Узнав об этом, французский адмирал де Пуант собрал командиров всех кораблей у себя, чтобы решить, что делать дальше. Сам он подумывал поднять паруса и уйти отсюда подальше. Гибель командующего эскадрой в самом начале компании это очень плохая примета. Хорошо, что русские не знают про это. Иначе бы они ободрились, и возможно, даже сами бы напали на английские и французские фрегаты.
На заседании в просторной адмиральской каюте на «Ля Форте» сидели хмурые капитаны фрегатов. Они сами и их экипажи были готовы уже сегодня атаковать Петропавловск. Но смерть адмирала Прайса разрушила эти планы. Командование над эскадрой перешло к де Пуанту.
Наш адмирал, хоть и любил пускать пыль в глаза, но мог и решиться на какой-нибудь поступок, говорил перед заседанием Ричард Барридж, капитан «Президента», сэру Николсону, его коллеге с фрегата «Пик». А этот старикашка-француз вряд ли сможет что-нибудь сделать. Как бы он вообще не убежал отсюда.
Начало заседания подтвердило слова Барриджа. Адмирал де Пуант был явно испуган той ответственностью, которая свалилась на него в виде командования объединённой эскадрой.
Господа, он, слабо улыбаясь, оглядел сурово молчащих капитанов. Мы столкнулись с неожиданными трудностями, город Петропавловск оказался слишком силён.
Командир «Ля Форта» капитан второго ранга де Миньяк вздохнул и поднял голову, принявшись разглядывать потолок каюты.
Да, да, господа, заторопился де Пуант. Даже сам великий адмирал Нельсон оказался бессилен всего перед двумя пушками, защищавшими Геную. А здесь, в Авачинской бухте, мы видим, что пушек гораздо больше по количеству, и по калибру.
Он захихикал, как бы приглашая всех оценить его шутку. Но командиры фрегатов молчали. Они начинали свою военную карьеру, не как де Пуант, пажом императрицы, а в боях и сражениях. И сейчас капитаны знали одно, что убегать с Камчатки, значит покрыть свои боевые знамёна несмываемым позором.
Англичане угрюмо молчали. Капитан брига «Облигадо» де Розенкоа и его коллега с фрегата «Эвридика» де Ла Грандьер переглянулись и чуть не в голос заявили, что примут любое решение адмирала. Де Миньяк кивнул и снова уставился в потолок.
Адмирал де Пуант потёр руки и весело посмотрел на британских союзников. Капитан парохода Эдвард Маршалл усмехнулся, Барридж искоса глянул на Николсона. Командир «Пика», сейчас, после смерти Прайса, возглавивший британские суда, встал и одёрнул мундир.
Предлагаю атаковать русских, просто сказал он. Пять капитанов военных кораблей довольно улыбнулись, и только адмирал понурил голову.
Хорошо, слабым голосом произнёс он. Будем готовить диспозицию.
Ничего этого не знали в штабе русской обороны, и принимали нерешительность врага за тайное приготовление к нападению.
Что-то задумали союзники, говорил Василий Степанович Завойко, обедая на берегу бухты. Здесь, в бывшей купальне, сейчас собирались офицеры петропавловской обороны.
Хитрят они, согласился с ним Изылметьев. Командир «Авроры» сегодня спустился на берег. Размять ноги, как говорил он.
Жора сидел рядом с отцом и хлебал всё тоже варево из лосося. Рыбы было полно, а вот весь скот отогнали подальше, и сейчас из мяса была только солонина, но её пока решили не употреблять. Надо поберечь деликатес.
Мальчик третий день ходил с отцом по батареям, больше всего ему нравилось бывать на Кошечной, у Максутова Дмитрия. Брат его, Александр, командовал Перешеечной батареей. Там было скучновато, и не видно вражеских кораблей.
Мальчик третий день ходил с отцом по батареям, больше всего ему нравилось бывать на Кошечной, у Максутова Дмитрия. Брат его, Александр, командовал Перешеечной батареей. Там было скучновато, и не видно вражеских кораблей.
Сейчас офицеры обсуждали захват англичанами старого парусника в бухте. Он вёз кирпичи для строительства пожарной каланчи.
Особенно досадовал подпоручик Губарев, полицмейстер Петропавловска-на-Камчатке.
Вот паразиты! ругался он. Ему даже ложка в рот не лезла. Он рассчитывал, что уже до зимы построит эту каланчу, а тут на тебе! Самое обидное, что захват парусника произошёл прямо на его глазах.
Ограбили среди бела дня! не мог успокоиться Губарев. Вот тебе и сэры, вот тебе и мусью! Кирпичи-то им зачем понадобились?
После обеда Жора спросил у папы, когда же нападут союзники, он уже соскучился по братьям и сёстрам. И если войны не будет, то, может быть, им пора уже вернуться?
Думаю, завтра они атакуют, Василий Степанович погладил сына по макушке. И главный удар будет по Кошечной батарее твоего друга Дмитрия Максутова.
Атака «осиного гнезда»
Шесть чёрных кораблей четвёртый день маячили в Авачинской бухте. Около семи утра над пароходом «Вираго» поднялся дым.
Пары разводят, командир Кошечной батареи лейтенант Дмитрий Максутов прищурился. Наконец-то решились на штурм господа англичане.
Жора стоял рядом с ним, засунув руки в карманы бушлатика. Он ещё затемно прибежал на батарею, чтобы помочь отбить нападение врага. Папа вчера сказал, что союзники непременно атакуют нынче с утра.
Ах вот ты где, сударь! услышал Жора. Он оглянулся. Сзади подошёл пожилой унтер-офицер, отставник Дурынин. Он держал в руках длинноствольное ружьё. Не усидел дома, в деревне, пришёл защищать Камчатку от врагов. Его назначили посыльным.
