В комнате до сих пор чувствовалось присутствие тети Алви, хотя ее физическая оболочка была уже далеко.
В комнате до сих пор чувствовалось присутствие тети Алви, хотя ее физическая оболочка была уже далеко.
Казалось, что можно почувствовать ее запах, увидеть ее, услышать. На стене над кроватью, за медными прутьями изголовья, на потемневших от времени обоях виднелись два более темных пятна. Мне вспомнилось, что тетя Алви имела привычку вытягивать руки вверх и хвататься за эти прутья, возможно, чтобы было легче перетерпеть боль. За долгие годы ее руки оставили две отметины.
В окнах черными квадратами зияла ночь. Белла задернула дохнувшие пылью занавески. Вновь стал слышен ветер, и мне пришло в голову, что тетя Алви слушала этот звук каждую ночь и каждый день.
По крайней мере, здесь есть кровать, сказала Белла.
Она достанется тебе, тут же вырвалось у меня. Я буду спать на полу.
Наверное, где-то есть еще одна. В одной из комнат наверху.
Наши поиски не увенчались успехом. Второй этаж дома был пуст. Там даже не горело ни одной лампочки.
Мне пришлось в одиночку вернуться в комнату тети Алви и стоять там, вдыхая затхлый воздух и изо всех сил пытаясь не смотреть вокруг, пока Белла пошла переставить машину поближе. Но невозможно избежать воспоминаний детства, всплывающих в памяти каждый раз, как взгляд натыкается на тот или иной предмет из далекого прошлого. Хорошо, что вскоре за окном послышался шум машины и нужно было выскочить из дома и помочь Белле с сумками. Мне чуть полегчало. Затем, повинуясь неизбежному, мы вновь вернулись в комнату тети Алви.
Кровать была одна, однако на ней поместились бы двое. Приличия, инстинкты, желания и скромность все отходит на второй план, когда надо решать насущные проблемы. Что бы мы ни планировали, какие бы сомнения насчет вчерашнего вечера нас ни терзали, совершенно очевидно, что мы с Беллой проведем эту ночь в одной кровати. Мы вымотались после долгого пути и мерзли в пустом доме. Без преувеличения, нам ничего не оставалось, как лечь в постель.
Вместе мы стянули с кровати старые простыни и одеяла и вынесли их в темный двор, чтобы вытряхнуть пыль. То же самое мы проделали с матрасом и подушками. Белла, не без моей помощи, быстро застелила постель и аккуратно расправила простыни и одеяла.
Больше всего в тот момент мне хотелось чем-то занять себя, отвлечь от навязчивых мыслей о том, что мы собираемся спать в кровати тети Алви, в той самой, где она умерла, а теперь мне предстоит заняться в ней любовью с Беллой. В постели тети Алви.
Наконец кровать была готова. Мы по очереди воспользовались ванной на втором этаже, освещая себе дорогу фонариком, оставленным отцом Хеннером. Сначала я, затем Белла. Все это мы проделали молча, не встретившись даже взглядом, когда проходили мимо друг друга по лестнице.
Мы провели вместе целый день, но мысли мои были заняты другим воспоминаниями и впечатлениями от поездки по острову. Первые осторожные моменты близости прошлым вечером ее волосы, шелковый халат, случайно обнажавший ее тело, чистая комната, тишина пустого отеля казалось, с тех пор прошла целая вечность. Именно тогда на меня нахлынули первые воспоминания, а остров лишь подлил масла в огонь. Здесь, в комнате тети Алви, сосредоточились все мои страхи. Тень прошлого, то, как оно ставит барьер между мной и Беллой, ветер и тьма, окружающие дом, заброшенная башня и первый неуклюжий сексуальный опыт с Серафиной. А теперь Белла, здесь со мной наедине в комнате тети Алви. И вскоре мы ляжем в одну постель.
Мне было слышно, как она ступает по скрипучим панелям пола. Совсем скоро она вернется в комнату. Как быстро! В голову пришло неожиданное решение: снять одежду, в одном белье нырнуть под одеяло и натянуть его до самого подбородка.
Войдя в комнату, Белла выключила верхний свет, дошла до конца ширмы и молча посмотрела на меня, ловя в ответ такой же молчаливый взгляд. Волосы она распустила, но одета была по-прежнему в полицейскую форму.
Сегодня вовсе не обязательно что-то должно произойти. Мы устали.
Меня била дрожь. Давно не стиранное постельное белье было липким на ощупь и пахло так, словно на нем лежал покойник; простыни, холодные и старые, неприятно касались моего тела. В тот момент больше всего на свете мне хотелось, чтобы Белла оказалась рядом со мной под одеялом.
Ты так думаешь? спросила она.
Мне холодно.
Мне тоже.
Она стояла, не двигаясь с места, в форме, длинные волосы свободно спадают на плечи, в руке зубная щетка.
Я могла бы лечь на пол, сказала она.
Мне тоже.
Она стояла, не двигаясь с места, в форме, длинные волосы свободно спадают на плечи, в руке зубная щетка.
Я могла бы лечь на пол, сказала она.
Нет. Вчерашней ночи не повторится. Ложись ко мне.
Белла разделась в тусклом свете настольной лампы: повернувшись ко мне спиной, сняла форму, сложила ее и аккуратно повесила на спинку стула. Вначале она сняла пиджак, затем плотную рубашку цвета хаки и темную шерстяную юбку, оставшись в поясе, чулках, черных трусиках и плотном лифчике. Затем она сняла и все это, быстро, но без излишней застенчивости. По-прежнему спиной ко мне, обнаженная, она высморкалась в бумажный платок.
Хочешь, я выключу свет? Мой вопрос прозвучал, возможно, слишком поспешно.
Нет, сказала Белла, поворачиваясь ко мне.
