Но и этот герой, пастух Тулей, драконами совсем не интересовался, более того, их хозяевам не доверял, услугами почти не пользовался, денег на содержание не выделял. Вообще, по слухам, все последние тцары слишком притесняли маленький гордый народ бойков, лишали многих прав, завоеванных в нелегкой борьбе, и потому главы родов бойков очень неохотно шли на службу к куявскому тцару.
Иггельд сжал кулаки, вспомнив рассказы стариков про старые времена, когда те дрались с артанами в степи, настигали славов в их же лесу, встречали жестоких вантийцев на море и топили их вместе с кораблями. Много подвигов они совершили с драконами и без них, много оказали услуг Куявии. Их, правда, щедро жаловали, так как все должны видеть, что тцар щедр и справедлив, но тут же отодвигали подальше. Бойков не то что к трону, не допускали даже во дворец, а самая высокая служба, о которой они могли мечтать, это работа в городской страже. Но и то старики с горечью отметили, что в охрану вместе с одним бойком выходят два-три местных куява.
Это было настолько обидно, что бойки перестали наниматься в столицу. Жили и работали в родных горах, но, понятно, молодые мечтали о возврате тех времен, когда бойки были в почете, окружены славой. И вот сейчас, когда в стране снова что-то назревает, как поступить?
– А никак, – сказал Апоница, хлопнул ладонью по столешнице. – Мы пока должны заниматься своими делами. Будет нужда – позовут. Мы не откажемся, мы – куявы. Но напрашиваться и предлагать услуги – это снова получить по носу.
Ортард задумчиво потрогал нос, почесал переносицу. Глаза жутко косили вовнутрь, стараясь уследить за пальцем.
– Лучше подождать, – согласился он. – Поспешишь – людей насмешишь, а драконы так и вовсе обхохочутся. Пока что нам все на руку: заказы сыплются со всех сторон!.. И все готовы платить втрое больше, чем раньше…
Беловолос и Чудин кивнули разом. Ортард прав, хоть вроде бы копается в золотой жиле и не знает о ценах на перевозки. Хотя Ортард есть Ортард, старается знать все цены.
ГЛАВА 11
Ратша всякий раз напрашивался с Иггельдом в полеты, Иггельд почти не отказывал, Ратша – великий воин, помимо того, что сам в схватке одолеет десяток бойцов, но еще и участник многих войн, знает воинские приемы, хитрости, ловушки, умеет выбирать позиции для открытого боя, для засад, знает, как завлечь противника в топкое или зыбучее место, превратить невыгодную позицию в выигрышную.
В Долине уже три дракона, на которых перевозят грузы: сам Черныш и драконы Беловолоса и Чудина, подрос Зайчик Яськи, уже второй год носит ее по небу, вот-вот заматереют драконы Шварна, Бофора и еще двух молодых смотрителей. В пещерах места еще есть, они тянутся вглубь, там тепло и сухо даже в лютые зимы, но в самой Долине поднимается пыль столбом, когда они все вылезают разом и начинают играть и таскать друг друга за хвосты.
Апоница стал и здесь главным смотрителем, помолодел, ожил, несмотря на суровую жизнь. На него пытались свалить и такие хозяйственные дела, как присмотр за шитьем теплой одежды на зиму или хотя бы за закупками, но он все сваливал на Ортарда, тот не отказывался, а сам весь отдавался выращиванию драконов.
Нижняя Куявия как будто и не помышляла о близком вторжении артан, хотя именно она лежит на пути в глубь Куявии, но в Средней и Верхолесье вовсю готовились к войне. А когда Иггельд и Ратша опускались на Черныше перевести дух и перекусить, везде стучали молоты, из кузниц охапками выносили деревянные пики с еще горячими наконечниками из бронзы, молоты, секиры, даже грубо выкованные мечи.
В одном некрупном селе на околицу пригнали коней, там обучали ратному делу молодежь и поселян, которые просились в поход, в отдельный амбар сносили припасы для войска: муку, крупу, копченое мясо. Везде Иггельд видел, как мирные поселенцы деловито смазывают салом луки, чтобы не рассохлись в походе, широкие поясные и заплечные ремни, на которых держаться тяжелым мечам, секирам, щитам.
