Английский с Г. К. Честертоном. Рассказы об отце Брауне / Gilbert Keith Chesterton. The Innocence of Father Brown
Пособие подготовила Ольга Тюленева
Редактор Илья Франк
© И. Франк, 2012
© ООО «Восточная книга», 2012
Как читать эту книгу
Уважаемые читатели!
Перед вами НЕ очередное учебное пособие на основе исковерканного (сокращенного, упрощенного и т. п.) авторского текста.
Перед вами прежде всего интересная книга на иностранном языке, причем настоящем, «живом» языке, в оригинальном, авторском варианте.
От вас вовсе не требуется «сесть за стол и приступить к занятиям». Эту книгу можно читать где угодно, например, в метро или лежа на диване, отдыхая после работы. Потому что уникальность метода как раз и заключается в том, что запоминание иностранных слов и выражений происходит подспудно, за счет их повторяемости, без СПЕЦИАЛЬНОГО заучивания и необходимости использовать словарь.
Существует множество предрассудков на тему изучения иностранных языков. Что их могут учить только люди с определенным складом ума (особенно второй, третий язык и т. д.), что делать это нужно чуть ли не с пеленок и, самое главное, что в целом это сложное и довольно-таки нудное занятие.
Но ведь это не так! И успешное применение Метода чтения Ильи Франка в течение многих лет доказывает: начать читать интересные книги на иностранном языке может каждый!
Причем
на любом языке,
в любом возрасте,
а также с любым уровнем подготовки (начиная с «нулевого»)!
Сегодня наш Метод обучающего чтения это более двухсот книг на пятидесяти языках мира. И сотни тысяч читателей, поверивших в свои силы!
Итак, «как это работает»?
Откройте, пожалуйста, любую страницу этой книги. Вы видите, что текст разбит на отрывки. Сначала идет адаптированный отрывок текст с вкрапленным в него дословным русским переводом и небольшим лексико-грамматическим комментарием. Затем следует тот же текст, но уже неадаптированный, без подсказок.
Если вы только начали осваивать английский язык, то вам сначала нужно читать текст с подсказками, затем тот же текст без подсказок. Если при этом вы забыли значение какого-либо слова, но в целом все понятно, то не обязательно искать это слово в отрывке с подсказками. Оно вам еще встретится. Смысл неадаптированного текста как раз в том, что какое-то время пусть короткое вы «плывете без доски». После того как вы прочитаете неадаптированный текст, нужно читать следующий, адаптированный. И так далее. Возвращаться назад с целью повторения НЕ НУЖНО! Просто продолжайте читать ДАЛЬШЕ.
Сначала на вас хлынет поток неизвестных слов и форм. Не бойтесь: вас же никто по ним не экзаменует! По мере чтения (пусть это произойдет хоть в середине или даже в конце книги) все «утрясется», и вы будете, пожалуй, удивляться: «Ну зачем опять дается перевод, зачем опять приводится исходная форма слова, все ведь и так понятно!» Когда наступает такой момент, «когда и так понятно», вы можете поступить наоборот: сначала читать неадаптированную часть, а потом заглядывать в адаптированную. Этот же способ чтения можно рекомендовать и тем, кто осваивает язык не «с нуля».
Язык по своей природе средство, а не цель, поэтому он лучше всего усваивается не тогда, когда его специально учат, а когда им естественно пользуются либо в живом общении, либо погрузившись в занимательное чтение. Тогда он учится сам собой, подспудно.
Для запоминания нужны не сонная, механическая зубрежка или вырабатывание каких-то навыков, а новизна впечатлений. Чем несколько раз повторять слово, лучше повстречать его в разных сочетаниях и в разных смысловых контекстах. Основная масса общеупотребительной лексики при том чтении, которое вам предлагается, запоминается без зубрежки, естественно за счет повторяемости слов. Поэтому, прочитав текст, не нужно стараться заучить слова из него. «Пока не усвою, не пойду дальше» этот принцип здесь не подходит. Чем интенсивнее вы будете читать, чем быстрее бежать вперед, тем лучше для вас. В данном случае, как ни странно, чем поверхностнее, чем расслабленнее, тем лучше. И тогда объем материала сделает свое дело, количество перейдет в качество. Таким образом, все, что требуется от вас, это просто почитывать, думая не об иностранном языке, который по каким-либо причинам приходится учить, а о содержании книги!
Главная беда всех изучающих долгие годы один какой-либо язык в том, что они занимаются им понемножку, а не погружаются с головой. Язык не математика, его надо не учить, к нему надо привыкать. Здесь дело не в логике и не в памяти, а в навыке. Он скорее похож в этом смысле на спорт, которым нужно заниматься в определенном режиме, так как в противном случае не будет результата. Если сразу и много читать, то свободное чтение по-английски вопрос трех-четырех месяцев (начиная «с нуля»). А если учить помаленьку, то это только себя мучить и буксовать на месте. Язык в этом смысле похож на ледяную горку на нее надо быстро взбежать! Пока не взбежите будете скатываться. Если вы достигли такого момента, когда свободно читаете, то вы уже не потеряете этот навык и не забудете лексику, даже если возобновите чтение на этом языке лишь через несколько лет. А если не доучили тогда все выветрится.
А что делать с грамматикой? Собственно, для понимания текста, снабженного такими подсказками, знание грамматики уже не нужно и так все будет понятно. А затем происходит привыкание к определенным формам и грамматика усваивается тоже подспудно. Ведь осваивают же язык люди, которые никогда не учили его грамматику, а просто попали в соответствующую языковую среду. Это говорится не к тому, чтобы вы держались подальше от грамматики (грамматика очень интересная вещь, занимайтесь ею тоже), а к тому, что приступать к чтению данной книги можно и без грамматических познаний.
Эта книга поможет вам преодолеть важный барьер: вы наберете лексику и привыкнете к логике языка, сэкономив много времени и сил. Но, прочитав ее, не нужно останавливаться, продолжайте читать на иностранном языке (теперь уже действительно просто поглядывая в словарь)!
Отзывы и замечания присылайте, пожалуйста,
по электронному адресу frank@franklang.ru
The Flying Stars
(Летучие звезды)
The most beautiful crime (самое красивое преступление; crime преступление; criminal преступник) I ever committed (/которое/ я когда-либо совершил; to commit поручать; совершать что-л. /обычно дурное/), Flambeau would say in his highly moral old age (говорил, бывало, Фламбо в годы своей добродетельной старости: «в высшей степени добродетельном пожилом возрасте»; would служебное слово, выражает привычное действие в прошлом) was also, by a singular coincidence, my last (было также, по исключительному совпадению, моим последним). It was committed at Christmas (оно было совершено на Рождество). As an artist I had always attempted to provide crimes (как мастер своего дела, я всегда пытался устраивать преступления; artist художник; артист; мастер своего дела; to provide снабжать, предоставлять; устраивать) suitable to the special season or landscapes (соответственно определенному времени года или пейзажам; special особый; особенный; специальный; определенный), in which I found myself (в которых я находился: «находил себя»; to find находить), choosing this or that terrace or garden for a catastrophe (выбирая тот или иной обрыв или сад для трагедии; to choose выбирать; choice выбор), as if for a statuary group (как будто для скульптурной группы; statuary собир. скульптура, скульптурные изваяния).
The most beautiful crime I ever committed, Flambeau would say in his highly moral old age, was also, by a singular coincidence, my last. It was committed at Christmas. As an artist I had always attempted to provide crimes suitable to the special season or landscapes in which I found myself, choosing this or that terrace or garden for a catastrophe, as if for a statuary group.
Thus squires should be swindled in long rooms panelled with oak (так, эсквайры должны быть обмануты в длинных комнатах, обшитых панелями из дуба: «обшитых дубом»; to swindle обманывать, мошенничать; выманить деньги обманным путем); while Jews, on the other hand (в то время как евреи, с другой стороны; on the one hand с одной стороны; on the other hand с другой стороны), should rather find themselves unexpectedly penniless (скорее всего должны остаться без денег: «должны скорее найти себя неожиданно без гроша»; penny пенни, монета в один цент; монета мелкого достоинства) among the lights and screens of the Café Riche (среди огней и экранов/перегородок кафе «Риш»). Thus, in England, if I wished to relieve a dean of his riches (так, в Англии, если бы я захотел помочь /освободиться/ настоятелю собора от его богатств; dean декан /факультета/; настоятель собора; to relieve облегчать; ослаблять; освобождать) (which is not so easy as you might suppose) (что не так просто, как вы можете предположить; to suppose полагать, думать; допускать, предполагать), I wished to frame him (я хотел бы заключить его в рамку), if I make myself clear (если можно так сказать: «если я могу выразить себя ясно/четко»), in the green lawns and grey towers of some cathedral town (зеленых газонов и серых башен какого-нибудь города с кафедральным собором). Similarly, in France (похожим образом во Франции), when I had got money out of a rich and wicked peasant (когда я избавлял от денег богатого и безнравственного мошенника: «получал/добывал деньги»; peasant крестьянин, сельский житель; разг. плут, мошенник) (which is almost impossible) (что практически невозможно; almost почти/практически), it gratified me to get his indignant head relieved against a grey line of clipped poplars (мне доставляло удовольствие видеть его негодующее лицо = голову на фоне серого очертания обрезанных тополей; to relieve облегчать; ослаблять; освобождать; отнимать; контрастировать, рельефно отличаться; to clip обрезать), and those solemn plains of Gaul over which broods the mighty spirit of Millet (и тех священных равнин Галлии, над которыми витает могущественный дух Милле;[1] solemn торжественный; священный; to brood высиживать яйца; нависать).
Thus squires should be swindled in long rooms panelled with oak; while Jews, on the other hand, should rather find themselves unexpectedly penniless among the lights and screens of the Café Riche. Thus, in England, if I wished to relieve a dean of his riches (which is not so easy as you might suppose), I wished to frame him, if I make myself clear, in the green lawns and grey towers of some cathedral town. Similarly, in France, when I had got money out of a rich and wicked peasant (which is almost impossible), it gratified me to get his indignant head relieved against a grey line of clipped poplars, and those solemn plains of Gaul over which broods the mighty spirit of Millet.