Гофман! Гофман, где ты, чертов сын?! Снаряд!
Ефрейтор-наводчик кричал, не слыша собственного крика. Разорвавшийся поблизости снаряд словно забил его уши ватой, так, что он перестал слышать сам себя. Да и руки стали предательски дрожать. Только прочный щит пушки спас его от снопа осколков. И продолжал спасать на этот раз уже от пулеметов. А те, пристрелявшись, засыпали пулями всё вокруг. Уже было убито большинство из тех, кто переправился через реку. Буквально перепиленный очередью, свесился через станину Байер, так и не донесший до орудия ящик со снарядами. А сам ящик, расколотый пулями, лежал в нескольких метрах от орудия. С таким же успехом он мог лежать и на луне ни там ни здесь он был недосягаем.
Кто-то тронул ефрейтора за плечо. Он обернулся.
Живой и здоровый, даже совсем не поцарапанный, присел между станинами Гофман.
Снаряд! прохрипел ефрейтор. Давай его!
Нет ничего! развел руками тот. Ты выпустил уже все, что мы принесли!
Наводчик скорее догадался, нежели расслышал своего товарища.
Нет! Я выстрелил только семь раз! Есть ещё!
Гофман только головою покачал, указав куда-то вбок.
Да, снаряды ещё имелись под разбитой взрывом повозкой виднелись ноги очередного подносчика. Где-то там лежали и оставшиеся снаряды.
Иди! толкнул ефрейтор последнего уцелевшего артиллериста. Мне нужен снаряд!
Снова взрыв пушку качнуло взрывной волной.
Он не перестанет стрелять! наводчик чуть не плакал с досады. А мне нечем ему ответить!
Иди! толкнул ефрейтор последнего уцелевшего артиллериста. Мне нужен снаряд!
Снова взрыв пушку качнуло взрывной волной.
Он не перестанет стрелять! наводчик чуть не плакал с досады. А мне нечем ему ответить!
Гофман снова покачал головою, но приподнялся, осматриваясь по сторонам. Внезапно, словно распрямилась сжатая пружина, он метнулся к лежащему Байеру. Нырок, кувырок и в его руках оказался бронебойный снаряд! Ещё прыжок
Огненные трассы мелькнули над щитом. Ударили солдата в грудь, разом остановив его стремительное движение.
Артиллерист покачнулся, руки его разжались, и выпавший снаряд воткнулся головной частью в изрытую ногами и осколками землю. На лице Гофмана отразилось изумление, он словно ещё не понял ничего из происходящего. Ноги его подогнулись, он уткнулся головою в станину орудия. Он был ещё в сознании, но кровь, вытекая из ран, стремительно уносила с собою и его жизнь.
Санитар
Но наводчик не слышал его просьбы. Наклонившись к земле, он подхватил с неё драгоценный снаряд, дослал его в казенник пушки и приник к прицелу.
Звон пули выбили искры из щита.
Что-то больно садануло по ноге, но ефрейтор продолжал подкручивать маховик наводки.
Вот и черная дыра орудийного ствола башня бронеплощадки словно бы пытается уткнуться этой зловещей чернотой прямо в душу. Выпить силу и саму жизнь.
Нет! Это уже не так просто будет сделать!
Гах!
Трассер бронебойного снаряда мелькнул над полем и исчез на фоне темного силуэта стального монстра.
Попал?!
Попал!
Облачко черного дыма выметнулось откуда-то из середины стальной крепости.
Добавить ему!
На месте черной дыры вражеского ствола внезапно мелькнула вспышка тридцатисемимиллиметровку подбросило в воздух.
Снаряд угодил прямо между колес орудия
Бум-м-м
Словно загудел большой колокол.
Бронеплощадку тряхнуло разом перестали работать все пулеметы. Ударом сбросило с кресла и капитана. Кряхтя и отплевываясь, он поднялся с места.
Телефон!
Молчит трубка, нет в ней никакой жизни.
Левченко!
