– Прошу прощения? – переспросил судья, приподнимая ладони многочисленные щеки и подбородки.
– Госпоже старшине, ваша честь, – повторила женщина. Ее и без того тонкие губы сжались в едва заметную щелочку.
– Ах да, – спохватился судья Уильямс, – конечно. Пристав, отдайте, пожалуйста, этот листок старшине присяжных. Госпожа старшина, когда прочтете надпись, передайте, пожалуйста, ее всем остальным присяжным.
Взгляды всех присутствующих в зале впились в лицо госпожи старшины. Она внимательно изучила надпись на листке и брезгливо поморщилась. Покачав головой, дама протянула листок следующему присяжному, сидевшему слева.
Дарвин успел заметить, что «присяжный номер два» – полный мужчина в полосатом пиджаке – давно клевал носом. Он сидел, прикрыв глаза и сложив руки на внушительном брюхе, и разве что не храпел. Дар прекрасно знал, что присяжные частенько задремывали во время судебных разбирательств, особенно в жаркий летний день. Ему приходилось наблюдать это воочию, даже когда он давал показания во время слушания дел о предумышленном убийстве.
Госпожа старшина толкнула «присяжного номер два» локтем в бок. Тот вздрогнул и открыл глаза. Не замечая, что на него обращено внимание всего зала, толстяк взял листок из рук грудастой дамы и прочитал, что на нем было написано. Вытаращив глаза, он снова перечитал надпись. Затем медленно повернулся к госпоже старшине, подмигнул и кивнул головой. Блокнотный листок он сложил и сунул в карман.
В зале воцарилась такая тишина, что ее можно было резать на части и продавать школьным учителям – оптом и в розницу. Все взгляды метнулись в сторону судьи и судебного пристава.
Пристав шагнул к скамье присяжных, замер и повернулся к судье Уильямсу. Его честь открыл рот, закрыл и принялся тереть свои подбородки, пытаясь скрыть ухмылку. Истица от смущения была готова забраться под скамью.
– Суд удаляется на совещание, – объявил судья Уильямс.
Он ударил молоточком и удалился в вихре складок своей необъятной мантии. Слушатели поднялись с мест, подталкивая друг друга локтями и сдавленно хихикая.
«Присяжный номер два» ухмылялся и многозначительно подмигивал госпоже старшине, которая косилась на него и закатывала глаза. А затем вышла из зала, распространяя вокруг себя волну арктического холода.
* * *
Вернувшись в допросную комнату, которую Говнюк предоставил Сид в качестве кабинета, Дарвин обнаружил там главного следователя Олсон, с головой ушедшую в работу. Секретарь куда-то делся. Маленький вентилятор и открытая нараспашку дверь слегка разгоняли духоту, но за пятьдесят лет комната успела крепко провонять по́том испуганных преступников и уставших полицейских.
– Спасибо, что дождался, – сказала Сидни. – Окружной прокурор и Говнюк показали мне утренние газеты. Они уже не называют тебя дорожным убийцей.
– Ага, – кивнул Дар, наливая себе чашечку гудрона. – Теперь я таинственный детектив.
– Поглядим, какой из тебя детектив, – улыбнулась Сид и указала на карту, утыканную разноцветными флажками. – Можешь определить, что обозначает моя маленькая тактическая карта?
Дарвин достал из кармана очки, в которых обычно читал, и, сдвинув их на кончик носа, пригляделся к карте.
– Красные и синие флажки расположены на дорогах… не на улицах, а на магистралях. Думаю, это… столкновения по вине одного из водителей? Вернее, инсценированные столкновения?
Сид кивнула с радостным удивлением.
– По большей части. А в чем разница между красными и синими?
– Понятия не имею. Красных больше… Постой-ка, я помню вот этот случай, на шоссе 1–5. Летальный исход. Машина – допотопный «Вольво», голубого цвета. Водитель – безработный эмигрант. Столкнулись две машины, но водитель «Вольво» – кстати, пострадавшая сторона – погиб.
– Красные флажки обозначают случаи с летальным исходом, – кивнула Сид. Дар присвистнул.
– Так много? Не понимаю. Обычно столкновения по вине водителей случаются на городских дорогах, а не на шоссе. Там слишком опасно… да и должен же кто-то выжить, чтобы заплатить деньги!
Сид кивнула.
– А зеленые флажки?
Дар изучил расположение многочисленных зеленых флажков. Два – в порту Сан-Диего. Еще три, все вместе, на опасном повороте в холмах к востоку от Дел-Мара. Остальные – вокруг Лос-Анджелеса и Сан-Диего. Но не на шоссе.
