Умница, маленькая Суон, я сразу догадался, у кого в вашей семье больше мозгов. Правильно. Не мужу, не свекру-императору, а братьям Цуй, с которыми никакие Нинь-гун не рискнут связываться при всей своей знатности. Вот такая получилась семейная жизнь у старшей супруги. Муж не любит, не балует, даже супружеским долгом пренебрегает, младшая жена строптива и непочтительна, да еще и не тронь ее с такими-то братьями… И при дворе почему-то никто в прах не рассыпается перед «самой лучшей» и «самой прекрасной»… Обидели бедняжку Юй, не разглядели, и стала она искать тех, кто оценил бы ее по достоинству. И быстро нашла. Сектанты нюхом чуют обиженных, неустроенных, имеющих проблемы в жизни. Таких вербовать очень просто, на край света пойдут за любым, кто скажет то, что им хочется услышать. А с подобными Юй вдвойне просто – не забывай только постоянно хвалить, льстить и восторгаться. И зачем им такие восторги?…
Так и попала принцесса Лао Юй, первая жена четвертого наследника Чжэня, в тайный орден Небесных Всадников… Сначала просто с понимающим собеседником пообщаться, потом проповеди послушать, а там промывка мозгов, обряды-ритуалы – и нет пути назад. Эти господа делают все качественно, после инициации человек пропадает навсегда. Только у меня тринадцать агентов исчезло, при всей их спецподготовке, притом что четверо из них были магами… И ты, Суон, обо всем догадалась, отчего ты столь неуверенна в своих предположениях? Все правильно, все логично и все прекрасно сходится. Одно плохо – следовало поделиться своими догадками раньше. И не с мужем твоим бестолковым, а со мной. Уж я бы понял, что ты не пытаешься оговорить соперницу из ревности… Кстати, вот забавно, если вы обе жены одного мужчины, кем вы официально приходитесь друг другу? А еще мне интересно, чем занимается ваш Департамент Безопасности, или как эта служба у вас называется? Медитируют на продвижение по службе да ловят мух в тушечницах? Флавиуса на них нет…»
– И как бедного парня угораздило жениться на этой стерве? – вздохнула Агнесса, выслушав рассказ младшей жены и уверения в том, что император ни о чем не догадывался.
– Его не спрашивали, когда женили в первый раз, – столь же печально вздохнула в ответ императрица. – Он ни в чем не виноват. Честное слово, господа, он не знал. Если бы знал, не допустил бы подобного несчастья. Мне очень жаль, правда невероятно жаль. Я мало была знакома с его величеством Шелларом, но наша семья в неоплатном долгу перед ним… к тому же он мне был очень симпатичен.
– Ты так говоришь, будто он уже умер, – с упреком произнесла Агнесса.
– Он умрет, – печально сказала Лао Суон, вытирая крошечный носик и глазки-щелки широченным рукавом парадного облачения. – Если он не погиб сразу, значит, это точно маффа. А от него нет противоядия. И умирают все.
– А может, доза окажется для него маловатой? – с надеждой спросил Элвис. – Все-таки рассчитывали на девушку, а не на такого огромного мужчину, отличающегося отменным здоровьем?
– Это не имеет значения, – вздохнула Суон. – Разве что, это был какой-то другой яд. Но я сомневаюсь. Маффа – это классика, и…
Видимо, императрица собиралась повторить лекцию преподобного Чена о принципах мести по-хински, но разговор был прерван неожиданно донесшимся из коридора ревом:
– Заткнитесь! Оба! Я не желаю этого больше слышать! Вы что, дети малые? Господин Флавиус, вы старше, будьте же умнее! Повторяю, не желаю слышать! Разберусь после коронации, не раньше! А пока пусть все идет, как идет. Разойдитесь! Нашли место выяснять отношения!
– Умно, – заметил Элвис. – До коронации Флавиус выжмет из этой дамы все, что захочет.
– Сомневаюсь, – проворчал Зиновий. – Ты, наверное, никогда не имел дела с религиозными фанатиками.
– Ничего, у Флавиуса есть и маги, если палачи не справятся.
Дверь отворилась, и в зал вошел Элмар, подталкивая впереди себя растрепанного хинского императора, который все еще продолжал доказывать, что его лишают единственной возможности смыть с себя позор, коим его покрыла первая жена.
– Ну наконец-то! – почти хором произнесли нетерпеливый Александр и исстрадавшийся Луи. – Ну что?
Элмар несколько раз глубоко вдохнул, чтобы успокоиться и не разрыдаться прилюдно, и сообщил:
– Шеллар умирает. Кто хочет попрощаться, прошу за мной. На похороны всех пригласят отдельно.
Их величества немедленно зашевелились, закопошились и стали подниматься. Измученный воздержанием Луи намылился было улизнуть, дабы скорее залить горящую душу, но Агнесса дернула его за рукав, прошипела что-то на ухо и потащила вместе со всеми. Спустя минуту в зале остался один Зиновий, терзаемый сомнениями, правильно ли он поступил, позволив упрямству и гордости возобладать над человечностью. Шеллар не удержался, подошел поближе и сказал вслух, не очень рассчитывая, что его услышат:
– И не стыдно тебе, Зиновий? Самому ведь жить осталось всего ничего, а все кочевряжишься!
Старик поднял голову и обеспокоенно огляделся. Затем проворчал себе под нос:
– Совсем старый становлюсь… Голоса чудятся… Пора, наверное, Пафнутию посох передавать, хотя и рано ему еще, не дорос…
Вздохнув напоследок, несговорчивый старик поднялся и отправился вслед за остальными. Видимо, ему действительно стало стыдно. Шеллар посмотрел ему вслед и спросил сам себя:
– Интересно, когда же, по мнению Зиновия, Пафнутий «дорастет»? Ему скоро сорок, а батюшка все сомневается… Что ж, раз все ушли, куда бы мне еще сходить? К Мафею? Или, может, к придворным дамам? А может, просто пошататься в поисках других призраков?
– В банкетный зал заглянуть не хотите? – сказал откуда-то из-под пола голос, показавшийся Шеллару знакомым.
– А что там? – поинтересовался король, не торопясь, впрочем, спускаться.
– Вы же хотели увидеться с другими призраками.
– Тогда сами поднимайтесь сюда. Здесь никого нет, а там, наверное, слуги топчутся… Прибирают столы, потому как свадебный пир отменяется, а для поминок еще рано, скиснет все, к демонам, до послезавтра.
– У вас на удивление веселое настроение для умирающего, – заметил призрак, появляясь из-под пола. – Впрочем, вы всегда были человеком парадоксальным.
– Господин Хаббард! – изумился Шеллар, увидев собеседника. – Вас-то как угораздило стать призраком? А что, ваши коллеги тоже где-то здесь разгуливают?
– Увы, – ответил господин Хаббард, зависая над ближайшим креслом. – Черт возьми, ведь прекрасно знаю, что мне не нужно это кресло, а никак не могу избавиться от привычки…
– Я тоже, – кивнул король. – Так что же случилось? Вы сами так захотели?
– Да нет же! И угораздило вас неправильно меня похоронить, – ответил призрак. – Я же христианин, а вы хороните всех подряд по своим варварским обычаям. Да еще и голову куда-то утащили. Нехорошо, ваше величество.
– Вот оно что! – рассмеялся Шеллар. – А я еще потешался над рассказами о том, что по дворцу разгуливает ваш призрак и пристает ко всем с расспросами, где его голова! Значит, мой бедный кузен говорил истинную правду, а я ему еще меньше пить посоветовал, в чем теперь раскаиваюсь. Вы бы сразу меня спросили, если вам это действительно столь важно.
– Я пробовал, – развел руками господин Хаббард. – Вы меня решительно не слышали. Это один из недостатков моего нынешнего состояния. Нас не все слышат и практически никто не видит. Являться – это особое умение, которому нужно учиться. Я не умею. Так куда же вы мою голову дели?
– Вообще не трогал. Флавиус отнес ее в камеру графине Монкар, наивно полагая, что эту даму в значительной степени расстроит наглядное доказательство вашей смерти. Но графиня…
– Это-то я знаю… Слышал ваш разговор с кузеном. Стерва! Сто раз вы были правы, когда не советовали с ней связываться… Но все-таки хотелось бы узнать, куда ее дели потом, мою несчастную голову?
– Боюсь, вряд ли смогу выяснить, – развел руками король. – Мне уже не доведется общаться с людьми. Выходит, если вас перезахоронить, вы перестанете быть призраком? Неужели вам настолько не нравится нынешнее положение?
Покойный юрист пожал плечами:
– Не знаю. Приятного мало, но в противном случае опять налетят эти морды в капюшонах и начнут меня делить…
– А вы тоже прокляты? Впрочем, чему я удивляюсь, вас, наверное, каждый отбор кто-то проклинал. И что, их много, этих морд?
– Десятка два. Так что, пожалуй, призраком остаться действительно лучше. А то еще, может статься, если меня отпоют по-христиански, за мной кто-нибудь похуже явится и потащит в наш христианский ад, где, уверяю вас, приятного мало. Сам, правда, не видел, но проверять достоверность сведений нашей мифологии нет никакого желания. Лучше уж так… Скучно, правда, но спокойно. А теперь еще спокойнее будет. Раньше мне все время было ужасно досадно видеть, что вы счастливы и довольны жизнью, разделавшись со мной. А теперь полюбуюсь, как вы умрете, и станет легче.
– Ну любуйтесь, – усмехнулся король. – Если вам от этого действительно станет легче. Мэтр сказал, что я буду умирать долго и мучительно, так что вы должны быть просто в восторге.
– Что-то вы действительно слишком жизнерадостны для умирающего, – заметил господин Хаббард. – Вам что, ни капельки не обидно или это ваше пресловутое самообладание?
– Не то чтобы совсем не обидно… Но я все же победил.
– Странные у вас представления о победе. Вы умираете, в чем же она состоит?
– Кира жива, – серьезно ответил король, не очень, впрочем, надеясь, что его поймут.
– Ах вот в чем дело… Все-таки женщины – ваше самое слабое место. Впрочем, вам повезло больше, чем мне. Ваша вдова оплакивает вас совершенно искренне, и уж ни в коем разе не будет пинать ногами вашу голову.
– Господин Хаббард, – сказал Шеллар, уходя от неприятной темы о плачущих вдовах. – А другие призраки здесь есть?
– Что, – усмехнулся бывший глава Комиссии, – я вам успел надоесть?
– У нас впереди вечность, и надоесть вы мне еще успеете. Собственно, вы сами ведь знаете, что вы еще при жизни просто обрыдли мне, извините за выражение, и общаюсь я с вами только из любопытства – пытаюсь понять, изменились ли вы после смерти. А насчет призраков– просто интересно. Как мне кажется, в этом дворце их должно быть множество.
– Вечность, говорите? Вы что, тоже собираетесь остаться призраком? И как вы думаете, это у вас получится? Вас ведь похоронят по всем правилам, пышно и по-королевски, так что шансов у вас не будет.
– Подумаю над этим. Но все-таки как насчет других призраков? Если у меня есть немного времени, тем более хотелось бы успеть с ними познакомиться.
– Есть, и немало, – как-то неохотно сообщил господин Хаббард, – только они решительно не желают со мной общаться. Видимо, это ваши предки, которые до сих пор на меня обижаются за то, что я попытался утащить у вас корону… И к слову о короне, ловко же вы меня провели! Кто бы мог подумать! Милый симпатяга Жак, который боится крови, оказывается, одержимый! А убийца-мистралиец, который валял передо мной дурачка, оказался просто отвлекающим фактором! Как я и подозревал с самого начала, ваша клятва была потрясающе обтекаемой. Никто не обещал, что мы дойдем до кабинета. Равно как и никто не обещал, что мы оттуда выйдем, если все же войдем. Об этом варианте я узнал позже, когда уже был призраком. Я пришел в вашу комнату, чтобы полюбоваться на ваши страдания, раз уж отомстить не получалось, и слышал, как вы рассказывали все вашему придворному магу.
– Да вы поистине находка для шпиона, господин Хаббард! – нахмурился король. – Надо с вами что-то делать. А то ведь научитесь являться, не приведите боги, познакомитесь с каким-нибудь шпионом и будете ему информацию поставлять. В качестве мести.
– Хорошая мысль, – засмеялся юрист. – Только это скорее от скуки, чем для мести. Еще один из недостатков моего нынешнего состояния – это то, что мне ничего не нужно. А месть… от нее теперь тоже никакой пользы. Может, ваши хины что-то в этом находят, но я подобного не понимаю.
– Что ж, приятно было побеседовать, господин Хаббард. А где, если не секрет, тусуются призраки, которые не желают с вами общаться?
– Да нигде, просто болтаются по дворцу, как и я. Слово-то какое – тусуются! От Ольги нахватались?
– Разумеется, – улыбнулся король. – И за что вы ее так невзлюбили? Очень, очень славная девушка. До свидания, может, еще увидимся.
Шеллар поднялся с кресла, подумывая, куда бы еще сходить, но вдруг неведомая сила рванула его вверх, в глазах потемнело – и его величество с новой силой ощутил боль. Невыносимую боль.
– Начинается, – сказал рядом голос придворного мистика. – Ваше величество, вам лучше тоже уйти. Это… не слишком подходящее зрелище для женщины.
– Преподобный Чен, – отозвалась Кира, – я вам не Жак. Я была на войне и видела зрелища похуже. Никуда я не уйду. Я буду с ним до конца. Пусть лучше мэтр Истран уйдет, у него сердце больное.
Шеллар хотел что-то сказать, просто чтобы попробовать, сможет ли он говорить, если понадобится, и понял, что его общение с миром живых отныне закончилось. Сведенные судорогой челюсти не разжимались, язык не слушался, и единственные звуки, которые он смог издать, не тянули даже на крик. Получалось только невнятное мычание и хрипение.
Глава 2
Что мне снег, что мне зной,
Что мне дождик проливной,
Когда мои друзья со мной!
М. Танич
Увидев, что Эльвира рыдает, уткнувшись лицом в подушку, Пассионарио сразу понял, что ничего толкового из затеи Шеллара не вышло. Спорить с судьбой что плевать против ветра. И теперь Эльвира оплакивает подругу, а сам он… Понятное дело, застрелиться ему теперь не дадут, но кто поручится за его рассудок… и вообще, как Шеллар будет жить дальше? Люди ломаются и не на таком… даже подобные Шеллару.
– Эльвира, – тихо позвал он, присаживаясь рядом с ней.
Заплаканная дама встрепенулась, подняла голову и подскочила на кровати.
– Карлсон! – вскрикнула она, бросаясь ему на шею. – Где ты был столько времени? Бедный, на что ты похож! Ты что, болел?
– Да нет, – уклончиво ответил Пассионарио, вспомнив, что действительно выглядит нелучшим образом. – Просто поколдовал неудачно. Ничего страшного, не обращай внимания.
– Неудачно поколдовал? – ужаснулась Эльвира. – Карлсон, милый, я тебя умоляю, будь осторожнее. Я… я не переживу, если с тобой что-нибудь случится. Это так ужасно… так ужасно…
– Не плачь, – тихо сказал он, прижимая ее к себе и успокаивая. – Это судьба. С ней не очень-то поспоришь. Видишь, даже то, что он все знал заранее, не особенно помогло.
– Что это он знал заранее? – Эльвира отстранилась и заглянула ему в глаза. – Ты что, и ему тоже какую-нибудь ерунду предсказал?
– Это не ерунда, а чистая правда, – вздохнул Пассионарио. – Ему Мафей предсказывал, потом и я тоже… Но он все же решил попробовать… как сам выразился, сказать судьбе «нет». А что судьбе его «нет»?
– Так, значит, в зале была такая охрана потому, что он знал заранее?!
– И что ему это дало? – вздохнул предсказатель. – Не представляю, как он теперь будет жить…
– Жить?… – как-то растерянно переспросила Эльвира. – Ты думаешь, что он все-таки выживет?
– А что с ним случилось? – теперь уже удивился Пассионарио.
– Ты разве сам не знаешь? Ты же предсказывал, – неуверенно произнесла Эльвира.
– Постой. – Эльф тоже слегка растерялся, начиная смутно понимать, что в чем-то ошибся. – Я предсказывал, что на свадьбе убьют невесту, твою подругу. А Мафей предсказывал, что Шеллар после этого застрелится. Это как-то расходится с тем, что произошло на самом деле?
– Все случилось совсем иначе, – покачала головой Эльвира. – Его величество спас Киру… заслонил собой. Я никогда не могла подумать, что он на такое способен… – голос Эльвиры задрожал, – что он так ее любит…
– И что теперь?
– Он умирает, – всхлипнула девушка и снова разрыдалась, уткнувшись в его плечо.