Да и у старшины настроение было не лучше. Главным, чем он в корне отличался от сослуживцев, являлась врожденная лень. Вот и сейчас Шныгин просто ленился впадать в депрессию, и попытался придумать, чем же отвлечь товарищей по оружию от мрачных мыслей. Нельзя сказать, что в голове Сергея никаких соображений на эту тему не было. Однако все они роились так далеко, что старшина до них просто не мог добраться, и единственное, чего ему хотелось, так это во всю глотку заорать: «Тревога!» Что, наверное, Шныгин непременно и сделал бы, но в этот момент открылась входная дверь. В результате этой нехитрой манипуляции старшина оторопел, Зибцих уронил из рук веник, Пацук подавился салом и торопливо вытер руки об оселедец, а капрал дунул в свисток так, что тот совершенно забыл о том, каким именно концом он находится во рту американца, и истошно заверещал.
– Что? У меня помада размазалась? – удивленно поинтересовался знакомый (некоторым – до боли) голос. – Или вы просто настолько рады меня видеть?
В дверях, как все уже давно поняли, стояла Сара Штольц. Девушка зачем-то покрасила волосы в огненно-рыжий цвет, коротко подстригла их и сделала пирсинг на пупке. Последнего бойцы, конечно, еще не видели, но значения это не имеет – мы-то с вами о пирсинге уже знаем! Ну а «икс-ассенизаторы» могли лицезреть лучезарную улыбку израильской разведчицы, застывшей в дверях в максимально выгодной для фигуры позе. Фигуру, кстати, они тоже видели, а вот мы – нет. Ну и бог с ней! Перетопчемся.
– Ау? Вы в коме? – Сара удивленно хмыкнула и повернулась к видеокамере. – Господин подполковник, они живы? Или вы парней манекенами заменили ради шутки?
– А ты попробуй пни кого-нибудь в промежность, сразу все и выяснится, – буркнул в ответ Раимов и остался на связи, чтобы понаблюдать за дальнейшим развитием событий.
В принципе, удивление спецназовцев при появлении дамы в их спальном помещении вполне можно объяснить. Тем более что этой дамой была Сара Штольц! Первый раз она попала на базу почти в конце операции, громко названной самим Президентом «Звездная Каэши-ваза». Может быть, в каком-нибудь более привычном для женщины качестве спецназовцы и восприняли бы Сару вполне нормально, но когда они узнали, что вышеупомянутая девица будет нести с ними службу на абсолютно равных правах, то недовольно ворчать начал даже сдержанный Зибцих.
Однако все оказалось не так уж плохо. Сержант Штольц проявила себя достаточно квалифицированным бойцом и несколько раз выручала всю группу, кое в чем превосходя даже умудренных службой мужчин. К Саре начали привыкать и стали считать девицу боевым товарищем, насколько это вообще применимо к девице, но израильская разведчица сама все испортила. Ну скажите, кто просил ее пересылать на историческую родину секретные данные, никак не подлежащие разглашению за пределами России? Сару разоблачили, изгнали из группы и вообще выслали из страны. А вот теперь она вернулась. Причем не просто вернулась, а, судя по ее внешнему виду и рюкзаку с личными вещами, явно собиралась вновь стать полноправным членом команды «икс-ассенизаторов»! Понять такое непостоянство, проявленное со стороны руководства проекта, естественно, никто из спецназовцев не мог.
– Товарищ подполковник, я вижу, вы не знаете, как воно ж бывает, когда на базе «икс-ассенизаторов» появляется вражеский агент? – Микола настолько был шокирован видом Сары, застывшей в дверях, что даже пропустил реплику Раимова насчет способа проверки жизнеспособности группы. – Только появится такая вражина, как бац, и товарищ подполковник сидит на развалинах посреди пустыни, а мы на чьем-то трупе гопака танцуем…
– Отставить разговорчики, агент Пацук! – рявкнул Раимов, пытаясь раз и навсегда пресечь вредные для боевого духа настроения. – Объясняю один раз и до конца жизни. Агент Штольц возвращена в группу и является ее полноправным членом. Более того, она полностью реабилитирована руководством проекта и освобождена от всех прошлых обвинений…
– Но почему, блин, товарищ подполковник? – не выдержал старшина. – Эдак у нас и Микола для Украины шпионить начнет! А за ним, еври бади, и остальные потянутся.
– И начну, – тут же пригрозил Пацук.
– Отставить разговорчики, мать вашу в Биробиджан налоговым инспектором! – завопил Раимов так, что у бойцов уши заложило. – Повторяю еще раз: вы все – одна команда.