– Аварии из-за технических неполадок, – предположил Дар. – Тех двоих в порту сперва подозревали в том, что они инсценировали несчастный случай, из-за большой страховки. Но оба рухнули с парапета и разбились насмерть. Смотреть было не на что.
– И все-таки это было инсценировано, – заметила Сид. Дар с сомнением посмотрел на нее.
– Похожий случай я как-то расследовал. Один маляр, работавший на стройке, подозревался в инсценировке нескольких несчастных случаев. А потом сорвался с лесов и упал на сваленные в кучу стальные трубы. Его семья, конечно, нуждалась в деньгах, но не до такой же степени. Обычно семьи мошенников живут на страховку от инсценированных несчастных случаев.
Сид усмехнулась и скрестила руки на груди.
– А что ты скажешь о желтых флажках?
– Он только один, – отметил Дар. – Остальные приколоты к краю карты и ждут своего часа.
– Ну?
– И этот единственный флажок – у озера Эльсинор, рядом с рестораном «Кругозор». Поэтому сдается мне, что это мой случай.
– Правильно. Собственно, желтые флажки будут обозначать места покушений на твою жизнь.
Дар вскинул бровь и посмотрел на остальные флажки на краю карты. Их было не меньше дюжины.
– Мне нужно заехать к Лоуренсу и Труди, – бросила Сидни, собирая огромную спортивную сумку и укладывая свой ноутбук в кожаный чехол. – Я примерно знаю, где они живут, но рассчитываю, что ты меня довезешь.
– Я не еду в Эскондидо, – покачал головой Дар. – Я собирался возвращаться домой. Пресса…
– Ах да, – усмехнулась Сид. – Я посмотрела новости по местному каналу в семь утра. У них до сих пор нет твоей фотографии. Отчего эта братия просто исходит на дерьмо.
– Исходит на дерьмо? – повторил Дар, потирая подбородок.
– Как тебе удалось выбраться из дома незамеченным?
– Дежурные полицейские удерживали эту толпу на главной улице, – ответил Дар. – Я просто вывел «Лендкруизер» на боковую улочку и добрался до шоссе в объезд.
– Видимо, у них есть и номер твоей «Тойоты», – предположила Сид. Дарвин кивнул.
– Но я припарковал машину черт знает где, на задворках, за площадкой с мусорными баками.
Сид скорчила гримаску.
– Да знаю, – отозвался Дар. – Завтра я помою машину. Но вряд ли пресса там ее отыщет.
– Ладно, – вздохнула главный следователь Олсон, – но до конторы Стюартов ты меня можешь подбросить?
– Могу, – ответил Дар. – Но обратно тебе придется добираться своим ходом. После работы я еду в свою хижину под горой.
– Отлично, – согласилась Сид. – Заскочим ко мне в «Хайат»? Мне надо взять кое-какие вещи.
Дар нахмурился. Главный следователь остановилась у двери.
– Копам Сан-Диего приказано тебя охранять круглосуточно, – начала объяснять она. – Но если ты направишься в свою хижину в горах, то окажешься вне их юрисдикции. Мы, конечно, можем попросить местного шерифа выделить людей для твоей охраны…
– Послушай, я ничего такого не хотел… – начал Дарвин.
Сид вскинула руку.
– Но я не только профессиональный телохранитель. Я собираюсь проверить все электронные и бумажные отчеты по тем делам, которые ты расследовал, и найти какую-нибудь ниточку к преступникам.
Дарвин с минуту смотрел на нее, краем глаза изучая отражение всей комнаты в зеркальном окошке.
«Интересно, – промелькнула у него мысль, – кто наблюдает сейчас за нами?»
– А у меня есть выбор? – поинтересовался он.
– Конечно, – заверила главный следователь, одарив Дара самой чарующей из своих улыбок. – Ты же свободный гражданин.
– Хорошо, – начал Дар.
– Конечно, ты же свободный гражданин, которому светит обвинение в непредумышленном убийстве и за которым установлено круглосуточное наблюдение. И выбор у тебя есть – вести машину самому или пустить за руль меня.
