– Среди обломков автомобиля, – подал голос капитан Саттон, – мы обнаружили частотный сканер сотовых телефонов. Они могли отслеживать ваши звонки.
Дар снова покачал головой.
– После встречи с Ларри я никуда не звонил. Мне тоже не звонили.
– После того как Лоуренс заснял встречу угонщиков, – сказала Труди, – он звонил мне и сказал, что отправил тебя в дом престарелых.
– Ты думаешь, что эти дурацкие стартовые ускорители или старик семидесяти восьми лет, выпавший из своей инвалидной коляски, – цепи одного обширного заговора против страховых компаний? – спросил Дар. – И что кто-то специально вызвал из России боевиков лишь затем, чтобы прихлопнуть меня?
И снова заговорил капитан Саттон. Для такого высокого мужчины – под два метра ростом – у него был удивительно тихий и мягкий голос.
– С ускорителями все ясно. На месте взрыва нашли человеческие останки, а именно зубы. Они принадлежали девятнадцатилетнему Парвису Нельсону, который проживал в Боррего-Спрингс со своим дядей Лероем. Лерой покупал на базе списанный металлолом оптом. Случайно кто-то продал ему два исправных ускорителя. И Парвис решил их испробовать. Оставил дяде записку…
– Самоубийца? – поинтересовался кто-то.
– Нет, – покачал головой капитан дорожного патруля. – Просто записка, там даже было указано время – 11 часов вечера. Парвис написал, что хочет побить мировой рекорд скорости и что вернется домой к завтраку.
– Самоубийца и есть, – пробурчал Мак-Кол, шериф округа Сан-Диего, и посмотрел на Лоуренса. – Судя по показаниям, вы встретились с мистером Минором перед тем, как отправились снимать встречу шайки угонщиков автомобилей. Эта шайка выбрала «Авис» в качестве жертвы. Могло ли это стать причиной нападения на мистера Минора?
– Простите, шериф, – засмеялся Лоуренс, – но угоном автомобилей «Ависа» занималась одна семейка, деревенщина на деревенщине. Ну, вроде тех старых добрых южных семей, у которых на генеалогическом древе нет ни единой веточки.
Ни полиция, ни шерифы, ни фэбээровец даже не улыбнулись.
Лоуренс кашлянул и продолжил:
– Нет, эта шайка никаким образом не связана с русской мафией. Пожалуй, они даже не подозревают, что в России может быть мафия. Это местная работа. Братец Билли Джо работал в «Ависе» и, заполняя обычные документы, аккуратно узнавал, где остановился в данный момент очередной клиент. Затем братец Молчун брал запасные ключи, которые хранились в фирме, и той же ночью угонял автомобиль. Они предпочитали воровать спортивные машины. В пустыне они встречались с кузеном Флойдом, у которого были заправка и гараж, и благоразумно перекрашивали машину. Как только она высыхала, ее перегоняли в Орегон и продавали. Номера машины они меняли, а номера деталей и не думали перебивать. Идиоты! Я послал фотографии и отчет в «Авис» еще вчера, а оттуда уже сообщили и нашей полиции, и орегонской.
Главный следователь Олсон слегка повысила голос, чтобы вернуть разговор к прежней теме:
– Получается, что вчерашние инциденты, которые вы расследовали, не имели никакого отношения к покушению на вашу жизнь, мистер Минор.
– Зовите меня просто Дар, – пробормотал Дарвин.
– Дар, – повторила Сидни Олсон, снова посмотрев ему прямо в глаза.
Дар вновь поразился, как она ухитрялась сочетать профессиональную серьезность с легким оттенком юмора и жизнерадостности. Может, дело в искорках в ее глазах или движениях ее губ? Дар замотал головой, чтобы прийти в себя. Этой ночью ему так и не удалось выспаться.
– Вы совершили что-то такое, – продолжала Сидни, – из-за чего на вас ополчился «Альянс».
– Альянс? – не понял Дар.
– Так мы называем эту группировку мошенников, – кивнула главный следователь Олсон. – Она весьма многочисленна и хорошо скоординирована.
Шериф Филдс откинулся на спинку стула и скривил рот так, словно собрался сплюнуть прямо на стол.
– Многочисленная группировка! Операция «Большая чистка»! Девочка, у вас там обычная шайка придурков, которые сперва таранят чужие машины, а потом загребают лопатой страховку. Старо как мир. А все эти суперзадачи – одна трата денег налогоплательщиков.