Тихо, лишь где-то в глубине стальной коробки раздавались какие-то звуки. Что-то потрескивало, позвякивало
Спустившись вниз, Ракутин увидел жизнерадостного армянина тот, покряхтывая поднимался с пола.
Цел?
Да, вроде башка только гудит.
Давай к амбразуре. Смотри за тылом, сейчас только какой-то подлянки со стороны немцев нам и не хватало!
Еще несколько шагов
Вот и пробоина в небольшую дыру в стене задувает ветерок. В воздухе стоит какой-то неприятный запах.
Огузов
Он привалился боком к стальной стенке вместо лица кровавое месиво. Алексей тронул пальцами жилку на щеке.
Убит.
Малышева капитан обнаружил сидящим на полу. Разодрав упаковку индпакета, тот перевязывал себе ногу.
В кажинный раз, товарищ командир и в то самое место! Опять шкандыбать
Помочь?
Ленту бы заменить
Подойдя к пулемету, капитан быстро его перезарядил.
Стрелять-то сможешь?
А тут две ноги и не треба смогу!
Бах!
Ожило над головой орудие второй башни.
Там все было в порядке никого не задело.
Прикончил я эту пушку надоедливую! обернулся к Ракутину Карпов. Аж колеса брызнули!
Что с боезапасом?
Семь штук и финиш!
Патроны? это уже к Копытову.
Этого добра ещё много! Пожрать бы неожиданно весело сказал пулеметчик.
А что? Вот расчихвостим этих немцев так и перекус устроим! в тон ему ответил Алексей. У меня в башне ещё десяток снарядов есть, как тут все достреляете перебирайтесь в неё. А я здесь за пулемет встану. Телефон что? Отчего никто не отвечает?
Помер, должно быть, телефон-то не отрываясь от прицела, проговорил зенитчик. Что там внизу, куда попали?
Огузова убило и моряка вдругорядь ранило и опять в ту же ногу!
Вот же людям везёт! удивился Карпов.
Бах!
Копец пулемету! потянулся за очередным снарядом артиллерист. Сейчас ещё довесим
Когда бронеплощадка окуталась дымом, Обердорф аж с места приподнялся. Неужели всё и со стальной крепостью покончено? Что бывает с танком после попадания в него снаряда, он хорошо себе представлял. Но здесь не совсем танк! И даже не танк вовсе. Значительно более крупное и массивное сооружение, вон, даже снаряд его почти и не покачнул, только загудело всё, словно в большой колокол ударили. Не всякий танк с одного снаряда подбить можно, а тут такая махина!
Остались ли там живые?
Ну, в башнях почти наверняка, они от корпуса относительно изолированы, осколки, по крайней мере, не достанут там никого. Если только взрывной волной долбанет так это даже к лучшему! Главное где капитан? Лишь бы уцелел!
Махнув рукою солдатам, он послал их вперед пора уже!
Оба добровольца уже вскарабкались на насыпь и, таща сумку с взрывчаткой, почти бегом спешили к молчащему броневагону. Лишь бы только свои же артиллеристы не подгадили! Да и пехота тоже хороша! От брони рикошеты куда только не идут, головы не поднять! Запросто могут своих же подстрелить. Вот и приходиться заходить с той стороны, что обращена к лесу.
Прижавшись к холодной стене, Левченко покачал гудящей головой. Перед глазами все еще двоилось, в ушах стоял гул. Что там капитан говорил? Смотреть Ну, да, надо смотреть по сторонам. Он сделал шаг вправо, заглянул в узкую щель.
Прямо на него, торопясь и поскальзываясь на насыпи, бежали двое немцев. Придерживая за плечами винтовки, они тащили брезентовую сумку.
«Сумку несут Зачем? Что в ней может быть такого? Но зачем-то же они ее тащат? Но это же немцы! Ничего хорошего они нам точно не несут».
Солдат заметался по вагону. Лезть наверх и разворачивать башню? Поздно: немцы уже успеют подбежать совсем вплотную к вагону. Стрелять в смотровую щель? Винтовка лежит где-то в глубине вагона, пока добежишь, пока найдешь А пулемета с этой стороны нет. Но ведь есть же гранаты! Капитан где-то рядом их оставил. Около каждого пулемета было по нескольку штук. Взгляд метнулся по вагону. Да вот же они, раскатились по полу!
