Юля вдруг вспомнила, что забыла включить магнитофон, как ее учил Крымов. Кажется, все самое интересное она уже пропустила и не записала. «Идиотка!»
– Подождите минуточку, кажется, я оставила закрытой дверь. А я жду клиента. Извините ради бога… – Юля вышла из кабинета и сделала вид, что действительно открыла наружную дверь, но когда вернулась, то, проходя мимо стеллажа с аппаратурой, незаметно включила магнитофон и даже услышала едва различимый шелест пленки.
– Значит, говорите, Сергей Садовников. Мне знакома эта фамилия. И вы – его жена?
– Да нет же, говорю вам, – женщина перешла на шепот: – Мне кажется, что со мной что-то произошло. Точнее, с моей памятью. Но в его доме я нашла альбомы с фотографиями… с МОИМИ фотографиями… Мы с ним на море, на теплоходе. И везде – Я. Понимаете, мне страшно. Мне незнакома эта большая квартира, мебель, особенно кровать. У нас была совершенно другая кровать, испанская, я точно помню, с резной широкой спинкой и инкрустациями. А мой НАСТОЯЩИЙ муж был смуглый и худой мужчина. И он – не Садовников.
– А имя-то свое вы помните? – с недоверием в голосе спросила Юля, которая уже поняла, что видит перед собой не вполне здоровую женщину.
– Нет, не помню, – тяжко вздохнув, проговорила посетительница и пожала плечами. – И как вы думаете, зачем я к вам пришла?
– Даже и не знаю. И зачем же?
– Вы сейчас разговариваете со мной как с маленькой девочкой. А я пришла к вам с надеждой, что вы поможете мне найти себя. По-идиотски звучит, верно? Но мне бы хотелось, чтобы вы отыскали мой настоящий дом и моего мужа, если он, конечно, был. Главное условие – вы должны верить мне и не считать меня больной. В противном случае все, что я буду вам сейчас говорить, окажется бессмысленным. Ведь в жизни случается всякое. А что, если меня, к примеру, привезли сюда из другого города? Я читала про такое в книгах. Или же кто-нибудь проводит надо мной какие-то опыты?! Сейчас вы имеете возможность оценить, что мыслю я вполне логично и здраво. Я не больна. Я совершенно здорова. Что, если меня напичкали какими-нибудь препаратами, чтобы вызнать какую-то информацию, мало ли?.. Я чувствую себя совершенно растерянной, и мне очень неприятно сознавать, что со мной происходит что-то непонятное. Мне трудно это объяснить, но Садовников ведет себя, как бы это сказать… ИДЕАЛЬНО, что ли… Он ведет себя так, словно я действительно его жена. Он очень нежен со мной, ласков. И, если уж быть до конца откровенной, мне даже НРАВИТСЯ быть его женой. Возможно, что раньше я была замужем за мужчиной такого ранга, что кому-то было просто выгодно перевезти меня в другой город, чтобы шантажировать его.
– Кого? – спросила совершенно сбитая с толку Юля. – Кого шантажировать?
– Да мужа моего, конечно, кого же еще?!
– А почему вы решили, что ваш муж был ТАКОГО ранга? – Юля выразительно приподняла руку кверху. – Это ваша интуиция или вы помните какие-то детали?
– Да вы посмотрите на мои руки! – блондинка протянула руки и, сверкая свежим лаком на длинных ногтях и бриллиантовыми перстнями, помахала ими перед самым носом Земцовой. – Они же холеные!
И вдруг она, закрыв лицо руками, повалилась на стол и всхлипнула:
– Как же все это дико! Словно мне приделали другую голову. Я ничего не понимаю, ничего. И этот Садовников. Я называю его Сережей, а ведь мы с ним совершенно незнакомые люди. – Она подняла голову и посмотрела на Юлю затуманенным взглядом, словно мысли ее витали далеко-далеко. – Мы спим с ним, он рассказывает мне о своих делах…
– Послушайте, а вам никогда не хотелось назвать его другим именем? – вдруг осенило Юлю. – Ведь мы, женщины, подчас называем своих мужей именами других своих мужчин. Вот я и подумала.
– Да, кстати. Хотела, и не однажды. Но только в первый раз мне хотелось назвать его Сашей, а вот совсем недавно чуть не сорвалось с языка совершенно другое имя – Валя.