Щеки главного следователя Олсон слегка порозовели. Она метнула в Филдса убийственный взгляд, которому позавидовала бы и Медуза-горгона.
– «Альянс» существует на самом деле, шериф. Эти двое русских в «Мерседесе», которые, по данным Интерпола, успели убить с десяток незадачливых банкиров и бизнесменов в Москве, тоже не выдумка. Дыры от «Мак-10» в машине мистера Минора – самые настоящие. Около десяти миллиардов долларов, которые выманили мошенники у страховых компаний Калифорнии… Все это существует на самом деле, шериф!
Негодующий взгляд Филдса разбился о невозмутимое лицо Сидни Олсон. Его кадык дернулся, словно шериф передумал-таки плевать на стол и счел за благо проглотить накопившуюся слюну.
– М-да, возражений нет. Но давайте поскорее, у всех полно своих дел. Где эта… «Большая чистка»… начнется?
Заместитель окружного прокурора Ньюк улыбнулся доброй, утешительной и совершенно фальшивой улыбкой. Так улыбались и будут улыбаться политики всех времен и народов.
– Из-за этого инцидента штаб-квартира нашей комиссии спешно переносится в Сан-Диего, – радостно сообщил он. – Пресса заходится криком, желая узнать имя водителя черной «Акуры». Пока мы держали это в тайне, но завтра…
– Завтра, – оборвала его Сидни Олсон, снова взглянув на Дарвина, – мы собираемся предоставить им официальную версию. Кое-что мы оставим за кадром – например, что те двое погибших были боевиками русской мафии. Мы сообщим, что это было покушение на частного детектива. Настоящее имя и профессию Дара по очевидным причинам мы огласке предавать не будем. И добавим, что на жизнь детектива было совершено покушение из-за того, что он приблизился к раскрытию какого-то преступления. После этого официального заявления я некоторое время проведу в компании мистера Минора и агентства Стюартов.
На этот раз Дарвин с подозрением уставился на Сидни Олсон. Она уже не казалась ему такой же занятной, как Стокард Ченнинг.
– Вы подставляете меня, как козу из этого фильма про динозавров… «Парк Юрского периода»?
– Именно, – ответила Сидни и широко улыбнулась.
Лоуренс вскинул брови.
– Больше всего на свете мне не хотелось бы найти у себя на крыше окровавленную ногу Дара, – сказал он.
– Мы понимаем, – откликнулась Сидни Олсон. – Заверяю вас, что ничего подобного не случится.
Она встала.
– Как заметил шериф Филдс, каждого ждут свои дела. Леди и джентльмены, мы будем держать вас в курсе событий. Спасибо, что присутствовали на сегодняшней встрече.
Собрание закончилось. Гов Ньюк казался обескураженным, что ему не удалось объявить об этом лично.
– Вы собираетесь сейчас домой, на Мишен-Хиллз? – спросила у Дара Сидни Олсон.
Дарвин не удивился, услышав, что ей известно, где он живет. Напротив, он был уверен, что главный следователь успела прочитать все его досье, от корки до корки.
– Ага, хочу переодеться и посмотреть мыльные оперы. Ларри и Труди дали мне выходной, а других вызовов пока не поступало.
– Могу я поехать вместе с вами? – спросила главный следователь Олсон. – Пустите меня в свою берлогу?
Дар перебрал в уме тысячу разнообразных ответов с сексуальным подтекстом и отверг все до единого.
– Вы будете меня охранять, да?
– Совершенно верно, – кивнула Сидни.
Она поправила пиджак, отчего на бедре отчетливо прорисовался контур девятимиллиметрового полуавтоматического пистолета.
– По пути можно заскочить куда-нибудь и пообедать. Не волнуйтесь, мы еще успеем на «Все мои детишки».
Дар только вздохнул.
Глава 5. Д – децибелы
– Мы знакомы всего пару часов, – заметила Сидни, – а вы уже обманываете меня.
Дарвин оторвался от кофемолки и посмотрел на гостью. Они заехали перекусить жареным мясом в ресторанчик «Канзас-Сити» – Сидни сказала, что приглядела его еще пару дней назад, но все никак не могла туда добраться, – а потом отправились на Мишен-Хиллз. Дар припарковал свой «Лендкруизер» в гараже на первом этаже – огромном темном помещении с лабиринтом низких столбиков, которые обозначали места для парковки. Затем они поднялись в большом грузовом лифте – единственном на весь дом – в его квартиру на шестом этаже.
