И девушка принялась деловито распаковывать вещи Инны.
– Пойдем вниз, – потянула Инну за собой Наташа. – Я тебе весь дом покажу. Закачаешься!
И сестры спустились вниз. Осмотр они решили начать с нижнего этажа. Там располагался просторный гараж на пять машин. Кроме того, тут же была оборудована котельная.
– Это только на тот случай, если электричество вдруг отключат, – сказала Наташа. – А вообще везде полы с подогревом. И электричество на моей памяти ни разу не вырубали.
Дальше они поднялись в кухню. Тут уже вовсю шло приготовление к завтрашнему празднику. Эмилия Карловна деловито месила тесто, толкла орехи, перетирала мед с изюмом и маком. Она приветливо кивнула Наташе и сказала:
– Очень хорошо, что зашли. Скушайте плюшку и выпейте кофе с дороги. Я вам поднос уже приготовила. Хотела с Зиной отправить. Где эта бездельница шляется?
– Она вещи у меня в комнате распаковывает, – пояснила ей Инна.
– Господи, один чемодан! – возмутилась Эмилия Карловна. – Нет, набрали людей, а вся работа все равно на мне. Целый час вещи разбирать будет? Увидите ее, гоните сюда. Ей деньги не за то, что она по дому будет без дела шататься, платят.
Наташа присела за стол и принялась с завидным аппетитом уплетать пышную сдобу, пахнущую корицей и ванилью. К кофе были поданы такие густо сбитые сливки, что они плавали в чашках белыми островками. Инна, хотя и плотно позавтракала в поезде, внезапно ощутила зверский голод и присоединилась к сестре. Когда они приканчивали по третьей плюшке, в кухню вошла Зина.
– Где ты гуляешь! – накинулась на нее Эмилия Карловна. – Ты здесь для того, чтобы работать.
– Я вещи распаковывала, – принялась оправдываться Зина.
– У тебя ноги в снегу, – прервала ее экономка. – Где ты в доме нашла снег? У Инны в комнате что, снегопад начался?
– Эдгар попросил меня подержать ему край ковровой дорожки, он ее чистил. Что тут такого?
– Что тут такого? – подбоченилась Эмилия Карловна. – Я тебе скажу, что тут такого. Ты должна работать, а не задом вертеть.
Зина молча взялась за оставленную ею ступку, в которой толкла грецкие орехи для торта. А сестры выскользнули из кухни. Чашки и пустое блюдо Наташа сунула в посудомоечную машину.
– Злая какая! – сказала Инна. – А по виду славная тетка. Мне она сначала понравилась.
– Это она только с Зиной такая, – сказала Наташа. – Не пойму, что на нее нашло. Обычно Эмилия приветливая и ласковая.
– Может, она ревнует? – спросила Инна. – Откуда твой дед эту Зину нашел?
– Не знаю, она сама пришла. Раньше работала в отеле «Даугава». Это тут недалеко. Должно быть, узнала, что дед прислугу ищет. А к деду Эмилия Зину и на пушечный выстрел не подпустит. Насчет деда она жуткая собственница. Все незамужние дамочки для нее – потенциальная опасность.
– И все-то ты знаешь! – восхитилась Инна.
– А то! – ответила Наташа. – Ладно, пошли дальше дом осматривать. Скоро остальные гости приедут. Нужно до их приезда успеть.
Они осмотрели второй этаж. Кроме комнаты Наташи, голубой спальни, была еще спальня Роланда Владимировича и смежный с нею кабинет. Кроме того, имелась огромная парадная гостиная, рассчитанная человек на тридцать, и небольшая комната, сплошь заставленная книжными шкафами, – библиотека.
Спальни прислуги находились на первом этаже, рядом с кухней. На первом же этаже была гладильная комната, небольшая прачечная и кладовка для продуктов. А также столовая и маленькая гостиная. По сравнению с огромным залом на втором этаже эта комната выглядела почти миниатюрной. И, конечно тут был холл.
Третий этаж был занят спальнями для гостей и туалетными комнатами. Еще на третьем этаже располагался обширный холл, в котором стоял диван, обтянутый черной кожей, и несколько больших растений в деревянных кадках.
На четвертый этаж Наташа так и не успела отвести сестру, потому что внизу раздался гудок автомобиля.
– Кто-то приехал! – обрадовалась Наташа. – Бежим!
