Домечтать Джек Холланд не успел, поскольку ему на глаза попалась вывеска Корабельной биржи.
«Ну вот сейчас все и решится!» Он постоял у входа еще минуту, доел купленный пирожок и после этого с легким волнением вошел в здание биржи.
Внутри было малолюдно, и это Джека приободрило.
«Раз нет очередей, значит, нет и конкуренции», – рассудил он.
Выбрав одно из окошек, Джек подошел ближе и, улыбнувшись инспектору по трудоустройству, сказал:
– Здравствуйте, я ищу место пилота.
Инспектор задержал на лице соискателя пристальный взгляд и ответил:
– Заявок на пилотов к нам не поступало уже два года. Этого добра на Бургасе хоть пруд пруди.
Джек немного помолчал, а потом сказал, уже без прежнего оптимизма:
– Мне подошло бы и место штурмана или даже его помощника.
– Ничего такого у нас тоже нет, – сухо произнес инспектор и энергично почесался.
– Тогда, может быть, механиком? – совсем упавшим голосом спросил Джек.
– Увы, молодой человек, и тут мимо.
– Но что-то ведь у вас есть?
– О! – Инспектор поднял вверх указательный палец. – Вот это другой разговор. А то «пилоты», «командиры»… Скромнее надо быть.
Чиновник сверился с какими-то списками и сообщил:
– Есть одно тепленькое местечко в службе курьерской рассылки.
– Что такое курьерская рассылка, сэр?
– Ну, я полагаю, это что-то вроде доставки посылок к Новому году.
– И что там за работа?
– Работа? Нормальная работа. Шестьсот пятьдесят кредитов в месяц, восьмичасовой рабочий день, бесплатная спецодежда и дармовая кормежка. Будешь чистить сортиры курьерских уиндеров – работа непрестижная, но очень нужная.
– И зарплата высокая, – заметил Джек.
– Я так понимаю, юноша, что вы с негодованием отвергаете это предложение? – язвительно улыбнулся инспектор.
Джек хотел сказать: «Конечно, отвергаю, я дипломированный пилот, а вы мне…» – и так далее, но ему некуда было деваться, к тому же хотелось утереть нос этой сволочи – инспектору по трудоустройству.
– Пожалуй, я приму ваше предложение, сэр.
– Что, обстоятельства вынуждают? – начал копать инспектор.
– Нет. Просто есть в жизни моменты, когда необходимо побороться с самим собой. Избавиться от излишней гордыни и другого злобного фантома – «чувства собственного достоинства». – Джек мог бы добавить что-нибудь еще, но, увидев улыбающуюся физиономию инспектора, понял, что тот его раскусил.
– Что же вы замолчали? Я уже собрался конспектировать, – продолжал издеваться инспектор.
– Ладно, давайте направление, да я пойду, – махнул рукой Джек.
Инспектор выдернул из подставки розовый квиточек и, черкнув в нем пару слов, протянул направление Джеку:
– Вот ваш билет к счастью и процветанию, молодой человек. Но учтите, до вас на это место я отправлял уже четверых, и через неделю фирма снова присылала мне заявки. Так-то.
3
Джек Холланд стоял перед столом чиновника по кадрам и не переставал удивляться тому, как тщательно тот рассматривает его документы. «Можно подумать, меня берут на должность коммерческого директора», – подумал он.
– Ушли, стало быть, по собственному желанию, мистер Холланд? – спросил чиновник, бросив на Джека взгляд поверх очков.
– А что написано в учетной карточке?
– «Уволен по собственному желанию», – зачитал чиновник.
– Зачем же вы тогда спрашиваете? Или опасаетесь, что я не умею читать? – начал злиться Джек.
Он уже был готов уйти и побродить по городу в поисках новой работы.
– Стоит ли так нервничать, мистер Холланд? Я прекрасно понимаю вас, человека с дипломом пилота, который вынужден согласиться на столь непрестижное место. Но, увы, такова обстановка на Бургасе, – развел руками чиновник. – А идиотские вопросы я задаю вам только потому, что у меня на сей счет есть вполне определенные инструкции.
«Грим Дорсет», – прочитал Джек имя чиновника на настольной подставке.
– Извините, мистер Дорсет, я погорячился.
– Я принимаю ваши извинения, тем более что мы очень нуждаемся в ассенизаторах.
– Так почему бы вам не поднять им зарплату?
– Это не ко мне. Этот вопрос задайте хозяину фирмы – мистеру Дэниелу Глосбергу.
Наконец Дорсет закончил изучать документы Джека.
– Что ж, мистер Холланд, поздравляю вас с поступлением на работу в курьерскую фирму «Доу-Форс», – произнес чиновник заученным тоном и вручил Джеку удостоверение.
По предъявлении этой книжечки можно было проходить на территорию боксов, получать в столовой обед и даже претендовать на койку в рабочем общежитии.
«Практически полный пансион», – подумал Джек и, покинув кабинет Грима Дорсета, отправился на поиски служебной жилплощади.
Через полчаса ходьбы, согласно приложенному к удостоверению маршруту, он оказался возле неприметного здания.
«Настоящий приют для бездомных», – оценил его Джек.
Угрюмый страж в потертой униформе внимательно изучил удостоверение и пропустил его внутрь, посоветовав зайти к бабе Марше.
Как оказалось, баба Марша была комендантом этого дома и ведала здесь всем, начиная со стирки постельного белья и кончая массовыми убийствами тараканов.
– Понятно, – сказала она, взглянув на удостоверение нового жильца. – Сейчас я покажу тебе твое место, а ты запомни несколько основных правил. Готов слушать? – У бабы Марши был настоящий полковничий голос, и Джек поспешно ответил:
– Да, мэм.
– Ну, хорошо. – Марша взяла связку ключей и повела Джека в его комнату. Они вошли в кабину лифта, и, как только створки захлопнулись, баба Марша сказала: – Правило первое – в постели не курить.
– Я не курю, мэм.
– Не перебивай меня. Не люблю я этого.
Лифт остановился, и начальница вышла. Следом выскочил Джек.
– Курить можно только в специально отведенных местах, но это еще не означает, что там можно харкать на пол. – Марша остановилась и взглянула Джеку в глаза: – Ты меня понял?
– Да, мэм.
– Отлично. Пойдем дальше. Эй, Бичер! Ну-ка стой! – неожиданно крикнула баба Марша и, сорвавшись с места, погналась за убегавшим субъектом. – Стоять, я сказала! – рявкнула она своим полковничьим голосом, хватая нарушителя за шиворот.
– Марша, я больше не буду! Клянусь, Марша! – кричал неизвестный субъект.
– Нет, Виктор, пора нам подвести черту.
– Ты же знаешь, Марша, что я не злостный нарушитель.
– Не злостный, говоришь? А ну-ка дыхни на меня!
– Нет, Марша, так же нельзя, мы же цивилизованные люди… – хныкал Виктор.
– Дыхни, я сказала, или сегодня же вылетишь на улицу.
Бичер выпучил глаза и, собравшись с силами, сделал выдох. Запах перегара был таким сильным, что его почувствовал даже Джек.
– И ты говоришь, что не злостный нарушитель?
– Марша… – виновато начал Бичер.
– Выбор! – произнесла баба Марша слово, тайный смысл которого был еще неизвестен Джеку, однако привел Виктора в состояние, близкое к шоку.
– Марша-а, прошу тебя… – зарыдал он, падая на колени.
– Выбор, гадина! В морду или замечание?! – неожиданно заорала Марша, да так громко, что у Джека заложило правое ухо.
– Пе… первое, – прошептал Виктор.
Из кармана полинялого халата баба Марша извлекла пару тонких кожаных перчаток и, натянув их на руки, поиграла пальцами. Затем повернулась к Джеку:
– Если боишься вида крови, подожди меня возле лифта.
Джек не знал, что ответить, и только пожал плечами.
– Ну, как знаешь, парень. Посмотри, может, и тебе будет наука, – сказала Марша и внезапно обрушила на нарушителя Бичера град сокрушительных ударов.
Тот пытался закрываться и что-то кричал, но чугунные кулаки били во все открытые участки, вышибая кровавые сопли и оставляя длинные ссадины.
Избиение продолжалось около трех минут, по истечении которых Виктор еще дышал.
– Не бойся, – перехватив взгляд Джека, сказала Марша. – Я бью не для того, чтобы убить, а для поучения.
Даже не глядя на распластавшееся на полу тело, она сняла перчатки и убрала их в карман, затем будничным движением поправила прическу и повела Джека дальше показывать его жилье.
– Ну, вот твоя комната, – сказала баба Марша, указывая на выкрашенную коричневой краской дверь с номером пятьсот четыре.
Замок легко открылся, и Джек вслед за Маршей вошел в новые апартаменты.