Дарвин смотрел, как Сидни бродит по гостиной, оглядывая книжные полки.
– Итак, что мы имеем? Около семи тысяч книг, – продолжала Сидни, – не менее пяти компьютеров, отличный музыкальный центр с восемью колонками, одиннадцать шахматных досок, но ни одного телевизора. И как же вы смотрите свои мыльные оперы?
Дар улыбнулся, засыпая в кофеварку только что смолотый кофе.
– Обычно эти оперы сами находят меня. Они называются «взятие показаний у свидетелей и потерпевших».
Главный следователь Сидни Олсон понимающе кивнула.
– Но у вас вообще есть хоть один телевизор? Может, в спальне? Пожалуйста, Дар, скажите, что он у вас есть! В противном случае мне останется предположить, что вы первый интеллектуал, которого я встречаю не за решеткой.
Дарвин залил воду в кофеварку и включил ее.
– Есть. В одном из отделений шкафа, у самой двери.
– Ага, – промолвила Сидни, выгибая бровь дугой. – Дайте-ка я догадаюсь сама. Баскетбол?
– Нет, бейсбол. По вечерам, когда бываю дома, иногда смотрю прямые трансляции с серии решающих встреч.
Он положил две подставки под чашки на маленький круглый кухонный столик. Сквозь огромные восьмифутовые окна лился яркий солнечный свет.
– Имсовский стул[13], – заметила Сид, погладив изогнутую деревянную спинку и черную кожаную обивку стула в углу гостиной, где под прямым углом сходились два книжных шкафа. Гостья села на стул и поставила ноги на оттоманку, сделанную в том же стиле. – Довольно удобно. По-видимому, они настоящие… в смысле, это оригинал.
– Верно, – согласился Дар.
Он выставил на столик две большие белоснежные кофейные кружки и налил в них дымящийся ароматный напиток.
– Сахар? Сливки?
– Предпочитаю кофе в стиле Джеймса Брауна, – покачала головой Сид. – Черный, крепкий и густой.
– Надеюсь, этот придется вам по вкусу, – сказал Дарвин.
Сид неохотно встала с имсовского стула, потянулась и присела за кухонный столик.
Попробовав глоток кофе, она одобрительно приподняла брови.
– Да, это то, что нужно. Мистер Браун был бы в восторге.
– Могу сделать послабее, не такой крепкий.
– Нет, мне нравится этот.
Она оглядела гостиную и те комнаты, которые были видны с кухни.
– Можно я на минутку притворюсь сыщиком?
Дарвин кивнул.
– Настоящий персидский ковер на всю гостиную. Настоящий имсовский стул. Обеденный стол и стулья с виду – настоящий Стикли[14], как и испанские светильники. В каждой комнате – предметы ручной работы. Неужели вон та большая картина напротив окна кисти Рассела Чэтема[15]? Особенно известны его литографии.
– Именно, – подтвердил Дарвин.
– И это масло, а не литография… Такие работы Рассела Чэтема стоят сейчас немало.
– Я приобрел эту картину в Монтане несколько лет назад, – ответил Дарвин, допивая кофе. – Еще до шумихи, которая вокруг него поднялась.
– И все-таки, – покачала головой Сид, заканчивая инспекцию. – Сыщик сделал бы вывод, что у обитателя этой квартиры водятся хорошие деньги. Вчера разбил «Акуру», а сегодня приехал на «Лендкруизере»…
– Разные дела требуют разных машин, – уклончиво ответил Дарвин, начиная слегка раздражаться. Видимо, Сидни почувствовала это, потому что принялась за свой кофе. Затем улыбнулась.
– Хорошо, по-видимому, вам настолько же интересно делать деньги, как и мне.
– Тот, кто пренебрегает деньгами, либо дурак, либо святой, – сказал Дарвин. – Но мне это занятие представляется неимоверно скучным, да и разговаривать об этом неинтересно.
– Ладно. А вот одиннадцать шахматных досок поставили меня в тупик, – призналась Сид. – На каждой – своя партия. В шахматах я полный профан, с трудом отличаю коня от ладьи. Но у меня создалось впечатление, что эти партии не из легких. Неужели к вам часто заходит в гости компания друзей-гроссмейстеров, что приходится держать несколько досок сразу?
– Имейл, – кратко ответил Дарвин. Сид кивнула и огляделась.
