Звали его Олег Белостоцкий, лет ему было примерно тридцать. Я нутром чуяла его опытность – он не суетился, не волновался, не торопил меня с разговором, внимательно присматриваясь. Наконец с чаем было покончено, и Белостоцкий спросил:
– Так что у вас за дело?
– Дело об исчезновении человека, – серьезно сказала я и тут же добавила: – С осложнениями.
– Кто пропал? – коротко поинтересовался Белостоцкий.
– Муж, – ответила я. – Мы почти что новобрачные.
– Понятно. А что за осложнения?
– Ну, понимаете ли, он не совсем пропал. Не целиком.
– Расчлененка, что ли? – недоверчиво вопросил сыщик. – Ищем недостающую часть трупа?
– Господи, да нет! – испугалась я, начав обмахиваться газетой, попавшейся мне под руку. – Что вы! Он жив!
– Откуда вы знаете? – тут же поймал меня на слове Белостоцкий. Сразу чувствуется хватка!
– Я неправильно выразилась. Я не знаю, жив ли мой муж. Просто вместо него в моей квартире поселился незнакомый человек. И он утверждает, что он мой муж.
– А это не так?
– Абсолютно. Самое ужасное, что у этого типа документы моего настоящего мужа – с печатями, все чин-чином. То есть он не просто второпях переклеил фотографию в паспорте. Я вчера ходила в милицию, так этих кретинов он вполне удовлетворил. Я хотела написать официальное заявление, но побоялась, что все это может обернуться против меня. – Я рассказала про Катерину и про то, что даже она сомневается, что я говорю правду.
– А больше нет никого, кто может подтвердить, что этот человек – не ваш муж? – удивился Белостоцкий.
– Понимаете, мы поженились совсем недавно. Юра – детдомовский, родственников у него нет. И где он работал раньше, я не знаю. Проверить сама ничего не могу. Поэтому я пришла к вам. Вы справитесь?
– Легко, – ответил сыщик, доставая дорогой, но изрядно потертый ежедневник. – Давайте, рассказывайте все, что вам о нем известно.
Я принялась рассказывать. Белостоцкий царапал карандашом по страницам и время от времени говорил: «Угу». Мне нравилась его сдержанность и невозмутимость. Я почти поверила в то, что он разоблачит самозванца не сегодня, так завтра уж обязательно.
– Как вы думаете, что бы это могло значить? – спросила я у детектива напоследок.
– Афера, – скучным голосом ответил он. – Не бойтесь, раскрутим. Кстати, меня интересует ваше материальное положение.
– Оно плачевное, – призналась я без колебаний. – У меня нет счета в швейцарском банке, нет кубышки, зарытой в саду, нет дачи, нет лишней жилплощади, нет драгоценностей. И нет родственников, которые могли бы мне что-нибудь из всего вышеперечисленного завещать.
– Неужели ваш знаменитый папа вам ничего не оставил?
– Почему? Квартиру и дачу. В квартире живет моя сестра Катерина с семьей, а дача – наша общая. Тоже не фонтан, ведь при жизни отца мы всегда жили на государственной. Тогда было немодно строиться, как сейчас.
– Недвижимость всегда в моде, – не согласился Белостоцкий. Он встал, походил по кухне, энергично взъерошил волосы на голове и спросил: – То есть вы обещаете мне, что потом не будете сидеть на этом же стуле, утирая глаза платком, и говорить, что не рассказали о простеньком яйце работы Фаберже или о диадеме, которую прихватил с собой дед-белогвардеец, сбежавший в Париж, из самых лучших побуждений?
– Нет, конечно, нет. Я не могу утаивать сведения просто в силу природной невоздержанности.
– Ну, ладно, тогда я приступаю.
Белостоцкий ловко пересчитал деньги, которые я для него приготовила, и засунул их в задний карман штанов. Лихой мужик! Домой я возвратилась в прекрасном настроении. Моего так называемого мужа на месте не было. Интересно, куда он смылся? Ну, ничего! Недолго ему осталось делать из меня дуру. Я плюхнулась на диван и заложила руки за голову. Какая, в сущности, несправедливость! Ведь я и замуж за Туманова выскочила только для того, кажется, чтобы не оставаться одной по вечерам, в выходные и праздники. Мне хотелось, чтобы меня любили, чтобы обо мне заботились. И я бы в долгу не осталась. И что же? Сиди в воскресенье одна на диване, словно кошка вечно занятых хозяев. Это все тот испанец или португалец виноват! Крутил передо мной задницей в своих тонюсеньких плавках. Да если бы не он, я бы до сих пор была женой академика.
Найдя виноватого, я постепенно успокоилась. Чувствовать себя жертвой обстоятельств гораздо комфортнее, чем рвать на себе волосы и все время внутренне восклицать: «Зачем я это сделала?» Впрочем, не прошло и получаса, как мое одиночество нарушила Катерина.
– Я Денису не стала ничего рассказывать, – затарахтела она, быстро раздеваясь. – Он такой опасливый! Наверное, профессия накладывает свой отпечаток.
– Да уж, хорошо, что ты ему не рассказала. А то он потащил бы меня к врачу. Или сам освидетельствовал. Как ты можешь жить с мужчиной, у которого вся жизнь разложена по полочкам и нет никаких порывов?
– Зато у твоих мужей порывов – хоть отбавляй! – обиделась сестрица. – Берингов в порыве ревности бросил тебя одну в Испании, а Туманов в порыве неизвестно чего вообще исчез.
– Скорее всего, нам обеим не повезло, – примирительно сказала я. – В мужчине должно быть равновесие.
– В следующий раз обязательно найду себе такого, как ты советуешь, – ехидно ответила сестрица.
– Как я могу советовать, – я принялась ломать руки, – когда у меня мужья не приживаются?
– Ты говоришь о них, как о кактусах.
– А что? Очень похоже. Кактусы у меня тоже высыхают и вываливаются из горшков, хотя я купила самую полную энциклопедию комнатных растений.
– Если бы существовала энциклопедия мужчин, тебе бы это не помогло, я просто убеждена.
– Я тоже.
– А где этот? – шепотом спросила Катерина.
– Человек с паспортом Туманова? Черт его знает.
– Послушай, но это ведь не жизнь! Надо что-то делать, причем срочно.
– Я и делаю. Наняла частного детектива и дала ему фотографию самозванца. Ту, на которой мы запечатлены на ступеньках загса. Это, конечно, фотомонтаж.
– Конечно, – не слишком уверенно подтвердила Катерина. – А ты бы посмотрела негативы!
– Откуда ж я их возьму? Ты не забыла, что мы поженились в процессе отдыха в пансионате? И когда отправились в загс, Юра взял с собой то, что было, то есть «мыльницу». Нас пару раз щелкнули наши так называемые свидетели, подобранные тут же, возле заведения, и это все, что мы имеем. Куда Туманов дел негативы, я понятия не имею. Да и могла ли меня заинтересовать подобная мелочь, когда я так счастливо проводила медовый месяц?
Я начала метаться по комнате и вспоминать, действительно ли я провела его счастливо? Сейчас мне казалось, что это совсем не так. Скорее всего, я изо всех сил старалась забыть все то неприятное, что случилось со мной за последнее время, и буквально заставляла себя сосредоточиться на настоящем. И при этом веселилась как буйнопомешанная. Возможно, Туманова испугала моя светлая немотивированная радость?
– А ты уверена, что… Ну… Что ты действительно ничего не знаешь о судьбе Туманова? – осторожно спросила Катерина.
– Что ты имеешь в виду? – не поняла я, останавливаясь. – Что я участвую в этой афере? С подменой мужа? Может быть, ты думаешь, что самозванец – мой любовник? И мы вдвоем ухлопали Туманова, чтобы жить-поживать и добра наживать?
– Да, в этом роде.
– Господи, ты просто бредишь! Зачем бы я тогда его разоблачала? Ведь даже ты, Катерина, признала в нем моего мужа. Все было тихо-мирно, а?
– Ну, может, вы что-то не поделили, поссорились, и ты решила его сдать, – с азартом в голосе ответила сестрица.
Я поняла, что она едва ли выспалась этой ночью. Под глазами у нее лежали тени, а глаза лихорадочно блестели.
– Ты?! Подозреваешь меня?! – закричала я, хватая ее за плечи и встряхивая.
Катерина тут же пришла в чувство. Все детективные изыски мгновенно вылетели у нее из головы.
– Если кто и аферист, так этот красавчик, – уже спокойнее сказала я. – У меня на примете есть человек, который сможет это доказать.
Однако, как выяснилось утром вторника, я глубоко заблуждалась. Частный детектив, на которого я так надеялась, уже задрал лапки кверху. Когда я позвонила в дверь, он открыл мгновенно, словно стоял в коридоре, прислушиваясь к звукам на лестничной площадке. Мы снова прошли на кухню, но сегодня я не удостоилась даже чашечки чая.
– Вот, – сказал Белостоцкий, выкладывая на стол клочок бумаги и пачку долларов. – Отчет о расходах и ваш аванс. Я потратил совсем немного денег, только на бензин. Так что вы не внакладе.
– Что-то я не поняла. – Мой лоб пошел задумчивыми складочками. – Вы возвращаете мне деньги?
– Да.
– С какой стати? – Я изо всех сил сдерживала возмущение. – Почему вы отказываетесь от дела?
– Потому что никакого дела нет, – строго ответил сыщик. Он не просто казался невозмутимым, он в самом деле не был взволнован. – Я советую вам прямо от меня поехать к хорошему доктору. В Москве масса диагностических клиник. Деньги у вас есть, так что никаких проблем я не вижу.
– А я вижу, – злобно сказала я. – И проблемы эти у вас.
Мой зловещий тон ему не понравился. Я хотела закатить ему настоящий скандал, но потом вдруг подумала, что в критический момент он может вызвать санитаров и – прощай, свобода! Кто знает, какие связи у частных сыщиков в мире медицины и правоохранительных органов? Можно здорово нарваться.
– Послушайте! – воскликнула я, осененная внезапной мыслью. – Может быть, самозванец этого и добивается? Чтобы меня все стали принимать за сумасшедшую? В конце концов он упрячет меня в дурдом и завладеет квартирой!
– Но ведь он в ней не прописан, – мгновенно возразил сыщик. – И, кроме того, как вам не будет больно это слышать, ваш самозванец – тот самый человек, за которого вы вышли замуж.
– Я не с ним ходила в загс! – моментально возразила я.
– Не знаю, не знаю. В загсе говорят, что с ним.
– Отчитайтесь, – жестко приказала я.
Сыщик колебался десятую долю секунды. Но чувство долга было у него на уровне, поэтому он не стал кочевряжиться и рассказал историю своего короткого расследования.
Белостоцкий подъезжал к «Елочкам» и размышлял примерно следующим образом. Цель преступника, в лапы к которому попала его клиентка, пока даже не просматривается. Если в квартиру под видом Юрия Туманова проник аферист, то на что он рассчитывает? Судя по тому, как разворачиваются события, проект долгосрочный. Иначе бы все задуманное – что бы он ни задумал – уже свершилось бы. В таком случае у афериста должен быть твердый тыл. Неужели он полагает, что раз Туманов всегда ходил в темных очках, одно это спасет его от опознания? Глупо? Глупо.
В домике, где помещалась администрация пансионата, за столом сидела весьма привлекательная женщина лет сорока пяти и что-то сосредоточенно писала в общей тетради. Она оказалась администратором и назвалась Надеждой Борисовной. Белостоцкий подержал перед ней свое удостоверение частного детектива и деланно беспечным тоном сказал:
– Я тут расследую дело о двоеженце. Не помните такую пару – Юрий Туманов и Валерия Сердинская? – Дело о двоеженце он, естественно, придумал для отвода глаз.
– Ну как же не помнить? Конечно, помню! – улыбнулась администратор. Но тут же улыбка сбежала с ее лица. – Двоеженец? Юрий? Какой ужас!
– Может быть, и не Юрий, – поспешил успокоить сыщик. – Посмотрите на этот снимок. Вы знаете, кто этот человек рядом с Валерией Сердинской?
– Туманов, – слегка растерявшись, ответила Надежда Борисовна. – Ну, тот парень, за которого эта девушка, Сердинская, вышла замуж. Они познакомились прямо здесь, во время заезда. Это было так романтично! Все отдыхающие наблюдали за бурным развитием их романа. Я с самого начала поняла, что они подходят друг другу!
– Значит, это и есть Туманов?
– Точно, это он.
– Ну, слава богу! – вздохнул сыщик и закатил глаза, изображая, что огромный груз свалился с его плеч. – Значит, все в порядке. Я-то был убежден, что вы никогда не видели этого парня.
– Он прожил здесь полный заезд – двадцать четыре дня, как и Лера, его жена. Теперь уже жена.
Белостоцкий расшаркался и отправился в хозблок, предварительно уточнив у администратора, не менялся ли персонал с тех пор, как молодая пара выехала. Главный повар в высоком колпаке, серьезный и весьма неприветливый, опознал Туманова с первого взгляда. Правда, обошелся без фамилий:
– Этот парень был тут весь прошлый заезд. Сидел за одним столом с девчонкой – русые волосы до плеч, симпатичная.
Сыщик задумчиво побрел к машине. Чушь какая-то. Осталось посетить загс, в котором Туманова и Сердинскую расписали. Ему повезло: женщина, совершавшая обряд бракосочетания, как раз оказалась на работе. Она безо всяких колебаний признала в человеке с фотографии недавнего молодожена.
Белостоцкий, серое вещество которого отчаянно бурлило, впрыгнул в автомобиль и взял курс на Москву. «Или тут какой-то фокус, – думал он, – или клиентка что-то накрутила». Он без труда нашел адрес квартиры в Алтуфьеве, которую Туманов снимал до женитьбы. Поднявшись на второй этаж, Белостоцкий уже поднес палец к звонку, когда дверь соседней квартиры открылась, и из нее вышел парень с гребнем динозавра, сооруженным из волос, и с серьгой в правой ноздре. На нем была кожаная куртка на меху и высокие ботинки, которые, судя по виду, весили не меньше их обладателя.
– Привет, – сказал Белостоцкий. – Слушай, помоги. Меня друг просил заехать к Туманову. Но, говорят, он тут больше не живет.
– Угу, – сказал панк и закинул в рот пластинку жвачки.
– Глянь, это Туманов? – Белостоцкий сунул под нос чуду-юду фотографию.
– Ну? – пробормотал панк.
– Ну – это да или нет?
– Угу, – активно работая челюстями, сообщил тот и внезапно совершенно нормальным голосом добавил: – Если ты ищешь Юрика Туманова, так это он самый. Но только нету его тут, он женился и съехал.
Белостоцкий отправился домой и, расшвыряв полушубок и шапку с шарфом в разные стороны, повалился на диван. По телевизору шла игра «О, счастливчик!». Игрок с неуверенной улыбкой на губах сообщил ведущему, что хочет взять подсказку «Звонок другу». «Пожалуй, мне тоже нужна такая же подсказка», – подумал про себя Белостоцкий и ухватился за телефон. Его друг работал в органах и частенько оказывал детективу посильную помощь. Сейчас ему хотелось навести справки не о ком-нибудь, а о собственной клиентке.
Вкратце обрисовав другу ситуацию, Белостоцкий отправился на кухню ужинать. Хлопоты у плиты на время вытеснили из его головы посторонние мысли, но, усевшись за стол, он снова вернулся к сегодняшней поездке. «Клиентка уверяет, что в один прекрасный день вместо собственного мужа обнаружила в своей постели постороннего мужика. Свидетели показывают, что это неправда. Туманов, в настоящий момент проживающий с ней в одной квартире, и есть тот самый парень, за которого она вышла замуж и с которым познакомилась в пансионате „Елочки“.
Ответный звонок раздался не скоро. Белостоцкий дремал, уронив газету на грудь, однако подскочил, едва заслышав телефонную трель.
– Ну что тебе сказать? На учете в психдиспансере девушка не состоит, – обрадовал его друг. – Уже легче. Но репутацию она себе подмочила. Не тебя первого она просит восстановить справедливость и вытурить законного супруга из дому.
– Что ты говоришь?
– Гражданка посетила местное отделение милиции. Пребывала во взвинченном состоянии и потребовала прислать подкрепление. На место выехал наряд. В квартире были обнаружены искомый самозванец и родная сестра твоей клиентки.
– И что они сделали, когда вторглась милиция?
– Предъявили документы. Потом собирались везти твою девушку к доктору проверять головушку.
– Понятненько, – пробормотал Белостоцкий и, положив трубку, подумал: «Как же быть с авансом? Вернуть или не вернуть? Вот в чем вопрос».