– Точно. – Он схватил меня за руку, больно сжал. – Я тебе больше скажу, у тебя есть наколка, так? Очень миленькая такая штучка на внутренней стороне бедра. Подожди-ка, дай вспомнить, на левой ноге или на правой? На левой, точно. Угадал? – Я густо покраснела и выдернула руку.
– Кто вы? – спросила я зло, а он рассмеялся:
– Я – твоя недремлющая совесть. Устраивает?
– Я думаю, вы сумасшедший сукин сын. – Голос мой не дрожал, и даже особого волнения я не испытывала, только злость. – Я не знаю, откуда вам все это известно, но если вы еще раз попытаетесь заговорить со мной…
– Я понял, можешь не ораторствовать. Ты – это вовсе не ты, совсем другой человек. Замужняя женщина, которая мечтает о ребенке.
Не помню, как я выскочила из кафе, и смогла прийти в себя, только оказавшись дома. «Я так и не увиделась с Андреем», – думала я, глядя на телефон. Точно угадав мои мысли, муж позвонил, я подпрыгнула, услышав звонок, и поняла, как напряжены мои нервы.
– Привет, детка, – сказал Андрей. – Где ты была? Я звоню в третий раз.
По привычке я собралась сразу же все рассказать ему, но вдруг споткнулась на первой фразе и сказала:
– Я хотела увидеться с тобой в обед.
– Да? И что?
– Не застала тебя в кафе.
– Я уезжал по делам.
– По каким делам? – помедлив, спросила я.
– Вернусь домой, расскажу. У тебя печальный голос. Скучаешь?
– Нет. Я глажу белье и смотрю телевизор. – Какого черта я соврала?
– Отлично, тогда до встречи. – Он повесил трубку, а я заметалась по квартире. «Почему я ему не сказала? – думала я, переставляя посуду на кухонной полке. – Например, о звонке травматолога… Врач усомнился в том, что я попала в аварию, но что же еще могло произойти со мной? Да все, что угодно. Я ведь действительно ничего не помню. И эта встреча в кафе, какой-то сумасшедший Анатолий… Откуда он может знать о моей татуировке?»
Татуировка у меня действительно была. Очень странная, на мой взгляд, да и место для нее я выбрала, мягко говоря, необычное. Андрей рассказать о ней ничего не смог, утверждая, что на момент нашего знакомства она уже была, а ее происхождение я держала в секрете. Если я сама не вспомню, это навсегда останется тайной. И вдруг появляется человек, который знает об этой татуировке. Что еще ему известно обо мне? Следовало бы его расспросить… Тут я вспомнила его взгляд и усмешку и поняла, что дело это безнадежное. Теперь главное: рассказать Андрею об этом парне или нет? Если рассказать о встрече, придется сообщить и о татуировке. И что тогда подумает мой муж? То же, что и я минуту назад: этот самый тип с гнусной ухмылкой и злыми глазами когда-то был близким мне человеком… до моего замужества, разумеется. Я даже мысли не допускаю, что могла бы изменить Андрею. А что, если сам Андрей решит иначе? Господи, что же мне, молчать? Еще эта авария… А что, если в действительности не было никакой аварии, а было что-то постыдное, мерзкое, что-то связанное с этим типом в кафе? Что-то такое, о чем мой муж предпочел забыть из благородства, простив меня? Чушь. Мелодрама какая-то… Если бы я могла вспомнить хоть что-нибудь, хоть какой-то отрывок, зацепиться за него и тянуть, как за ниточку: воспоминание за воспоминанием…
Я ничего не скажу Андрею, пока не пойму, что происходит (а что, собственно, происходит?), по крайней мере до тех пор, пока не встречусь в понедельник с врачом и не выясню все, что касается моей травмы.
Я понемногу успокоилась и даже смогла заняться кое-какими домашними делами. Вечером позвонил Андрюша и пожелал мне спокойной ночи. Я легла спать и впервые увидела сон, то есть впервые с того момента, как все о себе забыла. Должно быть, раньше сны мне снились, потому что я знала, что такое сны.
Сон приснился мне уже под утро… Захлебываясь от крика, я проснулась в холодном поту, в спальню влетел вернувшийся с работы Андрей, который в это время пил в кухне кофе, схватил меня за плечи, заглядывая в лицо и что-то шепча, а я лишь через минуту поняла, что на самом деле ничего не было, а был только сон.
