А не жирно твоему генералу держать при себе офицера в расцвете сил? спросил Станислав. Ты должен быть как минимум старшим опером.
За что вы меня так? искренне удивился капитан. Я человек аккуратный, обязательный, вежливый.
Так и служил бы метрдотелем, обронил Гуров.
Капитан не обиделся, сказал, как бы оправдываясь:
Это, господин полковник, совершенно невозможно. Я сирота, и денег таких у меня нет. А взятки я ни брать, ни давать не умею.
Гуров улыбнулся, глаза у него стали голубыми, он кивнул и как-то очень по-свойски сказал:
Дело не такое уж сложное, будешь стараться научишься.
Капитан наконец понял, что над ним просто смеются, надулся, опустил голову и молчал всю дорогу, пока «Волга» не остановилась у дверей управления.
Здание не изменилось, сказал Гуров, выходя из машины. Поглядим, какая начинка.
Капитан обогнал гостей, открыл тяжелую дверь, шепнул несколько слов часовому. Гуров поздоровался с сержантом за руку, внимательно посмотрел в лицо, сказал:
Здравствуйте, я вас не помню.
А я вас никогда не забуду, господин полковник! четко ответил сержант. Я капитаном давно должен быть.
Вспомнил. Вы меня привезли на опушку леса. Вас было трое. И старший у вас был умнейший опер, жаль, что сука.
Лицо часового передернулось.
Я вас защищал, если помните, сказал он.
Помню. Иначе ты сидел бы в тюрьме или схватил бы вышака. Извини, позже поговорим.
Капитан и Станислав стояли чуть в стороне, слушали с интересом.
По местам былой славы, ехидно заметил Стас.
Парня сгоряча разжаловали, а потом забыли.
Выпивает, заметил капитан.
А вы все обо всех знаете? Гуров глянул на капитана с интересом.
Обязан. Генерал может поинтересоваться. Капитан вытянулся.
Если вас на дверях поставить, вам будет удобнее за людьми наблюдать.
Капитаны в охране не стоят, ответил встречающий.
Крячко из-за спины Гурова делал парню знаки, чтобы он замолчал.
Видите, мой друг вам семафорит: мол, была бы должность, а звание можно к ней подогнать соответствующее.
Капитан побледнел, взглянул на часы, откашлялся.
Нас ждут, господа.
Гуров прошел мимо лифта, легко взбежал на третий этаж, посмотрел под ноги, сказал:
Нас ждут, господа.
Гуров прошел мимо лифта, легко взбежал на третий этаж, посмотрел под ноги, сказал:
Ковровую дорожку не меняли, это хорошо.
Капитан взглянул на Крячко, который пожал плечами, так как не знал, почему хорошо, что ковровую дорожку не меняли.
В приемной генерала за столом сидела девчушка, стучала на машинке. Увидев вошедших, пробормотала «здрасте» и выскочила за дверь.
Гуров придирчиво оглядел приемную: тяжелую кожаную мебель тоже не меняли, а вот стены красили. Сыщик довольно кивнул, бросил в одно из кресел кейс и куртку, отстранил капитана, сам открыл дверь кабинета и громко сказал:
Здравствуйте, уважаемый Олег Евгеньевич. Я, напоминаю, Гуров, а господин полковник Крячко офицер знающий, на мой вкус, излишне занудный.
Здравствуйте, Лев Иванович, рад вас снова видеть. Генерал вышел из-за стола, пожал приезжим руки, указал на кресла, кивнул капитану, и тот исчез из кабинета.
Генералу было чуть за пятьдесят. При бывшем хозяине он был майором на незначительной должности. Гурову понравилось, что генерал не сверкал погонами, носил скромный серый костюм и белоснежную рубашку.
Петр Николаевич мне вчера звонил, предупредил о вашем визите. Он присел на край стола, смотрел спокойно, с достоинством. Я не очень понял цели вашего нашествия, надеюсь, вы объясните.
Не дуйте на воду, генерал, ничего страшного. Полковнику, Гуров показал на Станислава, приказано ознакомиться с вашим бумажным хозяйством, плановая проверка, я напросился в попутчики. Ностальгия, хочу взглянуть на ваш замечательный город.
Судя по всему, генерал был скверным актером, так как лицо у него погрустнело, улыбка получилась достаточно фальшивой, но ответил он прямо:
Значит, правду вы мне не скажете.
Опасная и крайне дефицитная сегодня штуковина. Разрешите? Гуров достал сигареты.
Конечно, конечно Генерал подвинул ему пепельницу.
Хотел бы ознакомиться с розыскным делом по убийству авторитета по кличке Сазан, фамилию запамятовал. Я вас плохо знаю, но искренне рад, что именно вы, Олег Евгеньевич, возглавили управление.
Объяснение простое. Генерал горько улыбнулся. Я единственный, кто оказался не замазанным в погроме, который вы здесь устроили три года назад.
Можно сказать иначе. Гуров прикурил и затянулся. Вы единственный, кто, рискуя погонами, возможно, и жизнью, не вступил в коррумпированный клан Фомина.
Не делайте из меня героя, мне еще мама объяснила, что воровать нехорошо.
Он подошел к массивной «стенке», открыл одну из створок, достал бутылку минеральной воды.
Раньше здесь стояли коньяки. А ныне Холодильник у меня сломался, не чинят, не меняют. Отцы города заходят, лишь когда бревно на голову свалится. С криминалом хозяева живут дружно, да и перемешались, не поймешь, кто есть кто. Мои сыщики занимаются бытовухой и прочей мелочевкой, серьезные разборки решаются без милиции. Мне обещана теплая дача, служу до пенсии и ухожу.
А людей пусть убивают? в лоб спросил Гуров.
