Los lobos de mar, con su ídolo al frente, se abrieron paso para echar al mar una de las barcas. Rojos, congestionados por el esfuerzo, con el cuello hinchado por la rabia, sólo consiguieron mover la barca y que se deslizara algunos pasos. Irritados contra su vejez, intentaron un nuevo esfuerzo; pero la muchedumbre protestaba contra su locura, y cayó sobre ellos, desapareciendo los viejos arrebatados por sus familias.
¡Dejadme, cobardes (оставьте меня, трусы)! ¡Al que me toque (/того/, кто до меня дотронется) lo mato (/я/ его убью)! rugía el capitán Llovet (ревел капитан Льовет).
Pero por primera vez (но в первый раз), aquel pueblo (те люди: «тот народ»), que le adoraba (который его обожал), puso la mano en él (положил на него руку = применил насилие к нему). Le sujetaron como a un loco (его схватили, как сумасшедшего; sujetar хватать, удерживать), sordos a sus súplicas (глухие к его мольбам), indiferentes a sus maldiciones (безразличные к его проклятьям; maldecir проклинать; mal плохо; decir говорить).
¡Dejadme, cobardes! ¡Al que me toque lo mato! rugía el capitán Llovet.
Pero por primera vez, aquel pueblo, que le adoraba, puso la mano en él. Le sujetaron como a un loco, sordos a sus súplicas, indiferentes a sus maldiciones.
La barca, abandonada a todo auxilio (лодка, покинутая всей помощью: «лишенная всякой помощи»), corría a la muerte (неслась навстречу смерти), dando tumbos sobre las olas (подпрыгивая: «давая падения» на волнах; tumbar валить, опрокидывать). Ya estaba próxima a los peñascos (/она/ уже была близка к скалам), ya iba a estrellarse (уже вот-вот должна была: «собиралась» разбиться) entre torbellinos de espuma (среди вихрей пены); y aquel hombre (и этот: «тот» человек; hombre, m мужчина, человек), que tanto había despreciado (который настолько презирал: «обесценивал»; precio, m цена; apreciar ценить; depreciar обесценивать) la vida del semejante (жизнь /себе/ подобного = подобных), que había nutrido a los tiburones (что кормил акул) con tribus enteras (целыми племенами) y que llevaba un nombre aterrador (и который носил ужасающее имя = имел ужасную славу; terror, m ужас; aterrizar ужасать) como una leyenda lúgubre (как мрачную легенду), se revolvía furioso (вырывался бешенный = вырывался в бешенстве; volver возвращаться, поворачиваться), sujeto por cien manos (удерживаемый сотней рук), blasfemando (сквернословя), porque no le dejaban (потому что ему не позволяли) arriesgar la existencia (рискнуть жизнью: «существованием»; riesgo, m риск; existir существовать) socorriendo a unos desconocidos (спасая нескольких незнакомцев; conocer знать; desconocer не знать), hasta que, agotadas sus fuerzas (пока, обессилевший: «закончившиеся его силы»; agotar исчерпывать), acabó llorando como un niño (он наконец расплакался: «закончил плача» как ребенок).
La barca, abandonada a todo auxilio, corría a la muerte, dando tumbos sobre las olas. Ya estaba próxima a los peñascos, ya iba a estrellarse entre torbellinos de espuma; y aquel hombre, que tanto había despreciado la vida del semejante, que había nutrido a los tiburones con tribus enteras y que llevaba un nombre aterrador como una leyenda lúgubre, se revolvía furioso, sujeto por cien manos, blasfemando, porque no le dejaban arriesgar la existencia socorriendo a unos desconocidos, hasta que, agotadas sus fuerzas, acabó llorando como un niño.
El ogro
(Чудовище)
En todo el barrio del Pacífico (во всем Тихом квартале; paz, f мир, покой; pacífico мирный, тихий) era conocido (был известен) aquel endiablado carretero (тот = этот дьявольский извозчик; diablo, m дьявол), que alborotaba las calles (который будоражил улицы; alborotar тревожить, буйствовать) con sus gritos (своими криками) y los furiosos chasquidos de su tralla (и бешеным щелканьем своего бича).
Los vecinos de la gran casa (соседи = жители большого дома) en cuyo bajo vivía (на первом этаже: «на нижнем» которого /он/ жил), habían contribuido a formar (поспособствовали созданию: «создать») su mala reputación (его дурной репутации) ¡Hombre más atroz (такой: «более» ужасный человек; atroz жестокий, ужасный) y mal hablado (и плохо говорящий = ругающийся)! ¡Y luego dicen los periódicos (а потом газеты говорят = пишут) que la Policía detiene por blasfemos (что полиция задерживает за сквернословие; detener задержать; blasfemar богохульствовать, сквернословить)!
En todo el barrio del Pacífico era conocido aquel endiablado carretero, que alborotaba las calles con sus gritos y los furiosos chasquidos de su tralla.
Los vecinos de la gran casa en cuyo bajo vivía, habían contribuido a formar su mala reputación ¡Hombre más atroz y mal hablado! ¡Y luego dicen los periódicos que la Policía detiene por blasfemos!
Pepe el carretero (извозчик Пепе) hacia méritos diariamente (ежедневно заслуживал: «делал заслуги»; día, m день), según algunos vecinos (по словам некоторых соседей; según согласно), para que le cortaran la lengua (чтобы ему отрезали язык) y le llenasen la boca de plomo ardiendo (и наполнили ему рот раскаленным свинцом), como en los mejores tiempos (как в лучшие времена) del Santo Oficio (святой инквизиции: «святого отдела»). Nada dejaba en paz (/он/ ничто не оставлял в покое), ni humano ni divino (ни человеческого, ни божественного).
En todo el barrio del Pacífico era conocido aquel endiablado carretero, que alborotaba las calles con sus gritos y los furiosos chasquidos de su tralla.
Los vecinos de la gran casa en cuyo bajo vivía, habían contribuido a formar su mala reputación ¡Hombre más atroz y mal hablado! ¡Y luego dicen los periódicos que la Policía detiene por blasfemos!
Pepe el carretero (извозчик Пепе) hacia méritos diariamente (ежедневно заслуживал: «делал заслуги»; día, m день), según algunos vecinos (по словам некоторых соседей; según согласно), para que le cortaran la lengua (чтобы ему отрезали язык) y le llenasen la boca de plomo ardiendo (и наполнили ему рот раскаленным свинцом), como en los mejores tiempos (как в лучшие времена) del Santo Oficio (святой инквизиции: «святого отдела»). Nada dejaba en paz (/он/ ничто не оставлял в покое), ni humano ni divino (ни человеческого, ни божественного).
Pepe el carretero hacia méritos diariamente, según algunos vecinos, para que le cortaran la lengua y le llenasen la boca de plomo ardiendo, como en los mejores tiempos del Santo Oficio. Nada dejaba en paz, ni humano ni divino.
Se sabía de memoria (/он/ знал на память) todos los nombres venerables del almanaque (все почитаемые имена календаря; venerar почитать), únicamente por el gusto de faltarles (исключительно ради удовольствия оскорблять их: «не оказывать им должного /уважения/»; faltar отсутствовать, не хватать; faltar respeto не уважать, оскорблять), y así que se enfadaba con sus bestias (как только он сердился на своих тварей = лошадей) y levantaba el látigo (и поднимал хлыст), no quedaba santo (не оставалось /ни одного/ святого), por arrinconado que estuviese (в каком бы укромном уголке он ни прятался: «каким бы запрятавшимся он бы ни был»; rincón, m угол; arrinconar задвигать в угол) en alguna de las casillas del mes (в какой-нибудь из клеточек месяца), al que no profanase (которого бы он не осквернил) con las más sucias expresiones (/с/ самыми грязными выражениями).
Se sabía de memoria todos los nombres venerables del almanaque, únicamente por el gusto de faltarles, y así que se enfadaba con sus bestias y levantaba el látigo, no quedaba santo, por arrinconado que estuviese en alguna de las casillas del mes, al que no profanase con las más sucias expresiones.
En fin (одним словом: «в конце»): ¡un horror (ужас)!; y lo más censurable era que (а самым плохим: «заслуживающим порицания» было то, что; censurar порицать), al encararse con sus tozudos animales (как только /он/ накидывался на своих упрямых животных; encararse противостоять лицом к лицу; cara, f лицо), azuzándolos con blasfemias (подгоняя их ругательствами) mejor que con latigazos (лучше, чем ударами хлыста; látigo, m хлыст), los chiquillos del barrio (дворовые ребятишки; barrio, m район) acudían para escucharle (прибегали, чтобы послушать его; acudir быстро приходить, являться) por perversa intención (из порочного намерения = порочных намерений), regodeándose ante la fecundidad inagotable del maestro (наслаждаясь неисчерпаемым красноречием: «плодовитостью» маэстро; agotar исчерпывать).
En fin: ¡un horror!; y lo más censurable era que, al encararse con sus tozudos animales, azuzándolos con blasfemias mejor que con latigazos, los chiquillos del barrio acudían para escucharle por perversa intención, regodeándose ante la fecundidad inagotable del maestro.
Los vecinos, molestados a todas horas (соседи, ежечасно: «во все часы» изводимые; molestar досаждать, изводить) por aquella interminable sarta de maldiciones (этой: «той» бесконечной вереницей проклятий; terminar заканчивать), no sabían cómo librarse de ellas (не знали, как от них избавиться: «освободиться»; libre свободный).
Acudían al del piso principal (/они/ обращались к «тому», из главной квартиры = к хозяину), un viejo avaro (к скупому старику) que había alquilado la cochera a Pepe (который сдал Пепе конюшню; coche, m экипаж, коляска, машина), no encontrando mejor inquilino (не найдя лучшего жильца).
Los vecinos, molestados a todas horas por aquella interminable sarta de maldiciones, no sabían cómo librarse de ellas.
Acudían al del piso principal, un viejo avaro que había alquilado la cochera a Pepe, no encontrando mejor inquilino.
No hagan ustedes caso (не обращайте внимания: «вы не делайте случая»; hacer делать) contestaba (отвечал /тот/). Consideren que es un carretero (подумайте: «примите во внимание», что /это/ извозчик), y que para este oficio (и что для этой профессии) no se exigen exámenes de urbanidad (не требуются экзамены на вежливость). Tiene mala lengua (у него: «он имеет» плохой язык = он невоздержан в выражениях), eso sí (это правда: «да»); pero es hombre muy formal (но /он/ очень аккуратный человек; formal формальный, аккуратный, педантичный) y paga sin retrasarse un solo día (и платит, не задерживаясь ни на один «только» день). Un poco de caridad, señores (немного милосердия/снисхождения, господа).
A la mujer del maldito blasfemo (жене проклятого сквернослова; maldecir проклинать; decir говорить) la compadecían en toda la casa (сочувствовали во всем доме).