Рубиновые линии отчеркнули на карте квадрат группы.
– Группе Танича: от реки Воскрешения до цепи морен Форта Надежды. Дальше иду я. Особенно внимательным надо быть тебе, Алеша. У тебя там туристский кемпинг, и хотя люди предупреждены…
– Все будет как надо, командир.
Грехов поморщился и запнулся, тонкое живое лицо его стало непривычно хмурым и неприветливым.
– Люди предупреждены, но риск не уменьшается, причем риск смертельный. Конкретных примет сверхоборотень не имеет, поэтому о любых, пусть самых неожиданных ассоциациях немедленно сообщайте мне. Главное – упредить оборотня, найти его, прежде чем он успеет поймать очередную жертву. Хочу предупредить также: знаю, стрелять вы умеете, так вот – стрелять только в случае прямой угрозы для жизни. Понятно?
– Понятно, – ответил за всех скучающий Шебранн. Грехов внимательно посмотрел на него, но промолчал. Он обратил внимание на поведение пограничника еще на крейсере. Шебранн работал у Вирта, ничего существенного о его характере Грехов не знал, но помнил предупреждение Диего, что Шебранн пограничник опытный, хотя и не без некоторой рисовки. Что ж, поживем – увидим.
– Теперь экипировка.
Грехов кивнул, пилот вскрыл в полу рубки люк багажного отсека.
– Антигравы.
Лех опустился вниз, и через минуту манипулятор подал из-под пола связку ремней крест-накрест, скрепленных квадратными пряжками излучателей.
– Экзоскелетные пленки…
Лех достал ворох коричневых толстопленочных костюмов, увеличивающих силу человеческих мышц.
– Рации и оружие.
Рации представляли собой дырчатые шлемы с наушниками, оружие – пистолеты «универсал», привлекающие внимание хищной и грозной красотой.
– Вылет через полчаса. Сейчас всем полная медицинская профилактика, без исключений. Еще раз спрашиваю – всем все понятно?
– Ясней ясного, – сказал Шебранн. – Одно непонятно: зачем нам экзоскелетон? Лишний вес. Мы и сами не хлюпики.
У Грехова сузились и расширились крылья тонкого носа. Несколько секунд он молчал, потом неожиданно усмехнулся.
– Лишний вес, говорите? Подойдите ко мне.
Шебранн пожал плечами и протиснулся между креслами к пульту управления. Он был на две головы выше и чуть ли не вдвое шире командира, и Грехов снова усмехнулся в душе, зная, насколько обманчив его мальчишеский вид.
– Вот моя рука, согните в локте… так. Возьмите мою, упор в ладонь, а теперь попытайтесь пережать мою руку вниз.
Шебранн откровенно улыбнулся, оглядываясь на оживившихся товарищей, которые придвинулись ближе, ожидая необычного состязания. Забара и Лех, знавшие силу командира, переглянулись.
– Начинайте, – кивнул Грехов, – смелее…
Шебранн осторожно нажал, боясь сломать хрупкую по сравнению со своей руку Грехова. Тот даже не пошевелился. Тогда он нажал сильнее – никакого результата! Покраснев от досады, пограничник напряг мышцы в полную силу – рука Грехова и он сам казались отлитыми из металла.
– Все? – буднично спросил начальник отдела, будто вовсе не он сопротивлялся мощному натиску соперника. Потом медленно оттеснил руку Шебранна влево и дожал.
– Теперь понятно, зачем экзоскелетон?
Красный и злой, Шебранн вскочил с пола, растирая запястье правой руки. Во взгляде его читалось недоумение.
– Вы, наверное, заранее надели на себя экзопленку.
– Обыкновенный рабочий костюм. Кстати, вешу я при моем росте сто с лишним килограммов. А виновато в этом феномене мое детство. Наверное, мало кто из вас помнит аварию на «Дерзком»? Я родился на этом корабле и десять лет рос в поле тяготения, в три раза превышающем земное… Ну ладно, это все дела давно минувших дней. А усилители силы мышц нам очень могут пригодиться, потому что никто не знает, во что или в кого превращается сверхоборотень. Забара и вы, Шебранн, останьтесь. Группу Шебранна поведете вы, Ивадари. Пожалуй, так будет лучше. Сам он пойдет со мной. Если нет вопросов – в дезкамеру!