В комнате стояли четыре кровати, однако все они были аккуратно заправлены и выглядели нетронутыми.
– Ты пока первый. Остальные жильцы будут позже, – сказала баба Марша. – А может, и не будут, и ты останешься тут один, как фон-барон какой-нибудь.
Джек кивнул. Он был озадачен такими резкими переменами в настроении местной управительницы. Теперешний приветливый тон бабы Марши никак не вязался с тем страшным избиением, которому подвергся несчастный Бичер.
– Шлюх водить сюда тоже не рекомендую, – продолжила инструктаж Марша.
– Но ведь внизу охранник?
– А… – махнула рукой Марша. – Охранник! Он за пять кредитов порт взорвет, а уж пропустить проститутку – это не вопрос. Это только я одна служу здесь за идею. Как с-собака.
– Простите, мэм, а в чем провинился этот Виктор Бичер?
– Что, потрясен? – ухмыльнулась Марша. – Это хорошо, что потрясен. На то и урок, чтобы доходило. Чтобы до каждой косточки, до кишок и печенки доходило, – потрясая кулаком, с чувством произнесла Марша.
– За что вы его? – снова спросил Джек.
– За что? А за то, что антифриз пьет из отопительных батарей.
– Антифриз? – удивился Джек.
– А ты думал, у нас там молоко? Он пьет, сволочь, а в трубах потом воздушные пробки. Зима приходит, а у нас холодно. Это как, по-твоему?
– Он не прав, – согласился Джек.
– Так ты, значит, не куришь? – вспомнила Марша.
– Нет, мэм. Не курю.
– Может, хоть пьешь?
– Только не антифриз.
– Ну, это понятно, – улыбнулась баба Марша. – Я к чему спрашиваю – иногда с кем-то выпить хочется, поговорить. А кругом одни только гады. Понимаешь проблему?
– Да, мэм. Понимаю.
– Ну и чудненько, сладкий мой, – вздохнула баба Марша. – Думаю, мы поладим. Вещи-то где?
– В порту, в камере хранения.
– Ну, тогда дуй туда побыстрее, а то твои вещички поделят.
– Как – поделят? – не понял Джек.
– Но ведь ты их в ручную камеру хранения сдавал?
– Ну да.
– Замки у чемоданов не опломбировал?
– Нет.
– Ну вот, тогда дуй туда сейчас же, а то останешься без белья.
4
Послушавшись совета мудрой женщины, Джек что есть духу помчался на вокзал, чтобы предотвратить надругательство над своими чемоданами. Задевая прохожих и привлекая внимание полицейских, он несся как ветер – и это себя оправдало.
Когда Джек подбежал к приемному окошку, стекло было опущено, а на кривом ржавом гвоздике висела бумажка с надписью: «Технический перерыв». Чтобы получше выяснить, что это за перерыв, Джек требовательно постучал в окно.
– Чего ломитесь, молодой человек? – отделившись от противоположной стены, пробурчала какая-то женщина. – Они на учет закрылись. И вообще, если вам нужно в камеру хранения, становитесь в очередь. Я крайняя буду.
Однако Джек не встал в очередь и начал тарабанить в дверь. Поначалу это привлекло внимание только нескольких пассажиров. Потом полицейского. Он вытащил из-за пояса дубинку и направился для выяснения обстоятельств.
Заметив недружественный жест полицейского, Джек перестал стучать, и в этот момент из-за двери донесся незнакомый голос:
– Что за пожар?
– Открой, мне к Захарии нужно, – вспомнил Джек имя приемщика.
После минутного замешательства дверь все же открыли, и перед Джеком предстал небритый человек, жующий кончик деревянной зубочистки.
– Ты кто? – спросил он.
– Где Захария? – вопросом на вопрос ответил Джек.
Небритый не ответил. Он повернулся и пошел в глубь территории, заставленной стеллажами с чужой поклажей.
Здесь были чемоданы, перепоясанные кофры, коробки и узлы – словом, все, что можно было найти на обычной городской свалке. И тут до Джека дошло, почему его чемоданы вызвали живой интерес приемщика – среди этого хлама они смотрелись как королевские вещицы.
Небритый проводник завернул за угол и, кивнув на следовавшего за ним Джека, сказал:
– Эй, Бустер, тут к тебе пришли.
Захария оторвался от содержимого чужой сумки и, увидев Джека, изменился в лице:
– Ты чего его пустил, придурок?! Это ж клиент!
– А он сказал, что тебя знает, – недоуменно пожал плечами небритый.