Сейчас мы все начинаем практически с чистого листа, и никакие предыдущие заслуги или погрешности считаться не будут… Или тебе, агент Пацук, все наряды, полученные во время прошлой операции, припомнить?
– Да уж, не хотелось бы, – буркнул Микола, старательно пряча глаза от видеокамеры.
– Вот и заткнитесь все! – предложил подполковник, перейдя с армейского языка на русский разговорный. – Агент Штольц вновь зачислена в группу, и это не обсуждается. Кстати, сержант, не стойте в дверях, как родина-мать на постаменте. Забыли, где ваши койка и шкафчик находятся?
– Никак нет, – отрапортовала Сара и, подарив Миколе взгляд, спаливший бы и энергоскафандр, прошла на свое прежнее место.
Пока Штольц распаковывалась и раскладывала личное имущество по полкам, в кубрике царила абсолютно мертвая тишина.
Причем в глазах у каждого из четверки стояло собственное, исключительно индивидуальное выражение. Пацук, с первых дней неровно дышавший в отношении израильской разведчицы, естественно, испепелял Сару взглядом. Шныгин изучал девицу с выбитым на челе исконно русским вопросом «Что делать?», капрал вообще в сторону Сары не смотрел, мусоля во рту счастливый свисток, и лишь Зибцих отнесся ко всему этому с истинно арийским прагматизмом и философским взглядом на жизнь. То бишь, ефрейтор, впитавший с молоком матери довольно спорное утверждение о том, что с начальством не спорят, попросту принял присутствие на базе Сары Штольц как должное.
– Знаете, мужики, что я по этому поводу думаю? – поинтересовался у сослуживцев Пацук, но закончить фразу не успел. Базу сначала оглушили звуки тревожной сирены, а затем в динамиках зазвучал почему-то радостный голос Раимова:
– Группа, в ружье! Через пять минут в полном боевом снаряжении построиться у выхода на летное поле.
В дальнейшем выяснять, что именно и по какому конкретному поводу думает Пацук, времени у «икс-ассенизаторов» просто не было. Более того, сигнал тревоги был впервые воспринят всей группой с радостью, чего раньше даже за исполнительным Зибцихом не наблюдалось. И прежде чем Сара Штольц успела хоть что-нибудь сообразить, все четверо мужчин исчезли из кубрика, оставив за собой удивленно хлопающие двери.
Пришлось сержанту догонять сослуживцев, и даже при всей своей врожденной прыти Сара прибыла на построение последней.
Раимов сначала просто покосился в ее сторону, но затем все-таки решил не отступать от придуманных им же самим правил и наградил Штольц двумя нарядами вне очереди. Возражать против этого решения Саре и в голову не пришло – она же не Пацук, который будет спорить сам с собой, если больше не с кем!
– Группа, слушай боевую задачу, – провозгласил Раимов так торжественно, будто мгновение назад открыл, что носороги могут жить и на Северном полюсе. – Ваши действия в Москве признаны командованием удовлетворительными, и сейчас вам предстоит новая работа. Руководство решило, что на Пекине можно вполне безболезненно отработать технику блокировки инопланетных энергополей. Ваша задача заключается в том, чтобы доказать это на практике, – подполковник сделал паузу. – И предупреждаю, в особенности агента Пацука, что больше никакой самодеятельности! После обнаружения генератора приказываю выйти на связь с базой и уточнить методику отключения. Всем все ясно, мать вашу сурдопереводчицей в программу новостей?!
– Так точно! – дружно рявкнула группа и, повинуясь жесту командира, бросилась к выходу на летное поле.
В Китае, а точнее, в окрестностях столицы Объединенной Конгломерации Азиатских государств, все было так, как и положено в данной части света. Отсутствие правительства, заранее обеспечившего регионы всевозможными указами и распоряжениями на все случаи жизни, до сих пор никем не было замечено. Китайцы возились на рисовых полях, изучая на досуге шао-линьское кунфу, вьетнамцы так и не выбрались из джунглей, отлавливая оставшихся там с прошлого века американских военных летчиков, а в Индии совершенствовали камасутру и толпой ходили за священными коровами. В общем, отсутствие Великого Кормчего лишь сам Великий Кормчий и заметил. И то только потому, что, вознамерившись выйти на лыжах за пределы Пекина, дабы узнать, как живет простой народ, сделать это из-за барьера он не смог.
На прибытие «икс-ассенизаторов» никто из местных жителей внимания не обратил. Да и патрулей вокруг Пекина, как в окрестностях Москвы, не наблюдалось. Именно поэтому вся группа проникла под энергетический купол совершенно беспрепятственно, хотя меры предосторожности бойцами, естественно, принимались повышенные. Причем если Кедман, Зибцих и старшина смотрели больше по сторонам, то Микола глаз не спускал с Сары Штольц, ожидая от девицы какого-нибудь подвоха.