Ходовая рубка постепенно опустела, груда снаряжения на полу растаяла. Грехов подождал, пока закроется люк, и посмотрел в лицо Шебранну.
– Мне не нравится ваша амбиция. В деле, которое нам предстоит, слишком много неизвестного, поэтому я не имею права рисковать, посылая старшим патрульной группы несдержанного человека.
Пограничник побледнел, уши его, наоборот, вспыхнули.
– Я мог бы вообще отстранить вас от операции, – продолжал Грехов холодно, – но, во-первых, катастрофически не хватает людей, а во-вторых, за вас поручился Диего Вирт, а ему я верю.
Габриэль отвернулся и щелкнул пальцами, переводя взгляд на пульт. Пилот понял, что нужна связь с крейсером.
– Пойдемте со мной, – закончил командир отряда. – Все, что я говорил на инструктаже, вы обязаны выполнять безоговорочно, и мой вам совет: не щеголяйте своим послужным списком и не делайте вид, что вам сам черт не брат! Это не принято даже среди стажеров. Вы поняли меня?
Шебранн молча отвернулся.
– Крейсер на связи, – сказал Лех.
– Хорошо, – сказал Пинегин, выслушав краткий отчет Грехова, и отвел в сторону свои мрачноватые, близко посаженные глаза. – Связь со мной с этого момента держи лишь в случае крайней необходимости: кто знает, на что еще способен сверхоборотень. Может, он пеленгует и ТФ-передачи.
– Как дела у Диего?
– Все в порядке. Он только что спрашивал о тебе. Кстати, ты особенно в бой не рвись, мне нужны лишь сведения о появлении оборотня, а не лихие погони со стрельбой. Как говорили раньше: вперед не суйся, сзади не оставайся, в середине не толкайся, но…
– …инструкцию знай! – без улыбки докончил Грехов. – Инструкцию я знаю. Лучше скажи, ученые могут наконец определить, что такое сверхоборотень? Трудно бороться с неведомым противником. У нас же куча представителей ИВК: Сергиенко, Талгревенн, Нагорин. Они-то почему не подключаются?
– Они давно подключились, но информации, сам знаешь, кот наплакал. Кстати, откуда тебя знает Сергиенко? Он тут мне все уши прожужжал, распевая тебе дифирамбы.
– По Тартару.
Пинегин кивнул и перевел разговор на другую тему. Он знал, какую роль сыграл Грехов в конфликтной ситуации контакта на Тартаре.
– Ты ждешь чего-то еще? – спросил он. – С Землей связи пока нет, на время операции. Я понимаю, Полина… Попробуем связаться через ретранслятор, я потом дам знать. Не волнуйся, все будет хорошо.
Грехов прищурился, слабо усмехнулся.
– Философ ты, однако…
Посидев минуту, он протянул руку и выключил связь. Тень грусти промелькнула на его лице так быстро, что ее заметил только сидевший рядом внимательный Игорь Забара.
– Вот и наша минута пришла, – проговорил наконец заместитель начальника отдела, – уходить и прощаться без слов…
Они уходили последними.
Туман у модуля так и не рассеялся: то ли корабль сел в болотистой низине, то ли это было особенностью местной природы. Обходя круглое тело модуля, Грехов спугнул стайку каких-то молчаливых существ и включил антиграв.
Все трое выскочили из туманного одеяла прямо под серебристым шариком телезонда и направились в сторону моренной гряды под названием Форт Надежды, к границе подконтрольного группе района.
Всем участникам операции пришлось выучить с помощью гипнопеда планетографию своего участка, поэтому в рельефе проплывающей под ними местности Грехов разбирался хорошо. Над рекой Воскрешения он уверенно повернул навстречу встающему светилу.
Редкие туристы и многочисленные исследователи посещали эту планету просто: входили в кабину тайм-фага на Земле и спустя мгновение выходили из кабины приемного тайм-фага на планете. Но именно присутствие на Конкусе стационарного ТФ-комплекса и увеличивало опасность положения: несмотря на то что пассажирское сообщение Конкуса с Землей было временно приостановлено, все же сверхоборотню самым удобным для засады местом являлся тайм-фаг, а также поселки исследователей и туристов вокруг него.
