Надо же, все-таки она была уверена, что недоразумение, по которому эти парни взялись следить за ней, вот-вот разрешится. Тем не менее он здесь, тот, кто сопел ей в ухо в электричке и покуривал на мостике в Отрадном. Может, подойти и сказать, что она вовсе не та, кто ему нужен? Что она всего лишь Клавдия Ковалева, провизор, аптечный работник, сирота, владелица четырех «хрущевских» стен, цветного телевизора Сени и жидкого полушубка из искусственного меха. Ничего другого у нее просто нет.
Вы ошибаетесь, ребята!
Она не слишком боялась еще и потому, что выросла в детдоме. Она никогда не была барышней, нежным созданием и «цветком в пустыне». Даже когда ей было восемнадцать лет. Она умела постоять за себя, потому что, если б не умела, ее давно уже не было бы в живых. Она ненавидела темноту, вздрагивала от резких звуков, опрометью неслась домой от автобуса, когда работала во вторую смену, стараясь не думать о подстерегающих ее в ночи маньяках. Но, пожалуй, ни один маньяк не ушел бы без потерь, решись он в самом деле напасть на Клавдию Ковалеву.
Возможно, она и не победила бы, но боролась бы до конца.
В романе, который она закончила читать в воскресенье, отважный полицейский как раз выручал барышню. По кварталу разгуливал полоумный насильник, а барышню понесло на вечернюю прогулку. Герою ничего не оставалось делать, как пристрелить маньяка и прижать барышню к могучей полицейской груди. В самом деле, не бросать же ее на произвол судьбы. Клавдии такие истории нравились.
Но она всерьез опасалась, что отважный полицейский из ее романа не кинется ей на выручку, а в лучшем случае посоветует отнести участковому заявление. После чего зевнет и скажет, что у него был трудный день и он хочет спать, как зараза. Иногда он так выражался.
Ты что-то еще хотела сказать, Клава?
Клавдия вытянула шею и со своего места на стульчике вновь увидела соглядатая. Теперь он читал газету.
Наверное, нужно позвонить Таньке и обсудить это с ней. Танька умная, она что-нибудь посоветует. А звонок Андрею приберечь на черный день. Повод-то у нее был всего один…
До начала рабочего дня оставалось двадцать минут, и Клавдия встрепенулась. Она всегда пила перед работой чашку кофе, сидя в одиночестве и покое на маленькой и чистой аптечной кухоньке. Веники – два! – стояли у двери в директорский кабинет, стыдливо прикрытые газеткой. Добавив пятерку из собственных денег, Клавдия купила и «Пемоксоль» для чистки посуды и теперь раздумывала, попросить у Варвары Алексеевны пятерку обратно или сыграть в благородство и сказать, что все покупки сделаны на пятьдесят рублей? Пятерка таким образом будет утрачена навсегда, зато заведующая Клавдию похвалит…
Заглянула уборщица и спросила презрительно:
– Ты, что ль, веники купила, которые у кабинета стоят?
Клавдия кивнула, старательно дуя на кофе.
– Все прислуживаешь, – помолчав, выдала уборщица. – Все за начальством ухаживаешь…
Она была неплохая девка, но неустроенная и от этого сердитая.
– Чего же не поухаживать, если начальство хорошее? – спросила Клавдия спокойно.
Уборщица, которая отвергла идею покупки веника как недостойную, когда начальница ее об этом попросила, в сердцах швырнула на вешалку чистое полотенце и затопала в коридор.
– Нина, открывай! – закричала в зале заместительница Наталья Васильевна. – Без пяти!
Клавдия одним глотком допила кофе и заторопилась в торговый зал, еще девственно чистый и нетронутый после утренней уборки. Ее рабочее место было сразу при входе в аптеку. Она поздоровалась с Ниной, работающей за вторым столом, проверила все свои ящики, ручки, калькулятор и пластмассовую коробку для рецептов. Все было в порядке.
Ей очень не хотелось смотреть. Работу нужно начинать в хорошем настроении, только тогда работаться будет хорошо. И все-таки она взглянула в окно. Соглядатай был на месте.
Черт бы его побрал.
– Убийство, Андрей, – сказал эксперт Борис Семенович. Он увидел Андрея издалека и пошел ему навстречу. – Тебе уже сказали?
– Сказали – тело. – Андрей зевнул и сунул руки в карманы. Ночью он почти не спал, думал о сегодняшнем задержании и теперь мерзнет, зевает и курит уже вторую пачку. – Мужчина, женщина?
