Краснорожий усмехнулся еще неприятнее и… мгновенно оказался на ногах. Резкая пощечина швырнула пацана на пол. От неожиданности я тоже вскочил, не веря своим глазам. А когда эта скотина снова занес руку, собираясь повторить, – мальчишка растерянно поднялся, явно ничего не соображая от удара, я подлетел к нему и перехватил руку.
– Оставь его, придурок, – зло вырвалось у меня. – Нашел кого бить.
Я бегло глянул на Дьюсид, ожидая поддержки, но каково же было мое удивление, когда обнаружилось, что она сидит на своем месте и все так же спокойно наблюдает за нашей ссорой. Происходящее ее совершенно не касалось.
Краснорожий стряхнул мою руку со своей, а на его лице появилось странное выражение. Словно он был удивлен самим фактом прикосновения – тем, что я посмел это сделать. Наверное, так удивляется огородник, с которым вдруг начинает драться какой-нибудь сорняк за место под солнцем на его земле.
– Действительно, – медленно проговорил он, посмотрев на меня как-то по-новому. – Ты – гораздо лучшая мишень…
Движения я не заметил, настолько оно вышло быстрым и неожиданным.
Несколько мгновений полной тьмы, безмолвия и бесчувствия… Сознание словно выключилось, но не до конца – какой-то его малой и безликой частью я продолжал ощущать себя в кромешном мраке, словно слепая рыбешка, плавающая в бездонной толще океана и потерявшая всякое представление о направлении. Жуткое ощущение… А когда перед глазами немного прояснилось, я обнаружил, что сижу на стуле, безвольно откинувшись на паутинную спинку. Все тело занемело и казалось чужим, рядом стоял «волчонок» и обрабатывал мне подбородок медицинским тампоном. Я с трудом приподнял отяжелевшую, словно после похмелья, голову и поискал глазами, но неприятный тип уже успел бесследно испариться. Дьюсид осталась. Так и сидела – за столом напротив, кажется, даже не изменив позы. Наши взгляды встретились, и она едва заметно кивнула.
– Как себя чувствуешь?
– Спасибо, хреново, – хрипло выдавил я, поразившись незнакомому голосу, которым заговорил. – Что… что произошло?
– Он тебя ударил, господин, – вежливо сообщил «волчонок» то, что я уже и сам понял. – У него на пальце кольцо с шокером, поэтому минуту ты был в отключке.
Права была Зайда, вяло мелькнула мысль – на улицах Волчьей Челюсти нет честных драк. Я только что в этом убедился. И, похоже, еще легко отделался.
– А что с моим лицом?
– Ничего особенного, пара царапин, – через стол усмехнулась Дьюсид.
Я заметил свежую ссадину на щеке малолетнего официанта, возившегося со мной, словно нянька, и не смог не поинтересоваться:
– Ты сам-то как?
– Нормально, господин. Вызвать полицию?
– Конечно. – Вопрос меня удивил. – А почему ты этого еще не сделал?
– Я запретила, – спокойно произнесла Дьюсид.
– Это еще почему?
– За ту минуту, что тебя с нами не было, кое-что произошло.
– Тогда расскажи мне, из-за чего не следует вызывать полицию, – раздраженно сказал я, отмахиваясь от настойчивых услуг «волчонка», не желавшего отставать от моего лица со своим тампоном. Тот понял и отступил.
– Спасибо, господин, – очень серьезно поблагодарил меня парнишка.
– За что? – Я даже не сразу сообразил, в голове все еще прилично шумело. – А, на здоровье.
– Есть еще какие-нибудь пожелания по сервису, господин?
– Свободен. – В голосе Дьюсид проскользнули повелительные нотки. Когда «волчонок» послушно исчез, она повернулась ко мне: – Ты в курсе, кто был тот человек?
– Этот красномордый тип? – вяло уточнил я. – Нет. И знать не хочу.
– Напрасно. Его зовут Ктрасс, он человек Змеелова.
Имя показалось мне смутно знакомым. Где же я его слышал? Погоди… Я сверился по лоцману. Так и есть – капитан «Шипящих Гадов», команды, вышедшей в полуфинал «Волчьих Игрищ». Это имя я слышал сегодня в местных новостях еще утром. Но что с того?
Недоумение длилось недолго.
– Благодаря моему вмешательству в вашу маленькую ссору, – невозмутимо добавила Дьюсид, прервав мои сумбурные размышления, – у меня с ним сегодня поединок на Арене. Через три часа. Мой «Вурдалак» против его «Костолома». Так что теперь это вопрос чести, моей чести, и тебя данная проблема уже никоим образом не касается. Тем более – полиции.
– Ты заступилась за меня? – не сразу поверил я. Но это вполне могло быть правдой. Хотя бы потому, что красномордый не успел отколотить меня как следует, пока я пребывал в отключке – я не чувствовал на теле никаких повреждений, только челюсть ныла после первого и, видимо, последнего удара. Странное поведение Дьюсид просто ставило в тупик. Она спокойно смотрела на то, как этот придурок ударил мальчишку, но стоило мне с ним из-за этого сцепиться, как она тут же вмешалась. Хотя уже знала, что я ничем ей с работой помочь не могу и, по сути, должен быть безразличен так же, как и этот пацан.
– Не понимаю. Ты ведь меня едва знаешь, что же заставило тебя так рисковать?
Естественно, я не ожидал никаких признаний во внезапных симпатиях к своей персоне, это было бы нелепо, дешевый трюк развлекательных программ. Но того, что она сказала в ответ, тоже не ожидал.
– На то имелось несколько причин. – Дьюсид посмотрела на меня с каким-то странным сожалением и легкой иронией, словно удивляясь моей непонятливости. – И одна из них состоит в том, что ты уже взрослый и дееспособный человек в отличие от этого пацана, а потому твоя жизнь имеет большую ценность для общества. Остальные причины касаются только меня самой.
– Не понял. – Я машинально потер болезненно нывший после удара подбородок. – Проясни, пожалуйста, вот этот момент про ценность. Хочешь сказать, что эта сволочь могла убить мальчишку, а ты и пальцем бы не пошевелила?
Черт, что же это я несу? И это вместо слов благодарности? Впрочем, не чувствовал я никакой благодарности. Ничего не чувствовал. Потрясение еще не прошло.
Дьюсид поднялась одним четким, пружинистым движением, всем своим холодным, отстраненным видом говоря, что делать ей здесь больше нечего.
– Извини, но мне пора. Пора готовить «Вурдалака» к выходу.
Не успел я открыть рот, чтобы ее остановить, как она шагнула за пределы подсвеченного столом пространства и мгновенно исчезла в темноте.
А на меня как-то запоздало накатила нервная реакция на все случившееся. Какой же я придурок. Даже руки затряслись от едва сдерживаемых эмоций. В безотчетном порыве я обеими руками схватил и стиснул бокал, желая его раздавить. Чтобы осколки впились в ладонь, до крови Бокал оказался слишком крепким, а злость по-прежнему требовала выхода. Злость не на этого подонка, обломавшего мне знакомство с Дьюсид и испортившего хороший вечер, даже не на Ухана с Мараной, развлекавшихся в тот самый момент, когда меня избивали, и так ничего и не заметивших. Нет, я злился на себя самого. За состояние унизительной беспомощности, в котором позволил себе оказаться. Этот тип вырубил меня, как какого-то щенка… Права Марана, необходимо «качать» не только «железки», чтобы уметь постоять за себя. Главное – быть морально к этому готовым… А я, как видимо, не готов. Щенок и есть.
Помнится, последний – и единственный раз меня били много лет назад, когда мне стукнуло всего четырнадцать, и после того случая у меня было так же погано и мерзко на душе, как сейчас. Дело было так: я катался на трассере по ночным улицам Ляо – в северной части города, в районах, считающихся слегка «неблагополучными». Ухан с Мараной предпочли остаться дома и мило поворковать наедине, а у меня тогда девушки еще не было, с Сонатой я познакомился позже, да и особо не интересовали меня в том возрасте проблемы пола. Поэтому той ночью я был один и наслаждался «сопливой» романтикой, с ревом проносясь на предельной скорости по малознакомым улицам. А в самый пик кайфа трассер возьми и заглохни. Как я ни пытался его «оживить», ничего не выходило, пришлось плюнуть и вызвать по лоцману общественный транспорт. Для ориентировки я дал диспетчерской ближайший перекресток и отправился к нему пешком. Помню, когда я топал к тому перекрестку, я думал о чем угодно, только не о том, что меня могут избить. Такое в Ляо случается очень редко, поэтому подобная возможность даже не пришла мне в голову. Я просто шел, дышал свежим воздухом и уже почти перестал досадовать на свой некстати заглохший трассер, когда заметил, что на этой улице уже не одинок. В кильватер пристроились двое неизвестно откуда взявшихся подростков, один – на полголовы выше меня ростом, второй чуть пониже. Причем пристроились молча, не отставая от меня ни на шаг. Я их не знал. Вот тогда я и подумал о разборке. Подумал с некоторым удивлением. В человеческой подлости у меня и сейчас не слишком обширные познания, а тогда и того не было, поэтому как-то не верилось, что будут бить. За что, собственно? Мысль даже показалась забавной и отчасти волнующей. Одно приключение сменилось другим. Когда они поравнялись со мной, я решил заговорить… а потом случилось то же, что и сейчас – сознание словно остановилось. Я обнаружил, что сижу на корточках, упираясь ладонями в асфальт, во рту сразу сделалось липко и солоно, по подбородку струилась кровь. Сознание возвращалось медленно, я плохо соображал, но, почувствовав рядом чужое движение, остался сидеть, инстинктивно закрывшись руками от следующего удара. Предчувствие