– И никого из этих мужчин не помните? Ни Сашу, ни Валентина?
– В том-то и дело, что нет.
– В принципе я все поняла, но для того, чтобы помочь вам отыскать следы вашего прошлого, потребуются время и все детали, даже мельчайшие, которые сохранились в вашей памяти. Быть может, вам было бы удобнее все это записать на бумаге? Постарайтесь вспомнить расположение комнат в вашей прежней квартире, куда выходили окна и что вы могли из них видеть, быть может, какой-нибудь характерный пейзаж. Это позволит нам побыстрее сориентироваться в ситуации.
– Да-да, кое-что я действительно помню. Вид из окна нашей спальни был довольно неприятный – стена дома, окна и мелькающие в них люди.
Хлопнула входная дверь – это пришли Крымов или Надя Щукина. Юля вздохнула с облегчением. Крымов прослушает магнитофонную запись и сразу же откроет Юле глаза на клиентку-пациентку: здорова ли она и стоит ли браться за подобное дело.
– Кстати, как вас называть? – Юля встала из-за стола и вдруг поймала испуганно-недоверчивый взгляд посетительницы. – Да вы не волнуйтесь, я встаю, чтобы сходить за кофе.
– Ах, кофе. Да уж, чашка горячего кофе сейчас бы не помешала. А что касается моего имени, то называйте меня Лорой, так же как Садовников, поскольку своего настоящего имени я не помню.
– Я покину вас, Лора, всего на несколько минут, а вы за это время постарайтесь написать все, что припомните о себе. – Юля положила перед Лорой стопку бумаги и дала ручку. – И подумайте над тем, чтобы обследоваться. Я имею в виду не ваше психическое состояние, а состав крови, к примеру. Возможно, что вас действительно кололи сильными препаратами, в результате чего вы и потеряли память.
И опять этот недоверчивый и испуганный взгляд.
Юля вышла из кабинета и быстрым шагом направилась в приемную, где царствовала Надя Щукина. Это была просторная светлая комната с двумя письменными столами, мягкими креслами и диванчиками для посетителей. Здесь к услугам клиентов был большой выбор сигарет, повсюду стояли хрустальные сверкающие чистые пепельницы, а у вежливой и всегда неизменно улыбающейся Нади можно было спросить не только кофе, но и глоток спиртного.
Наде исполнилось тридцать два года, она была некрасива, но обаятельна, поэтому появлявшиеся здесь клиентки, ожидая увидеть в хозяйке этой роскошной приемной потенциальную соперницу – надменную красавицу секретаршу с длинными ногами и размалеванным лицом, всегда приятно удивлялись, когда перед ними возникало симпатичное низкорослое существо с веселыми карими глазами и копной рыжеватых блестящих волос. Крымов знал, как обаять клиентов, а потому и взял на место секретарши умную и расторопную Щукину, которая отвечала, конечно же, не только за кофе, бутерброды, сигареты и пепельницы, но и за всю работу, связанную с экспертизами. Проработав пять лет экспертом в НИЛСЭ (научно-исследовательская лаборатория судебных экспертиз), Надя Щукина по семейным обстоятельствам была вынуждена уйти с работы, но после развода, сопровождавшегося непрерывными скандалами и претензиями со стороны амбициозного и неумного мужа, шесть месяцев искала работу, пытаясь восстановиться в прежней системе НИЛСЭ. В это время ей и встретился Крымов, который, объяснив молодой женщине, в чем будет заключаться ее задача как секретарши частного детективного агентства, попросил Надю представить ему список всех работников НИЛСЭ, которые, по ее мнению, смогут сотрудничать с агентством. И Надя, сообразив, чего от нее добивается будущий шеф, уже на следующий день принесла ему такой список, причем против каждой фамилии стояла краткая, но довольно емкая характеристика не только как специалиста, но и как человека. Деньги – основной рычаг, которым успешно пользовался Крымов, – сработали и в этот раз: практически весь список вошел в платежную ведомость Крымова. И хотя оклады экспертов были мизерными, работать в таком стабильном режиме было одно удовольствие. Когда возникал вопрос о необходимости экспертизы, Наде Щукиной стоило только поднять трубку, связаться с нужным человеком – механизм приходил в движение, и результаты не заставляли себя долго ждать. Если какое-либо дело параллельно расследовалось органами правопорядка, срабатывали старые связи самого Крымова и Шубина с прокуратурой и уголовным розыском. Из хорошо оплачиваемых источников в этих же самых инстанциях они добывали практически весь интересующий агентство материал.
* * *
– У тебя клиентка? – спросила Надя, встречая Юлю на пороге приемной и хитро сощурив глаза. – Та самая, которая ходила кругами вокруг нас и боялась войти?
– Как, ты тоже заметила? Слушай, Надя, две чашки кофе, пожалуйста. Ты себе не представляешь, что это за экземпляр. Очень странная история, жду не дождусь Крымова, чтобы рассказать.
– Кофе готов. Разве ты не почувствовала его аромат еще в коридоре? – Надя проворно поставила на поднос чашки с дымящимся кофе и стакан с минеральной водой, положила рядом пачку сигарет. – Ну давай беги, потом придешь расскажешь.
– Не представляю, как ты все успеваешь. – И Юля, подхватив поднос, понеслась в сторону кабинета шефа. С трудом открыв дверь, она почти ворвалась туда, но так и застыла на пороге, обнаружив, что кабинет пуст. Посетительницы и след простыл. И только слабый запах духов говорил о том, что Лора Садовникова ей не померещилась.
Подумав о том, что Лора могла просто выйти из кабинета и отправиться в поисках туалета, она подождала некоторое время, стоя возле стола и прихлебывая кофе, после чего не выдержала и решила заглянуть в туалет. Но Лоры там не было. Тогда Юля вернулась в кабинет и, желая прослушать запись ее разговора с Лорой, разбаррикадировала замаскированный под архивную папку магнитофон и была просто потрясена, когда обнаружила, что кассеты с пленкой нет.
Она вернулась к Наде и тихо опустилась в низкое мягкое кресло, которое словно обняло ее, успокаивая.
– Что с тобой? – Надя присела рядом и попыталась заглянуть ей в лицо.
– Она ушла, представляешь? И забрала пленку с разговором. Словно ее и не было.
Глава 2
Для конца сентября это была слишком теплая погода. Совсем как летом. И было много солнца. Поэтому, наверно, стоило Юле открыть жалюзи, как весь кабинет сразу же заиграл светящимися веселыми полосками, словно приглашающими занятых делом людей бросить все и выйти на улицу, погулять по желтым солнечным аллеям, подышать сухим горьковатым воздухом и полюбоваться на ярко-синее сентябрьское небо в кружащихся голубях.
Крымов барабанил пальцами по столу и смотрел на старавшуюся выглядеть спокойной и независимой Земцову. На нем были темный костюм и рубашка в мелкую серую полоску, галстук, расшитый под золото и рубины, а сбоку, под пиджаком, виднелась кобура. Юля была в своем любимом зеленом платье, облегающем, простом, но обошедшемся ей полгода назад в шестьсот долларов. Она старалась не смотреть на себя в зеркало, висевшее на левой стене и притягивающее взгляд. Юля и без него знала, что от утренней интеллигентной бледности на ее лице не осталось ровным счетом ничего, что щеки ее пылают, черные глаза влажны от близких слез досады, а морковного оттенка помада наложена уже пятым слоем, поскольку губы еще перед приходом Крымова она успела раз сто искусать и съесть помаду вместе с Надиными бутербродами. Что касается волос, то если бы не гель в сочетании с воском, ее пушистые пепельного оттенка волосы сейчас вместо строгой укладки стояли бы от ужаса перед гневом Крымова просто дыбом!
– Значит, говоришь – ушла?! – переспросил он уже во второй раз. – Лора Садовникова… – он хмыкнул. – Интересно. А про деньги она тебе ничего не говорила?
– Не успела. Я вообще не понимаю, как все произошло. Я пошла за кофе.
– Ты мне это уже говорила. Упустила клиентку, вот что ты сделала.
– Но ведь если она здорова и действительно нуждается в нашей помощи, то обязательно объявится не сегодня-завтра. А если у нее не все в порядке с мозгами, то зачем нам такая клиентка? Ты же не станешь сейчас звонить Садовникову.
– Конечно, нет, о чем ты… – Крымов поднялся и резко взъерошил волосы. – Да ладно, мать, не расстраивайся. Может, ты и права. Надо будет – придет сама. Но история интересная. Просто блеск! Обожаю подобные дела, когда все непонятно и с каждой минутой становится еще непонятнее. Даже обидно будет, если окажется, что твоя Лора обыкновенная сумасшедшая. Это пошло и никому не интересно. Честно говоря, я от безделья просто не знаю, куда себя деть. Может, бросить все к чертовой матери и вернуться в прокуратуру? Но тогда я не смогу оплачивать свою огромную квартиру. Нет, лучше уж податься в мафию, хотя и там тоже практически оклад. Ну просто негде развернуться человеку!
Юля не успела увернуться, как он, обойдя стол, вдруг сгреб ее в охапку и поднял над полом.
– Слушай, птичка, почему ты не позволила мне сегодня утром приехать к тебе?
– Отпусти, Крымов, ты мне сломаешь все ребра.
– И то правда. А что ты такая невесомая? Ты что, совсем не ешь? Ну-ка подойди к зеркалу, – он опустил Юлю на пол, подвел к зеркалу и придирчиво начал осматривать ее. – Приподними-ка подол платья.
– А это еще зачем? Крымов, никогда бы не подумала, что ты настолько озабочен, что удовольствуешься видом моих обнаженных ног.
– Не хами. Лучше скажи, зачем ты носишь это ужасное платье? Оно же длинное. У тебя изумительные ножки, а ты их прячешь. Неужели в тебе после нашего бурного романа не осталось ни капли кокетства, неужели я отбил у тебя интерес к мужчинам?
– Женька, пусти. – Она едва успела вырваться из его объятий, как в кабинет постучали. Юля метнулась в угол и замерла там, делая вид, что рассматривает искусственную пальму, а Крымов сочным и почему-то удивительно довольным тоном гаркнул:
– Войдите!
Появилась Надя. На лице ее играла усмешка. Казалось, она могла видеть сквозь стены.
– Там к тебе пришел один господин.
– Кто такой?
Надя протянула визитку. Юля повернула голову и, взглянув на Крымова, поразилась его реакции: он едва сдерживал свою радость. Когда Надя ушла, Крымов, перед тем как позволить уйти и Юле, проговорил с нескрываемым весельем:
– Представь… Садовников! Говорю же – блеск! Ты иди, я тебе потом все расскажу.
Она пожала плечами и вышла из кабинета, но в коридоре, конечно же, встретилась с Садовниковым. Высокий, молодой, с ироничным лицом, во всем черном. Голубые глаза раздевают на ходу. И она поняла странную посетительницу, женщину, которой понравилась роль жены этого роскошного мужчины. Здесь действительно было над чем подумать и что выбрать.
Садовников скрылся в кабинете Крымова. «Интересно, Женя успел вставить в магнитофон новую кассету?»
– Не расстраивайся, – сказала ей Надя, которой ничего не надо было объяснять. – Я понимаю, как тебе хотелось присутствовать при разговоре, но зато Садовникову бы не понравилось, если бы его слушала и женщина. Люди все такие разные и одновременно одинаковые, что иногда не составляет никакого труда угадать, кто и зачем пришел.
– Вот и я тоже так думала, когда появилась эта Лора. Я просто была уверена, что она хочет проследить за своим мужем, а она выложила мне эту странную историю.
– Насчет Лоры ничего не скажу, а вот что касается Садовникова, то здесь ты можешь не сомневаться – он действительно пришел, чтобы поручить нам выяснить, есть ли у его жены любовник. Это было написано на его лице. Красивый, сукин сын, скажи?
Юля кивнула.
– У тебя такой кислый вид, что так и хочется угостить тебя пирожными. Я же сказала тебе – не расстраивайся, тем более что тебе только что звонил твой поклонник.
– Опять ЭТОТ?
– Этот! – хохотнула Надя. – Мне только непонятно, почему он тебя так раздражает?
– А тебе бы понравилось, если бы за тобой ездила большая черная машина с каким-нибудь монстром за рулем? Ведь я ни разу не видела его и не представляю, кто этот человек. И что толку от его цветов, если я даже не знаю, сколько ему лет?
– Ты упрямая девица. Я же предлагала тебе выяснить, кому принадлежит этот «мерс», но ты сама отказалась.
– Можно подумать, что вас с Крымовым это остановило. Да я больше чем уверена, что вам уже давно известно имя этого человека и вы только и ждете, когда я сама начну интересоваться им. Играем в какие-то детские игры. Ладно, Щукина, выкладывай, кто это?