Наклонившись, агроном схватил сразу две гранаты. Непривычные, с длинными деревянными ручками. Но командир показывал, как с такими обращаться. Отвинтив на рукоятках колпачки, он вытряхнул оттуда шарики и, подскочив к двери, дернул рукоятку запора.
Дверь распахнулась, и Левченко встретился взглядом со стоящим внизу немецким солдатом. Руки у того были чем-то заняты. Судя по всему, и немец тоже не ожидал подобной встречи. Он попятился назад и что-то крикнул.
Пришедший в себя агроном резко рванул правой рукой, выдергивая шарики взрывателей и, неуклюже замахнувшись, бросил обе гранаты в проем открытой двери.
Когда на насыпи около броневагона вдруг вымахнул столб разрыва, совершенно непохожий на предыдущие, вызванные снарядами тридцатисемимиллиметровки, стрельба по обе стороны фронта затихла сама собой. Приподняв голову над землей, немецкие солдаты вглядывались в повисшее над насыпью облако дыма. Оно совершенно скрывало часть стальной коробки, и издали невозможно было разобрать, что же там происходит. Понятно было одно: русские прекратили огонь, и это произошло явно не просто так. Менее всего понимал происходящее пришедший в себя майор Штангер. Со своей позиции он видел исковерканные и перевернутые пушки батальона. Так что соотнести произошедший взрыв с результатами обстрела из них было никак невозможно. К моменту, когда на насыпи встал дымный столб, в живых не осталось уже ни одного артиллериста. Повернувшись назад, он кивком головы указал на замолчавшую бронеплощадку лежавшему рядом офицеру.
Шомберг! Возьмите с собой взвод солдат и проверьте этого монстра. Мне очень не хочется, чтобы там пришел в себя какой-нибудь недобитый русский. Тут чуть более шестисот метров, постарайтесь пробежать это расстояние как можно быстрее. Если все в порядке, дайте зеленую ракету. Я хочу лично осмотреть броневагон.
Яволь, герр майор!
Офицер повернулся, взмахнул рукой, призывая к себе взвод, точнее, то, что от него еще осталось. Всего набралось около полутора десятков солдат. Быстрая команда и они, вытянувшись в затылок друг другу, быстро побежали к насыпи.
Обердорф приподнял голову от земли и отряхнулся. Уши заложило капитально, он ничего сейчас не слышал. Попытавшись сквозь дым разглядеть что-нибудь у вагона, лейтенант вскорости отказался от этой затеи ничего видно не было. В воздухе всё ещё висело облако дыма, кусты частично вырвало и разбросало по сторонам. Взгляд влево с земли поднимался фельдфебель. Встретившись с ним глазами, лейтенант кивнул в сторону бронеплощадки. Мол, пора! Повелительный жест и из кустов поднялись остальные солдаты спецгруппы.
Ракутин только ступил ногами на пол вагона, как тот внезапно словно на дыбы встал! Толчок и капитан кубарем полетел в дальний угол. Помещения бронеплощадки тотчас же заполнились густым дымом. Что-то трещало, лязгало и катилось, ничего было невозможно разобрать. Одно было понятно: что-то взорвалось совсем рядом с вагоном, и взорвалось весьма неслабо. Нашарив рукой переборку, Алексей сел на пол. Поразмыслив, расстегнул кобуру и вытащил браунинг. Приподнялся, опираясь о стену, и сделал несколько шагов на подгибающихся ногах. Они дрожали и разъезжались. Зацепившись стопой за что-то, Ракутин пошарил рукой и наткнулся на жестяную рукоятку. Граната! Не помешает Сунув ее в карман, он продолжил свое движение. Дым потихонечку развеивался. Внутрь вагона упал робкий солнечный лучик, обрисовавший на стальной стене четкий прямоугольник.