Джо Беверли
Рискованное приключение
Серия «Очарование» основана в 1996 году
Jo Beverley
SOMETHING WICKED
Перевод с английского Ф. Сазановой
В оформлении обложки использована работа, предоставленная агентством Fort Ross Inc.
Печатается с разрешения Berkley, an imprint of Penguin Young Readers Group, a division of Penguin Random House LLC.
© Jo Beverly Publications Inc., 1997
© Издание на русском языке AST Publishers, 2021
Глава 1
Лондон, июль 1762 года
– Я буду скучать по тебе. – С блестящими от сдерживаемых слез глазами, леди Эльфлед Маллоран шагнула в широко раскрытые объятия своего брата-близнеца.
– Ну, кое-что изменилось, – грубовато заметил тот. – Год, проведенный дома, не прошел для меня даром.
Капитан лорд Шонрик Маллоран отправлялся в путь с официальной миссией и по этому случаю был облачен в парадный мундир. Аккуратный черный бант стягивал сзади напудренные волосы.
Эльф была одета в белое, расшитое незабудками платье. Рыжеватые пряди, прикрытые кокетливым кружевным чепчиком, отсвечивали золотом.
Даже сейчас их сходство бросалось в глаза.
– Жаль, что ты уезжаешь так далеко, – посетовала она. – Новая Шотландия[1]! Пройдут годы…
Он нежно прижал палец к ее дрожащим губам:
– Мне уже случалось подолгу отсутствовать. Скоро твоя жизнь снова войдет в привычную колею.
Недовольно поморщившись, она вывернулась из его рук:
– Только не начинай проповедовать о преимуществах замужества.
Шон улыбнулся и посмотрел на жену, которая тактично ждала у дверей холла, занятая беседой с их братом маркизом Ротгаром.
– Мне брак пришелся по душе, а у нас с тобой много общего.
«Так ли это?» – чуть не спросила Эльф, но на выяснение столь сложных вопросов уже не оставалось времени.
– В таком случае придется опять рассмотреть всех претендентов, – небрежно заявила она и добавила, поддразнивая:
– Если, конечно, мои преданные братья не разогнали наиболее достойных.
– Свояк свояка видит издалека, – подмигнул он. – Пора отправляться. – Однако не двинулся с места, хотя карета, запряженная шестеркой нетерпеливых лошадей, ожидала у крыльца.
– Иди. Ненавижу долгие прощания. – Быстро поцеловав брата, Эльф потянула его к стоявшей у выхода Частити.
Навстречу приключениям.
Она прикоснулась губами к щеке своей невестки.
– Напиши перед отплытием. – Они обнялись и постояли немного, прижавшись друг к другу, так как успели стать близкими подругами. – Береги его, – прошептала Эльф, борясь со слезами.
– Конечно. – Отстранившись, Частити захлюпала носом. – Если бы в этом был какой-нибудь смысл, я попросила бы тебя позаботиться о Форте. – Она имела в виду своего брата, ставшего теперь графом Уолгрейвом.
– Могу себе представить его реакцию на подобное предложение.
Девушки обменялись понимающими взглядами. Брат Частити терпеть не мог всех Маллоранов.
Два лакея распахнули огромные двойные двери, впустив в холл летнее солнце и птичий щебет. Маркиз и Шон вышли и остановились в ожидании на ступенях наружной лестницы.
– Приглядывай за ним по крайней мере, – попросила Частити.
– Вспомни о местах, которые он посещает, моя дорогая. Я моментально лишусь своего доброго имени.
– Но не теперь. – Лицо Частити приняло лукавое выражение. – У меня и в мыслях нет роптать на преображение моего брата. Но все же беспечный повеса Форт был куда приятнее циничного моралиста лорда Уолгрейва. – Она натянула перчатки. – Я действительно беспокоюсь, оставляя его в таком состоянии. С тех пор как умер отец, он сам не свой.
Эльф взяла ее за руки и подвела к двери.
– Хорошо, я возьму на себя роль ангела-хранителя. Когда он попадет в переделку – скажем, его решат обезглавить за злонамеренный поступок, – я поспешу на выручку. – Усмехнувшись, она добавила:
– В основном чтобы досадить ему.
