Сьюзан Что мне сказать?.. запинаясь, сказал он.
Для начала можешь громко ойкнуть. Ты не доставил мне такого удовольствия, даже когда я влепила тебе неслабую пощечину. Боже, как холодно! Почему окно раскрыто настежь?
Она подошла к окну и опустила раму.
Говорю же, я влез сюда через окно, сказал Ричард.
Голос его прозвучал достаточно убедительно, чтобы заставить ее в изумлении обернуться.
Честное слово, добавил он. Как в рекламе про шоколадные конфеты. Только я про них забыл. Он виновато пожал плечами.
Она смотрела на него озадаченным взглядом.
Что, черт возьми, заставило тебя это сделать? Она высунулась из окна и посмотрела вниз. Ты ведь мог разбиться.
Ну да Больше было никак В общем, не знаю, решительно произнес он. Ты ведь сама забрала у меня ключ, помнишь?
Да. Мне все это надоело. Ты появляешься, опустошаешь мои запасы. Тебе, видите ли, некогда сходить в магазин Ричард, ты правда забрался по стене?
Ну, я хотел быть здесь, когда ты вернешься.
Ну, я хотел быть здесь, когда ты вернешься.
Она недоуменно покачала головой:
Лучше бы ты был здесь, когда я еще не ушла Ты поэтому вырядился в рванье?
Да. Не думаешь же ты, что в таком виде я ходил на прием в колледж?
Честно говоря, я уже и не знаю, что в твоем понимании относится к разумным поступкам. Сьюзан вздохнула и пошарила в выдвижном ящичке. Вот, возьми, если это спасет тебе жизнь. Она протянула ему ключи. У меня больше нет сил злиться. Вечер с Майклом меня окончательно вымотал.
Не пойму, как ты его терпишь, сказал Ричард, отправляясь на кухню за кофе.
Знаю, ты не любишь Майкла, но с ним очень легко, он даже в каком-то смысле очарователен, хоть и всегда печален. Мне, например, нравится общаться с человеком, настолько поглощенным своими проблемами, потому что от меня в этом случае уже ничего не требуется. Но он почему-то решил, что я смогу помочь ему с журналом. Тут он, конечно, ошибается. Это не в моих силах. И мне его жаль.
А мне нет. Он никогда не сталкивался с трудностями в жизни. И сейчас тоже. У него просто отобрали любимую игрушку, вот и все. Вряд ли это несправедливо.
Какая разница, справедливо это или нет. Мне его жаль, потому что он несчастен.
Ну еще бы, конечно, несчастен. Эл Росс превратил «Гипотезу» в по-настоящему толковый журнал, который теперь хотят читать все. Не то что раньше. Майкл его использовал только для того, чтобы подольститься к кому-нибудь, зазвав на обед, и уговорить написать пару строк ни о чем. Ни одного нормального выпуска, сплошная профанация. Журналом он тешил свое самолюбие. Ничего очаровательного в этом не вижу Прости, что-то меня понесло. Я не хотел.
Сьюзан неловко пожала плечами.
По-моему, ты преувеличиваешь, сказала она. Впрочем, если он так и будет заставлять меня делать то, чего я просто не в силах выполнить, придется держаться от него подальше. Ладно. В любом случае я рада, что вечер у тебя не задался. Давай подумаем, чем займемся на выходных.
Ну начал было Ричард.
Погоди, сначала проверю сообщения.
Сьюзан подошла к автоответчику, прослушала первые несколько секунд болтовни Гордона, потом вдруг вынула кассету и вручила ее Ричарду.
Мне надоело, сказала она. Завтра на работе передай, пожалуйста, это Сьюзан. Чтобы ей самой сюда не ехать. Если там есть что-нибудь важное, она мне сообщит.
Да, хорошо. Ричард заморгал и с облегчением положил кассету в карман.
Так что насчет выходных? напомнила Сьюзан, усаживаясь на диван.