Вы о Галине Старовой? Не мой уровень. Вы в столицах разбирайтесь, мы люди маленькие. Генерал взял из пачки Гурова сигарету, неумело размял, закурил. Скучно и стыдно, но сил нет, да и талантом бог обидел.
Печально. Познакомьте меня со своим замом по оперчасти, вас я беспокоить не буду. А сейчас мы с полковником поедем в гостинице устраиваться.
Желаю успеха. Надеюсь, цены вам известны. Может, мы поселим вас в своем общежитии? спросил генерал.
А может, в охотничьем домике? поинтересовался Гуров. Ведь вельмож вы принимаете. Я знаю, у вас знатная охота.
Генерал смутился, затем неуверенно ответил:
Домики в ведении ХОЗУ, я не вмешиваюсь.
Станислав хмыкнул, не удержался и сказал:
Простите, господин генерал, в оперработу вы не вмешиваетесь, не в курсе хозяйственных дел, так жить действительно скучно.
Генерал посмотрел на Стаса больными глазами, невнятно ответил:
Вы, господа, поезжайте пока в гостиницу, я в течение дня вопрос провентилирую, думаю, мы сможем вам помочь.
На том они и распрощались.
Оглядывая двухкомнатный затхлый полулюкс, Стас сказал:
Может, и порядочный, но картонный генерал. Его и держат лишь за то, чтобы ни во что не вмешивался. И капитан при нем не адъютант, а соглядатай, и жить в данном номере можно, лишь не открывая рта. Он достал блокнот, ручку и написал: «Необходимо выяснить расстановку сил в городе, вычислить человека, который правит бал».
Гуров закурил, поджег записку, долго смотрел на обуглившуюся бумагу, потом бросил ее в раковину, смыл водой и ответил:
Вы, полковник, не ищите легкой жизни, переоденьтесь, приведите себя в порядок и отправляйтесь в управление, знакомьтесь с оперсоставом, бумагами. А я погуляю по городу, вспомню старое, постараюсь встретиться с друзьями, которые некогда работали в цирке. Ведь разгром местной коррупции я начинал именно с цирка.
Цирк хорошо, только никакой фокусник нам не поможет, ответил Станислав.
А я и не жду от них помощи они точно не в курсе дела, просто хочу увидеть хороших людей, выпить с ними рюмку чая.
Ясное дело. Стас хохотнул. Младший работать, старший по девкам.
Все новое лишь давно забытое старое.
Глава 2
Гуров проводил друга, подошел к стойке администратора, обаятельно улыбнулся:
Здравствуйте, красавица.
Непривлекательная костлявая девица лет тридцати раздраженно ответила:
Я не красавица и прекрасно знаю об этом. Говорите, что нужно, и не мешайте работать.
Гуров облокотился на стойку, продолжая улыбаться:
Дорогая, нам обоим повезло, красота понятие исключительно субъективное, если вам говорили иное, эти люди лгуны и невежды.
Администраторша смутилась и покраснела, она смотрела удивленно и недоверчиво.
Что-то все субъекты вьются вокруг Катерины, со мной и здороваются редко. Она поправила прическу, несмело улыбнулась.
Я в молодости тоже не нравился девушкам и переживал. А как седина пробилась, говорят, мол, ничего, терпеть можно.
Девица разглядывала статного голубоглазого красавца, похожего на актера кино. Седина действительно картинно серебрилась на висках незнакомца, но привлекали в нем даже не черты лица, а какая-то магнетическая уверенность и сила, которая исходила от него.
Администраторша тряхнула головой, словно пыталась проснуться или отогнать наваждение, и грубовато спросила:
Что вам, гражданин, собственно, нужно?
Собственно, ничего. Гуров широко улыбнулся. Поболтать с интересной девчонкой. Он посмотрел на часы и сделал вид, что спохватился: Разрешите от вас позвонить?
Аппарат, между прочим, служебный, у вас в номере имеется свой, ответила девушка и подвинула свой телефон в окошечко.
Благодарю. Гуров неторопливо размотал шнур, набрал номер Бунича, который запомнил, казалось, навсегда.
Слушаю, ответил мужской голос. Гуров подумал, что секретарь у магната не сменился.
Здравствуйте, попросите, пожалуйста, Льва Ильича, мягко произнес Гуров.
Девушка за стойкой немного отошла в сторону, но прислушивалась к разговору, и то, что голубоглазый незнакомец звонил мужчине, явно понравилось ей.
Как вас представить? допытывался секретарь.
Лев Иванович, ответил Гуров. Надеюсь, этого окажется достаточно.
Вполне, сказал Бунич, слушавший разговор по отводной трубке. Какими судьбами? Здравствуйте
А черт его знает, тезка. Летел мимо, решил заглянуть, узнать, как здоровье. Гуров тихо рассмеялся.
В нашем возрасте здоровье, как климат, переменчивое, ответил Бунич. Надолго?
Как примешь. Я в «Центральной», будь другом, пришли за мной машину. Лучше, если приедут и Левый, и Правый.
Понял. Ты их узнаешь? поинтересовался Бунич. Машина будет минут через пятнадцать, мальчики поднимутся в вестибюль. О'кей?
О'кей! Гуров положил трубку и по-мальчишески подмигнул администраторше. А вы так и не сказали, как вас зовут.
Девушка покраснела и не ответила. Гуров взглянул на часы, прошел в глубину холла, сел в затертое кресло и взял со столика старые газеты.
«Я возвращаюсь в прошлое, рассуждал он, а хорошо ли это и нужно ли? Три года в наше время очень большой срок. Для многих это целая жизнь». Он привычно переложил «вальтер» из внутреннего кармана пиджака во внешний, где лежали сигареты и зажигалка.