Гараж Димки пустовал с весны, сам он уехал в командировку на полгода, а гараж просил сдать в аренду, ежели найдутся желающие. Мы дважды давали объявление в газету, но таковых не обнаружилось, так что совесть наша была чиста, а гаражом не грех было и попользоваться. Я загнала машину, едва протиснувшись между двумя широченными верстаками, назначение которых мне было совершенно непонятно: оба застелены девственно-чистой клеенкой, это вызывало подозрение в том, что Димка – лодырь, мог хоть раз их как-то использовать.
Я приоткрыла дверь «Ауди», стараясь не ободрать ее о дурацкий верстак, кое-как выбралась из машины и попыталась спрятать ключи в том месте, где их всегда прятала Алька: под передним пассажирским сиденьем. Проведя по обратной стороне сиденья ладонью, можно было обнаружить крючок, на него Алька и вешала ключи, коли в том была необходимость. Тайник идеальный, мне бы, например, в жизни не пришло в голову там что-то прятать. В общем, я попыталась повесить ключи, однако проделать это с первой попытки не смогла, дурацкий верстак мешал открыть дверь на должную ширину, я втиснулась как-то боком и рукой до крючка не доставала, к тому же ударилась своей многострадальной лодыжкой о порог и взвыла.
– Да что ж это сегодня за день такой? – воскликнула я и еще раз попыталась нащупать крючок. Ничего не вышло. – Убью тебя! – простонала я, имея в виду Альку, после чего, решив не истязать себя, влезла в машину, легла на сиденья и сунула вниз голову одновременно с рукой.
Вместо крючка я смогла нащупать кое-что другое: небольшой целлофановый пакетик. Извлекла его на свет божий, разглядела содержимое и громко сказала:
– Мама моя! – с испугом косясь на распахнутые ворота гаража. Перевела взгляд на пакет и зябко поежилась. Неужели Алька оставила это в машине? Дура она, что ли? К ее услугам сейф в банке. Даже если Витеньке об этом знать не положено, прятать такую ценность в машине – глупость невероятная. Нет, это не Алька. А кто? – О, черт! – через минуту возвестила я, вроде бы уяснив, за что убили Сережу. Точно, все сходится. Он заметил «Тойоту», насторожился, поэтому и кинулся мне на помощь. А на станции техобслуживания вполне мог спрятать пакет в мою машину, решив, что так будет безопаснее. Оттого и уговаривал меня поехать с ним, чтобы завтра вдвоем вернуться за «Ауди». На станции никому бы в голову не пришло обшаривать сиденье с другой стороны, а на хвосте у него были преследователи, и Сережа надеялся их провести. Только они не стали с ним беседовать, а просто убили и угнали «Опель», чтобы в тихом месте, не спеша и основательно его обыскать… Что Сережа успел сказать перед смертью: «Я не понимаю. Это какое-то недоразумение». Конечно, они требовали пакет и были абсолютно уверены, что он в «Опеле», не то поостереглись бы убивать так поспешно.
– Все сходится, – проронила я вслух. За что убили Сережу, ясно. Неясно, что теперь делать. Идти с этим в милицию? Подвести Альку и нажить себе кучу неприятностей? Нет, идти в милицию теперь и вовсе не хотелось. Зато очень хотелось посоветоваться с дельным человеком. Поэтому, достав телефон, я набрала номер своей мамы. Выйдя на пенсию, она проживала в дачном поселке, в двадцати километрах от города. Во всем поселке было два телефона: на почте и у моей мамы, и такая милость судьбы объяснялась просто: мама много лет проработала бухгалтером на телефонной станции. Сейчас я этому обстоятельству была чрезвычайно рада.
– Алло, – услышала я голос сестры, неделю назад она прилетела погостить и сейчас жила с мамой на даче.
– Где мама? – спросила я торопливо.
– У соседки. Позвать?
– Нет. Мне нужна ты.
У Ленки два несомненных достоинства, об одном я уже говорила: превращать мои идеи в звонкую монету. Второе: мгновенно оценивать любую ситуацию. Сейчас она мигом задействовала оба этих качества.
…Через полчаса я покинула гараж, имея в голове план дальнейших действий, и при этом мучилась вопросом: смогу ли добраться до дома? Что-то подсказывало мне, что смогу. Чтобы основательно распотрошить «Опель», нужно время, только после этого типы в масках вспомнят обо мне. Хотя маловероятно, что они решат, будто Сережа спрятал пакет в моей машине: появился бы риск больше его не увидеть. Однако Сережа все-таки это сделал… Ладно, сейчас главное – добраться до дома и найти Альку.
Гараж я покинула с заметным страхом, озираясь по сторонам. Возле троллейбусной остановки зашла в магазин за продуктами и на такси отправилась домой, по дороге так и не углядев ничего подозрительного. Возле подъезда столкнулась с соседкой Екатериной Петровной.
– Танюша, ты к своим не собираешься? – спросила она, поздоровавшись, имея в виду маму и Ленку. Дело в том, что на даче мы тоже соседствовали: ее дом стоял прямо напротив нашего, собственно, благодаря стараниям Екатерины Петровны мама и стала дачницей.
– В субботу поеду.
– А я вот завтра с утра собралась.
– На машине? – поинтересовалась я и очень обрадовалась, услышав:
– Да, Коля обещал отвезти.
– Екатерина Петровна, – с подхалимской улыбкой начала я. – Может, тогда прихватите для моих сумочку?
– Конечно, Танюша, какой разговор.
– Я тогда попозже вам ее занесу.
– Заноси. Я только до магазина и обратно, через час уж точно дома буду.
Поблагодарив Екатерину Петровну, я юркнула в подъезд, радуясь тому, что хоть в одном мне повезло: не надо самой ехать на дачу.
В кухне, вымыв руки, я извлекла буханку хлеба, сделала глубокий надрез внизу, расширила его руками и вставила в щель найденный мною пакет, после чего постаралась замаскировать дело рук своих и вновь запечатала хлеб в целлофан. Закончив с этим, позвонила сестре. Мама от соседки еще не вернулась, и говорить мы могли совершенно свободно.
Приготовив сумку к отправке, я еще раз попыталась обнаружить Альку. Телефон на ее даче молчал, как рыба, а домашний наконец ответил. Трубку снял Витенька.
– Добрый вечер, – сказала я.
– Татьяна, ты? – Голос его звучал как-то странно.
– Я.
– Не знаешь, где может быть Альбина? Я сегодня весь день нигде не могу ее застать.
– Не знаю, – честно ответила я, потому что и вправду не знала. Вопросы задавать поостереглась, бог знает, что Алька ему наболтала. Как бы не выдать ее ненароком.
– Витя, Алька появится, пусть мне позвонит, хорошо?
– Хорошо. Что у тебя там за неприятности?
– Так… ерунда. Привет Альке.
Я повесила трубку и призадумалась. Витька кинулся на розыски, пока он по Алькиному сотовому не звонил по неведомой мне причине, но в конце концов, конечно, позвонит. А Алькин сотовый в моей сумке, и что-то по этому поводу я наплести должна. Конечно, можно не отзываться, только вдруг позвонит она сама? Надеюсь, у нее хватит ума вспомнить, что у меня есть домашний телефон. Нет, я со всем этим точно свихнусь. Где ее черти носят, кобылу влюбленную?
Тут в дверь позвонили, а я подпрыгнула, подошла и, с трудом сглотнув, спросила тоненько:
– Кто?
– Танюша… – позвала Екатерина Петровна, я торопливо открыла дверь. – Сумку давай. Поехали мы.
– Вы же хотели завтра.
– У моего на неделе семь пятниц. Полетим на ночь глядя.
Я отдала сумку, пожелала соседке счастливого пути и вновь устроилась у телефона поджидать звонка от Альки. Однако позвонила Ленка, примерно через час.
– Мама у Петровых в лото играет, говорим свободно. Хлеб я получила.
– У меня белая горячка или они настоящие?
– Настоящие, – ответила она.
– С ума сойти. – Я попыталась осмыслить Ленкино сообщение, получалось плохо. Я спросила: – Когда уезжаешь?
– Послезавтра, у меня ж билет.
– Ага. Думаю, разумнее будет нам не встречаться.
– Ты ж говорила, на тебя не подумают…
– А вдруг они жутко сообразительные? В общем, подготовь маму к тому, что я не смогу тебя проводить.
– Хорошо. Совру, что у твоей школьной подруги кто-то умер и ты уехала.
– О господи. Мама замучает меня расспросами.
– Ничего, переживешь.
– Ладно. На всякий случай до свидания.
– Как приеду, позвоню.