Она кубарем слетела по лестнице. Инна последовала за ней. В последний момент она вспомнила о том, что она замужняя дама, и замедлила шаг. Внизу в холле уже стояла группа людей. Незнакомых Инне было все четверо. Среднего возраста мужчина, примерно таких же лет женщина, должно быть, его жена, и два парня лет по двадцать-двадцать пять.
Инна подошла к ним. Роланд Владимирович приобнял приехавшую женщину за талию и представил гостей Инне. Средних лет мужчина оказался младшим сыном Роланда Владимировича. Звали его Алексей Роландович, но он тут же велел Инне звать себя Алексеем.
– Иначе я буду чувствовать себя таким же стариком, как и мой отец, – шепнул он ей.
Инна сразу же поняла, что сделал он это главным образом для того, чтобы позлить свою супругу. Та являла собой классический образчик снобизма и чванства. Стоило посмотреть, как она небрежно сбросила с плеч шубу на руки стоящей сзади нее Зины. И, даже не соизволив взглядом поблагодарить девушку за услугу, проплыла вперед. Одета она была в классические брюки и пуловер, но казалось, что на ней по меньшей мере горностаевая мантия.
Жену Алексея звали Ингридой. После минутного колебания она все же подала руку Инне и милостиво кивнула ей.
– Мои сыновья, – хорошо поставленным глубоким голосом сказала она. – Ян и Вилли. Оба учатся в университете в Берлине.
Последний факт, по всей видимости, должен был сразить Инну наповал и заставить ощутить собственное ничтожество. Но не на ту напали. Инна испытала лишь легкое недоумение: зачем людям для получения образования тащиться в такую даль? А свои вопросы Инна не привыкла долго держать в себе. Поэтому она спросила:
– А что, там обучение дешевле? Или на двоих скидка?
Мать студентов покрылась краской негодования, но не нашлась, что ответить. Инна тем временем рассматривала обоих парней. Выглядели они, по правде сказать, не слишком умными. А если совсем честно, то откровенно тупыми. Инна даже подумала, что старшего уже давно следовало бы определить в заведение, где занимаются умственно отсталыми людьми. Так и для него, и для общества было бы лучше. А уж получать образование где бы то ни было, ему уж и вовсе не стоило бы. Пустая трата времени и денег.
Вскоре все семейство перешло в распоряжение Эмилии Карловны, с которой Ингрида обращалась, как с последним ничтожеством, каждым словом и жестом напоминая той, что она всего лишь прислуга. Должно быть, Эмилии Карловне это было здорово неприятно. Во всяком случае ее лицо довольно скоро сравнялось цветом с бордовым ковром в холле, и она помчалась пить валерьянку на кухню.
– Милая семейка! – пробормотала Инна.
– Ты еще остальных не видела, – в полном восторге от зрелища сказала ей Наташа. – Этот Новый год ты на всю жизнь запомнишь.
Если бы она знала, как скоро и каким ужасным образом сбудутся ее слова!
Буквально через час приехала вторая партия гостей. Эмилия Карловна как раз немного успокоилась и смогла достойно выдержать очередное испытание. Оно предстало перед ней в лице старшего сына Роланда Владимировича и его жены. В этой паре жена была милейшим существом, абсолютно бесцветным и безмолвным. Инна так и не расслышала ее имени, так как женщина пролепетала его совсем тихо. Но вообще-то она показалась Инне довольно безобидной и даже доброй теткой.
Зато ее супруг – Эрнест Роландович оказался редкостным хамом – он ни капли не стеснял себя правилами хорошего поведения. При этом рта не раскрыл, небрежно кивнул всем и лишь отцу пожал руку. Первым делом, войдя в дом, он стряхнул пепел со своей сигареты прямо на ковер. Минуту спустя туда же последовала и сама сигарета.
При этом его внешний облик никак не соответствовал его характеру. Выглядел он редким рохлей. Весь был какой-то вялый и отсутствующий. Словно ничто его не интересовало и не волновало. Вытащив из кармана новую сигарету, он вновь закурил. Эмилия Карловна побагровела и сбежала на кухню, предоставив Роланду Владимировичу самому управляться с гостями.
Отпрыск этой пары оказался женского рода. Впрочем, Инна это поняла лишь после того, как их друг другу представили. До этой минуты Инна была совершенно уверена, что перед ней парень – ее ровесник. Широкие мужские плечи, атлетическая фигура, короткая стрижка. Девушка оказалась младше Наташи на год, то есть ей еще не исполнилось и четырнадцати. Одета она была в свитер, мужские ботинки и джинсы.
– Стаси занимается плаванием, – сказала Наташа. – Она классная, только со странностями. Впрочем, у таких родителей другого ребенка и быть не могло. Они из тех, кто мягко стелет, да жестко спать. Ну вот, теперь только Дюшу дождаться, и весь комплект родственничков будет в сборе. Можно начинать веселиться.
– Дюша, он чей сын? – спросила Инна. – Что-то я запуталась.
– Дюша – брат Стаси, – пояснила Наташа. – Мой папа до того, как погиб, был вторым сыном дедушки. Первым был Эрнест, а младший – дядя Алексей.
– Пойдем прогуляемся? – предложила Инна сестре. – Что-то в доме душно стало.
– И правда, пока они все не приведут себя в порядок, потехи не жди, – подхватила Наташа. – Разве что тетя Ингрида устроит скандал из-за плохо накрахмаленного белья или, наоборот, из-за перекрахмаленного. Всегда найдет к чему придраться. Жуткая стерва.
У Инны сложилось такое же мнение. Гости уже расползлись по дому. Всюду слышались звуки хлопающих дверей. Потекла вода из кранов. Словом, дом наполнился звуками и ожил. По пути в сад сестры продолжили экскурсию по дому.
– А здесь что? – спросила Инна, указывая на очередную дверь.
– Туалетная комната, – сказала Наташа.
– Туалет?
– Нет, я же говорю, туалетная комната. Там не один унитаз. Зайди, убедись сама.
Инна последовала предложению сестры. Тем более, что давно ощущала настойчивые напоминания своего организма о необходимости такого визита. Она вошла внутрь и обмерла. Действительно туалетная комната, но это слабо сказано. Чего тут только не было понапихано.
Прямо в пол вмурована огромная ванна. Повсюду зеркала, сверкающая сантехника. Металлические краники очень сложной конструкции и совершенно не понятно для чего предназначенные. Кнопочки и хитро устроенные полочки. И, уж само собой, от пола до потолка туалетная комната была выложена испанским коллекционным кафелем.
Инна подошла к зеркалу, чтобы проверить, все ли у нее в порядке. Внезапно ее внимание привлекли к себе два мелких предмета, брошенных на поверхности шкафчика с чистыми полотенцами и махровыми простынями. Инна наклонилась поближе, чтобы рассмотреть непонятные штучки.
Очевидно, кто-то забыл тут контактные линзы. В этом не было ничего удивительного. Шкафчик стоял прямо перед зеркалом. Должно быть, кто-то хотел вставить линзы, но потом его что-то отвлекло, и он ушел, позабыв про них. Инна вышла и показала Наташе свою находку.
– Смотри, что я нашла, – сказала она. – Кто у вас в доме носит контактные линзы?
– Даже сразу и не скажу, – пожала плечами Наташа.
– Что, никто?
– Напротив, почти у всех зрение слабое. Вот и дедушка очки носит. И мои дяди, и их жены тоже. Да и Дюшу я в очках видела. Так что и не знаю, кто бы это мог забыть линзы.
– Ну, все равно, возьмем их с собой, – сказала Инна. – Потом спросим у твоих родственников. А то в ванной прислуга может на пол смахнуть. А линзы дорогие.
После посещения туалетной комнаты сестры наконец вышли в сад. Даже сейчас среди зимы огромный сад выглядел на редкость ухоженным и аккуратным. Выложенные камнем дорожки были расчищены, как и площадка перед домом.
– Тут у нас летом водоем, в нем золотые рыбки плавают. На зиму их в оранжерею переводят. А там у дедушки розарий. Он увлекается цветами. Прямо трясется над ними. А тут я разбила альпийскую горку, получилось очень неплохо. Даже дедушка меня похвалил.
Но Инна не слушала болтовни сестры. Все ее внимание было привлечено к странной сцене. Эмилия Карловна, стоя у «черного» хода в наспех накинутой на плечи шубке, что-то взволнованно рассказывала Зине, время от времени поднося руку с зажатым в ней носовым платком к глазам. Похоже, экономка плакала. Более странной наперсницы для того, чтобы излить душу, она вряд ли могла себе выбрать. Но тем не менее тоже наспех одетая Зина сочувственно гладила Эмилию Карловну по руке и утешала.
