Более ста литераторов (считая только печатавшихся еще до войны) и не один миллион их читателей оказались за рубежом. Поляки, заброшенные во многие страны почти всех континентов не по своей воле, не были эмигрантами в обычном смысле этого слова. Одни бежали от оккупантов, чтобы на разных фронтах продолжать борьбу с немцами, другие были депортированы, заключены в концентрационных и трудовых лагерях.
За рубежом, прежде всего в Англии и СССР, сложились польские политические и культурные центры, действовали польские институты культурной жизни. В Лондоне издавались книги польских авторов, выходили еженедельник «Вядомости Польске» и ежемесячник «Нова Польска». В Англии оказались А. Слонимский, С. Балиньский, М. Павликовская-Ясножевская, М. Кунцевич; в Бразилии и США Ю. Тувим, К. Вежиньский, Я. Лехонь; в Аргентине В. Гомбрович и т. д. В западной эмигрантской среде не было политического единства. Такие писатели, как Тувим, выступали за демократическое устройство будущей Польши, против политики лондонского эмиграционного правительства. После освобождения страны большинство писателей вернулось в Польшу, но некоторые из них (Я. Лехонь, К. Вежиньский, В. Гомбрович, Г. Херлинг-Грудзиньский и др.), не приняв программы строительства Польши по советскому образцу, остались в эмиграции.
Многие представители польской художественной интеллигенции, главным образом беженцы из центральной Польши писатели (около двухсот человек), литературные критики, актеры, режиссеры и т. д. оказались в сентябре 1939 г. в ставшем советским Львове. В Союз писателей Украины были приняты такие известные литераторы, как Т. Бой-Желеньский, В. Броневский, В. Василевская, А. Ват, А. Важик, Г. Гурская, Я. Курек, С. Е. Лец, Л. Пастернак, Е. Путрамент, Т. Пайпер, Ю. Пшибось, А. Рудницкий, В. Слободник, А. Стерн, Л. Шенвальд, М. Яструн и другие (всего 58 человек). Лишь небольшая горстка польских писателей не приняла участия в советской литературной жизни Львова (В. Грубиньский, X. Наглерова, Б. Обертыньская, О. Ортвин, Т. Парницкий и ряд других). Почти все они были репрессированы арестованы, сосланы в ссылку. Впрочем, этой участи не избежали и многие из тех, кто сотрудничал с новой властью.
Украинизация и советизация во Львове польских институтов образования, науки и культуры (например, все высшие учебные заведения стали украинскими, университет имени Яна Казимежа стал называться имени Ивана Франко, соответственно были пересмотрены учебные программы), массовые репрессии против поляков вызывали протест, чаще всего скрытый, среди польской творческой интеллигенции. Сама эта интеллигенция была расколота, царила атмосфера взаимного подозрения.
Возможности публикации стихов, фрагментов прозы, репортажей и пропагандистских статей предоставляли газета «Червоны Штандар» (сентябрь 1939 июнь 1941) и литературно-общественный ежемесячник «Новэ Виднокрэнги», который издавался в 19411946 гг. сначала в Москве (с филиалом редакции во Львове), затем в Куйбышеве и снова в Москве.
В программной статье, открывающей первый номер журнала «Новэ Виднокрэнги», писалось: «Наш журнал призван служить польской культуре как части советской культуры, ее упрочению и развитию»{60}. Советская власть ставила своей задачей сделать из польского народа один из народов СССР, а из польских писателей советских писателей, пишущих на польском языке. Решить эту задачу помогали некоторые услужливые польские литераторы. Е. Путрамент писал в «Червоном Штандаре»: «Моим стремлением является в полной мере заслужить почетное звание советского писателя»{61}. Ему вторил Л. Шенвальд: «Я хочу в своем творчестве выразить огромную радость и благодарность освобожденного народа Я хочу в своем творчестве показать партию в ее борьбе за переустройство жизни и воздать почести величайшему человеку нашего времени, мысль которого излучается из Кремля на весь мир»{62}. Соответственно в их произведениях, а также в стихах Э. Шемплиньской, Л. Пастернака, А. Важика и ряда других авторов красной нитью проходит тема новой, настоящей, социалистической родины Советского Союза.
В январе 1940 г. органы НКВД арестовали В. Броневского и вместе с ним А. Вата, А. Стерна, Т. Пайпера, С. Балиньского и других. Броневскому инкриминировалась «шовинистическая пропаганда с помощью низкопробных националистических виршей».{63} Национализм был усмотрен в стихотворениях Броневского «Примкнуть штыки», «Польский солдат», «Сын завоеванной нации, сын независимой песни». Броневский верил в будущую социалистическую Польшу и в стихотворении «Сын завоеванной нации» содержались такие, казалось бы, идейно выдержанные строки: «Руку мне дай, Белоруссия, руку мне дай, Украина! Серп и молот свободы дайте мне на дорогу» (перевод Б. Слуцкого). Но здесь же поэт обещал вернуться на родную землю и присягал защищать Польшу страну, которая, согласно тогдашней позиции советских властей, никогда больше не возродится как самостоятельное государство.
В январе 1940 г. произошли и другие аресты среди польских литераторов в частности, был арестован, приговорен к расстрелу, замененному на десять лет лагеря в Сибири, драматург В. Грубиньский, описавший перипетии своего ареста и ссылки в книге воспоминаний «Между молотом и серпом» (1948){64}.