Ричард вытер ладонью лоб.
Сьюзан, я
Боюсь, мне придется работать. Никола заболела, в следующую пятницу я подменяю ее в Вигмор-холле. Будем исполнять Вивальди и Моцарта, какие-то вещи, с которыми я не очень хорошо знакома, поэтому в выходные предстоит много репетировать. Извини.
Мне тоже нужно работать, вздохнул Ричард и сел рядом.
Знаю. Гордон не устает напоминать, чтобы я тебя поторапливала. Лучше бы он этого не делал. При чем вообще тут я? Терпеть не могу, когда меня к чему-то принуждают. Хорошо хоть ты не из таких людей.
Она отхлебнула кофе и добавила:
Но все-таки между принуждением и полным отсутствием внимания есть некая неизведанная область, в которой я была бы не прочь оказаться. Обними меня.
Он положил ей руку на плечо, чувствуя себя безмерно и незаслуженно счастливым. Через час он вышел от нее и обнаружил, что кафе «Пицца-экспресс» уже закрылось.
Тем временем Майкл Вентон-Уикс ехал домой в Челси. С заднего сиденья такси он тупо разглядывал улицы и в задумчивости выстукивал пальцами по стеклу медленный ритм.
Тук-тук-та-тук-та-тук-та
Он относился к тому опасному типу людей, которые остаются мягкими, пушистыми и сговорчивыми лишь до тех пор, пока получают желаемое. А поскольку желаемое он получал всегда и, по всей видимости, оставался им вполне доволен, то никому и в голову не приходило, что он может проявить себя как-то иначе. Под толстым покровом мягкой пушистости таилось нечто, не поддающееся никакому воздействию. Именно это упрямое нечто и защищали обманчивые мягкость и пушистость.
Майкл Вентон-Уикс был младшим сыном лорда Магна, издателя, владельца газет и заботливого отца, под чьим чутким покровительством Майкл удовольствия ради выпускал собственный журнальчик с неимоверными убытками. Лорд Магна возглавлял основанную его отцом, первым лордом Магна, издательскую империю, постепенно, хоть и с величавым достоинством, приходящую в упадок.
Майкл продолжал постукивать костяшками по стеклу.
Туки-та-тук-та
Он вспоминал тот жуткий, черный день, когда отец, ремонтируя розетку, получил удар током. После его смерти руководить компанией стала мать. И не просто руководить, а решительно и с неожиданным размахом. Она аккуратно и придирчиво проверила, как ведутся все издательские дела, и в конце концов добралась до бухгалтерии журнала.
Тук-тук-тук
Майкл понимал в коммерции ровно столько, чтобы знать, как должны выглядеть в отчетах цифры. Отца он просто заверял, что так они и выглядят.
Нельзя, чтобы эта работа была для тебя синекурой, дружище. Предприятие должно приносить доход, иначе какой в нем толк? разглагольствовал отец, и Майкл старательно кивал головой, прикидывая, что за цифры показать в следующем отчете, когда удастся выпустить еще один номер.
Мать же не проявляла столько снисхождения и терпимости. Отнюдь.
Майкл мысленно сравнивал мать со старинным боевым топором искусной работы, этакой секирой с изящной рукояткой, украшенной тонкой гравировкой, что оканчивается возле сверкающего, наточенного лезвия. Один взмах таким оружием и вы даже не почувствуете боли, лишь взглянув на часы, заметите, что руки как не бывало.
Ничем не выдавая нетерпения, она ждала своего часа, была преданной женой, любящей, хоть и строгой матерью, пока кто-то вернемся ненадолго к нашей метафоре не вынул ее из ножен. И всем осталось только задать стрекача.
В том числе и Майклу.
По ее твердому убеждению, ее обожаемого сына Майкла слишком избаловали, и она поставила себе цель положить этому конец.