Снизившись над сплошным лиственным покровом сельвы, Грехов оглянулся, но найти место посадки уже не смог: сзади до горизонта тянулась однотонная стена серого тумана, смыкающаяся с такой же однообразной стеной небосклона. Все на этой планете казалось серым или бесцветным, то ли из-за эффекта освещения, то ли в действительности мир Конкуса имел серую окраску.
Экзоскелетный костюм почти не увеличивал массивность и объем человеческого тела, и двести километров до Форта Надежды они преодолели за три четверти часа. Отсюда и следовало начинать патрульное барражирование вдоль полосы обитаемой земли, в центре которой находилась станция ТФ-сообщения.
С воздуха моренный вал, источенный эрозией, действительно напоминал полуразрушенные каменные постройки, вернее, многокилометровую каменную стену с бойницами и башнями, и Грехов понял планетографов, давших следу древнего ледника название Форт Надежды.
У одной из башен они спланировали на почву, и Грехов проверил связь с остальными группами. Все складывалось нормально: спасатели и пограничники начали патрулирование, ничего подозрительного за это время не наблюдалось.
– Пойдем и мы, – сказал Грехов, оглядывая напарников. Шебранн был хмур и рассеян, но и это было в порядке вещей. Главное, чтобы урок пошел впрок. Второго спутника, Забару, Грехов знал давно и был спокоен за него во всех смыслах.
– Вперед пойду я и… Шебранн. Ты, Игорь, пойдешь страхующим. Следи не столько за обстановкой, сколько за нами. Держись метрах в двухстах, но не отставай.
– За тылы не беспокойся, командир.
– Поначалу, думаю, осмотрим тайм-фаг и его окрестности. Потом поселок биологов и всю остальную территорию. Ну, вперед!
Грехов полого поднялся в воздух, сориентировался и направился к небольшому ржавому облачку на горизонте – единственному объекту, нарушающему серую «гармонию» Конкуса в этом районе.
ЗАСАДА
(продолжение)
ТФ-комплекс открылся неожиданно за крепью пузырчатых растений в котловине: голубая искусственная платформа с жилыми коттеджами, эллингом для прогулочных аппаратов и техническим центром. Самой примечательной чертой комплекса была приемная ТФ-камера, построенная в стиле «модерн» – эллипсоид, рассеченный тремя плоскостями. Передающая камера была построена в стиле «ретро» – миниатюрный замок с зубчатыми стенами и башенками.
Грехов посмотрел на часы, хмыкнул и опустился за полкилометра до платформы, жестом давая понять Забаре, что тот должен остаться здесь.
– Пройдем пешком. Посмотрим издали на эллинг, камеры, генераторы. Потом проверим границы квадрата.
– Вид у нас довольно подозрительный, – сказал Шебранн, похлопав по упругой пленке экзоскелетона. – Не покажется ли это странным наблюдателям оборотня?
Грехова тоже беспокоил этот вопрос, но отвечать он не стал.
Лес у ТФ-комплекса был редкий, похожий на свежую посадку. Деревья в нем достигали высоты всего двух-трех метров и напоминали пыльно-прозрачных водянистых осьминогов с ветвями-щупальцами, утыканными присосками-пузырями. В этом лесу невозможно было спрятаться, он просматривался метров на двести вперед, и тем не менее оказалось, что в нем прятались… нет, не люди. Гуманоиды – может быть, но не люди.
Разведчики успели пройти половину расстояния до платформы с тайм-фагом, и в это время на них со всех сторон набросились странные существа, не то заросшие густой серой шерстью, не то одетые в пушистые комбинезоны. Руки и ноги – вполне человеческие, а головы напомнили Грехову стереографии из цикла «Вещи смотрят на нас»: круглые башни с глазами-бойницами, ртом-дверью и конической макушкой-вершиной. Носов у незнакомцев не было совсем.
Грехов реагировал мгновенно, мозг работал ясно и четко, страха не было.
– Беги! – выдохнул он.