Лоуренс и Труди оборудовали контору у себя на дому, неподалеку от Эскондидо. «Агентство расследований Стюартов, инк.» располагалось в большом двухэтажном коттедже на холме, густо заросшем деревьями и кустами. Неподалеку проходила дорога, которая вела к новому современному гольф-клубу. Ни Лоуренс, ни Труди не играли в гольф. На самом деле эта семейная пара редко уделяла внимание чему-то, что не относилось к их непосредственной работе, а в часы досуга они увлекались авторалли. Само здание занимало примерно четыре тысячи пятьсот квадратных футов, но большую часть дома Стюарты отвели под рабочие кабинеты. Первые три года, которые Дар был с ними знаком, их гостиная с высоким куполообразным потолком вообще пустовала.
Он припарковал «Лендкруизер» на стоянке, запруженной Другими машинами – старый «Исудзу» Лоуренса, «Форд Контур» Труди, взятый в аренду, «Форд Эконолин» с тонированными стеклами и два гоночных автомобиля. Один стоял на платформе прицепа, а второй – в гараже на три места, рядом с накрытым брезентом «шестьдесят седьмым» «Мустангом» и двумя мотоциклами «Голдвинг».
– Это все принадлежит им? – поразилась Сид, озирая весь четырехколесный пантеон.
– Конечно, – подтвердил Дар. – Еще была парочка «Мустангов» последней модели, но они их продали, когда приобрели гоночные автомобили.
– Они участвуют в гонках?
– Да, особый класс. На старых «Маздах RX-7», – сказал Дар. – Ларри участвует в гонках в Калифорнии, Аризоне, Мексике… везде, куда можно добраться за сутки.
– И Труди ездит вместе с ним?
– Лоуренс и Труди всегда все делают вместе.
Дарвин нажал кнопку домофона. Пока они ждали, Сидни изучала дома по соседству.
– И ни одной пешеходной дорожки…
– Вы недавно в Калифорнии, госпожа следователь? – спросил Дар, приподняв бровь.
– Три года, – ответила Сид. – Но так и не привыкла к тому, что здесь нет дорожек.
Дарвин кивнул на гараж и стоянку, забитую транспортом.
– Какого черта им может понадобиться пешеходная дорожка?
– Входите, – раздался голос Труди. – Мы на кухне.
Пропутешествовав через пустынные комнаты, забитые аппаратурой и компьютерами кабинеты и едва тронутую хозяйской рукой столовую, они обнаружили агентство Стюартов в полном составе за кухонным столом. У них был перерыв на обед.
Лоуренс восседал на табуретке, упираясь локтями в подставку для чайника. Лицо его было багровым от напряжения. Труди стояла, навалившись на стол и подавшись всем телом в сторону своего массивного супруга. Казалось, что они ведут дружескую перепалку.
– Банка Мелкой Вместимости, – прорычала Труди.
– БЬЮщееся Иностранное Корыто, – отчеканил Лоуренс.
Он указал Дару и Сид на свободные стулья у стойки и махнул на кофеварку и батарею чистых чашек. Когда гости налили себе кофе, Лоуренс промолвил:
– Дорожная Жаба… Ищет Приключений.
– Дурака Обманули Дырявым Железом, – откликнулась Труди. И тут же воскликнула, словно отбивая невидимую подачу: – Фиговый Он Разгон Дает!
Лоуренс замялся.
– Форменное Извращение, А Тужится, – неожиданно выдала Сидни. – Вместе – «Фиат»!
– О господи! – подпрыгнул на стуле Дарвин.
– Тсс! – зашипела Труди. – Собьешь с мысли. Присоединяйтесь, главный следователь. Ваша подача.
– А-а, та же буква, – усмехнулась Сид. И присоединилась: – Форы Ослу Редко Даст.
– Фиг Обгонишь – Ремонт Дороже, – выдал Лоуренс и тут же добавил: – Абсолютно Убогая Дырявая Индюшка!
– Автомобиль Устроит Другим Инфаркт! – выкрикнула Труди.
– Американский Колесный Унитаз Раздает Авансы, – тоненько пропела Сид.
– Очко в твою пользу. «Колесный унитаз» – это здорово! Загадывай букву.
– Модель Азиатская, Зато Дорогая Адски, – сказала Сид.
– Может, Азиатская, Зато Дырявит Асфальт! – рявкнул Лоуренс.
– Машина И ЦУнами Бы ИСколесила Изрядно! – победоносно выкрикнула Труди.
Она допила свой кофе и хмуро посмотрела на супруга.
– А повторять загаданное другими нельзя, Ларри. «Может» и «зато» уже были, так что твоя «Мазда» гонку проиграла.
– Лоуренс, – поправил Лоуренс.
– Ну что, наигрались? – спросил Дар.
– Вот уж нет, – отрезала Труди. – Теперь моя очередь.
