Сентябрь. Началась кампания по выборам в городскую Думу Саратова. «Трудовой Саратов» и РКРП выставили своих кандидатов сразу в 10 округах. Начался сбор подписей. По округу, где расположена наша больница, в число кандидатов от «Трудового Саратова» вошла и Татьяна Германовна Шаповалова доцент нашей кафедры. Сами выборы в декабре.
Кандидаты разные. Преобладают кандидаты власти: генеральные директора фирм, чиновники, депутаты областной Думы (своеобразный маневр), руководители охранных фирм, бизнесмены
Вот один из кандидатов-бизнесменов, объявивший себя «независимым». В прошлом секретарь Ленинского райкома ВЛКСМ, вышедший из партии в 1991 г., уже тогда он занимался бизнесом. Позже, освободившись от не приносивших ему прибыли пут коммунизма, он последовательно скупил все, что построил завод в этом микрорайоне: баню, почту, парикмахерскую. Встречаясь с избирателями, этот жулик имеет наглость убеждать их, что выражает волю народа и будет служить ему. Он и в больнице выступал. А ему и осталось только больницу купить. Вот такие и идут во власть. Деньги лезут во власть, чтобы их обогащение шло эффективнее и безопаснее.
Октябрь. Для рабочих РКРП организован лекторий «Марксизм-ленинизм и современность». 12 раза в месяц специалисты члены партии читают лекции. Я прочел им о современном положении в здравоохранении в Саратовской области. Слушали собравшиеся 30 человек внимательно, были вопросы, люди старались понять, что же рынок может дать рабочему. Вспомнили выражение Ленина на съезде работников медсантруда в 1921 г.: «Если мы спасем рабочего (от тифа, голода и т. п.), мы спасем все». Ленин умел выделить главное звено в цепи. Сейчас здоровье рабочего класса и детей рабочих в особенности власти не нужно.
Октябрь. Поднимают голову анпиловские сторонники. Некоторые научились неплохо выступать на митингах и решили после бурных аплодисментов, что они и есть соль партии. Нет скромности, нет дисциплины, что всегда отличало рабочих социал-демократов времен революции. Конечно, не «Трудовой Саратов» будет руководить партией, а наоборот. Жаль терять людей и работа с ними ведется, но, в конце концов, приходится вспомнить и об Уставе партии. Объективно эти процессы свидетельствуют о слабости партии и распаде рабочего движения в связи с массовым прекращением производства.
У коммунистов подчас нет реального представления о положении дел в социальной области. Ситуация, необходимая для организации протеста, еще не сложилась, поэтому проявления нетерпения и крайнего радикализма вредны, дискредитируют партию и суживают базу ее социальной поддержки. Сказывается скудость информации, бедность и непостоянство связей с Центром, с ЦК. Ниточкой с обрывами тянется она с площади Пролетарской диктатуры в Ленинграде (где расположен ЦК РКРП) и от Смольного. Пробежит искра и погаснет. К тому же и то, что есть, под контролем спецслужб. Не исключено, что разобщением рядов партии кто-то усиленно занимается, используя амбиции и неудовлетворенность некоторых ее руководителей.
Ноябрь. Ельцина переводят из больницы в больницу, готовят к операции на сердце. Иногда кажется, что все мы жители России перебрались в больничную палату кардиоцентра в Москве, и никаких других дел у нас нет.
Ноябрь. Отметили 79-ю годовщину Великого Октября демонстрацией и митингом, собравшим до 5 тысяч участников. Это самовыражение оставшихся не у дел, обедневших, безработных и не забывших свою Родину. Самое главное здесь только добровольцы. Как еще собраться, где? У памятника Ленину. Где выкрикнуть свое горе или поддержать товарища? У памятника Ленину. Где притихнуть под торжественными звуками Гимна Советского Союза? Там, где всю жизнь шел под знаменами на демонстрациях. Солидарность великое дело. Оттого, наверное, целый взвод милипионеров украшает площадь.
В партии разные люди. Есть очень толковые. Немного преувеличивающие свою роль в революционном движении, но, конечно, искренне живущие этим. Есть и не умеющие толком выразить свою мысль. Выйдет такой на трибуну, ударит себя в грудь, и ясно, что раньше он никогда не был партократом и даже в партии не состоял, а вступил только сейчас. Ясно, что будет стоять за наше дело, пока жив. Народ очень четко понимает, что искренне, а что только от умения говорить.
Ноябрь. Вручили мне почетный знак «Заслуженный врач России». Плохо только, что с ельцинским гербом, носить не буду. Россия у нас с вручавшим мне это отличие губернатором не одна. Для меня Советская, а для него какая? 26 лет я отработал только в моей родной 8-й больнице, а всего после получения диплома ровно 40 лет. За плечами тысячи больных и раненых, Кабул, Спитак Лечил я всегда рабочих, солдат и крестьян, ничего другого делать не умею. И нынешняя власть ко мне никакого отношения не имеет.
Думаю, что правильно было бы упомянуть о человеке, который имеет прямое отношение к полученной мной награде. Все эти годы, как и прежде, со мной был мой учитель академик Е. В. Гембицкий. Наше знакомство относится к 1962 году, когда оба мы работали у Н. С. Молчанова в известной терапевтической клинике Военно-медицинской академии им. С. М. Кирова в Ленинграде. Я был клинический ординатор, он профессор. Позже Е. В. Гембицкий в течение 10 лет был главным терапевтом Советской Армии.
