– Тут не о чем рассказывать.
– Значит, подождем. – Вулф перевел взгляд с нее на Джона Мерсера в красном кожаном кресле. – Теперь вы, сэр. Аплодирую вашему терпению. Вам наверняка уже дюжину раз хотелось меня прервать, но вы не стали. Как я и сказал, единственный способ остановить мое расследование – это убедить меня в том, что я ошибаюсь, а ни мистер Хоран, ни мисс Кокс нисколько не поколебали меня в моей уверенности. Ваш черед. Вас я предпочел бы не спрашивать, а послушать. Мои вопросы вам уже известны. Начинайте.
Когда Мерсер наконец закончил изучать угол письменного стола, то обратил взгляд отнюдь не на Вулфа, а на своих спутников. Пока Вулф задавал свои вопросы Хорану, он не отрывал глаз от Хорана, а затем от мисс Кокс. Поскольку я видел их лишь в профиль, пусть я и был тут не самым умным, но тем не менее понял, что Мерсера в этот момент беспокоил не Вулф, а они. А судя по выражению его лица, когда он все же посмотрел на Вулфа, он в чем-то сомневался.
– Начну с того, что сожалею о том, что объявил о своем согласии с моим адвокатом, который считает ваши действия шантажом. Беру свои слова обратно. Мне кажется, мисс Вассос убедила вас в том, что ее оболгали, вы искренне считаете ее оклеветанной и действуете, исходя из своего убеждения.
– Мм… – произнес Вулф.
Губы Мерсера скривились. Он по-прежнему сомневался. Перестал кривиться.
– Разумеется, если вы намеренно делаете такой вид, то не примете никаких аргументов. Но если нет, то вы должны знать правду. Я собираюсь пренебречь советом моего адвоката и рассказать вам, что произошло. На мой взгляд…
Они перебили его одновременно.
– Нет! – крикнул Хоран.
– Не надо, мистер Мерсер! – воскликнула мисс Кокс.
Он не обратил на них внимания.
– На мой взгляд, это лучшее средство остановить скандал. Полиции рассказал я о… об отношениях мисс Вассос и мистера Эшби, а также и мистер Хоран, и мисс Кокс. Мы все трое. Это не клевета. Вы, вероятно, правы: закон не обязывал нас сообщать об этом, но речь шла об убийстве, и мы, каждый, сочли своим долгом ответить на заданные вопросы. Мой адвокат считает, что, если вы не откажетесь от иска и передадите дело в суд, там оно будет прекращено.
Вулф положил ладони на стол:
– Давайте кое-что проясним. В полиции вы сказали, что мистер Эшби соблазнил мисс Вассос?
– Да.
– Откуда вам это известно? Полагаю, вряд ли вы при этом присутствовали.
– Нет. Я спросил у него. Мне жаловались на его поведение в отношении некоторых наших сотрудниц, и отдельно упоминалась мисс Вассос.
– Кто именно упоминал?
– Мистер Хоран и мисс Кокс.
– Кто сообщил им?
– Мисс Кокс об этом сказал сам Эшби. Хоран мне не докладывал, откуда он знает.
– Вы с этим пошли к Эшби и он признался?
– Да.
– Когда?
– Неделю назад. В среду. Вчера была ровно неделя.
Вулф закрыл глаза, глубоко вдохнул: втянул воздух носом, выдохнул ртом. Он узнал даже больше, чем мог рассчитывать. Неудивительно, что копы и окружной прокурор на это купились. Еще раз вдохнул, задержал на секунду дыхание, выдохнул и открыл глаза.
– Вы готовы это подтвердить, мисс Кокс? Эшби сам сказал вам, что соблазнил мисс Вассос?
– Да.
– Вам кто сказал, мистер Хоран?
– Не выйдет, – покачал головой Хоран. – Я не сказал этого в полиции и вам не скажу. Я не намерен еще кого-то в это втягивать.
– В таком случае вы не посчитали нужным отвечать в полиции на все вопросы.
– Именно.
Вулф взглянул на Мерсера:
– Мне необходимо побеседовать с мисс Вассос и ее адвокатом. Нам придется решить, отозвать иск или нет, либо возбудить против вас троих уголовное дело о преступном сговоре с целью опорочить ее… какая там юридическая формулировка. Сейчас не знаю, что ей посоветовать. – Он отодвинулся в кресле от стола и встал. – Вас поставят в известность. Скорее всего, наш адвокат свяжется с вашим… Между тем…
– Я сказал правду!
– Не исключаю такой возможности… Между тем я не очень хорошо представляю себе расположение ваших кабинетов, а это необходимо. Я хотел бы, чтобы их осмотрел мистер Гудвин. Но нам с ним нужно сначала обсудить ситуацию, а вот-вот обед. Он выйдет из дому примерно в девять. Думаю, в это время у вас все заперто, так что, пожалуйста, сделайте так, чтобы кто-нибудь был там и его впустил.
– Почему? Зачем? Вы ведь сами сказали: в кабинет Эшби кто угодно мог войти через вторую дверь.
– Это нужно, чтобы снять кое-какие вопросы. Я должен видеть ясную картину: кто куда входил, в особенности мистер Вассос. Так, значит, в девять часов?
Мерсеру это не понравилось, но ему в тот момент ничего не понравилось бы, кроме заверений, что скандал утих или скоро утихнет. Не только ему не понравилось, но и всем троим, хотя пришлось смириться. Мы условились, что в девять кто-нибудь из них встретит меня в вестибюле здания на Восьмой авеню. Они ушли вместе – мисс Кокс, с поднятой головой, Мерсер, с опущенной, и Хоран, с еще больше вытянувшимся лицом. Когда я, проводив их, вернулся в кабинет, Вулф по-прежнему стоял, сердито глядя на красное кожаное кресло, будто там все еще сидел Мерсер.
Я сказал с чувством:
– Чепуха! Мерсер и мисс Кокс ссылаются на покойника, а Хоран на неизвестно кого. Все лгут. Я зову Эльму. Если она отвергнет предложение Буша, я, наверное, сам на ней женюсь, но сначала проверю, как она танцует.
Вулф хмыкнул:
– Невинность отнюдь не залог блаженства. Проклятье! Она, разумеется, невиновна, черт бы ее побрал! Если бы она дала себя соблазнить, как они говорят, а в итоге ее отец убил соблазнителя, а затем себя, она не посмела бы сюда явиться, разве что она сумасшедшая. Такая возможность тоже есть. Она ненормальная?
– Нет. Она чудесная, милая, чистая, яркая девушка. У нее удивительное лицо и хорошие ножки.
– Где она?
Примечания
1
«Бар-ле-Дюк» – желе из белой или красной смородины, изобретенное в 1344 г. во французском городе Бар-ле-Дюк.
2
Господи спаси! (фр.)
3
В силу самого факта (лат.).
4
Кому выгодно? (лат.)