В черте города с «икс-ассенизаторами» тоже ничего необычного не произошло, за исключением того, что сотни три настырных китайцев пытались вовлечь спецназовцев в хоровод вокруг памятника Великому Кормчему. Избавиться от навязчивых любителей фольклорных танцев удалось довольно легко и даже без мордобоя, что не могло не насторожить спецназовцев. Все члены группы отдавали себе отчет в том, что пришельцам уже должно быть известно о нейтрализации купола над Москвой, и бойцы ждали, что враг в Пекине предпримет какие-нибудь дополнительные меры предосторожности. А когда выяснилось, что добраться до американского посольства, на которое вновь указала стрелка «призпола», бойцы смогли беспрепятственно, то удивлению мужской части группы не было предела. Отряд «икс-ассенизаторов» застыл у ворот, не решаясь войти внутрь. Невольно взоры всех спецназовцев устремились на Кедмана: дескать, а не засланный ли ты казачок? И капралу в ответ оставалось лишь беспомощно пожать плечами.
– Это провокация, – вновь, как заводной, повторил Кедман и первым шагнул за ворота.
То, что произошло дальше, выходило вон из ряда прогнозируемых событий. Едва капрал перешагнул невидимую черту, отделявшую двор американского посольства от всего остального мира, как по столбам ворот пробежали едва заметные серебристые искры. Кедман застыл, удивленно глядя на непонятное свечение, и еще неизвестно, чем бы для него кончилось это секундное замешательство, если бы не Сара Штольц.
Девушка истошно завопила, призывая капрала падать. И поскольку ей показалась, что данную просьбу Кедман выполняет крайне медленно, она прыгнула ногами вперед, ударив американца подошвами энергоскафандра туда, куда обычно врачи делают уколы. От неожиданности Джон не удержал равновесия и пролетел метра на три вперед, а Сара плюхнулась на спину прямо между створками ворот. Едва она успела приземлиться на жесткий почему-то асфальт, как ворота американского посольства окутались вспышкой голубого пламени и все пространство между ними заполнилось серебристыми лазерными лучами инопланетного производства. К счастью для Штольц, защитная решетка начиналась примерно от высоты колена и шла на два метра вверх. Упавшая вниз Сара осталась невредимой, зато ствол ее оружия, которое девушка не успела опустить, словно корова языком слизнула. Шныгин, первым среагировавший на происшедшее, дернул девушку на себя и за пределами защитной решетки поднял ее на ноги.
– А ты молодец, сестренка, – с невольным восхищением проговорил он.
– А то я сама не знаю, – буркнула в ответ Штольц и, вырвавшись из цепких объятий старшины, проскочила под лазерным заслоном. – Кто-нибудь еще идет? Или нам с Джоном внутри вдвоем работать?..
– Енот, прикрывай вход, – торопливо скомандовал старшина. – Станет жарко, ныряй под это заграждение. А мы внутри разберемся!
Зибцих вжался спиной в ограду, стараясь держать под прицелом всю улицу около американского посольства в Пекине, а остальные быстро нырнули под лазерное заграждение, явно не «made in USA». Шныгин отодвинул Сару к стене, а сам занял позиции у двери, напротив Кедмана. Капрал, расстроенный и тем, что пришельцы вновь облюбовали для своих грязных дел территорию, принадлежащую его родному государству, и собственной неуклюжестью в дверях, в сердцах так крепко сжимал лазерное ружье, что оно орало благим матом. Правда, поскольку Харакири голосовых связок для оружия не предусмотрел, вопли ружья никто не слышал. И слава богу, можете поверить на слово, ничего красивого в лазерном авто-мате нет!
Пацук, еще раз окинув взглядом небольшой и абсолютно пустой двор посольства, пристроился у двери чуть правее Кедмана, кивком дав понять старшине, что готов действовать. Шныгин ухмыльнулся и одним мощным ударом выбил массивную дубовую дверь. Есаул, даже не дав двери опуститься на пол, швырнул в фойе посольства две световые гранаты, призванные ослепить любое существо в одной, отдельно взятой комнате, и следом за ними влетел сам. Перекувыркнувшись через голову, Микола откатился к левой стене, а за ним внутри комнаты оказался Кедман. Американец прыжком преодолел все свободное пространство и застыл на другом конце фойе, взяв на мушку стеклянную дверь, ведущую на лестницу. И только тогда в комнату вошли Сара и старшина.