Хорошо было расти под его руководством. Он заботился, поощрял, поддерживал, сердился, если падала результативность, и всячески поднимал жизненный тонус Все мы состоим из наших учителей. Изменить себе значит изменить учителю. Надо держаться и не спешить на посадку.
И в эти годы, как правило, не вдаваясь в политический анализ, не откликаясь на мои «политические страдания» напрямую, он постоянно напоминал о важности сохранения профессиональной, в том числе научной, высоты, продолжения увлеченной работы с больными как самой продуктивной формы сопротивления происходящему развалу здравоохранения и науки в стране. Это оружие нам ближе, как бы говорил он, пользуясь им, мы наиболее эффективно можем что-то делать для Родины. И сделано было немало. И им тоже.
Если бы не возможность работать, быть полезным больным и ученикам, а это составляло основу моей ежедневной реальной жизни все эти трудные годы, чтобы со мной было? Однако только добросовестной профессиональной деятельности в сложившейся ситуации, конечно, недостаточно.
Ноябрь. Позвонив в Москву, случайно узнал о смерти еще одного моего друга со времен учебы в Военно-медицинской академии, того, кто писал мне эти годы из Солнцево. Вместе нам думалось точнее. Теперь чуть ли не один в окопе остался. Год странный: что-то возносит в академики, проректора, выходят книги и вместе с тем утрата за утратой.
Декабрь. Еду в Ленинград в составе комиссии МЗ по аккредитации Ленинградской педиатрической академии. Мне повезло: здесь в родном городе о камень споткнешься все равно приятно.
Впечатления очень серьезные. Общая социальная и демографическая. ситуация в Ленинграде тяжелая: рождается до 30 ребятишек в день (раньше в 10 раз больше), а 120 человек кладут в могилу. Это в трехмиллионном городе. К концу августа стало ясно, что не смогут начать сезон многие больницы. В Мечниковской больнице (Санитарно-гигиенический институт) пустые клиники, работает только морг на платной основе, по двору бегают собаки и кошки
В клингородке педиатрической академии такие же перспективы. Роддом закрыт на ремонт, который и не начинается. Клиники (815 больных детей) живут на базе гуманитарной помощи, бюджетного финансирования нет. Сотням сотрудников уже 4 месяца не выплачивают зарплату. Гуманитарная помощь оказывается западными посольствами, консульствами, фирмами, пароходными компаниями, даже армией США (продукты, не использованные в ходе операции «Буря в пустыне»). Главный врач клингородка ходит с протянутой рукой, звонит в посольства: дают то гульдены, то марки, то тонну фасоли, то сухофрукты. Полученное обменивается на мясо, на масло, на молоко, нужное детям. Когда в конце августа встал вопрос о прекращении приема детей, сотрудники не согласились встать на колени и до сих пор держатся за счет милосердия. Руководителей клиник характеризует высочайший профессиональный уровень, самоотверженное отношение к детям, знание людей, проблем, готовность к худшему.
Возникла концепция уничтожения педиатрии как самостоятельной клинической и педагогической ветви медицины. Все это вытесняется концепцией семейного врача, пришедшей с Запада. Ставится задача закрытия единственного в мире педиатрического учебного заведения с громадной клиникой, созданного более шестидесяти лет тому назад по решению Советской власти, не закрывавшегося даже в годы блокады и выжившего в эвакуации. Очевидна несостоятельность этих намерений. Россия слишком бедна, чтобы воспринять западную модель. Сейчас же от этого проигрывают дети рабочего Ленинграда. Главный педиатр города, профессор И. М. Воронцов, отказался от своего поста в знак протеста против соответствующего административного нажима городских геростратов. Профессиональный протест становится политическим: имя этого профессора широко известно в городе. Я беседовал с ним. Мотивы и понимание происходящего у нас едины. Что делать? Вот вопрос. Кто виноват? Это не вопрос. Вполне можно поставить и следующий вопрос: что делать с теми, кто виноват? Персональный подход не составит труда. Бывая во многих семьях в Ленинграде, я слышал один и тот же тревожный вопрос: закроют ли детские клиники?!
Детская патология изменилась: открыто целое отделение для детей, больных сифилисом, а о гонорее речи вообще уже не идет, растет недоношенность младенцев В Ленинграде в декабре уныло: темно, сыро, холодно, торчат черные деревья, ветер несет снежную крупу. А в отделениях клиник такая теплота, такая забота о ребятишках, которые в больницах играют так же, как дома, такое желание им помочь, что мне стыдно было приходить в эти коллективы в качестве проверяющего. Профессора, сидящие без денег, даже еще что-то новое внедряют. Это Эрман, Ульрих, Воронцов, Сомов, Кобатадзе и другие мечтатели и труженики.
Прикинули с главным врачом Н. В. Кременецкой и ее замом Т. П. Веревитиной: каковы же перспективы? «До февраля на гуманитарке продержимся, а дальше вряд ли. Перспектива к весне: постепенное закрытие, превращение в больницу типа ЦРБ (неотложная патология, гнойная патология, венерология). Отмирание, как и вообще в нашей стране, начнется с «пальцев», с тонких технологий, с прекращения мечты».