– Хорошо, перейдем к книгам. Вот эта стена – вся в книжных полках. По каким критериям вы их расставляли? Не по алфавиту, это уж точно. И не по дате выпуска. Старые тома стоят вперемежку с новыми книгами в мягких обложках.
Дарвин усмехнулся. Заядлые читатели всегда первым делом бросаются к книжным шкафам других читателей и пытаются найти в расстановке книг свою систему.
– Наугад, – сказал он. – Покупаю книгу, читаю и сую на первое попавшееся место.
– Возможно, – согласилась Сид. – Но вы не похожи на небрежного человека.
Дарвин промолчал, размышляя о теории хаоса, которая вылилась в его докторскую диссертацию. Сидни внимательно изучала книжные полки.
Наконец она забормотала себе под нос:
– Стивен Кинг – правая верхняя полка. «Обыкновенное убийство» Трумена Капоте – на две полки ниже, тоже справа. «Убить пересмешника» на второй полке снизу. «Запад Эдема» слева от окна. Хемингуэевская ерунда…
– Эй, полегче! – возмутился Дар. – Мне нравится Хемингуэй!
– Хемингуэевсякая ерунда на нижней правой полке, – закончила Сид. – Я поняла!
– Да ну? – засомневался Дарвин, мысленно ощетинившись.
– Эти полки повторяют карту Соединенных Штатов, – сказала Сидни. – Вы расставляете книги в географическом порядке. Кинг подмораживает свою задницу под потолком, в Мэне. Хемингуэй устроился в тепле, в Ки-Уэсте…
– Вообще-то на Кубе, – поправил Дар. – Впечатляюще. А как вы расставляете свои книги?
– В соответствии с отношениями авторов друг к другу, – призналась она. – Ну, например, Трумен Капоте рядом с Харпер Ли…
– Друзья детства, – согласился Дарвин. – Маленький, неуверенный в себе Трумен стал прототипом Дилла из «Убить пересмешника».
Сидни Олсон кивнула.
– С уже умершими писателями никаких проблем, – сказала она. – Ну, Фолкнера и Хемингуэя можно держать порознь, но вот с остальными постоянная морока. Я имею в виду, что Ами Тан сперва дружит с Табитой Кинг, но, когда я покупаю следующую книгу, они уже не разговаривают друг с другом. Я трачу больше времени на перестановку книг, чем на чтение, а потом дни напролет гадаю, остаются ли Джон Гришем и Майкл Крайтон друзьями-приятелями или уже поссорились…
– Занимаетесь черт знает чем, – дружелюбно попрекнул ее Дар.
– Ага, – согласилась Сидни и взялась за свою чашку с кофе.
Дарвин вздохнул. Он находился в прекрасном расположении духа и был вынужден постоянно напоминать себе, что Сидни Олсон интересуется им потому, что это ее работа, а не потому, что без ума от его обаяния.
– Моя очередь, – заявил он.
Сидни Олсон кивнула и отхлебнула кофе.
– Вам примерно тридцать шесть – тридцать семь лет, – начал он, понимая, что ступил на запретную территорию. Но не остановился, а поспешно продолжил наступление. – Высшее юридическое образование. Произношение почти лишено влияния восточных диалектов. Но в гласных слышится легкий акцент срединного Запада. Северо-Западный университет?
– Чикагский, – уточнила она и добавила: – И должна заметить, что мне только тридцать шесть. Исполнилось в прошлом месяце.
– Даже прокуроры округов обычно считают, что должность главного следователя занимают самые толковые стражи порядка в их краях, – тихо, словно разговаривая с самим собой, продолжил Дарвин. – Кого туда обычно назначают? Бывших помощников шерифа, бывших военных, бывших агентов ФБР…
Он запнулся и покосился на Сид.
– И сколько вы проработали в бюро? Лет семь?
– Почти девять, – ответила она. Затем встала, подошла к кофеварке и разлила по чашкам густой ароматный напиток.
– Хорошо. Причина увольнения…
Дарвин осекся. Причины могли оказаться глубоко личными.
– Ничего, продолжайте. Все в порядке.
Дар отхлебнул кофе и осторожно предположил:
– Извечный вопрос дискриминации женщин? Но мне казалось, что в бюро с этим получше.
– Они стараются, – кивнула Сид. – Еще лет через десять я бы достигла потолка. Выше меня был бы только один человек – какой-нибудь политикан и крючкотворец, которого очередной президент назначил бы шефом ФБР.