Она подошла к кровати, отдернула одеяло и легла рядом со мной. Кровать была узковатой, и матрас сразу просел, отчего наши тела тотчас соприкоснулись. Белла была холодной как лед.
Обнимешь меня? прошептала она мне на ухо.
Моя рука легко обвила ее она была худенькой, и ее тело ловко прижалось к моему, дав мне сразу ощутить упругость ее груди и жесткий треугольник волос рядом с моим бедром. Другая моя рука тут же легко и естественно скользнула к ее ягодицам.
Белла легонько провела рукой по моему животу, затем выше, к груди.
На тебе до сих пор лифчик, сказала она.
Я думала
Ты такая стеснительная, Ленден. Тебе не надо ничего делать, предоставь это мне.
Она скользнула рукой под мой лифчик и нащупала сосок, а затем поцеловала меня в шею. Слегка навалившись на меня, стянула бретельку лифчика с моего плеча и обнажила грудь, коснулась рукой и нежно поцеловала. Совсем скоро я уже была полностью раздета, а Белла меня ласкала: ее груди скользили по моему телу, рука блуждала между ног. Это одновременно и возбуждало, и пугало меня.
Затем она оказалась прямо на мне, широко раздвинув ноги и направляя мои руки к своим самым укромным местам. Ее грудь коснулась моих губ.
Белла оставила настольную лампу включенной и, хотя в комнате по-прежнему было холодно, вскоре мы уже сбросили одеяло и, ничем не прикрытые, предались любви.
Когда все закончилось и Белла полулежала на подушке, накинув на себя легкое покрывало, я подошла к окну и выглянула в ночь. Темнота стояла непроглядная. Дыхание мое снова стало ровным. Я слышала, как Белла ворочается в постели, пытаясь устроиться поудобней.
Ленден, ты все еще ставишь меня в тупик.
Чем?
Разве сегодня ты впервые спала с женщиной?
Конечно, нет.
По-моему, ты чересчур сильно волнуешься.
Прости. Не могу объяснить. Возможно, это потому, что сегодня я впервые спала с тобой.
Зачем ты все так усложняешь?
Не специально. Я накинула на себя одно из старых вонючих одеял и ощутила на коже жесткую шерстяную ткань. Белла, мне нужно задать тебе один вопрос. Он никак не выходит у меня из головы.
Я повернулась к ней и увидела, что она вытянула руки вверх и схватилась за медные прутья изголовья кровати у темных отметин на обоях, совсем как когда-то тетя Алви. Ее длинные волосы разметались по плечам. Я быстро отвела глаза.
О чем?
Ты сказала, что вызвалась на это задание сама. Значит, ты знала что-то обо мне? Знала, что я за женщина? Так?
Да.
Откуда ты узнала?
Ленден, я ведь работаю в полиции. Сейчас на всех заведены досье, и у меня есть доступ. Ты ни разу не спросила меня о моей жизни, поэтому ничего не знаешь обо мне. В прошлом году я порвала отношения и с тех пор одна. Ты даже не представляешь, как сложно встретить достойного человека. А может, и представляешь. Мне стало одиноко, по-настоящему одиноко. А потом я поняла, что уже достаточно долго служу в полиции, чтобы вызваться на сопровождение. Я подумала, что это неплохой способ знакомиться.
И давно ты этим занимаешься?
Нет сейчас впервые. Клянусь. Встретив тебя вчера на вокзале, я с первого взгляда поняла, что ты меня зацепила.
Так значит, в моем досье говорится о моих сексуальных предпочтениях? О том, что я лесбиянка? спросила я.
Ищейки куда более скрупулезны. Составляется список всех твоих партнеров, всех, с кем у тебя была связь. Я посмотрела дела и поняла, что все они женщины. Поэтому я
Но зачем полиции интересоваться подобным?
Информация не только для полиции. Все дела формируются в Сеньории, а мы лишь имеем к ним доступ. Я знаю, мне не следовало так поступать. Да и рассказывать тебе об этом тоже не следовало.
Я села на край кровати и почувствовала рядом ногу Беллы.
Ты сердишься? спросила она.
Я задумалась, пытаясь разобраться в своих чувствах.
Нет, не сержусь. Уж не на тебя точно и даже не на правительство. Меня все это не волнует.
Так в чем проблема?
Я не могу тебе сказать.
У тебя сейчас отношения с мужчиной? спросила она.
Нет.
Значит, с другой женщиной?
Нет, снова не то.
Мне бы хотелось знать.
Если у нас что-то выйдет, возможно, я потом расскажу тебе, сказала я. Не хочу раздувать из этого какую-то тайну. Я рада, что мы занялись любовью, но мы едва знакомы. Не торопи меня.
Так мне притормозить?
Для начала ты могла бы сказать мне, что была бы рада снова встретиться. Потом. Когда мы вернемся на материк.
Ложись в постель, Ленден. Мы обе замерзли. Вместе быстрее согреемся. Ты мне очень нравишься. Мы можем встретиться в любое время, когда захочешь.
Я забралась к Белле под одеяло, и на этот раз она выключила настольную лампу. Мы нежно поцеловались, а затем немного полежали, не двигаясь. Согревшись, мы снова занялись любовью. На этот раз я постаралась как следует расслабиться, быть податливой, получить настоящее наслаждение, почувствовать не только животную похоть, но и сладость любовной близости. На второй раз все было проще, однако еще далеко от идеала. Я лишь начала изучать ее тело, как она изучала мое. Чуть позже Белла заснула, уютно устроившись подле меня, а я еще долго сидела, откинувшись на подушки и прислонив голову к медным прутьям кровати. Волосы разметались, ниспадая на грудь, и я вдыхала пропитавший воздух запах наших тел.