Я вздохнула и повесила трубку, прошлась по квартире, размышляя и насвистывая. Все бы ничего, да вот Алька меня сильно беспокоила. Где ее носит? Взглянув на часы, я решила позвонить еще раз, однако меня опередил Витька.
– Татьяна, Алька не звонила?
– Нет…
– А о своих планах ничего не рассказывала?
– Ничего.
– Когда ты ее видела?
– Вчера. Поздно вечером, она ко мне заезжала…
– Да… – Витька задумался. – Не пойму, где она может быть…
– Да где угодно, – попыталась я его утешить. – Она же деловая женщина…
– Но позвонить-то она могла. А она не звонит и на мои звонки не отвечает.
Значит, Витька все-таки искал Альку по сотовому, но я его звонки каким-то образом проворонила, и слава богу. Надо с сотовым поаккуратней, лучше всего убрать его куда-нибудь, чтобы по забывчивости не отозваться, а еще лучше вернуть Альке. Черт-те что, своих хлопот мало, так еще прикрывай подружкины шашни!
– Думаю, ты зря беспокоишься, – заметила я, Витька вздохнул и сказал:
– Ладно, извини. – И повесил трубку.
Ночью я почти не спала, лежа на спине, таращилась в потолок, ожидая, когда в комнату вплывет рассвет, и чутко прислушиваясь. Шаги редких прохожих, шум транспорта… ничего подозрительного. Ближе к трем мне показалось, что в подъезд кто-то вошел и замер возле моей двери. Я вскочила и на цыпочках прокралась в прихожую. Тишина, как ночью на кладбище. Минут пятнадцать я стояла возле двери, потом махнула рукой и вернулась в постель. «Угораздило же вляпаться…»
Меня разбудил телефон, я вскочила, с перепугу не сообразив, где я и что происходит. Солнце заливало комнату, легкий ветерок шевелил шторы на окне, а я, взлохмаченная и несчастная, стояла рядом с постелью и зябко ежилась. Потом схватила трубку:
– Алло.
– Татьяна, она звонила? – Судя по голосу, у Витьки была самая настоящая истерика.
– Мне нет. Что, до сих пор домой не вернулась?
– Не вернулась. Это черт знает что такое! И не звонит. Ты правда не знаешь, где она?
– Правда. Слушай, а не могла она к матери уехать?
– К матери? – Он задумался. – Конечно, проверить бы надо, – сказал он через некоторое время, – но, если Альки там нет, мать понапрасну напугаем…
– Да-а.
Витька издал звук, похожий на всхлип, как-то не верилось, что голубоглазый столь сильно переживал из-за того, что Алька не ночевала дома. Не в первый раз такое случалось… Впрочем, вчера Алька даже не позвонила. Пока я размышляла, Витька перевел дыхание и вдруг спросил:
– Ты была в гараже?
– Где? – не поняла я.
– У нас в гараже.
– Когда?
– Сегодня утром. – Я перевела взгляд на часы: половина седьмого.
– Ты что, спятил? – искренне удивилась я.
– Может быть, вчера вечером или ночью?
Не иначе Алькино исчезновение лишило муженька разума.
– Витька, что мне делать в твоем гараже?
– Кто-то обыскивал мою машину.
– Что?! – Тут я сообразила, что ору во весь голос, постояла немного, силясь сдержать дрожь, и спросила уже спокойнее: – С чего ты взял, что машину обыскивали?
– Я вижу! – взвизгнул он. – Кто-то в ней рылся.
– Витя, кому придет в голову рыться в твоей машине?
– Не знаю, я подумал, может быть, ты?
– Мне это совершенно ни к чему. Слушай, может, Алька? – выдала я предположение и сама устыдилась, настолько это было глупо.
– Черт знает что! – рявкнул он и бросил трубку, а я заметалась по квартире.
Выходит, эти типы все-таки смогли проследить Алькину «Ауди». Нет, не проследить. Они узнали номер машины, установили владельца и ночью попытались ее обыскать. У Витьки черный «Фольксваген», могли его перепутать с «Ауди», если, например, осторожничали и возились там без света? Я и сама в это почти не верила, но другого объяснения не находила. У этих типов есть Алькин адрес, надо ее немедленно предупредить.
Я схватила телефон и, забыв про раннее утро, обзвонила всех, чей номер могла припомнить. Об Альке никто ничего стоящего сообщить не мог, потому что большинство знакомых в течение последних двух недель ее вовсе не видели.