не подвело, но удар пришелся в скулу слева. Он был намного слабее и не смог сбить с ног, как первый. В голове бродила сплошная муть, хотелось вскочить и кинуться на эти смутные силуэты с кулаками… Я ничего не сделал. Не нашел в себе смелости. Темные силуэты драчунов, видимо, решивших, что для меня вполне достаточно, быстро удалялись – все в том же пугающем безмолвии… А я так и сидел, в злом и растерянном бессилии, тщетно пытаясь вытереть с губ кровь, рука, блестевшая в отсветах Савана – спутника Полтергейста, была вся в крови, а та струилась безостановочно, заливая подбородок, шею, руки. Я не мог понять, откуда она так сильно течет, но от шока не испытывал боли. Пугал лишь сам факт обильного кровотечения. Потом меня нашло вызванное ранее автотакси. Воспользовавшись зеркалом и аптечкой, я обнаружил глубокую рваную рану на верхней губе справа – губа была пробита насквозь. Подумав, я пришел к выводу, что удар был нанесен кастетом… Кастет в Ляо – нонсенс. Я никому не рассказал правду о том случае. Даже Ухану, своему лучшему другу. Сказал, что споткнулся. И впоследствии никогда не слышал, чтобы еще кто-нибудь пострадал в том же районе. Видимо, те двое свою жажду приключений вполне удовлетворили по-своему и больше не возвращались к подобным экспериментам. Золотая молодежь Ляо иной раз такое откалывает, что диву даешься…
Это воспоминание до сих пор, спустя годы, жгло стыдом и вызывало гнев. Никогда мне еще не приходилось испытывать столь унизительного чувства беспомощности и уязвимости, как в ту ночь. Вот и не мог его забыть. Ситуация повторилась, но сейчас все было иначе. Не знаю, что имел в виду Дьюсид, говоря, что я взрослый человек, но это и впрямь так, и мне вовсе не доставляет удовольствия, когда всякие подонки так со мной обращаются. Пусть даже эти подонки – квалифицированные пилоты боевых роботов. Настоящих ИБРов, а не того виртуального хлама, с которым я привык иметь дело в Ляо. Это еще не дает им права так себя вести с окружающими…
Внутреннее состояние настоятельно требовало выхода. Какого-то действия, поступка. Любого. Если я так и останусь сидеть, сжимая кулаки от бессильной злости, то просто взорвусь. Требовалось что-то срочно сделать, и не слишком противозаконное – в отличие от этого Ктрасса, я стараюсь не срывать свое раздражение на первых встречных, не имеющих к моим проблемам никакого отношения…
Я полез в Сеть за дополнительной справочной информацией.
Итак, «Противостояние» в этом клубе-баре длится непрерывно уже несколько лет. Игра превратилась в культовую, а ее известность шагнула за пределы данной звездной системы, не добравшись только до нашего захолустья – Полтергейста. Все, как и рассказывала Дьюсид – выбывших тут же сменяют другие желающие, которым несть числа. Все игроки по степени подготовки делятся на четыре категории – новички, рейдеры, ветераны и элитары. Последние – самые маститые игроки, в совершенстве владеющие всеми классами роботов и любым вооружением, и потому они – самые опасные. Очередь на их участие расписана далеко вперед, так как по существующим правилам больше двух элитаров одновременно в игре участвовать не могут, иначе быстро перебьют все, что «шевелится». А вот новички всегда принимаются вне очереди, «подражатели» охотно идут на обновление и пополнение состава своего клуба. Разумно – привычки и уловки старых, притертых между собой «вояк» знакомы друг другу до мелочей, а новый игрок тем и интересен, что его манера поведения еще никому не известна, что само по себе способно внести элемент интриги в давно устоявшийся процесс. Как раз мой случай…
До поединка Дьюсид Зин с Ктрассом – три часа, время у меня есть. Для себя я уже решил, что обязательно попаду на этот поединок хотя бы в качестве зрителя – элементарное проявление благодарности к той, которая выручила меня из передряги. Хоть поболею за нее. Нелегко ей придется, черт… «Вурдалак» Дьюсид весит шестьдесят пять тонн, «Костолом» Ктрасса – восемьдесят. Робот тяжелого класса против штурмового. Разница по весу на первый взгляд не слишком большая, но если учесть, что суммарный залп «Костолома», с его двумя тяжелыми гаусс-пушками «линия», процентов на сорок перекрывает соответствующий показатель «Вурдалака»… Черт возьми, да я заранее сочувствовал Дьюсид. Шансы на победу у нее куда ниже, чем у Ктрасса. Но я, кажется, догадывался, зачем она это затеяла…
Оборвав размышления, я решительно вызвал путеводитель бара. На полу тут же загорелась светящаяся голографическая стрелка, готовая провести по погруженному во мрак залу к месту, где располагался симулятор «подражателей». Теперь главное – не передумать. Судя по полученным сведениям, «Противостояние» – идеальное' средство для выяснения одного весьма волнующего меня вопроса. А именно – что же я представляю собой на самом деле и есть во мне хоть немного истинного мужества? Пора, пора все-таки узнать, что такое настоящая боль, и получить полезный жизненный опыт. В конце концов, кто, как не я, один из лучших игроков Туманной Долины?
