Проводились также взрывные работы для углубления фьордов в местах базирования лодок, создавались в скалах убежища на случай ядерной атаки вероятного противника и т. д.
Программа эта, по словам одного из ее участников, капитан-лейтенанта А. И. Склярова, предусматривала и невиданный ранее распорядок эксплуатации подводных лодок. В Подмосковье, в городе Обнинск, строился по этой программе специальный учебный центр. Плюс к нему жилье, детские сады, школы, медицинские учреждения. В этом центре, сменяя друг друга, должны были проходить подготовку экипажи подводников.
Для каждого подводного крейсера предполагалось иметь аж три экипажа: два боевых для несения службы в море и один технический для устранения неисправностей, текущего ремонта и подготовки атомохода к новому походу.
Режим работы экипажей должен был быть таким. Первый боевой экипаж находится два-три месяца в море на боевом дежурстве, во время которого на борту неизбежно накапливаются какие-то неисправности. По приходе на базу корабль поступает в распоряжение технического экипажа, которому передаются все дефектные ведомости. Сам же боевой экипаж тем временем отбывает в аэропорт, где грузится специально заказанный самолет и отбывает в Подмосковье. Отсюда, забрав свои семьи, все убывают в отпуска в разные концы страны.
К тому времени второй боевой экипаж, загорелый, отдохнувший и даже подуставший от семейного уюта, слетается вместе с семьями со всех концов страны в Обнинск. Здесь подводников для освежения памяти и навыков гоняют по всем тренажерам, они сдают зачеты и, подтвердив свою квалификацию, летят с вещами обратным спецрейсом в Мурманск. Из аэропорта экипаж прибывает спецавтобусом прямо к пирсу к трапу своего крейсера, уже полностью готового к новому боевому походу. Принимают у технического экипажа лодку, убирают трап, и корабль уходит на боевую службу, управляемый вторым боевым экипажем.
Затем весь процесс, по идее, повторяется снова и снова.
Но, как говорится, гладко было на бумаге. Трудности начались уже при проектировании, когда встал вопрос о ракетном вооружении. Американцы оснащают свои субмарины ракетами на твердом топливе, которые менее капризны в обслуживании, чем жидкостные. У нас же долгое время таких ракет не было. А когда появилась первая отечественная морская баллистическая ракета на твердом топливе Р-31, оказалось, что вместить ее в ту же ракетную шахту, где раньше помещалась жидкостная, нельзя габариты не те.
Благодаря отечественным технологиям 7080-х годов ХХ века такая ракета оказалась не компактней, как можно было бы ожидать, а больших размеров и веса оружия. Плюс к тому массогабаритные характеристики нового радиоэлектронного оборудования, увеличившиеся по сравнению с приборами предшествующего комплекса в 2,54 раза.
В итоге пришлось проектировать оригинальный, не имеющий мировых аналогов тип подводной лодки с двумя прочными корпусами, расположенными параллельно (своеобразный «подводный катамаран»). Кроме того, подобная «сплющенная» в вертикальной плоскости форма корабля диктовалась ограничениями по осадке в районе Северодвинского судостроительного завода и ремонтных баз Северного флота, а также технологическими соображениями требовалось обеспечить возможность одновременной постройки двух кораблей на одной стапельной «нитке»; так вроде бы выходило удобнее и дешевле.
Однако даже сами конструкторы признают, что выбранная схема являлась в значительной мере вынужденной, далеко не оптимальной. Это, кстати, привело к тому, что иногда подлодки 941-го проекта называют еще и «водовозы».
В то же время, как говорится, нет худа без добра она позволила повысить живучесть тяжелого подводного крейсера за счет разнесения энергетической установки по автономным отсекам в двух раздельных прочных корпусах (это улучшило взрыво и пожаробезопасность, (удалив ракетные шахты из прочного корпуса), а также размещения торпедного отсека и главного командного поста в изолированных прочных модулях.
В переводе с технического языка на обыденный это означает следующее. Чтобы разместить все вооружение и оборудование, конструкторам пришлось создать этакий подводный катамаран. Два прочных цилиндрических корпуса объединяются между собой тремя поперечными переходами в носу, посредине и на корме. Между корпусами размещены пусковые шахты ракет и некоторое другое оборудование. А сверху все прикрыты легким обтекаемым корпусом, по форме смахивающим на приплюснутый хлебный батон гулливеровских размеров.
Таким образом, получается, что в одном общем легком корпусе размещены как бы две лодки. На практике их обычно именуют «левый борт» и «правый борт», подразумевая при этом левую и правую цилиндрическую сигару целиком. В этих прочных сигарах-бортах все дублировано: реакторы, турбины, все механизмы и даже каюты.
И если даже в одной половине откажет вдруг все оборудование, то другая позволит полностью выполнить боевую задачу и вернуться в базу. Ведь и всех специалистов в команде тоже имеется точно по паре, и называют их специалистами правого и левого бортов.
Чтобы различать правый и левый борта, принято нумеровать все, что находится слева, четными числами, а все, что справа, нечетными.
Чтобы различать правый и левый борта, принято нумеровать все, что находится слева, четными числами, а все, что справа, нечетными.
Между легким внешним и прочным внутренним корпусами остается довольно большое пространство, где размещены цистерны погружения, всякие емкости и вообще все то, что можно не защищать от высокого давления и действия морской воды. И контейнеры с ракетами тоже размещены у «Тайфуна» в пространстве между бортами в передней части лодки, перед рубкой. В итоге получилось, что «Тайфун» единственный из подводных ракетоносцев, у которого ракеты расположены впереди рубки. Другие субмарины как бы «тащат» ракеты за собой, а «Тайфун» свои ракеты «толкает» впереди себя.
Прозвище же «водовоз» вот откуда. При погружении все пространство между бортами заполняется забортной водой, и всю эту массу воды лодка разгоняет и тащит вместе с собой. Что, в конечном итоге, повышает общую массу и отрицательно сказывается на маневренности лодки.
Впрочем, особой «вертлявости» от «Тайфуна» никто и не требовал. Главная его задача как можно незаметнее доставить в указанный командованием район ракеты и при необходимости произвести их пуск по заданным целям.
Поэтому главное вооружение разработанные в НПО имени В. П. Макеева межконтинентальные баллистические ракеты. Контейнеры, расположенные, как уже говорилось, между цилиндрами прочных корпусов, связаны коммуникациями с аппаратурой в отсеках прочного корпуса. И вот тут наблюдается некое нарушение симметрии. Аппаратура одного борта служит для проверки ракет, а другого для подготовки и проведения пусков.
Каждая из 100-тонных ракет способна поразить цель на расстоянии до 9000 км, это значит, что с Северного полюса можно попасть в экватор. А уж до Америки-то этого хватит и подавно. Поэтому с самого начала «Тайфун» проектировался для плавания лишь в Северном Ледовитом океане. Ему нет надобности уходить далеко от своих северных баз. Для дежурства в Тихом и Атлантическом океанах, у берегов США у нас есть другие подлодки. Но о них в свой черед.
Двухкорпусная конструкция «Тайфуна», кроме всего прочего, позволила разместить экипаж с небывалым для подводников комфортом. Такие условия, пожалуй, можно было бы ожидать от «Наутилуса» Жюля Верна, но никак не от настоящей лодки. За это, кстати, «Тайфун» получил и еще одно прозвище «плавучая гостиница» или «подводный отель».
И то сказать: команда здесь живет в обшитых пластиком под дерево 2-, 4 и 6-местных каютах, с письменными столиками, книжными полками, шкафчиками для одежды, умывальниками и телевизорами.
Есть на «Тайфуне» и специальный комплекс для отдыха, включающий в себя спортивный зал со «шведской» стенкой, перекладиной, боксерской грушей, вело и гребными тренажерами, беговыми дорожками.
Имеется и обшитая дубовыми досками сауна на пять человек. А еще есть на лодке небольшой бассейн: в длину 4, в ширину 2, в глубину 2 метра. Бассейн можно заполнять либо пресной, либо соленой забортной водой холодной или подогретой.
Нашли на «Тайфуне» место даже для солярия, но загар в нем почему-то получается с каким-то «инопланетным», зеленоватым оттенком. Поэтому подводники стараются ультрафиолетовыми ваннами не злоупотреблять, чтобы потом на берегу особо не выделяться.
Есть тут и четыре душевые, а также девять гальюнов, что тоже весьма неплохо.
В уютном и тихом зале для отдыха есть кресла-качалки и поющие канарейки, рыбки и комнатные цветы. А одна из его стен представляет собой большой экран, на котором по выбору демонстрируется любой пейзаж: лес, горы, степь, крымский пляж и многое другое всего около трех десятков вариантов.
Отдельно от этого зала есть для любителей и комната с игровыми автоматами.
Имеются на «Тайфуне» и две кают-компании: одна для офицеров, другая для мичманов и матросов. Кают-компанией, как известно, на корабле именуют «помещение, служащее для коллективного отдыха, занятий, совещаний и общего стола». На борту принято четырехразовое питание.
Меню самое изысканное по меркам советского строя; завтрак, обед и ужин обязательно содержали что-нибудь мясное. За обедом полагался и маленький стаканчик сухого вина (всего 50 граммов) не пьянства ради, а для борьбы с авитаминозом. Вечерами впрочем, понятие суток в субмарине, как в и в космическом корабле, весьма относительное можно и попить чайку со сгущенкой, медом, печеньем, баранками.
Корабельные повара коки вообще славятся своей выдумкой, а по мастерству ничуть не уступают своим наземным коллегам из лучших ресторанов. Кроме того, еда на подлодке относится в какой-то мере к числу развлечений. Так что приготовленные коками блюда съедаются обычно подчистую.
Тем более что недоеденные продукты, как и вообще все пищевые отходы, составляют на подводной лодке весьма серьезную проблему.
Мусорных ящиков на подлодке нет, поэтому пищевые отходы и всякий другой мусор на лодке упаковывают в пластиковые мешки и раз в трое суток «отстреливают» за борт из специального аппарата ДУК (для удаления контейнеров). На глубине, кстати, сделать это куда труднее, чем в космосе. Там при открытии люка переходной камеры космический вакуум все высасывает сам, а под водой напротив приходится преодолевать, «продавливать» забортное давление воды. «Отстреленные» мешки с отходами потом опускаются на дно, где их содержимое достается на корм морским обитателям.