Прозвучало глупо. Конечно, камни не светятся. А чего я ожидала? Что вся дорога будет сиять огоньками, как гирлянда на новогодней ёлке?
Вика, ты действительно не понимала, где находишься? спросил Кот. Как ты вообще здесь оказалась?
Не знаю, растерянно выдавила я. Так Лиля тоже где-то тут?
Злата поморщилась, и я сразу вспомнила о мимолётном, ничего не значащем романе судьи Лилианы с Боевым Котом, в то время ещё преданным воином великого Грарга, жаждущим получить чёрное кольцо.
Да, она недалеко отсюда, Костя бросил быстрый взгляд на жену. Злата, пожалуйста, позови сюда кого-нибудь из старых рыцарей. Надо разобраться, что происходит.
Девушка быстро зашагала к поселку, рыжий пёс трусил рядом с ней, виляя хвостом.
Вика, не вижу, что у тебя в руке, но по-любому будет лучше положить это куда-нибудь подальше, негромко сказал Кот. Ручаюсь, что тебя здесь никто не тронет. Сейчас придёт кто-нибудь ещё, ты расскажешь, как сюда попала, а дальше, если захочешь, вернёшься назад. Не накаляй обстановку, отложи оружие. Кстати, на земле святого Грааля пытаться использовать его бессмысленно: оно уже пришло в негодность, как только ты ступила на дорогу. Всерьёз навредить здесь могла бы, при желании, безоружная Лили, но не ты.
Вика, не вижу, что у тебя в руке, но по-любому будет лучше положить это куда-нибудь подальше, негромко сказал Кот. Ручаюсь, что тебя здесь никто не тронет. Сейчас придёт кто-нибудь ещё, ты расскажешь, как сюда попала, а дальше, если захочешь, вернёшься назад. Не накаляй обстановку, отложи оружие. Кстати, на земле святого Грааля пытаться использовать его бессмысленно: оно уже пришло в негодность, как только ты ступила на дорогу. Всерьёз навредить здесь могла бы, при желании, безоружная Лили, но не ты.
Как она?
А как ты думаешь? Почти всё время в бреду, ругается и вспоминает такие истории, что незамужних девчонок матери и близко к ней не подпускают. У неё это ещё долго будет.
Девушек не подпускают, а сами сидят злорадствуют, со злостью бросила я, вспомнив слова Анорма. Ничего не скажешь, святая земля!
Есть несколько таких, нехотя согласился парень. Не раз уже пытались их оттуда отправить, уговаривали, выгоняли, но это бесполезно, всё равно возвращаются. Зуб у них на Лили давний, у каждой свой. У одной совет в своё время приговорил к смерти сына, сына другой Лили сама убила, ещё одна из женщин потеряла мужа больше двадцати лет назад: несколько судей напали, когда он назвал имя, и Лили там ближе к концу тоже появилась.
Кот, кто бы говорил! взбеленилась я. Ты сам святым сюда пришёл, что ли? Кто у нас в Марске сутками просиживал, чтобы Лиля и Герберт помогли скорее выслужить чёрное кольцо? Кто прямо перед уходом сюда жизнь заработал, не помнишь?
Не святым, конечно. Не злись, сам не знаю, как вытащить оттуда этих баб.
Она валяется в каком-то сарае, совершенно беспомощная, бредит, никто ей не помогает, а ты рассуждаешь
Я машинально взмахнула свободной рукой. Кот мгновенно перехватил мою руку и тут же отпустил.
Извини, реакция сработала. Ты откуда знаешь о сарае и женщинах?
Анорм через кольцо видел.
Значит, Король специально сгущает краски, или Грарг показывает ему только то, что хочет показать. В сарае Лили лежит, потому что ей так лучше. Она сама категорически против, чтобы её перенесли к кому-то в дом, говорит, что не хочет никого случайно травмировать в бреду. На траве мы её устроили, потому что ей самой так удобнее, мы с ребятами эту траву полдня косили и таскали туда, получилось лучше всякого матраса. Эдик, конечно, хотел перенести Лили к себе, но она отказалась. Кстати, правильно сделала: мать Эдика считает Лили личным врагом, так что покоя, который нужен после перехода, там не было бы. Естественно, беспомощной Лили не бросали. Заходим, смотрим, как дела, что ей нужно. Эдик первые двое суток просидел с ней, потом Лили сама его выгнала, не захотела, чтобы он всё это слушал. Да и обстановка сейчас сама знаешь, какая, каждый человек на счету, его постоянно отправляют в мир помочь кому-нибудь из своих. В общем, пока его нет, а я занят, там околачиваются эти бабы с Еленой во главе. На них даже Мартин не смог повлиять Вика, положи, пожалуйста, сама в стороне то, что у тебя в руке, или я у тебя это отберу, после паузы с нажимом сказал Кот.
Можно подумать, я этим что-то смогла бы тебе сделать! фыркнула я и разжала руку.
Лучи солнца упали на зелёное стекло, и оно заиграло разными оттенками цвета, заблестело так, что вокруг него тоже возникло светло-зелёное свечение. У парня отвисла челюсть, словно я показала ему нечто совершенно невероятное.
Кот, ты чего? хмыкнула я.
Пророчество сбывается, пробормотал он. Вика, ты хоть понимаешь, что сейчас у тебя в руке? Где ты это нашла?
В лесу, перед тем как здесь оказалась, буркнула я, глядя на игру зелёного света. А что особенного в куске стекла?
Это не стекло. Это изумруд святого Грааля, дрогнувшим голосом произнёс Кот.
Как я нашла изумруд и оказалась на светящейся дороге, пришлось повторять несколько раз всем, кто подходил, Вильгельму, Мартину, Теодору, каким-то рыцарям, которых я в первый раз видела И никто из них был не в силах объяснить, как передо мной ни с того, ни с сего могла открыться светящаяся дорога.
Изумруд у меня, конечно, забрали и торжественно унесли в посёлок. Большинство отправились следом за своей святыней, со мной остались только Вильгельм и Мартин. Кот тоже собирался задержаться, но всё же ушёл с куда-то тянувшей его Златой.
Вика, по преданию, у нашедшего изумруд исполнится то, о чём он попросит, сказал Мартин. Попробуй вспомнить, о чём ты думала, когда святыня была у тебя в руках.
О Синичке, начала вспоминать я и увидела, как сереет лицо Вильгельма. Странно, что он до сих пор не спросил о Танюше. О том, что пора возвращаться на виллу Анорма, потом о Лиле я осеклась.
Вот она, разгадка! Камень действительно выполнил моё желание, которое иначе никак не осуществилось бы.
Что о Лилии? терпеливо спросил Мартин.
Ты прав, признала я. Это было моё желание. Я хотела её увидеть и поговорить.
Увидишь, хмуро произнёс Вильгельм. Как ты себя у нас чувствуешь?
Нормально. Сил только нет.
Блаженны чистые сердцем, пробормотал себе под нос Мартин.
Что? переспросила я.
Сейчас не поймёшь, отмахнулся он. Только ты из всего Грарга могла перейти сюда и не заметить этого.
Я не переходила! И не просила ни у кого разрешения! резко возразила я.
Воображение тут же нарисовало картину: я лежу на полу в каком-то сарае вся в ранах и ожогах и целыми днями брежу о своей жизни с Гербертом.
Ты потеряла кольцо, Эвиг встретил тебя, как свою, ты лишилась данных тебе Граргом сил, глядя мне в глаза, перечислял Мартин. Вика, это переход. А то, что не просила разрешения у нас, неважно. Ты попросила его гораздо выше, когда держала в руках святыню. Дорога открылась тебе и это ответ. Святой Грааль принял тебя, потому что ты этого хотела.
С ума сойти! Я хотела поговорить с Лилей, а не поселиться здесь, возмутилась я. Как только с ней увижусь, сразу же возвращаюсь назад! Вы ведь, кажется, не имеете права удерживать кого-либо силой?
Никто тебя не держит, устало сказал Вильгельм. Но и не гонит. Решать только тебе. Поговори с Лилией, подумай хорошо, другого шанса так просто уйти от Грарга у тебя может не быть. Ты вернулась к своему состоянию до брака с Гербертом, не приложив никаких усилий, без каких-либо мучений, лёгкая слабость не в счет. Тебе не придётся искупать свою службу Граргу, тебе всё уже простилось. Подумай об этом, пока ты здесь.
Ваша дорога может не выпустить меня отсюда? с тревогой спросила я.
Вика, ты вправе уйти хоть сейчас, спокойно объяснил Мартин. Тебе всего лишь предложили подумать.
Я кивнула. О чём тут вообще думать? Да, меня тянуло на светящуюся дорогу, да, мне не пришлось бы мучиться и бредить, если бы я тут осталась. И признаюсь самой себе, пока что мне здесь нравится. Но Герберт-то переходить не собирается! А потому я должна вернуться к нему, как только поговорю с Лилей. Не уверена, что она отсюда уйдёт, но надо же хоть предупредить, что Лиля может при желании вернуться к Граргу, что её ждут и примут назад.
Вильгельм и Мартин провели меня по дорожке мимо крепких деревянных и каменных домов к стоящей отдельно бревенчатой постройке с настежь распахнутой дверью. Пока мы шли, я не увидела ни одного человека.
Я думала, что здесь больше народу.
Почти все сейчас празднуют у храма, сказал Мартин. Мы веками ждали возвращения изумруда святого Грааля.
И что оно вам даст? хмыкнула я.
По пророчествам, после того как изумруд будет вставлен на своё место в святом Граале, Грарг падёт, ответил Вильгельм.
Прямо сегодня? я не скрывала иронии.
Нет. Это может произойти завтра или через несколько лет. Главное, что распад тёмного ордена уже предрешён, серьезно ответил Мартин.
Не думал, что это произойдёт такой ценой, в голосе Вильгельма прозвучала боль.
Увы, тяжко вздохнул Мартин. Если бы хоть кто-то встретился ей в тот день, когда она шла к светящейся дороге, всё было бы по-другому. Никто не думал, что она способна на такую жертву.
Вы о ком? бесцеремонно перебила я.
О Синичке, сказал Вильгельм. Мы не нашли даже тела. Может, ты знаешь, что произошло в лесу после ухода Лилии?
Какого ещё тела? возмутилась я. Она жива!
Я рассказывала Вильгельму всё, что знаю, глядя, как отражается смена чувств на его лице. Надежда, радость, тревога, ужас, когда он понял, как именно Анорм поддерживает в Синичке жизнь, и снова надежда.
Вика, я твой должник! сказал он. Мне нужно уходить, мы ещё обязательно встретимся. Надеюсь, ты примешь правильное решение.
Стой! удержал его Мартин. Сначала надо обдумать, что делать, через кого можно подобраться к вилле Анорма. Я с тобой. Вика, он повернулся ко мне, заходи, Лилия там. Прости, мы должны тебя покинуть.
Я проводила две крепкие мускулистые фигуры насмешливым взглядом. Должны меня покинуть В каком веке они задержались?
Вздохнув поглубже, я решительно шагнула в распахнутую дверь, туда, откуда приятно пахло деревом, травами, и слышались женские голоса. Что ж, так даже лучше. По крайней мере, древние рыцари не помешают мне познакомиться с излишне любопытными и злорадными особами, слушающими бред Лили и любующимися её мучениями.
Посмотрим, чего они стоят, когда перед ними окажется не обессилевшая, беспомощная в полубреду судья, а дама Грарга, способная за себя постоять. Я огляделась и улыбнулась уставившимся на меня четверым девушкам, стараясь не смотреть пока на скорчившуюся чуть в стороне на траве хрупкую фигурку.