Поскрипывали металлические панцири, их натирали мелом. К удивлению Иггельда, в каждой деревне таких панцирей находилось по два-три. Хорошо живут, оказывается, куявские поселяне: даже городская стража защищена кожей, разве что с железными бляшками, а в таких богами забытых селах попадаются цельнометаллические, их сняли с трупов знатных людей, это ж с каких войн берегут, хитрецы…
В деревнях народ чаще всего окружал Ратшу, в нем издали виден суровый и опытный воин, он чаще всех сталкивался с варварами, умел с ними воевать, знает их обычаи, варварские приемы войны. Его угощали, подливали вина в его кружку в корчме, привечали в каждом доме и жадно слушали, слушали, слушали.
Иггельд сходил в корчму, купил мяса и рыбы, покормил Черныша. Как обычно, широким кольцом собралась сельская ребятня, на огромного дракона смотрели со страхом и восторгом. Прибегали испуганные матери и уволакивали чада, возмущенно вопящие, что дракон, мол, хороший и детей не ест.
– Жди, – велел Иггельд. – С места не сходить, понял?.. Я отыщу Ратшу, и сразу полетим дальше.
Он всегда все рассказывал подробно, объяснял, уверенный, что Черныш каким-то образом все понимает. Да и вообще привычка разговаривать с Чернышом осталась еще с тех времен, когда в первые годы жизни в Долине вообще могли общаться только друг с другом.
Ратшу он застал на вытоптанной площади в середке села. Наступала ночь, горел костер, Ратша сидел на бревне, рядом еще пятеро из уважаемых селян, остальные сгрудились вокруг, едва не вступали в костер, жадно слушали.
– Артане храбры, – говорил Ратша внушительно, – но эта их храбрость оборотная сторона дурости. Артане никогда не отступают, это для них позор! А мы-то знаем, что бегство иной раз та же победа? Знаем. И пользуемся.
– Побежал, – сказал кто-то из селян рассудительно, – дык и воротиться можно!
– Верно, – согласился Ратша. – Артане идут в бой с голой грудью, а мы – закованные в доспехи. Артанину вроде бы легче драться, он ловчее и быстрее двигается, но нас не страшат его комариные укусы по хорошему доспеху. Зато если копье или дротик бьет в голую грудь… ха-ха, не родилось еще героя, чьи могучие мышцы выдержали бы удар моего копья!
– А если копье все же переломится?
– Само не переломится, – отпарировал Ратша. – Но если успеет перебить артанин, успевай выпустить из рук обломок и схватиться за меч. У тебя меч всегда должен висеть рукоятью вперед, чтобы сразу же ухватить, цапнуть!
Иггельд послушал за спинами, тихонько ступил в полосу света. Ратша увидел, кивнул, поднялся, огромный и красивый в суровой мужской мощи доспехов, длинного меча и кинжала на поясе.
– Надо лететь дальше, – сказал он значительно. – Если артане все-таки сюда доберутся, сумейте дать отпор!
В ответ загудели голоса:
– Не сумлевайся!
– Живыми не уйдут!
– Догоним и последние штаны с них сдерем!..
– С чем придут, от того и…
– Все шкуры слупим!
Прежде чем вернуться в долину, еще раз прошлись над Нижней Куявией, даже над сопредельными с Куявией землями Артании, но там никаких войск, с тем и вернулись. Правда, по пути остановились в Белой Веже – выгодный заказ, сразу же окружили, требовали вестей. Конечно же, о начале войны с Артанией. Особенно приставали с расспросами к Ратше, а на Иггельда засматривались разве что молодые женщины да еще отцы семейств, у которых поспевали дочери.
Ратша как мог рассказал, что знал, Иггельд наблюдал со стороны, видел, что горожане явно огорчились. Мирные вести, которым всегда рады, сейчас, напротив, огорчили даже женщин. Похоже, Куявия наконец-то ощутила свою безмерную мощь и страстно возжелала покончить с постоянно надоедающими варварами.
Прошла еще неделя, Иггельд сам поднял Черныша и отправился в затяжной полет над Нижней Куявией. Уже не слухи, он сам с большой высоты увидел, как огромное войско переходит вброд через пограничную речку, а дальше разбилось на огромные легкие отряды конников, что, как стремительные драконы, понеслись в разные стороны. За артанами можно следить издали по черным столбам дыма, по зареву пожаров, а если видел обширное пепелище и обгорелые трупы, то уже знал, здесь недавно прошли артане.