– Ну вот, ты сам сюда пришел, – угрожающе произнес малорослый Захария и поднялся с пола. – Теперь у тебя сплошные неприятности, парень. Клод, Дикси, обработайте его как следует и сдайте в полицию.
Клодом оказался тот самый субъект, что открыл Джеку дверь, а Дикси сидел неподалеку от Захарии и шуровал в вещах Джека.
Опознав свои чемоданы, Джек не на шутку рассвирепел:
– Ну все, козлы, теперь я вас буду натурально уродовать.
– Ну-ну, поглядим, – сказал Захария, а Дикси выдернул из-под стеллажа бейсбольную биту.
Махнув своим оружием, он смело шагнул вперед и, сплюнув на пол, предложил:
– Давай, можешь начинать уродовать прямо сейчас.
Джек бросил взгляд на Клода. Тот хотя и выглядел миролюбивее Дикси, однако тоже достал фризер – вещь не смертельную, но весьма болезненную.
Расстановка сил складывалась не в пользу Джека. Он мгновенно остыл и уже подумывал о том, чтобы убраться подобру-поздорову, однако замигавшая на фризере лампочка говорила о том, что бежать поздно.
Джек огляделся в поисках подходящего оружия, но не нашел ничего, кроме четырех грязных стаканов и торчащей из чьей-то сумки теннисной ракетки.
Он подбросил стакан и, взмахнув ракеткой, сделал мощную подачу на половину противника. Стакан врезался в деревянную полку и рванул, как оборонительная граната, осыпав команду Бустера Захарии острыми осколками. Не давая врагу опомниться, Джек произвел еще две хорошие подачи, и Клод в панике разрядил фризер в спину Дикси. Тот плашмя грохнулся на пол, и его бита откатилась к ногам Джека.
Он завладел трофеем и отбросил ракетку в сторону. Затем в три прыжка оказался возле Клода и без труда отправил его в глубокий нокаут.
– Договоримся, парень, – проверещал Захария, закрываясь руками, однако Джек не сдержался и пнул подлеца в живот.
– Собирай мои вещи, гнида! Живо! – скомандовал он, и Захария без дальнейших напоминаний стал лихорадочно запихивать в чемоданы все, что попадалось под руку.
Когда все было собрано, Захария обмахнул чемоданы носовым платком и, подобострастно улыбаясь, сказал:
– Вот.
– Молодец, – похвалил его Джек. – Теперь неси их к двери.
Захария кивнул и, подхватив чемоданы, перешагнул через истекавшего мочой Дикси.
Джек пошел за ним. Они вышли из камеры хранения, и приемщик тут же поставил багаж на пол.
– Я не понял, Бустер, ты чего, уже устал? – поигрывая битой, спросил Джек.
– А я просто не знаю, куда нести, – заулыбался тот.
– Эй, вы сегодня будете работать или как? – высказала недовольство та самая дама, которая заставляла Джека встать в очередь.
– Ты чего, дура, не видишь, что написано? – внезапно заорал на женщину Захария. Он хотел бы поорать и на Джека, но у того в руках была тяжелая бита.
– А ты на меня не ори, сморчок! – огрызнулась дама. – Все сроки ваших перерывов уже вышли! Сказали, на пятнадцать минут, а уже скоро час будет!
– Да ты… да ты знаешь, что мы там нашли? – сделал страшные глаза Захария.
– Что? – невольно подалась вперед неугомонная дама.
– Ящур.
Что такое «ящур», дама не знала, но то, как это слово произнес Захария, подействовало на нее должным образом. Дама тут же замолчала и больше не сказала ни слова, уважительно глядя вслед сгорбленному носильщику чемоданов.
– Видишь, парень, какой у нас народ? Вот с кем приходится работать. Слушай, подкинь-ка баул, а то мне ремень на горло давит.
Джек помог Захарии перевесить сумку поудобнее, и тот пошел дальше.
– Слышь, а далеко тебе вещички тащить, а то, может, лучше такси возьмем?
– Да нет, тут рядом, – успокоил носильщика Джек. – Метров семьсот, не больше.
– Какие-нибудь проблемы, Захария? – спросил дежуривший у выходных дверей полицейский.
Он еще издали приметил ссутуленного приемщика и парня с бейсбольной битой. Эта пара вызвала у него подозрения.
– Да нет, Ганс, просто земляка встретил и решил помочь, – через силу улыбнулся Захария и прошел через двери, любезно открытые Джеком.