– Куда ж ее черти унесли? – в отчаянии воскликнула я, взглянула на часы и стала искать телефонный справочник. Алькин возлюбленный должен знать, где ее носит. Я была с ним незнакома, но сейчас не та ситуация, чтобы разводить церемонии.
Я нашла его служебный телефон и пыталась вспомнить отчество подружкиного возлюбленного. Георгиевич или Григорьевич, вроде бы Григорьевич, если и ошибусь, он от этого умереть не должен.
Трубку взяла секретарша и медовым голосом спросила:
– Что вам угодно?
– Поговорить с Александром Григорьевичем.
– Александр Георгиевич занят, – сурово ответила она.
Черт, все-таки перепутала. Это меня неожиданно разозлило.
– Я тоже занята, соедините немедленно, у меня важное дело.
– Как ваше имя?
– Скажите, звонит Алла Леонидовна.
Нас соединили, приятный мужской голос негромко позвал:
– Алло. Я слушаю.
– Александр Георгиевич?
– Да.
– Мне очень нужно с вами поговорить.
– Кто вы?
– Я подруга Аллы Леонидовны, Таня. Возможно, она обо мне рассказывала.
– Извините, нет.
– Это не так важно. Важно другое, я нигде не могу отыскать Аллу, дома она не ночевала.
– Сожалею, но не представляю, чем могу вам помочь.
Вот это возлюбленный! Похоже, такими пустяками его не проймешь.
– Вчерашний день вы провели вместе, – начала я, но он меня перебил:
– С чего вы взяли? – Я растерялась, а он добавил: – Мы не виделись около десяти дней. – И повесил трубку, пока я все еще лихорадочно соображала, кто из нас двоих спятил.
– О, черт! – выругалась я, с минуту послушав короткие гудки, потом вновь набрала тот же номер.
– Александр Георгиевич только что уехал, – ядовито сообщила девица. – Когда вернется, не сказал.
Я выпила чаю, попыталась успокоиться, убедилась, что это вряд ли возможно, и громко возвестила на всю кухню:
– Сукин сын врет! – После чего торопливо оделась и бросилась к своей машине, которая находилась в трех кварталах от дома.
Через двадцать минут я была возле банка, табличка рядом с дверью выглядела очень внушительно, а охрана в холле и того круче. Я придала себе независимый вид и не спеша прошествовала мимо дюжих молодчиков. Однако, где искать Александра Георгиевича, не знала и сбилась с шага. Навстречу шла девушка в белой блузке, судя по всему служащая, и улыбалась. Если у человека хорошее настроение, может, не откажется помочь?
– Простите, – вежливо обратилась я. – Где я могу увидеть Александра Георгиевича?
– Прямо по коридору, последняя дверь.
В приемной сидела девица в ярко-красном костюме и пленительно улыбалась мне.
– Александр Георгиевич у себя? – в ответ улыбнулась я.
– Извините, сейчас он никого не принимает.
Я опустилась на стул под растерянным взглядом секретарши, взяла со стола лист бумаги и авторучку и написала: «Если не хотите говорить со мной, я обращусь к вашей жене и в милицию», – сложила записку и подала секретарше:
– Передайте ему, пожалуйста. Я подожду, но недолго.
Не очень понимая, что происходит, девушка скрылась за дубовыми дверями. Вернулась она очень быстро.
– Пройдите, – сказала испуганно, и я вошла в кабинет.
За огромным столом сидел моложавый мужчина с очень тонкими губами и пристально смотрел на меня сквозь стекла очков. Респектабельность, надежность, честность – читалось на высоком челе. Однако он солгал по телефону, и я хотела знать: почему?
– Вы Таня? – спросил он.
– Да. – Я села напротив и уставилась в его глаза. С минуту мы молчали.
– Чего вы от меня хотите? – не выдержал он.
– Я пытаюсь найти свою подругу.
– Вы думаете, с ней произошло несчастье?
Я пожала плечами: такая мысль не приходила мне в голову, до сегодняшнего утра я думала, что Алька просто свихнулась от любви и где-то валяет дурака с любовником, но если этот парень сидит в своем кабинете, то где ж тогда моя подружка?
– Я не думаю, что с ней что-то произошло, – наконец ответила я. – Однако она не ночевала дома, ее муж уже дважды звонил мне, а так как на меня возложена миссия прикрытия, я очень переживаю и хотела бы знать, где она в настоящий момент находится.