– Мне приснился кошмар, – пролепетала я.
– Слава богу, – покачал головой Андрей. – Не кошмар, слава богу, разумеется… Ты так меня напугала. – Он прижал меня к груди, поглаживая плечо, спросил ласково: – Что тебе приснилось?
– Дом, большой, с колоннами в холле…
– Дом с колоннами?
– Да, правда, я их не видела. Колонны находятся на первом этаже, а я была на втором, но я знала, что они там есть, понимаешь?
– Конечно. Во сне такое часто бывает.
– Я на втором этаже, в своей комнате…
– В своей?
– Да. Я так думала во сне. А потом вошел он.
– Кто?
– Мужчина. Он убийца.
– Ты видела во сне убийцу?
– Да. Я знала, что он убийца, он убил моего отца. У меня был пистолет, и я выстрелила, а он даже не покачнулся. И тогда я страшно испугалась… Я знала, что мне нельзя попадать в его руки. А у меня один патрон. Понимаешь?
– Да. И что дальше?
– Он засмеялся.
– А ты?
– Я закричала… и проснулась.
– Нормальный кошмар. Убийца, пистолет, один патрон… Пожалуй, тебе не стоит смотреть боевики, лучше мексиканские сериалы…
– Андрюша, я боюсь…
– Господи, маленькая, это ведь сон. Ты уже проснулась, мы сейчас поедем за город, и ты обо всем забудешь.
– Я точно знаю: он убил моего отца.
– Этот человек из сна? – Андрей недовольно нахмурился. – По-моему, ничего глупее и придумать невозможно. Позавчера я разговаривал с твоим отцом по телефону, он был жив-здоров. Но если хочешь, можно позвонить ему сейчас, чтобы ты не забивала себе голову всякой ерундой. Позвонишь?
– Нет. Конечно, это сон. Извини. Обыкновенный кошмар. Просто я очень испугалась.
– Твой убийца наверняка наш слесарь из жэка, который в прошлый раз содрал с тебя сотню, а батарею так и не заменил. Что, угадал? – Андрей засмеялся, и я улыбнулась, но ответила серьезно:
– Я не видела его лица, оно точно плавало в тумане… Было темно, свет едва пробивался из коридора в комнату, а он держался в тени… Мне надо было стрелять в голову, на нем был бронежилет…
– Что? – Андрей слегка отстранился и внимательно посмотрел на меня, я испуганно замолчала, он поднял меня с постели и сказал: – Марш в ванную под теплый душ. Надеюсь, все твои кошмары после этого исчезнут.
В ванную мы отправились вместе, и вскоре мой сон перестал иметь хоть какое-то значение.
До одиннадцати мы провалялись в постели, затем позавтракали и решили пройтись по магазинам.
– Что за дело было у тебя вчера? – спросила я между прочим.
– Какое дело? А… Видишь ли, я тебе никогда не рассказывал, у работы сторожа есть существенный недостаток: платят сущие копейки. А я не могу себе позволить, чтобы моя жена в чем-то нуждалась. Поэтому я иногда даю консультации некоторым людям. Твой муж, детка, классный специалист, а специалисты стоят денег.
– Какие консультации ты имеешь в виду? – вдруг испугалась я и сбилась с шага.
– Эй, – усмехнулся Андрей. – Надеюсь, ты помнишь, что твой муж правильный мент и, само собой, хороший парень, из тех, что в белых шляпах. Я сотрудничаю только с государством. Подробнее объяснить не могу, не имею права.
– Это опасно? – все-таки спросила я.
– Нет, конечно. Я ведь консультирую, и ничего больше. Все равно что читать студентам лекции.
Как ни странно, его слова меня успокоили, Андрей действительно честный человек, и если он говорит, что… с какой стати я должна сомневаться? Все, хватит дурацких вымыслов, сумасшедших из кафе и кошмарных снов. Светит солнце, лето в разгаре, а я иду рядом с человеком, которого очень люблю и который любит меня.
…Острое, как-то разом пришедшее ощущение счастья, оставалось со мной до понедельника, и, даже отправляясь в больницу, я не думала о предстоящем разговоре с травматологом. Проводив мужа на работу и кое-что приготовив на обед, я вышла из дома около десяти – нужно было попасть на прием к моему лечащему врачу. Хорошее настроение только улучшилось оттого, что я пришла первой, привычная очередь отсутствовала, я постучала, вошла, Жанна Ивановна сказала: «Да», подняла на меня взгляд и так улыбнулась, что сердце мое забилось в предчувствии чего-то необыкновенного.