– Форт не так уж плох, Эльф, – хмыкнула Частити. – Он всего лишь…
– Всего лишь считает, что все Маллораны хуже червей, и относится ко мне соответственно.
Вздохнув, Частити прекратила бесполезный спор и, повернувшись, присоединилась к мужу и маркизу, который должен был сопровождать их до Портсмута.
Эльф наблюдала, как все трое разместились в золоченой карете. В мгновение ока кучер щелкнул кнутом, и шестерка лошадей тронула с места великолепный экипаж. Вскоре он свернул с площади Мальборо, увозя брата и невестку. Шон и Частити, высунувшись из окна, махали руками.
Прохожие, остановившиеся поглазеть на отбытие важных господ, продолжили свой путь. Праздные бездельники побрели дальше, слуги возобновили прерванные дела, а дети вернулись к своим играм.
Эльф закусила губу. Девушка тяжело переживала предстоящую разлуку с братом и жалела, что не поехала провожать Шона с женой в порт, хотя и понимала: прощание на корабле было бы не менее печальным, чем дома.
Она вспомнила, что уже пережила худшее. Семь лет назад Шон убежал из дому, увлеченный идеей вступить в армию. Некоторое время Эльф почти ненавидела брата. Ей казалось, он бросил ее, хотя девушка прекрасно знала: Шон никогда не смирится с жизнью, которую Ротгар прочил ему. Стать законником, прости Господи! Одна из самых нелепых затей их старшего брата.
Шона манила другая жизнь – полная опасностей и приключений.
За семь лет он был дома всего четыре раза, и сестра смирилась. Она наконец почувствовала себя достаточно взрослой и независимой, чтобы не тосковать по нему. Но в прошлом году Шон вернулся, тяжело больной, и Эльф столкнулась с ужасной реальностью – она могла потерять брата.
Для выздоровления Шона потребовалось несколько месяцев. Затем – женитьба и хлопоты, связанные с назначением на должность помощника губернатора в Новой Шотландии, что заняло еще больше времени.
Ее привязанность к Шону стала только глубже. Эльф казалось, она теряет часть себя, и горечь потери усиливалась от сознания, что он женат. Она сердечно любила Частити и не завидовала их счастью, но испытывала глубокую печаль оттого, что брат обрел еще кого-то, возможно, столь же близкого, как она.
Она обнаружила, что все еще стоит, тупо уставившись перед собой. Два лакея замерли как статуи, ожидая, когда можно будет закрыть двери. Со вздохом Эльф повернулась и вошла в дом.
И тут до нее вдруг стало доходить то, что уже некоторое время таилось в глубине ее сознания. Она завидует своему брату-близнецу! Его образ жизни омрачает ее существование. В каком-то смысле Эльф даже радовалась, что Шон уезжает так далеко.
Когда лакеи закрыли за ней двери, перекрыв доступ солнечным лучам и птичьему гомону, она окончательно осознала, что присутствие горячо любимого брата мучило ее весь прошедший год.
Чем больше узнавала она о его приключениях, тем более никчемной представлялась ей собственная жизнь. Ее угнетала мысль о том, что она-то ничего не успела за минувшие семь лет. Разумеется, Эльф посетила множество балов, раутов, музыкальных вечеров и немало приемов устроила сама. Она разъезжала между Лондоном и Ротгарским аббатством и даже совершила поистине невероятное путешествие в Бат и Версаль.
Возможно, кому-то ее жизнь и казалась полной, так как она управляла домами братьев и имела много друзей. Но, слушая истории о путешествиях в далекие страны, об одержанных победах и проигранных сражениях, о кораблекрушениях и змеиных укусах, она пришла к неутешительному выводу, что не совершила ничего сколько-нибудь выдающегося.
Вздрогнув, девушка поняла, что опять стоит, уставившись в одну точку, на сей раз в центре отделанного панелями холла. Подхватив изящные юбки, она взбежала по широкой лестнице, чтобы уединиться в собственных покоях.
Но некуда убежать от мыслей, которые роились в глубине сознания, обретая ясность и пугающую определенность.