Отец вас к себе зовёт, Дурынин вытер пот со лба. Приказал срочно явиться.
Жора умоляюще посмотрел на князя Максутова. Они крепко подружились в последнее время. Но лейтенант только пожал плечами.
Твой отец главный командир здесь, он поправил на Жоре фуражку. Значит, его приказы надо исполнять быстро и не спорить. Ты же моряк русского военного флота! Так что бегом к генералу Завойко!
Жора вздохнул и отправился к отцу. Старик Дурынин ковылял позади. Мальчик постоянно оборачивался и смотрел на вражеские суда. Меж них сновали шлюпки и баркасы, полные людей.
Отец вместе с офицерами, юнкерами и гардемаринами находились на Сигнальной горе. Василий Степанович смотрел в подзорную трубу на манёвры эскадры. Жора присел на торчащий из травы валун и приставил ладошку ко лбу, прикрывая глаза от солнца. В этот день в Петропавловске была прекрасная погода. На небе ни единого облачка. Только вдалеке, на севере дымила Авачинская сопка.
Так они решили напролом идти, отец повернулся к стоящим поодаль офицерам и юнкерам. Ну, посмотрим, что у них получится. Константин, он подозвал юнкера Литке. Я вас попрошу, приглядывайте за моим сыном. Чтобы он без дела не бегал.
Ну что, моряк? Костя подмигнул ему. Вместе будем воевать.
Жора вздохнул. Ему хотелось выстрелить из пушки, но к орудиям его не подпустили. А сидеть здесь, на горе, наверное, будет скучно. А ведь там, на батареях, воюют наравне с взрослыми, его ровесники. Такие же, как он, двенадцати-, четырнадцатилетние подростки кантонисты. Их ещё зовут «картузниками», так как ребята вытаскивают из пороховых погребов заряды для пушек. Те упакованы в полотняные мешки картузы. Тяжёлые, каждый почти треть пуда весит. Жора тоже хотел бы помогать пушкарям.
Вот что они задумали! отец покачал головой. Да, молодцы англичане, воевать умеют.
К правой стороны парохода «Вираго» пришвартовали фрегат «Ля Форт», с левой «Президент», за кормой, на буксирных канатах был фрегат «Пик».
Из трубы парохода повалил густой чёрный дым. «Вираго» с натугой потащил всю сцепленную армаду к берегу.
Жоре стало не по себе. Казалось, к ним по воде приближается огромная чёрная туча.
Это зачем они так делают? он шёпотом спросил у Литке.
Фрегаты сами не могут подойти ближе, тот склонился к нему, не отрывая взгляда от ползущей по бухте гигантской армады. Им течение мешает, а ветра попутного нет. Сейчас пароход дотащит их до определённого места, они встанут на якоря и начнут палить. А пароход высадит десант.
Десант? удивился Жора. Они станут на берег выходить?
Литке кивнул.
Союзники ещё до рассвета начали грузить пехоту на пароход. Он сейчас корабли расставит и сам начнёт воевать.
Будьте здесь! приказал отец и один спустился вниз, на батарею под горой.
Лейтенант Гаврилов, командир Сигнальной батареи, приказал канонирам зажечь фитили. Вражеские корабли явно собирались атаковать именно его батарею. Все пять орудий были готовы к бою.
Сзади, на склоне горы, зашуршали, осыпаясь, камешки. Гаврилов оглянулся. К нему шёл Василий Степанович.
Ну что, господин лейтенант, враги намерены оказать вам честь, напав на батарею вашу раньше других, усмехнулся губернатор.
Встретим, как и подобает, Гаврилов почесал щёку. Зарядов только маловато.
Ну, коли их мало, так, значит, каждый надо пускать в цель.
Василий Степанович встал возле орудия, бывшего посередине батареи.
Многие из нас умрут славной смертью, он вытянул руку в направлении четырёх вражеских судов, неуклонно приближавшихся к батарее. Последняя наша молитва должна быть за царя!
Орудийная прислуга тут же грянула «Ура!». Старинный боевой русский клич донёсся до других батарей и кораблей «Аврора» и «Двина». С них тоже послышалось «Ура!»
Пушкари склонились над орудиями, наводя их на врага. Пахло гарью, это тлели фитили.
Берегите порох, его мало у нас, сказал Василий Степанович Гаврилову, и внимательно осмотрев позицию, ушёл обратно на своё место наблюдения.
Тем временем пароход неторопливо расставлял фрегаты. Первым встал на якорь «Пик», и немедленно открыл огонь по батарее Гаврилова. За ним пальба началась с «Президента» и «Ля Форта». Сам «Вираго» отошёл в сторону и тоже принялся обстреливать Сигнальную батарею.
Пять орудий слаженно палили им в ответ. Неприятельские суда встали таким образом, чтобы держать под обстрелом пушки лейтенанта Гаврилова и три орудия на Красном Яре, досаждавшие им своей пальбой. Но сначала они решили расправиться с Сигнальной батареей.
Чёрный дым поплыл над бухтой. Шестьдесят пушек с эскадры грохотали без умолку. Из стволов вылетало пламя, и горящие обрывки пороховых зарядов.
Жора поневоле съёжился. Буквально под его ногами, внизу, под горой, творился ад. Ядра и бомбы врывались на батарею, скакали по земле, взрывались. Кричали раненые. Но несмотря на ужасающий обстрел, русские артиллеристы стояли у своих орудий, наводя их на цели.
Мальчишки-кантонисты, с закопчёнными лицами, подтаскивали к пушкам заряды.
Невозмутимый Гаврилов громко и растяжно командовал: «Орудия наводи, целься, пли!»
Чугунные ядра крушили корпуса неприятельских кораблей.