Она с ходу поняла, что цифры в его ежемесячных отчетах липовые и что из-за Майклова журнала компания несет значительные убытки, оплачивая огромные счета за рестораны, такси и обслуживание, которые он играючи выдавал за налоги и которые просто терялись в гигантском потоке бухгалтерской документации издательского дома «Магна».
Леди Магна вызвала Майкла к себе.
Тук-тук-та-тук-та
Как ты предпочитаешь, чтобы я с тобой говорила: как с сыном или как с редактором одного из моих журналов? Выбирай.
Твоих журналов? Вообще-то я твой сын, но не понимаю
Отлично. Майкл, взгляни, пожалуйста, на эти цифры. Она протянула ему распечатку. Слева указаны фактические поступления и расходы «Гипотезы», а справа данные, которые предоставил ты. Тебя ничего не удивляет?
Мама, я могу все объяснить
Хорошо, ласково перебила его леди Магна. Очень рада это слышать.
Она забрала у него листок.
Поговорим вот о чем. У тебя есть какие-нибудь соображения насчет ближайшего будущего журнала?
Конечно, есть. И весьма определенные. Я
Хорошо. Леди Магна обворожительно улыбнулась. Тогда все в порядке.
Постой, разве ты не хочешь дослушать
Нет, дорогой. Достаточно, что ты можешь прояснить ситуацию и выразить свое мнение. Уверена, что новый владелец «Гипотезы» будет рад его услышать.
Что?! остолбенел Майкл. Ты хочешь сказать, что продаешь «Гипотезу»?
Нет, не продаю, а уже продала. К сожалению, недорого. За фунт и обещание, что ты останешься редактором трех следующих выпусков. А после на усмотрение нового владельца.
Майкл вытаращил глаза.
Пойми, так больше продолжаться не может, рассудительно сказала мать. Ты всегда соглашался с отцом, что работа не должна быть синекурой. Поскольку мне одинаково трудно и верить, и не верить всему, что ты говоришь, я решила перепоручить решение этой проблемы чужому человеку, который будет относится к тебе более объективно. А теперь мне пора, у меня назначена встреча.
Но кому ты продала журнал? пролепетал Майкл.
Гордону Вэю.
Гордону Вэю С ума сойти! Он же
Ему очень хочется, чтобы все видели, как он опекает журнал. И мне кажется, он искренен в своем желании. Уверена, вы с ним поладите, дорогой. А теперь, если ты не возражаешь
Майкл не сдавался.
Это неслыханно! Я
Знаешь, что ответил мистер Вэй, когда я показала ему эти твои цифры и потребовала, чтобы тебя оставили редактором следующих трех выпусков?
Майкл обиженно фыркнул, покраснел, погрозил пальцем, однако подходящего ответа не придумал. Спросил только:
А что ты сказала бы мне как редактору журнала, а не как сыну?
Дорогой, леди Магна расплылась в улыбке, конечно, я назвала бы тебя мистером Вентоном-Уиксом. И сейчас не попросила бы тебя поправить галстук, добавила она, тронув ладонью шею.
Тук-тук-та-тук-тук-та
Дом номер семнадцать, да, шеф?
Э-э-э что? Майкл тряхнул головой.
По-моему, вы называли семнадцатый дом, верно? переспросил водитель. Приехали.
Ах да. Спасибо, сказал Майкл, выбрался из такси и стал искать в карманах деньги.
Тук-тук-та, да?
Простите? не понял Майкл.
Тук-тук-тук, повторил шофер. Вы всю дорогу стучали. Задумали что-то, а, приятель?
Не лезьте не в свое дело! огрызнулся Майкл.
Как скажете! Просто мне показалось, с вами не все в порядке, бросил шофер и уехал.
Майкл отпер входную дверь, прошел через холодную прихожую в столовую и плеснул из графина бренди. Снял пальто, уронил его на большой обеденный стол красного дерева, подвинул стул к окну, сел и принялся топить в напитке свои печали, продолжая стучать пальцами по стеклу.