– Мужик, – ответил эксперт. – Молодой. Дай сигарету, что ли.
Андрей вытащил из кармана «Мальборо».
– Нет, браток, – сказал Борис Семенович и засмеялся мелким рассыпчатым смехом. – Эти ваши «Лайты» я курить не могу. Фикция, а не сигареты. Пойду у ребят чего посолиднее стрельну.
– Далеко не уходи, Борис Семенович! – вслед попросил Андрей.
– Да я тебе там не нужен, – сказал эксперт серьезно. – Ладно, не пойду.
Игорь Полевой и Ольга Дружинина, капитанша из их отдела, негромко разговаривали в сторонке, патрульная машина взблескивала сквозь дождь синей заполошной мигалкой.
– Выключили бы, – сказал Андрей водителю, проходя мимо. – Привет, Ольгунь.
– Привет, – сказала Ольга и потянулась, чтобы поцеловать его в щеку. – Ну как вы сегодня? Без пальбы, говорят?
– Без пальбы, – согласился Андрей. – Вы давно приехали?
– Минут двадцать назад, – отозвался Игорь.
Андрей присел на корточки, откинул темную ткань, прикрывающую тело.
– Веревка сверху валялась, на нем, – сказала Ольга. – Ее Семеныч забрал и упаковал уже.
– Кто его нашел? – спросил Андрей, осторожно перемещаясь так, чтобы рассмотреть лицо. – Патруль?
– Нет. Утром дедуля вышел с собакой, ну и… Собака нашла. Тут все местные собачники гуляют, так я понимаю, – сказал Игорь. – Семеныч говорит, он часов шесть точно пролежал. Мог бы и дольше пролежать. Видишь место какое – с бульвара не видно и из сквера тоже.
Андрей хмуро посмотрел на грязную голубоватую ступню. Ее мочил дождь, и почему-то Андрею это было неприятно. Он потянулся и закрыл мертвую ногу тканью.
– Где дедуля, который его нашел? Ты с ним говорил?
– Нет пока. Он в шоке почти что, – Игорь ткнул сигаретой в сторону второй машины. – Вон в машине. Ольга ему даже кофе наливала.
– Конечно, наливала, – встрепенулась Ольга. – Он старенький совсем, ему трупы небось только во сне снились…
В одной из машин припадочно захрипела и захрюкала рация. Ольга пошла к ней.
– Он откуда-то из этих домов, – сказал Игорь. – С собакой гулял. Видишь, даже носки не надел. Сейчас быстро проверим, может, кто звонил, сообщал, что он домой не вернулся.
– Озадачь Диму, а? Пусть из магазина позвонит. – попросил Андрей. Он поднялся с корточек и обошел тело. – А вторая кроссовка где? Нашли?
– Да чего ее искать-то? Вон в кустах лежит. Я не трогал, тебя дожидался.
– Собака залаяла, что ли? – вслух подумал Андрей. – Или он ее сначала замочил?
– Почему ты думаешь, что это он? – спросил Игорь. – Может, она?
– Интуиция, – сказал Андрей и ухмыльнулся. – Семеныч, это он или она?
Эксперт с удовольствием курил какую-то махорку, неизвестно где добытую, и вокруг него висело плотное, вонючее облако.
– Вот это? – переспросил эксперт. – Это, без сомнения, он, дорогой мой Андрей Дмитриевич. Но если ты хочешь, чтобы я тебе моментально сообщил, кто это его так уделал, то не на того напал. Ничего я тебе не сообщу. Теоретически, конечно, со здоровым мужиком может сладить только здоровый мужик, ну а практически человеческие возможности ничем не ограничены. Может, и она. Но только такая…. монументальная она.
Семеныч был замечательный эксперт, один из лучших в управлении. Больше всего Андрей любил работать именно с ним. Он никогда не капризничал, не ленился, не учил оперативников жить, и всезнайский тон был ему несвойствен.
– А ты сможешь установить, кто все-таки, он или она? – спросил Андрей. – Практически, а не теоретически? Под ногтями у него явно чья-то кровь. И кожа.
– Всему свое время, Андрюша, – сказал эксперт добродушно. – В лаборатории все посмотрим. Да ты не переживай, я быстро работаю.
Это была такая корпоративная шутка, неизвестно когда и неизвестно из чего родившаяся, но все засмеялись.