– Эмилия плачет, – сказала Инна Наташе.
Та прервалась на полуслове и посмотрела в сторону дома.
– Конечно, ей нелегко. Она уже привыкла считать себя хозяйкой и почти дедушкиной женой. А тут на нее Зина с Эдгаром свалились, а потом и все родные дедушки пожаловали. Сама видела, они Эмилию не любят и боятся, вот и доводят до слез. Бедняга, она даже к Зине смягчилась. Поняла: чтобы выстоять против остальных, ей нужен соратник.
Инна с Наташей направились к всхлипывающей Эмилии. Та быстро вытерла слезы и почти сердито посмотрела на них. Слова сочувствия застряли у Инны в горле. И вместо этого она спросила, когда будут обедать.
– В пять часов, – сухо сказала Эмилия Карловна и заторопилась обратно на кухню. – Зина, идем. Работа сама собой не сделается.
Сестры продолжили обход сада. В одном месте Инна остановилась и удивленно спросила у Наташи:
– Кто это там?
– Где?
– Вон в кустах сидит, – сказала Инна. – Вроде бы человек какой-то.
– Да, точно! – удивилась Наташа. – Эй, кто там в кустах?
Ее крик возымел странное действие. Кусты затрещали, а человеческая фигура начала стремительно удаляться. Сестры кинулись следом. Но беглец оказался проворней, он выскочил из сада прежде, чем его успели догнать. Сестры остановились возле открытой калитки. В обе стороны уходила пустынная улица.
– Ты его рассмотрела? Кто это был? – отдышавшись, спросила Наташа у сестры.
– Не знаю, по-моему, какой-то мужчина. Лица я не разглядела.
– И я тоже. Что бы ему делать у нас в саду?
– Может быть, вор?
– Среди бела дня? И почему обязательно вор?
– Если не вор, то зачем ему срываться с места и бежать сломя голову?
– Как-то странно, – сказала Наташа. – Пошли посмотрим на следы.
Они вернулись к кустам, где заметили загадочного мужчину. Но там ничего не оказалось, кроме нескольких окурков сигарет и массы следов мужских ботинок.
– Он тут долго стоял, – сказала Инна. – Замерз, начал топтаться на месте. Кого он ждал?
– Ясно, что не нас, – пожала плечами Наташа. – Иначе бы не убежал. Должно быть, какой-нибудь местный пьяница. Решил посмотреть, нельзя ли тут чем-то поживиться.
Слова сестры ничуть не убедили Инну. Во-первых, пьянчужке было явно не по карману курить облегченный «Camel», разве что он его где-то стянул. Ну и во-вторых, вряд ли пьяница стоял бы в кустах так долго. Чтобы понять, что ничего ему в доме, где полно гостей, не светит, хватило бы и нескольких минут.
Инна встала на то место, где околачивался неизвестный, и огляделась по сторонам. Сзади была сплошная каменная стена. А прямо перед ней оказались два окна спальни и окно кабинета Роланда Владимировича. Все окна были плотно задернуты шторами. Так что разглядеть там что-то было вряд ли возможно. Инна недоуменно пожала плечами и пошла следом за Наташей в дом.
Едва они успели привести себя в порядок, как прозвучал звонок к обеду. Инна спустилась вниз одной из первых. В гостиной уже находился Алексей Роландович и его жена, которая беседовала со своим свекром. Вид у нее при этом был страдальческий, словно у христианской мученицы. И Инна не удивилась, что Роланд Владимирович поспешил оставить свою невестку в обществе супруга.
– До чего нудное существо, – прошептал он Инне на ухо. – Ценю ее прекрасные качества, но она наводит на меня тоску. В ее обществе я чувствую себя так, словно мне не семьдесят семь, а все двести.
– Вы выглядите на пятьдесят, – шепнула в ответ Инна.
Роланд Владимирович от ее комплимента расцвел и попытался погладить Инину руку. Это не прошло не замеченным для его родных и Эмилии Карловны. Бедная женщина стала бледней простыни и срывающимся голосом предложила гостям пройти в столовую, где уже ждал сервированный стол. Все прошли в столовую и чинно расселись вокруг огромного овального стола. Последней к гостям присоединилась Стася, одетая в спортивный костюм и кроссовки.