– Анечка, – сказала она. – Хочу вас поздравить. Теперь у меня нет никаких сомнений.
Через полчаса я покинула здание больницы, забыв про травматолога, и как на крыльях полетела по улице, улыбаясь и глупо хихикая. У меня будет ребенок! Я взглянула на часы – до Андрюшиного обеденного перерыва еще уйма времени, а мне не терпелось сказать ему. Может, позвонить? Я стала выискивать телефон, но почти сразу же отказалась от этой мысли: разве можно сообщать такое по телефону? Нет, мы встретимся, и тогда я скажу ему… Я не удержалась и заскочила в «Детский мир», где совершенно потеряла счет времени, потому на встречу с мужем почти бежала, рассердилась на себя, взвизгнула от восторга и пошла медленно, повторяя:
– Я должна думать о нем.
В результате всех этих глупостей я опоздала: Андрея в кафе не оказалось, он, наверное, опять отправился по своим таинственным делам. Я едва не разревелась с досады, а потом со всех ног бросилась домой. Он непременно позвонит, я попрошу его приехать и тогда-то сообщу кое-что ошеломительное…
Я остановила такси и через пятнадцать минут уже выходила возле подъезда. Но стоило мне оказаться на лестничной клетке, как мир вокруг разом переменился. «Опасность», – всплыло в мозгу, ощутимо и ясно, точно сработал семафор. Я тревожно огляделась, достала ключи, вошла в квартиру и прислушалась. Обычные звуки: тикают часы, работает холодильник.
– Все в порядке, – прошептала я, сделала несколько шагов в сторону кухни, заглянула в нее и отправилась дальше по коридору. Гостиная. Спина стала липкой от пота. «Здесь, здесь», – настойчиво билось в мозгу, я толкнула дверь, стремительно вошла, в ту же секунду что-то отделилось от стены слева и обрушилось на меня, но в последнее мгновение я смогла увернуться. Мне метили в голову, а попали в плечо.
Я даже не успела понять, что происходит, развернулась на пятках и резко выбросила вперед ногу, и уж только тогда увидела нападавшего, рослого парня в джинсовой рубашке. Удар пришелся ему в висок, он замер на миг, а потом рухнул лицом вниз.
Я бросилась к телефону в прихожей, с намерением звонить в милицию, сняла трубку и завороженно уставилась на ручку входной двери – она медленно поворачивалась. Я хотела закричать от ужаса, но вместо этого кинулась в спальню, торопливо открыла нужный ящик шифоньера, где лежали коробки с обувью, вытащила нижнюю, сорвала крышку: в темной промасленной тряпке лежал пистолет. Я сунула руку за батарею и извлекла коробку с патронами. На все ушло несколько секунд, оружие было заряжено и снято с предохранителя, а я испуганно подумала: «Откуда я это умею?» Я знала, где хранится пистолет, я его видела, но точно знаю, что никогда не держала в руках…
В квартиру кто-то вошел. Очень осторожно сделал несколько шагов и замер. Ступая по ковру совершенно бесшумно, я продвинулась к двери. Пот застилал глаза, я боялась, что человек, замерший в прихожей, услышит мое дыхание.
– Эй, – позвал мужской голос. – Не дури, я знаю, что ты дома. Я видел, как ты вошла. Давай поговорим.
– Кто вы? – крикнула я, испытывая странное облегчение.
– Я – твоя большая любовь, – хихикнули в ответ. – Я – твоя большая любовь, которую ты сдала в утиль. Я искал тебя тринадцать месяцев. Можешь мне поверить, найти тебя было нелегко. Я только хочу поговорить. Успокойся и выходи. Где ты, в спальне?
Я выглянула в прихожую и безо всякого удивления обнаружила Анатолия, с которым несколько дней назад встретилась в кафе.
– Как ты вошел? – спросила я, демонстративно держа пистолет в обеих руках.
– Эй, – хмыкнул он. – Убери эту штуку, нервы у тебя всегда были ни к черту, а я не хочу, чтобы ты снесла мне половину башки.
– Какие нервы? Чего вам надо, черт возьми?
– Убери пушку, и поехали отсюда. Если я смог найти тебя, то сможет кто угодно… – В этот момент он достиг дверей гостиной и увидел парня, лежащего на ковре лицом вниз. – Кто это? – В голосе слышалась тревога. – Кто это? – повторил он.
– Не знаю. Он напал на меня.
– О, черт… Уходим… – Анатолий протянул руку, с намерением схватить меня за локоть, а я, переместившись вправо, ударила его согнутым коленом, и он, матерясь, отлетел к стене. – Дура, они нашли тебя, – рявкнул он, но я уже распахнула входную дверь и выскочила на лестничную клетку. В то же мгновение открылась дверь квартиры напротив и появился наш сосед-алкоголик, как всегда, в рваном трико и футболке с сальными пятнами.
– Звоните в милицию, – крикнула я, бросаясь ему навстречу. Я надеялась укрыться в его квартире, у соседа есть телефон, а телефон сейчас – моя единственная надежда.
До его двери оставалось несколько шагов, и тут я обратила внимание на его лицо. Оно не было ни испуганным, ни привычно жалким, и я поняла, что пьяным он тоже не был, и то, что он сейчас делает, он делает сознательно, а главное, профессионально. «Профессионально», – отметил мозг как сигнал опасности. Одним движением мужчина выбил из моих рук пистолет. Нырнув вниз, я бросилась ему в ноги, он качнулся, я резко выпрямилась и ударила его в грудь. Он спиной влетел в свою квартиру, но на ногах устоял, я схватила пистолет и тут услышала, как хлопнула дверь подъезда, кто-то (несколько человек) бегом поднимался по лестнице. Алкаш это тоже услышал, он захлопнул дверь, зато дверь моей квартиры распахнулась, и Анатолий рявкнул:
– Быстро сюда. – Но я бросилась вверх по лестнице.
Снизу до меня донеслись странные хлопки, а я, преодолев несколько пролетов, с ужасом увидела, что решетка на двери, ведущей на крышу, заперта на навесной замок. Чертыхнувшись, я выстрелила. Звук был такой, что казалось, перепонки не выдержали и я оглохла. Тряся головой, я поднялась на крышу. Хлопнула дверь, преследователи, должно быть, воспользовались лифтом, и я бросилась по крыше и вскоре уперлась в низкое ограждение, а потом вдруг сделала то, чего от себя никак не могла ожидать: разбежалась и прыгнула на соседнюю крышу, уцепилась руками за решетку, подтянулась и через несколько минут уже спускалась по пожарной лестнице с другой стороны дома.
Самое невероятное заключалось в том, что я даже не испугалась, точно по пять раз на дню прыгала с крыши на крышу, между которыми расстояние в несколько метров. И, лишь оказавшись на земле, тревожно коснулась ладонью живота и пробормотала поспешно:
– Извини.
Я торопливо огляделась: подворотня, слева гаражи, справа мусорные баки. Выходить на улицу с пистолетом в руке чистое безумие. Мне надо торопиться, я должна позвонить в милицию, а еще сообщить мужу… Черт возьми, что происходит? Почему так много людей разом свихнулись и накинулись на меня?
Я протиснулась в щель между мусорным баком и стеной дома и спрятала оружие, затем еще раз огляделась и торопливо покинула подворотню.
На улице все было как обычно: машины, люди, спешащие по своим делам, но для меня все точно разломилось пополам, была я и был мир, странный, непонятный и почти нереальный.
– Мне нужно позвонить, – сцепив зубы, пробормотала я, чтобы не дать этим мыслям захватить меня, и стала высматривать телефон-автомат. Мне пришлось пересечь дорогу, я сняла трубку и грязно выругалась: телефон не работал. Я швырнула трубку и тут увидела нашу машину – она сворачивала с проспекта.
– Андрей! – закричала я, размахивая руками, прекрасно понимая, что увидеть меня он не может, потому что уже свернул во двор. Я бросилась следом, чувствуя, с какой бешеной скоростью стучит мое сердце.
Я оказалась во дворе, когда Андрей уже тормозил на маленькой стоянке у входа в пивбар.
– Андрей! – закричала я. В ту же секунду дверцы притулившегося за углом «БМВ» разом распахнулись. Точно в дрянном боевике, из машины выскочили два парня с автоматами, грохнула очередь, Андрея отшвырнуло в кусты, а я завизжала, закрыв лицо руками, очередь ударила вновь, и я поняла, что стреляют в меня, кинулась со двора, не разбирая дороги и крича во все горло: – Помогите!..