Шон только что женился и отправился в очередное путешествие. В свои двадцать пять лет он находится на пороге многообещающей жизни. Эльф в том же возрасте считается уже старой девой, которой предназначено скучное существование. Она будет вести хозяйство братьев, любить их детей, но ей никогда не иметь ни собственного дома, ни своих детей. И она еще девственница…
Ускорив шаги, Эльф почти вбежала в свой прелестный будуар и, закрыв за собой дверь, прислонилась к ней спиной, словно скрывалась от преследования.
Почему размышления о ее девственности всегда приводят ее в такое смятение? Какая-то бессмыслица.
Шон никогда ничего не таил от сестры. Она знала, что первая женщина у него появилась в семнадцать лет – Кэсси Викворт из молочной аббатства. Позже он посещал некоторые бордели и даже получил удовольствие от краткой, ни к чему не обязывающей связи с замужней дамой старше себя, имени которой не называл. Эльф была уверена, что и в армии он не чуждался женщин.
Она вовсе не считала себя ущемленной. У мужчин все иначе, и она готова подождать замужества, чтобы ее просветили.
Поймав себя на том, что бессмысленно подпирает дверь, она села в кремовое парчовое кресло. Видимо, именно женитьба Шона сделала таким нестерпимым ее затянувшееся целомудрие. Раньше ей не приходилось видеть, как брат уходит ночью к женщине, тогда как ей предстояло спать в одиночестве. Не стало легче и после того, как она узнала о его отношениях с Частити до свадьбы. Их явная влюбленность, восторженные взгляды и постоянное желание прикоснуться друг к другу убедили Эльф: что-то очень важное проходит мимо нее.
И возможно, так будет всегда.
Что ни говори, но девушке ее круга трудно потерять девственность вне брака. Особенно если у нее четверо братьев, готовых убить любого, кто окажет ей такую услугу.
Эльф встала и принялась изучать себя в высоком зеркале. С замысловатой прической, увенчанной белым кружевным чепцом, она являла собой воплощение старой девы. И разумеется, белое платье, украшенное крошечными незабудками, превращало ее к тому же в образец девствен- ницы.
Достаточно молодой девственницы. Нелепо, но Эльф не имела понятия, как должна одеваться непорочная старая дева двадцати пяти лет от роду. С тех пор как все сошлись на том, что ей не хватает вкуса, она предоставила себя заботам своей горничной.
Отвернувшись, девушка принялась мерить шагами комнату, размышляя о том, что могло бы разрешить все ее проблемы.
Брак.
Таков рецепт Шона. Но ему повезло: он нашел родственную душу, а она нет. Эльф получала удовольствие от общества мужчин и не испытывала недостатка в поклонниках. Однако еще не встретила человека, который очаровал бы ее настолько, чтобы она решилась вопреки рассудку на какую-нибудь глупость.
Что-нибудь запретное, даже порочное…
Ну не смешно ли надеяться на это?
Шон нашел, что искал. Его готовность рискнуть всем ради Частити, самозабвение, с которым они отдавались друг другу, служили доказательством могущества любви.
Другой ее брат, Брайт, так запутался в волшебных сетях Порции Сент-Клер, что его блестящий логический ум оказался неспособным заниматься ничем другим, пока он ее не добился.
Аманда, лучшая подруга Эльф, просто одержима своим мужем и страдает, если он покидает ее на несколько дней по государственным делам.
Эльф никогда не испытывала подобного безумия. Будь это уготовано судьбой и ей, что-нибудь наверняка бы уже случилось. Если только ее жизнь не слишком однообразна, чтобы привлечь стрелы Купидона…
Вновь повернувшись к зеркалу, она сорвала свой чепчик и отшвырнула его, разбросав шпильки. Рыжеватые локоны рассыпались по плечам.
Она удрученно вздохнула: едва ли кто-нибудь будет тайно грезить о ней.
Как несправедливо, что Шон красивее ее. Он унаследовал необыкновенные, опушенные густыми ресницами каре-зеленые глаза их матери и ее золотистые волосы. Цвет глаз Эльф менее ярок, волосы и ресницы скорее рыжевато-каштановые. От отца обоим достался упрямый подбородок, что вполне могло украсить военного, но едва ли – даму.
В раздражении она отбросила бесполезные сетования. Подбородки и глаза не изменишь, а красить волосы она не собиралась. Может быть, подкрасить лицо?..
– Ах, миледи! Vous etre pret?[2]
Вздрогнув, Эльф повернулась к горничной и вспомнила: она же намеревалась провести несколько дней с Амандой! Портшез наверняка ее ждет.
– Bien sur, Chantal[3].
Как всегда, оставаясь наедине, госпожа и горничная разговаривали по-французски. Шанталь была француженкой, так же как и мать Эльф, позаботившаяся о том, чтобы ее дети свободно владели двумя языками.
– Мои вещи уже отправили? – продолжила Эльф на том же языке.
– Конечно, миледи. И портшез уже подан. Но что с вашим чепчиком, миледи?
– Он немного сбился, и я сняла его, – пробормотала Эльф, чувствуя, что краснеет.
Шанталь запричитала, усаживая Эльф за туалетный столик и стараясь вернуть прическе и изящному кружевному убору безупречный вид.
Эльф выбросила из головы тревожные мысли. Все это лишь набежавшее облачко, навеянное расставанием. Несколько дней с Амандой рассеют без следа охватившее ее уныние.
Войдя на следующее утро в будуар Аманды, Эльф обнаружила, что подруга ее детства сидит за накрытым для завтрака столиком, мрачно уставившись в окно.
– В чем дело?
– Ох, Эльф! – вздрогнула Аманда. – Какое счастье, что ты здесь и я не совсем покинута!
Аманда Лессингтон была статной брюнеткой одного роста с Эльф, но с весьма округлыми формами. Природа одарила ее выразительными темными глазами и полными губами, которым Эльф всегда завидовала.
– Так что случилось? – спросила Эльф, садясь напротив подруги.
– Стефен уехал. Что-то ужасно важное произошло в Бристоле. Бристоль, скажите на милость! – Взмахом руки Аманда отмела как нечто несущественное один из основных морских портов Англии.
Недовольство Аманды Бристолем, по мнению Эльф, объяснялось тем, что та не выносила частых отлучек мужа.
– Уверена, это всего лишь на несколько дней.
– На неделю! Целую неделю! И ты не представляешь всех последствий. Этот несносный человек оставил нас без всякого сопровождения на случай выхода в свет. Если только, – добавила она в порыве вдохновения, – не привлечь твоих братьев к исполнению этой обязанности. Стефену послужит уроком то, что я проведу вечер в обществе Рот- гара.
Эльф подавила улыбку:
– Это твоя тайная мечта? Я была бы рада осуществить ее, милая, но он отправился в Портсмут с Шоном.
– А Брайт? – с надеждой спросила Аманда.
– Он в Кенделфорде, – покачала головой Эльф, – и крепко засел там – Порция должна скоро родить.
– Бранд?
– Уехал по семейным делам. Отчасти поэтому я здесь. Они не хотели вставлять меня одну.
– Увы, – уныло вздохнула Аманда. – Значит, нас обеих безжалостно бросили.
Эльф положила ломтик ветчины на булочку.
– Не совсем…
Беспокойные мысли продолжали одолевать девушку, не давая ей спать полночи, и новые обстоятельства только подбросили дров в огонь. Наливая себе шоколад из фарфорового кувшинчика, Эльф загадочно улыбалась. В голове ее созрел фантастический план.
– Мы не брошены, Аманда, – наконец вымолвила она, – а оставлены без защитников.
– Разве это не одно и то же?
– Не для меня. – Эльф отрезала кусочек ветчины, наслаждаясь ее пикантным вкусом и такими же мыслями, вихрем кружившимися в ее голове.
– Я всегда так боялась дать повод втянуть моих драчливых защитников в дуэль, что соблюдала все приличия. Но сейчас никого из них нет. Может, мне в конце концов удастся пережить нечто такое…
– Что именно? – насторожилась Аманда.
– Что-нибудь неприличное, разумеется. – Эльф усмехнулась, увидев ошеломленное выражение лица своей подруги. – Да нет. Но давай съездим в Воксхолл.