В Долине все восприняли с деловой хватки его дяди Ортарда по-своему: набрали заказов на оружие и доспехи, взвинтили цены, начали продавать втридорога снадобье из слюны боевого дракона, что якобы увеличивает силу в бою и оберегает от артанских топоров.
Еще через неделю в Долину дошли слухи, что захвачена и столица, славный град Куяба. Слухи оказались ложными, до стольного града артанам еще идти и идти, но молодежь Долины рвалась создать отряд и пойти на помощь. Все осложнялось тем, что накануне войны с Артанией тцар в очередной раз оскорбил бойков, запретив им летать на драконах над морем, а также приближаться на драконах к стольному граду ближе чем на три конных перехода. Старики роптали, что это, мол, оскорбление и недоверие, молодые приуныли, нельзя уже любоваться с высоты драконьего полета морем, да и вообще крылья подрезали не только драконам, но и им тоже, молодым и готовым послужить державе.
Никто, понятно, не решался нарушить приказ тцара. Старики говорили, что тцару только дай к чему придраться, чтобы быть правым в глазах сограждан, он тогда вообще запретит подниматься в воздух всем, кроме тцарских посланцев, а это погубит выучку драконов, так как им до зарезу нужны полеты.
Ратша сидел под скалой, точил меч. Меч достаточно остер, но ему нравилось делать лезвие еще острее, довести до остроты бритвы. Конечно, против закованного в железо воина это ничего не даст, но горделивые артане предпочитают сражаться обнаженными до пояса…
Он хищно улыбнулся. Артане сражаются так не только из-за какой-то особой храбрости: без лат гораздо легче двигаться, в поединках они побеждают куявских латников за счет скорости, ловкости, но кто умеет и не уступает артанам в скорости, тот не упустит преимущество хороших доспехов.
Через двор мелькнула широкая тень, тут же ветерок поднял пыль и погнал к обрыву. Ратша вскинул голову, мир перечеркнула огромная темная туша. Черный дракон стремительно опустился с синего неба, по каменным плитам с цокотом и желтыми искрами пробежали толстые темно-зеленые лапы. Дракон с усилием выставил в стороны крылья, замедляя бег, его остановило в двух шагах от Ратши, он с великим облегчением лег, морда оказалась прямо у сапог Ратши.
Ратша опасливо подтянул ноги.
Слезли Иггельд и Апоница. Апоница кивнул Ратше, приветствуя, молча ушел в дом. Иггельд хлопнул Черныша по щеке, отпуская, подошел к воину. Ратша встал, Иггельд уже не мальчишка, каким убегал из Города Драконов, пряча за пазухой жалобного дракончика, это основатель всего здешнего городка, и приветствовать его нужно хотя бы как равного.
– Да сиди ты, – воскликнул Иггельд. На щеках появился румянец. – Ты чего смеешься?
– Привыкай, – сказал Ратша. – Если я тебе кланяюсь, то и другие, глядя на меня, начнут кланяться. Так надо. Мир на этом держится. Что прикажешь?
Иггельд огрызнулся:
– Ничего я не приказываю! И не буду. Но, если хочешь, могу взять с собой.
– Куда?
– Да просто прокатиться вниз, на равнину.
– Когда?
– Да прямо сейчас.
Ратша оглянулся в сторону скачущего Черныша. Тот отыскал выброшенную старую шкуру быка, играл с нею, то подбрасывая, то делая вид, что боится, прячется, а потом нападая на нее сбоку, страшно скаля зубы и грозно взрыкивая.
– Не устал?
– С какой стати? Для Черныша от Города сюда рукой подать.
Ратша кивнул.
– Хорошо. Попей воды, а то скрипишь, как несмазанное колесо, я за это время все сделаю.