Она призадумалась и произнесла:
– ПОганая Развалина Шевелится Едва.
– «Порше» вовсе не поганая развалина, – заметил Дар.
Никто не обратил на него внимания. Возможно, он просто не понял правил игры.
– Починить ЛИмузин… МУчительно Тяжело, – сказал Лоуренс.
– Это что, ты так «Плимут» разложил? – спросила Труди. – Ладно, тогда… ПО Нутру Такой Идиотский Автомобиль Кому-то.
– Когда я был подростком, – сказал Дар, – у меня был старый «Крайслер». Так моя подружка прозвала машину «Беатрис».
Все посмотрели на Дарвина так, словно он внезапно громко пукнул.
– Какая там еще осталась буква? – спросил Лоуренс.
– «Эн», «р» и «кью». Теперь загадывает Сид.
– Новый Или Старый, Сразу Абсолютно Не разберешь, – сказала Сидни.
– «Разберешь» лишнее, желательно тютелька в тютельку, – поправила Труди. – Тогда я загадываю. Разобьешь. Если Начнешь Обгон.
– Редко Ездит НОрмально, – смущенно кашлянув на неожиданном переносе, сказал Лоуренс.
– Эротический ЭКЗемпляр, – выпалила Сид. На мгновение все умолкли, а потом Лоуренс досадливо крякнул – сейчас он водил как раз «RX-7».
– Эй! – возмутился Дар. – А почему я не загадываю? Давайте я начну, а кто перебьет – тот выиграл.
– Идет, – согласились все трое.
– Каюк! – воскликнул Дар.
– Это что за машина? – удивилась Труди.
– «Кью-45», – ухмыльнулся Дар.
– Это новая модель, – проворчал Лоуренс.
– Мягкий знак пропустил, – злорадно заметила Труди. – Не считается!
– Считается, – твердо ответил Дар. – Я выиграл.
– А тебя в судьи никто не выбирал, – беззлобно заметил Лоуренс.
Дарвин усмехнулся.
– Я не судья и не присяжный, – ответил он. – Я господин старшина!
Потом многозначительно поглядел на стопки папок с документами, сложенных на столе в соседней комнате.
– Может, поищем наконец, из-за чего русская мафия решила меня прикончить?
Глава 7. Ж – ж-ж-ж
После трех часов и восьмидесяти папок с отчетами Лоуренс откинулся на спинку стула и сказал:
– Сдаюсь! Я вообще не понимаю, что именно мы ищем.
– Подстроенные случаи, – спокойно ответила Сид, указав на стопку папок, которая еще ждала впереди.
– Так это шестьдесят с чем-то процентов от всех случаев, которыми мы занимались, – заметила Труди. – И ни один из тех, которые расследовал Дар, не стоят того, чтобы нанимать убийц.
Главный следователь устало кивнула. Дарвин отметил, что во время чтения она надевала очки в тонкой оправе.
– Ну, – сказал он, – по крайней мере, нельзя пожаловаться, что читать было скучно.
– Да, заявления пострадавших – настоящие шедевры, – кивнула Сид. – Вот например: «Телеграфный столб быстро приближался. Я попытался свернуть с его пути, но он врезался в мою машину».
Труди открыла свою папку.
– А вот одно из моих любимых… «Я был за рулем уже сорок лет, а потом случайно заснул и попал в аварию».
Дарвин вытащил еще один листок со старым заявлением.
– А вот тут преступник никогда не слышал о Пятой поправке[16]… «Этот парень был повсюду. Мне пришлось несколько раз выкручивать руль, прежде чем я сбил его».
Лоуренс фыркнул и зарылся в свою папку.
– А мой истец слишком часто смотрел «Секретные материалы»… «Невидимая машина появилась ниоткуда, врезалась в мою машину и исчезла».
– У меня тоже есть такой загадочный случай, – вспомнила Труди и пролистала свою папку. – Вот… «Авария произошла оттого, что передняя дверца чужой машины неожиданно выпрыгнула из-за поворота».
– Я сам не люблю такие ситуации, – согласился Дарвин.
– А вы заметили, как жертвы аварий любят сваливать вину на других? – спросила Труди. – Вот типичный пример: «Пешеход, которого я не заметил, врезался в меня, а потом упал под колеса».
– Но они довольно честные ребята… по-своему, – заметил Лоуренс. – Я помню заявление одного типчика: «Возвращаясь с работы, я повернул к чужому дому и врезался в дерево, которого у меня нет».
Заглянув в свои бумаги, Труди захихикала и прочитала: