское это дело.
Но ведь и для военных целей проходы эти использовать можно было!