Поймав себя на том, что колеблюсь в своем решении, я разозлился еще больше. Хватит. Хватит, черт возьми, этого гнилого слюнтяйства. Этой проклятой мягкотелости. Сыт по горло. Если я и пожалею об этом позже, пусть это будет потом. А сейчас я это сделаю, и точка. По крайней мере, если все-таки проиграю вчистую, оставлю своего виртуального двойника Сокте на память. Тоже дело…
Я быстро набросал в диалоговом окошке виртуалки сообщение для Ухана и поставил его на десятиминутный таймер. Пусть новость дойдет до адресата, когда отговаривать меня будет уже поздно. Затем порывисто поднялся и двинулся в направлении, указанном ИскИном бара.
Если немного покопаться в истории, то существующие ныне боевые роботы были когда-то созданы с подачи именно таких компьютерных игр, как, к примеру, «Железные Болваны», в которых я «рубился» у себя дома, на Полтергейсте, или «Противостояние» – игры, популярной на Сокте. Нашлись люди, у которых страстное желание ощутить вкус реального сражения совпало с их немалыми финансовыми возможностями. Они-то и сумели воплотить свои безумные желания в действительность. Забавный факт, но первое же, с чем эти энтузиасты-создатели столкнулись, – несоответствие общепринятого в играх веса машин с их размером. Представьте внешний облик пятнадцати – или семнадцатиметрового человекоподобного монстра, рядом с которым человек выглядит как мышь по сравнению с самим человеком. Представили? Начините этого монстра орудийными установками соответствующего размера и мощи, чтобы залп из них выглядел не как вспышка спичечной головки на фоне газовой плиты, а как смертоносный, всесокрушающий ураган из огня и стали. Готово? Теперь многократно продублируйте цепи питания и передачи данных всех его внутренних механизмов, систем ведения огня, навигации. Засандальте в брюхо главный и вспомогательный двигатели, нашпигуйте многотонными контейнерами с боекомплектом, батареями радиаторов и теплообменников для сброса излишков тепла, натыкайте тысячи датчиков и сенсоров, чтобы гиганта невозможно было ослепить в ходе боевых действий даже при очень сильных повреждениях. А в завершение снизу доверху обшейте весь корпус мощными плитами дифференцированной брони и усильте защиту наиболее важных узлов ходовой части за счет навесных, легко заменяемых при повреждении бронеэкранов. Ну и как, по-вашему, – сколько подобная штукенция должна весить? Ладно, не буду, как говорится, тянуть кота за причинное место – создатели на то и создатели, они не стали гадать, они сели за расчеты. В результате у них вышло, что стандартный игровой стотонник, если использовать для его изготовления обычные, давно зарекомендовавшие себя в военном производстве материалы и сплавы, будет на самом деле весить в три, в четыре раза больше, чем нужно. Было от чего схватиться за голову. Дело даже не в том, что понадобились бы значительно более мощные двигатели и узлы, чтобы привести такую махину в движение – проблема заключалась в самом весе. Шагающий робот ведь назван «шагающим» именно потому, что у него из «задницы» ноги растут, а не, к примеру, гусеницы-траки, как у среднестатистического тяжелого танка далекого прошлого – времен, предшествовавших изобретению антигравов. Поэтому весь этот огромный вес должен распределяться на площадь всего двух стоп, и какими бы большими они ни были… С лыжами вариант не предлагайте, не прокатит. Робот все-таки, а не снегоход. Короче – существующие дороги смололись бы в песок, вздумай такой здоровяк прогуляться по ним вместо обычного транспорта. А променад по бездорожью, по пересеченной местности любой сложности, ради чего, собственно, было затеяно дело, отпадал тем более – получился бы траншеекопатель, а не боевой робот. Полная бессмыслица. Конечно, с моделями полегче, чем гипотетический стотонник, разговор попроще, но фанаты сразу задались целью решить проблему целиком, по максимуму.