В советских тюрьмах, лагерях и ссылке побывали и многие другие писатели М. Чухновский, Г. Херлинг-Грудзиньский, Б. Обертыньская, Т. Парницкий, В. Слободник и т. д. (после 1939 г. вглубь СССР было депортировано около двух миллионов польских граждан).
После нападения Гитлера на Советский Союз 22 июня 1941 г. политика советского руководства, которому понадобились союзники в борьбе с немецким фашизмом, по отношению к польскому населению страны изменилась кардинальным образом. Патриотические стихи Броневского, за которые он попал в тюрьму летом 1941 г. были опубликованы в журнале «Новэ Виднокрэнги». Просидев более полутора лет в тюрьмах Львова, Москвы, Саратова, поэт вышел на свободу (как и многие другие поляки) в результате амнистии после подписания Советским Союзом 30 июля 1941 г. договора с польским эмиграционным правительством В. Сикорского о взаимной помощи в войне против гитлеровской Германии. Поэт вступил в созданную в СССР польскую армию генерала Андерса, которая была выведена в 1942 г. на Ближний Восток.
Часть писателей Путрамент, Шенвальд, Пастернак, Важик и др. объединилась вокруг Союза польских патриотов, приняла активное участие в организации Польского войска, влившегося в Красную Армию, и вернулась в Польшу в его рядах. Большую роль в деятельности Союза польских патриотов играла В. Василевская, ставшая советской писательницей (после войны она осталась в СССР, но продолжала писать на польском языке).
В своем творчестве военных лет эти писатели отказываются от своих довоенных художественных поисков, в нем сильны гражданственно-публицистические мотивы, романтический пафос. В Москве издают сборники стихов А. Важик («Сердце гранаты», 1943). Л. Пастернак («Избранные стихотворения», 1941; «Слова издалека», 1944; ему же принадлежат популярные солдатские песни Польского войска), Л. Шенвальд («Из гостеприимной земли в Польшу», 1944).
В стихотворении «Прощание с Сибирью» Л. Шенвальд, рисуя Сибирь, переосмысляет образы романтической поэзии. Для него Сибирь это не место мученичества поляков, а край, где «некогда безмолвие снегов» нарушалось лишь «посвистом летящей кибитки» и «печальным звоном кандалов», а ныне «гудят заводы и плавильни и мчатся поезда с тяжелым грузом», куется победа над общим врагом русских и поляков. Сибирь страна, где живет «народ простой и цельный / как будто вырубленный весь из камня» (перевод В. Парнаха).
С иных идейных позиций, но также в духе романтической поэзии («Дорога в Россию» А. Мицкевича) описывает Сибирь Беата Обертыньская (18981980), на долю которой выпали советские тюрьма, лагерь, ссылка:
Тайга Как в болоте гниющий труп.
Глушь на веки веков.
Бездна О людях забыл тут,
кажется, даже Бог.
По-разному сложились судьбы польских писателей во время войны, но в творчестве подавляющего большинства из них отразился процесс осознания трагедии польского народа, крушение иллюзий по поводу политики польского государства, освобождение от индивидуалистического миросозерцания. Действительность требовала от литературы мужества и стойкости, злободневности, активного участия в борьбе. Своим творчеством в годы войны польские писатели опровергли старую максиму «При громе оружия музы молчат». Создаваемые за рубежом или в оккупированной Польше произведения таких признанных поэтов, как Л. Стафф, Ю. Тувим, В. Броневский, А. Слонимский, К. Вежиньский, Ч. Милош, С. Балиньский и многих других, пересекали фронты и границы и пользовались огромной популярностью у читателя.
На первое место в годы войны выдвигается поэзия, которая быстрее всего откликалась на события. Это была патриотическая гражданственная лирика. «Смысл тогдашней поэзии заключался в выражении явных, непосредственных чувств с возможно максимальной экспрессией. Мы не скрывали и не стыдились своей страстности. Мы не искали для нее псевдонимов, нам претили аллюзии. Чтобы передать огромные бурные эмоции, порожденные эпохой, нам требовались выразительные средства. Мы верили в слово, в человека, в жизнь, в исполнение мечтаний всего народа»{65}, писалпозднее К. Вежиньский, один из самых популярных поэтов того времени (издал в эмиграции в США сборники «Земля-волчица», 1941; «Роза ветров», 1942).
На первое место в годы войны выдвигается поэзия, которая быстрее всего откликалась на события. Это была патриотическая гражданственная лирика. «Смысл тогдашней поэзии заключался в выражении явных, непосредственных чувств с возможно максимальной экспрессией. Мы не скрывали и не стыдились своей страстности. Мы не искали для нее псевдонимов, нам претили аллюзии. Чтобы передать огромные бурные эмоции, порожденные эпохой, нам требовались выразительные средства. Мы верили в слово, в человека, в жизнь, в исполнение мечтаний всего народа»{65}, писалпозднее К. Вежиньский, один из самых популярных поэтов того времени (издал в эмиграции в США сборники «Земля-волчица», 1941; «Роза ветров», 1942).
В далекой Америке Ю. Тувим написал в годы войны лиро-эпическую поэму «Цветы Польши». Это поэтическая автобиография и биография времени, написанная в традициях лирических поэм Ю. Словацкого, А. Пушкина. Содержащая размышления на самые важные для поэта нравственно-философские темы, поэма пронизана любовью к родине, польской речи, природе, истории: