14 сентября, не дожидаясь решающего штурма города турками, отряд Денстервилля погрузился на пароходы и отплыл в Энзели.
События не заставили себя ждать: войдя в город, азербайджано-турецкие войска устроили повальную резню армянского населения, сполна отомстив армянам за мартовские дни. Следует отметить, что из Лондона генералу Маршаллу пришел приказ взорвать все нефтяные вышки в бакинском районе, чтобы они не достались врагу. Однако, справедливо опасаясь восстания пролетариата, способного смести англичан, Маршалл не выполнил этого приказания335. Туркам достались огромные трофеи: 30 млн пудов нефти-сырца, 40 млн пудов мазута, 11 млн пудов керосина, 9 млн пудов масел, 80 тыс. пудов бензина336.
Лично для генерала Л. Денстервилля эта история означала конец его военной карьеры. «Эта злополучная попытка спасти Баку была строго раскритикована как с политической, так и с военной точки зрения. Несомненно, что эвакуация
Баку нанесла сильный удар британскому престижу..» отмечал генерал П. Сайкс337. В то же время наказания не последовало все были убеждены, что поражения бы не случилось, если бы англичане имели должную поддержку со стороны тех, кого они защищали, бакинских армян.
Любопытно, что несколько лет спустя, в 1926 г., генерал Денстервилль (как и полковник Бичерахов) стал героем пьесы специфического судебного жанра («агитсуда») некоего Р. Бегака. Английский генерал на этом суде обвинялся в том, что являлся «проводником политики британского империализма в Закавказье и тем самым является одним из виновников всей цепи бедствий, постигших бакинский пролетариат»338. Досталось на «суде» и Бичерахову, ведь он «оголил ответственный участок фронта, после того как намеренно подпустил неприятеля близко к городу..»339. «Агитсуд», надо сказать небезынтересный и обнаруживающий хорошее знание автором исторического материала, вместо приговора выносит резолюцию, «подводящую итоги урокам 18-го года и увязывающую их с лозунгами Октября»..340
Между тем во второй половине сентября 1918 г. по возвращении в Энзели состоялась церемония прощания генерала Денстервилля с остатками его отряда. По воспоминаниям Н.Н. Лишина, «солдаты, матросы, морские и сухопутные офицеры, в том числе и мы, были выстроены в каре, и генерал сказал речь, прощаясь и благодаря за службу. Все были мрачны. Все знали уже, что высшее начальство выразило генералу неудовольствие по телеграфу, что генерал отзывается, кажется, в Месопотамию. Невольно шевельнулось чувство искреннего участия к генералу, который, в конце концов, сделал максимум того, что можно было сделать таким маленьким отрядом. Он тяжело переживал поражение, ему тяжело было покидать отряд. Надо отдать справедливость, это был отличный, дисциплинированный отряд»341.
О Бичерахове Денстервилль сохранил теплые воспоминания, которые изложил в своих мемуарах, вышедших в Великобритании уже в 1920 г. В самый последний момент он успел добиться у Военного комитета присвоения Бичерахову звания генерал-майора королевских вооруженных сил, однако известие о производстве пришло уже после отбытия Денстервилля.
В дальнейшем английские войска в Северной Персии и на Кавказе были пополнены и переименованы в «Норперфорс» (North Persian Forces).
Завоеватель Дагестана
Политическая ситуация в Дагестане ко времени вступления в него отряда Бичерахова была исключительно сложной.
В первой половине 1918 г. твердой власти в области не имел никто. В аварских землях строил шариатское государство Нажмутдин Гоцинский, крупный землевладелец и скотопромышленник, избранный осенью 1917 г. имамом духовным лидером области со светской властью. В административном центре области Темир-Хан-Шуре (нынешний Буйнакск) заседал Исполнительный комитет (Милликомитет) Съезда народов Дагестана, являвшийся составной частью Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана. Последний, в свою очередь, в конце 1917 г. объединился в Терско-Дагестан-ский союз, попытавшийся примирить непримиримые противоречия между казаками и горцами. После распада в начале 1918 г. Терско-Дагестанского правительства горская его составляющая Союз объединенных горцев Кавказа образовала Горское правительство.
В состав шуринского Исполнительного комитета входила весьма влиятельная Социалистическая группа, представлявшая собой самостоятельную политическую силу. Она возглавлялась профессиональными революционерами инженером М.-А. Дахадаевым и юристом Д. Коркмасовым. Во второй половине 1917 г. Социалистическая группа являлась самым влиятельным политическим объединением, а Д. Коркмасов даже был избран главой Исполнительного комитета дагестанского протоправительства. Социалисты, ведомые Д. Коркмасовым, М. Дахадаевым, М. Хизроевым, С. Габиевым, А. Тахо-Годи, У. Буйнакским, имевшими блестящее образование и опыт общественно-политической работы (например, Коркмасов около 20 лет провел в социалистических кругах в эмиграции, с 1903 г. был знаком с В.И. Лениным, окончил Сорбонну; А. Тахо-Годи окончил Московский университет и т. д.342), значительно адаптировали марксистское учение под местные условия, считая для себя возможным тесное сотрудничество и с мусульманскими авторитетами, и с Горским правительством, и даже с османским правительством турок-единоверцев. Социальное происхождение большинства дагестанских социалистов было далеко не пролетарским. Многие происходили из знатных, иногда зажиточных семей, а Махач Дахадаев даже владел в Темир-Хан-Шуре кинжальным заводом; вопреки марксистской теории, первичную революционную ячейку рабочих завода возглавлял сам заводчик343.
Единственный крупный промышленный, промысловый и портовый город в области Порт-Петровск в апреле 1918 г. был занят большевистскими отрядами, большая часть которых формировалась в Астрахани. Петровск горцами не воспринимался дагестанским городом; он жил обособленной, «русской» жизнью. В основном русские по национальности петровские большевики из тактических соображений охотно блокировались с Социалистической группой М. Дахадаева, что позволяло им хоть в какой-то мере использовать в вооруженной борьбе местные ресурсы.
В январе 1918 г. власть в Дагестане попытался захватить Гоцинский. Собрав несколько тысяч своих последователей, он вступил в Темир-Хан-Шуру, где организовал вторичное избрание себя имамом и объявил Дагестан шариатским государством. Однако под воздействием агитации представителей Социалистической группы Гоцинский быстро растерял сторонников и вынужден был вернуться в горы. В апреле Гоцинский вновь появился уже в Петровске.
В январе же 1918 г. в Дагестан с фронта вернулись 1-й и 2-й Дагестанские конные полки, расположившиеся гарнизонами в Темир-Хан-Шуре и Петровске. Полки растеряли уже личный состав, но переманить их на свою сторону желали все участники гражданского противостояния. Неделя за неделей шли переговоры дагестанских политиков с офицерами полка, расположения которых они добивались.
Социалистическая группа и большевики могли рассчитывать на помощь из Астрахани и Баку. В середине апреля они без труда выбили отряд Гоцинского из Петровска при помощи бакинских большевиков, приславших по железной дороге экспедиционный отряд. Бакинские и петровские большевики были тесно связаны друг с другом, поддерживали товарообмен. Петровск являлся перевалочным пунктом между большевистскими центрами Баку и Астрахань.
Весной 1918 г. на территории равнинного Дагестана в основном установилась советская власть. 18 апреля 1918 г. в Темир-Хан-Шуре был создан дагестанский областной Военно-революционный комитет, председательствовал в котором Д. Коркмасов. Его заместителем и военным комиссаром 3 мая был назначен М. Дахадаев. 21 июля здесь же был созван первый съезд Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, избравший дагестанский Областной исполком во главе с Д. Коркмасовым, ставшим и председателем Темир-Хан-Шуринского совета.
11 мая 1918 г. члены ЦК Союза объединенных горцев приняли Декларацию независимости Республики горцев Северного Кавказа и создали новое Горское правительство. В состав Республики горцев (Горской республики) были включены «области и провинции Дагестана, Терека, Ставрополя, Кубани и Черного моря в бывшей русской империи»344. В состав правительства вошли бывшие члены правительства Горской республики, в том числе премьер-министр А.О. (Тапа) Чермоев и военный министр князь, полковник Российской армии Нух-бек Шамхал Тарковский, обратившийся за поддержкой к Турции и Германии, организовавшим военную интервенцию в
Закавказье. Турки не заставили просить себя дважды, поскольку и сами планировали поход на Северный Кавказ. Они объявили о признании Горской республики и пообещали ей «братскую помощь», «уважение» и «полную свободу» Горскому правительству.
Закавказье. Турки не заставили просить себя дважды, поскольку и сами планировали поход на Северный Кавказ. Они объявили о признании Горской республики и пообещали ей «братскую помощь», «уважение» и «полную свободу» Горскому правительству.
Летом 1918 г. между противоборствующими сторонами установилось негласное перемирие. Ни Н. Гоцинский, ни Горское правительство к моменту появления на южной окраине Дагестанской области отряда Бичерахова серьезными военными силами не обладали. Первый опирался на аварское ополчение, само по себе ненадежное, второе ожидало помощи турок. Создать вооруженные силы к лету 1918 г. удалось только большевикам. Частью они состояли из местных ополченцев («отряды революционных аулов»), а частью из русских красноармейцев, присылаемых из Астрахани (всего 56 тыс. человек)345. И для тех и для других установившееся летом затишье было губительно: ополченцы расходились по своим аулам, а красноармейцы, которым идти было некуда, становились тяжелой обузой для местного населения и разлагались морально. «Спим, едим и ничего не делаем, обираем народ и ничего ему не даем. Красноармейцы разлагаются или в лучшем случае лентяйничают», доносил в Астрахань, в штаб Северо-Кавказского военного округа Красной армии военный комиссар Н.И. Тутышкин. А командир 1-го Дагестанского советского полка настоятельно просил военного комиссара Северного Кавказа Анисимова разрешения вывести полк из Дербента, «ибо полк слишком устал и благодаря обилию вина в Дербенте может совершенно деморализоваться»346. Красные войска были плохо дисциплинированными и легко поддавались панике347. Они были чрезвычайно ослаблены, плохо обмундированы. В июле 1918 г. командир одного из отрядов раздраженно сообщал в Астрахань: «Люди босые и раздетые, вести войну в горах не в Астрахани гулять. Дошли до того, что рвем с себя рубашки и перевязываем раны Отряд, который имею, устал и ультимативно требует смену»348.