Ну, в семьдесят седьмом году мы называли компьютером простые электрические счеты, но
А вот счеты недооценивать не стоит, возразил профессор. В умелых руках это очень толковое вычислительное устройство. К тому же не требует электропитания, его можно сделать из любых подручных материалов, и оно никогда не даст сбой в самом разгаре работы.
Ну, в семьдесят седьмом году мы называли компьютером простые электрические счеты, но
А вот счеты недооценивать не стоит, возразил профессор. В умелых руках это очень толковое вычислительное устройство. К тому же не требует электропитания, его можно сделать из любых подручных материалов, и оно никогда не даст сбой в самом разгаре работы.
Поэтому-то электрические счеты особенно бесполезны, заключил Ричард.
Совершенно верно, согласился профессор.
Если честно, все операции этого прибора человек мог выполнить самостоятельно, затратив при этом в два раза меньше времени и сил, сказал Ричард. Зато он прекрасно выполнял роль медлительного и бестолкового ученика.
Профессор вопросительно посмотрел на него и усмехнулся:
Не знал, что они в дефиците. Могу попасть хлебным шариком в десяток таких прямо с этого места.
Знаю. Но давайте посмотрим на это с другой стороны. В чем на самом деле состоит смысл обучения?
Вопрос вызвал одобрительный гул голосов за столом.
Ричард продолжил:
Я хочу сказать следующее: если нужно что-то как следует уяснить, лучше всего попытаться разжевать это кому-то другому. Так вы упорядочите собственные мысли. Чем тупоголовее ученик, тем тщательнее приходится раскладывать объясняемый материал на простейшие элементы. В этом и состоит суть программирования. К тому времени как вы разобьете сложную мысль на мелкие компоненты, легко считываемые даже глупой машиной, вы, безусловно, и сами во всем разберетесь. Обычно учитель усваивает гораздо больше знаний, чем ученик, не так ли?
Чтобы усвоить меньше моих учеников, нужно хорошенько постараться, проворчал кто-то из присутствующих. Такое возможно разве что после лоботомии.
Целыми днями я сидел за машиной с памятью в шестнадцать килобайт и пытался с ее помощью написать сочинение, хотя на пишущей машинке я справился бы с задачей за пару часов. Меня увлек сам процесс объяснения машине, чего я от нее хочу. По существу, я создал собственный текстовый редактор на языке бейсик. Простая операция поиска и замены в нем занимала около трех часов.
Что-то не припомню ваших сочинений. Вы вообще их писали?
Не то чтобы не писал Это были не совсем сочинения. Меня тогда интересовало нечто иное. К примеру, я обнаружил, что Ричард внезапно умолк, улыбнулся про себя и добавил: А еще я играл в рок-группе на синтезаторе. Но это не помогало.
Да? Я не знал, удивился профессор. Оказывается, в вашем прошлом больше темных пятен, чем я предполагал. И в этом супе, кстати, тоже. Он тщательно вытер губы салфеткой. Как-нибудь надо будет сходить на кухню и убедиться, что они готовят еду из хороших продуктов, а плохие выбрасывают. Значит, играли в рок-группе, говорите? Ну и ну! Святые угодники
Да, кивнул Ричард. Мы назвали ее «Неплохой ансамбль», но на самом деле это имя не соответствовало сути. Хотели стать «битлами» начала восьмидесятых. Мы были более продвинутыми, чем «Битлз», как в финансовом, так и в юридическом плане. Попросту говоря, мы придерживались принципа «не стоит беспокоиться». Поэтому после Кембриджа я три года жил впроголодь.
По-моему, мы как-то встретились, и вы сказали, что дела у вас идут замечательно?
Да. Я тогда работал дворником. На улицах было столько грязи. Более чем достаточно, чтобы всю жизнь махать метлой. Тем не менее меня уволили, когда я попытался замести свой мусор на соседний участок.
Профессор покачал головой:
Эта работа точно не для вас. Есть много профессий, где за такое вас бы вмиг повысили.
Кем я только не работал Впрочем, ни одно из занятий от дворницкого далеко не ушло. Долго я нигде не задерживался слишком уставал, чтобы как следует исполнять свои обязанности. Засыпал то в курятнике, то у картотечных шкафов смотря где трудился. А ночами просиживал за компьютером, учил его играть «Три слепых мышонка» это для меня тогда стояло на первом месте.
Не сомневаюсь, согласился профессор. Спасибо, кивнул он официанту, забравшему тарелку с недоеденным супом, большое спасибо. Значит, «Три слепых мышонка»? Замечательно. Отлично. Разумеется, в конце концов вы добились успеха, этим и объясняется ваша сегодняшняя известность. Я прав?
Ну, не только этим. Есть и еще кое-что.
Я так и знал. Жаль, вы не принесли с собой компьютер. Он помог бы развеселить юную леди, которая вынуждена томиться в скучной компании сварливых стариков. Пожалуй, «мышата» подняли бы ей настроение.
Он наклонился вперед и посмотрел вправо, на сидящую через два стула от него девочку с поникшими плечами.
Эй! позвал он.
Девочка удивленно посмотрела на него, застенчиво опустила глаза и опять заболтала ногами.
Что, по-вашему, хуже, этот суп или наша компания? осведомился профессор.
Она едва слышно хмыкнула и пожала плечами, не поднимая взгляда.