Шебранн заколебался, не отрывая взгляда от стремительно приближавшихся серых фигур.
– Пошел! – глухо рявкнул Грехов и с силой толкнул пограничника в спину. Шебранн включил антиграв, стал подниматься в воздух, но двое серых прыгнули за ним, схватили за ноги, остальные бросились на Габриэля. Оружия у них не было, и Грехов не стал вытаскивать свой «универсал». Не потому, что это было бы «не по-джентльменски», а потому, что всегда помнил завет Даль-разведчиков: применять оружие только в случае прямой угрозы для жизни.
Все дальнейшее произошло в течение полминуты.
Шебранн смог освободиться от захвата серых и свечой взмыл в воздух, подавая сигнал тревоги. Забара уже мчался к ним на полной скорости, но опоздал.
Грехов увернулся от первого нападавшего, схватил второго за шею и ударил приблизившегося сзади обеими ногами в прыжке. Падая, увлек противника за собой и с трудом перебросил через себя, удивляясь неожиданной его массе: весил серый нечеловек килограммов двести. Мгновенно вскочив, Габриэль оказался лицом к лицу с двумя оставшимися серыми, не успевшими вмешаться в схватку.
Азарта не было, был холодный расчет и желание объясниться.
– Послушайте… – начал он, но договорить ему не дали. – Что же вы, ребята, так невежливы?
Выпад в живот, нырок под стремительный ответный удар второго. Еще выпад, тяжелый удар в плечо, «аж загудело!» – как сказал бы Нагорин. Еще двое сзади. Одного в лицо – извините, жестоко, но не смертельно! Второго боковым «косым флинтом», третьего на себя и сверху «цепом» – полежи, дружок… Четвертый все же успел зацепить – словно молотком ахнул! Габриэль отлетел в сторону. На ногах, однако, удержался, помог экзоскелетон, но по достоинству оценил чудовищную силу противника. «Вот тебе и контакт! – мелькнула мысль. – Обыкновенная, ничем не спровоцированная драка!» Габриэль отступил на шаг – для обдумывания ситуации, но серый не дал на это времени. Он неуловимо быстро шагнул к человеку, рука дернулась вперед вместе с плечевым суставом, совершенно не по-человечески. Грехов уклонился от нового удара, не слыша, как Забара и Шебранн кричат: «Держись, командир!» – перехватил длинную серую руку, завел ее за себя и вбок, одновременно делая поворот вправо. Серый переломился в поясе, и тогда Грехов рубанул его сверху по безобразно толстой шее, вкладывая в удар всю силу и мощь скелетона.
В следующее мгновение Грехов нырнул вниз, под руки очухавшихся серых, перекатился на бок и включил антиграв, дав полную тягу. От перегрузки едва не потерял сознание.
Серых внизу словно ветром сдуло, исчезли как тени. Сквозь прорвавшиеся извне звуки конкусского вечера донесся тихий отчетливый свист, и с высоты сотни метров, куда унес его антиграв, Грехов увидел, как недалекая поверхность платформы тайм-фага исказилась, задрала края вверх, превращаясь в кокон, и на человека надвинулось нечто напоминающее гигантское черное яйцо.
Удар столкновения сбросил Грехова с пути движения «яйца», прочертив дугу, он упал в заросли пузырчатого кустарника. Переворачиваясь на спину, достал «универсал», но выстрелить не успел: одолела внезапная слабость, Грехову все стало безразлично. «Уйдет!» – вяло подумал он, роняя оружие.
С громовым ударом черное пятно сверхоборотня исчезло. А еще через некоторое время яркий белый свет упал сверху и огромный диск придавил ложбину. Крейсер «Ильмус» опоздал всего на минуту.
В долине, которую только что покинул сверхоборотень, начался переполох: бежали люди, кто-то громко давал распоряжения, а над Греховым склонились два лица: недоверчиво-испуганное Шебранна и озабоченное Диего Вирта.
«Ничего, все в порядке», – хотел сказать Грехов, но сознание почему-то ускользало, он с удивлением прислушался к своему телу, не веря, что оно отказывается повиноваться…
НА ГРАНИ ПРОВАЛА