Иггельд молча направился в дом. Ратша прав, в горле в самом деле першит, скребется, царапает коготками. И хотя летал над горами, но кажется, что пыль из-под копыт артанских коней уже поднялась и сюда, к горным вершинам. А Ратша в самом деле все сделает. Уже не пугается, когда огромная закованная в прочнейший панцирь туша выпрыгивает из тьмы и бросается как на добычу: пасть разинута, клыки блещут, словно выдернутые из ножен клинки, топот, земля вздрагивает, в этом случае надо поскорее прижаться к стене, чтобы дракон не опрокинул, а он не успокоится, пока не оближет. Теперь, когда признал своим и Ратшу, приветствует его почти так же ликующе, как и Иггельда, хотя, правда, приказы начисто игнорирует, только скалит зубы и на особенно грозные команды просто стреляет длинным языком, стараясь залепить прямо в губы.
Кормит его, поит и чистит тоже Ратша, даже купает. Черныш освоился с этим действом, уже терпит, только следит, чтобы терли жесткой щеткой посильнее, чесали уши и стучали палкой по загривку. Ратша, как профессиональный воин, взял на себя и прочие мелочи, как-то: экипировка, седла, ремни, запас продовольствия, а когда пришли слухи о вторжении артан, неизменно брал в полеты тяжелые луки и связки с дротиками.
Да и вообще… Он ушел, точнее, убежал из Города Драконов, когда ему было десять. Сейчас двадцать пять, а безжизненная и зловещая Долина Ветров за пятнадцать лет превратилась в обжитой мир. Даже за десять: первые годы он выживал здесь сам, заваливал туннель, потом с ним были только полусумасшедшие Беловолос, Шварн, Худыш и Чудин, и только в последние годы сюда хлынули как учителя драконов, захотевшие научиться новому способу укрощения драконов, так и различные рудознатцы, плавильщики, кузнецы, приехали семьи, народ вышел из пещер и начал строить добротные дома. Некоторые, правда, так и оставили большую часть помещений в пещерах, лишь у входа пристроили дома на одну-две комнатки, так что нередко удивленный гость, ожидая обнаружить тесные каморки, где ютится вся семья, обнаруживал обширные залы.
И вот он, Иггельд, должен всем этим как-то заниматься, хотя он жаждет заниматься только Чернышом, мечтает побывать с ним в настолько далеких странах, чтобы вообще… добраться до края мира, который и есть самый настоящий Край, когда головой упрешься в хрустальный небосвод, что здесь в небесной выси, а там его основание упирается в землю!
Когда, напоенный и освеженный, успел даже наскоро умыться, вышел на крыльцо, там уже сидел благовоспитанно Черныш, Ратша стоял справа, словно готов подержать ему, Иггельду, стремя. Он и на Черныша сел только после Иггельда, как садится послушный и подчиненный воин.
– Все в порядке, – сказал он за спиной Иггельда.
– Взлет! – сказал Иггельд. – Черныш, взлет…
И опять он чуть опоздал: лапы Черныша начали подгибаться для прыжка в тот момент, когда слово «взлет» оформилось в сознании, а когда он начал вытягивать губы для первого слога, Черныш уже присел к самой земле, прижимаясь почти брюхом, а когда Иггельд только начал произносить, дракон уже метнулся в воздух, распростер крылья, мощно ударил по воздуху, еще и еще. Их вжало в седла, тела потяжелели, с каждым днем Черныш ухитряется выпрыгивать в небо все стремительнее, глаза на лоб лезут, а кишки топчут одна другую.
Не делая круга над Долиной, как всегда поступают другие драконы, чтобы запомнить, откуда вылетели, Черныш сразу взял верное направление. Иггельд снова подумал, что у них с Чернышом особая связь, дракон чует желания Иггельда, улавливает сразу, как только он осознает четко и ярко.
Ратша негромко посоветовал укрыться плащом. Ветер еще не досаждал, это придет позже, но Иггельд укрылся, Ратша прав, потом будет уже просто зябко.
Черныш все набирал высоту, ему нравилось, когда облака уходят вниз так далеко, что кажутся заснеженным полем. И только опускаясь к этой «земле», опускаясь долго, с потрясением обнаруживаешь, что этот слой вовсе не зимнее поле, а под ним глубоко-глубоко внизу еще одна земля: с лесами, полями, тонкими нитями рек, синими пятнами озер, зелеными – болот и стариц.
Сейчас Иггельд сказал строго:
– Нет, с орлами сегодня состязаться не будем. Иди так, чтобы рассмотреть не то что войска, но и масть их коней.