Правильно, с ответом спешить не стоит, продолжил профессор. Дождемся моркови, а уж потом вынесем решение. Ее готовят с выходных, но, боюсь, что и этого недостаточно. Хуже вареной моркови только Уоткин вон тот человек в дурацких очках. А меня, кстати, зовут Урбан Кронотис. Можете подойти и дать мне пинка, когда улучите минутку.
Девочка хихикнула и посмотрела на Уоткина. Тот напрягся и крайне безуспешно попытался выдавить из себя благожелательную улыбку.
А, малышка неловко произнес он, пока та, давясь от смеха, разглядывала его очки.
Разговор между ними не клеился, однако девочка, обретя союзника, немного повеселела. Ее отец улыбнулся с облегчением.
Между тем профессор повернулся к Ричарду, который внезапно спросил:
У вас есть семья?
Нет, тихо ответил профессор. Но что же было дальше, после «мышат»?
Если быть кратким, теперь я работаю в «Новейших технологиях» у Вэя
Ах да, знаменитый мистер Вэй. Расскажите, какой он в жизни?
Ричарда всегда немного раздражал этот вопрос, возможно, потому, что его задавали слишком часто.
В чем-то лучше, а в чем-то хуже, чем его рисует пресса. Мне в нем многое нравится. Как большинство целеустремленных людей, он порой бывает невыносим, но я знаком с ним еще с тех давних времен, когда компания только зарождалась и ни его, ни мое имя никому ни о чем не говорили. Гордон Вэй отличный парень. Правда, лучше не давать ему номер своего телефона, если только у вас дома не стоит автоответчик промышленного класса.
Это еще почему?
Он один из тех, кто может думать, только когда говорит. Едва у него возникает идея, ему нужно ее высказать кому угодно, кто согласится слушать. Если желающих не находится а такое в последнее время происходит все чаще, автоответчик тоже подойдет. Он наговаривает на них сообщения часами. У одной из его секретарш все обязанности сводятся к тому, чтобы собирать у людей кассеты с автоответчиков, на которые он звонил, переписывать его речи на бумагу и сортировать. На следующий день она кладет ему на стол синюю папку с отредактированными текстами.
Значит, синюю?
Теперь вы спросите, почему он не использует магнитофон, сказал Ричард, передернув плечами.
Наверное, потому что не любит разговаривать сам с собой, после недолгих размышлений отозвался профессор. В этом есть какая-то логика. Вроде бы.
Он взял в рот кусочек только что поданной пикантной свинины, некоторое время жевал в задумчивости, а затем снова отложил в сторону нож и вилку.
Ну и какова во всем этом роль юного Макдаффа?
Гордон поручил мне написать для «Эппл Макинтош» программу для составления финансовой отчетности, ведения бухгалтерской документации, мощную, удобную, выразительную. Я спросил, чего конкретно он от меня ждет, и он ответил: «Всего. Хочу для этой машины суперпрограмму чтоб и пела, и плясала, если понадобится». Поскольку причуды мне тоже свойственны, я воспринял его слова буквально.
Видите ли, комбинациями цифр можно представить все, что угодно: отобразить поверхность, изменить динамический процесс А бухгалтерская документация в конечном итоге есть не что иное, как комбинации цифр. Поэтому я взял и написал программу, которая делает с этими цифрами все, что угодно. Хотите столбчатую диаграмму будет столбчатая диаграмма. Хотите секторную или диаграмму рассеивания нет проблем. Если пожелаете, танцовщицы вокруг секторной диаграммы будут отвлекать внимание от цифр. Или можно, например, представить цифры в виде стайки чаек, а по взмаху крыла каждой птицы определять показатели каждого отдела вашей компании. Великолепно подходит для создания анимационных фирменных знаков.
Но самая смешная фишка в том, что программа представляла счета компании еще и в виде музыкального произведения. По крайней мере мне это казалось смешным. А вот клиентам-бизнесменам понравилось, они все как с ума от нее посходили.
Профессор серьезно посмотрел на него, держа перед собой вилку с кусочком моркови, но не произнес ни слова.
Понимаете, любая мелодия передается как последовательность или комбинация цифр, вдохновенно продолжал объяснять Ричард. Цифры же отображают высоту звука, его длину, сочетания
Понимаете, любая мелодия передается как последовательность или комбинация цифр, вдохновенно продолжал объяснять Ричард. Цифры же отображают высоту звука, его длину, сочетания
То есть мотив, подсказал профессор. Морковь все еще оставалась нетронутой.
Ричард усмехнулся:
Мотив весьма точное слово. Надо запомнить.
Так будет проще выразить мысль. Не попробовав морковь, профессор вернул ее на тарелку и спросил: Значит, программа ваша имела успех?
Не в этой стране. Оказалось, что годовые отчеты британских компаний в основном звучат как «Похоронный марш» из генделевского «Саула». Зато японцам она весьма приглянулась. У них вышло множество веселых корпоративных гимнов, которые начинаются очень задорно, но, если уж начистоту, к концу становятся чересчур шумными и скрипучими. Что самое главное, программа отлично показала себя в Штатах и имела коммерческий успех. Впрочем, теперь меня больше всего интересует другое: что будет, если убрать из нее счета? Превратить в музыку цифры, представляющие взмахи крыльев ласточки? Что мы тогда услышим? Точно не жужжание кассовых аппаратов, как того хочется Гордону.