– Следов нет, – сам себе сказал Андрей. – Вернее, конечно, они когда-то были, но после мужика с собакой и любопытных…
– Ольга вызвала нашу собачку, – сказал Игорь, отряхивая с куртки дождевые капли. – Может, она нас приведет куда…
– Знаю, куда она нас приведет. На бульвар, где у него была машина, – пробормотал Андрей. – Или у нее, что, как говорит наш эксперт, теоретически возможно. Да и дождь всю ночь наяривал… Но чем черт не шутит…
Из магазина на другой стороне бульвара выскочил Дима Мамаев и быстро перебежал дорогу. У него было возбужденно-сосредоточенное лицо.
– Нашел что-то, – сказал Андрей и посмотрел на Игоря.
– Есть, Андрей Дмитриевич! – переходя на шаг, издалека крикнул Дима. – Есть!!
Народу в этот день в аптеке было непривычно много.
Отвыкли за лето. Расслабились.
Осень загнала людей в город, а дождь заставил всех вспомнить о том, что после летней свободы наконец-то настало время поболеть.
– Ничего наш народ не любит так сильно, как лечиться, – со вздохом сказала Варвара Алексеевна, приостанавливаясь около Клавдии. – Да, Клава? Ну, нам-то от этого только польза, у нас товарооборот возрастает.
– Возрастает, Варвара Алексеевна, – тут же согласилась Клавдия.
В стеклянные двери входила следующая партия покупателей – две старушки в мокрых плащах и молодой мужчина с мобильным телефоном, притиснутым к уху.
– Вот он нам сейчас товарооборот и повысит, – так, чтобы слышала только заведующая, пробормотала Клавдия. И они улыбнулись друг другу понимающими улыбками.
Клавдия была профессионалом. Она всегда знала, кому и что нужно предлагать. Кому красногорский аспирин за четыре восемьдесят и парацетамол за два пятьдесят, а кому лорейн за пятьдесят три рубля и особое массажное масло, отлично помогающее от целлюлита, за двести десять.
– Давай, давай, – подбодрила заведующая. – Зарабатывай премию. Новый год скоро.
Она всегда так говорила. Первого мая она утверждала, что скоро Седьмое ноября, а Седьмого ноября, что скоро Первое мая.
– Мне бы от насморка что-нибудь, – пробубнил обладатель мобильного телефона, не отнимая трубку от уха. – Только чтобы помогало.
– Капли или таблетки? – уточнила Клавдия, поворачиваясь к своему стеллажу.
– Откуда я знаю, капли или таблетки, девушка! – сказал «телефонист» с досадой. – Нет, это я не тебе, – пояснил он в телефон. – Я в аптеке. Что-то расклеился совсем…
– Здравствуйте, Клавочка, – ласково проговорила из-за его спины одна из старушек. – Мы опять к вам.
Клавдия улыбнулась в сторону старушек и выложила на прилавок, к окошку, две невообразимой красоты коробки – с таблетками и каплями в нос.
– Вот это капать, – сказала она мужчине. – А вот это глотать. Возьмете?
В его простуженных глазах внезапно появился интерес, вызванный, очевидно, надеждой на спасение.
– Да, конечно, – сказал он, с вожделением глядя на коробочки. – Сколько с меня?
– Сто тридцать один восемьдесят, – объявила Клавдия.
Она давно заметила, что лекарства часто производят на людей совершенно магическое впечатление. Только взглянув на коробку, человек начинает верить, что уж это-то обязательно поможет. Не может не помочь. Вон какая солидная упаковка, и как красиво все на ней написано. Нужно только быстро все это съесть и выпить, и я буду как новенький…
– А чтобы капать, нужна эта самая… как ее… – Мужчина замялся, вспоминая.
– Пипетка, – догадалась Клавдия. – Нет. Там такой флакончик со специальной насадкой. Вы сразу можете закапать, и станет легче.
– Спасибо, – поблагодарил телефонный страдалец и рассовал по карманам свои приобретения. Он никак не мог расстаться со своей трубкой и, отступая, налетел на старушек, которые, как куры в курятнике, взволнованно метнулись в стороны, давая ему дорогу.
– Господи Иисусе, – пробормотала одна из них неодобрительно, – какие все нынче стали стремительные…
Это были две постоянные покупательницы, подруги, жившие, насколько знала Клавдия, на улице Чехова. Наталья Ивановна заходила к ним чуть не каждый день, а Ашхен Арутюновна довольно редко. Ей лекарства, как правило, покупал зять, точно такой же беспокойный до крайности мужчина с неизменным мобильным телефоном.
– Рада вас видеть, Клавочка, – сказала Наталья Ивановна церемонно. – Как погода, не действует на вас?
– Как на нее может действовать погода? – темпераментно перебила Ашхен Арутюновна. – Сколько ей лет, по-вашему? Шестьдесят? Семьдесят?
– Ашхен, я совсем не то имела в виду, – поворачиваясь к подруге, начала Наталья Ивановна. – Просто от такого… активного начала осени у всех плохое настроение, и я спросила Клавочку как раз об этом.
– У меня превосходное настроение! – заявила боевая Ашхен. – Исключительное. Отличное. И вам я не советую киснуть.
Клавдия улыбнулась несколько принужденно. Ей нужно было работать, а не выслушивать их милые препирательства, но остановить их она не решалась. Эти старухи были… свои, аптечные, такие же обязательные и постоянные, как вывеска над высоким крылечком и стойкий приятный запах лекарств.
Они препирались еще некоторое время, а потом все-таки повернули к Клавдии негодующие физиономии. Обе были очень недовольны друг другом.
– Что вы сегодня берете? – спросила Клавдия. За старухами уже собралась некоторая очередь.
Наталья Ивановна взяла обычный набор сердечных средств и крем для рук, а Ашхен снотворное, «Доктор Мом» для внука и бальзам Биттнера.
– Спасибо, приходите еще! – Провожая их, все еще что-то друг другу объясняющих, Клавдия ненароком взглянула в окно.
Под деревьями его не было, и Клавдия чуть не подпрыгнула от счастья.
Разобрались? Ушли?
– Прошу прощения, – извинилась она перед следующим покупателем, метнулась к окну и чуть ли не до пояса втиснулась в глубокую нишу.
Конечно, он не ушел. Он шатался по переулку. Клавдия увидела его не сразу, а когда увидела, то поняла, как сильно надеялась на то, что ее соглядатай испарился. Даже слезы навернулись.
Кому и какого черта ему от нее нужно?
Уходи отсюда! Проваливай! Отправляйся следить за кем-то, кто вам действительно нужен!
Он медленно повернулся и направился в сторону Садового кольца.
– Девушка! – позвали сзади. – Нельзя ли побыстрее?
Клавдия слезла с подоконника и стыдливо одернула халат.
– Извините, – пробормотала она. – Я вас слушаю.
– Сергей Мерцалов, – задыхаясь от собственной оперативной смекалки, доложил Дима. – Он живет в доме напротив. Адрес: Хохловский переулок, дом пять, квартира сорок. Вчера сразу после двенадцати ушел гулять с собакой и не вернулся. Был одет…
– Подожди, – перебил Андрей, и сердце вдруг ударило сильнее. – Как, ты сказал, его зовут?
– Сергей Мерцалов, – сверяясь с блокнотом, ответил Димка. – А что? Что-то не так? Нет, вы не подумайте, Андрей Дмитриевич, я же не утверждаю, что это он… Просто он подходит – живет напротив, тридцать пять лет, собака у него, рыжая колли… И вчера домой не вернулся…
Но Андрей не слушал Диму Мамаева.
«Ты помнишь Иру Мерцалову? – спросила бывшая жена, и он услышал ее так, как будто она снова говорила с ним по телефону, а он мучился от головной боли. – Мы вместе работали когда-то, я тебе про нее много рассказывала. Ну, у нее еще такой потрясающий муж, Сережа, ну я тебе говорила…. Сережа – очень, о-очень известный врач. С мировым именем. Ирочка позвонила именно мне потому, что не знала, что мы с тобой развелись. Она просила помочь… Сереже с недавних пор кажется, что за ним кто-то следит…»
«Как я тогда ответил? Когда кажется, креститься нужно?»
«Ты должен разобраться в ситуации. Поговорить с ним, выяснить, кто за ним следит и почему. Сережа ничего не выдумывает, поверь мне…»
Лучше бы выдумывал.
– Ольга, сходи по адресу, – распорядился Андрей. – Игорек, мне нужно тебе два слова сказать.
То, что осталось от человека и его собаки, уже собирались увозить. Там не спеша двигались санитары, и мигалка снова работала. Как будто «Скорая» могла чем-то помочь Сергею Мерцалову.