Получив причитающиеся мне деньги (тут тоже вышла история, Николай пытался всучить мне сумму вдвое большую, чем требовалось, но я категорически отказалась от щедрых даров, опять-таки по ранее указанной причине: пес и его хозяин были мне малосимпатичны), я покинула квартиру на Первомайской. А уже на следующий день Николай позвонил мне на работу и заявил, что его пес плохо себя чувствует, и я, как ошпаренная, понеслась спасать собачку. А через полчаса выяснилось, что песик жив-здоров, это хозяин у нас так шутит. Хозяина я попросила больше не шутить, но он не угомонился и встретил меня после работы. Явился он на «Ленд-Круизере», да к тому же без Киллера, и смог произвести впечатление на моих коллег. Те принялись коситься и поджимать губы, а я бубнила: «Да это клиент, собачка у него, бультерьерчик…» Короче, жизнь он мне попортил и на этом не успокоился, звонил почти каждый день и звал то в ресторан, то в казино. Я, утомившись от долгих бесед на неинтересные для меня темы, совсем было собралась отвадить его от звонков, втолковав грубо, но доходчиво, что он зря время тратит, но Николай Эрастович, присутствовавший при очередном нашем телефонном разговоре и ранее меня сообразивший, чем он закончится, вдруг трагически зашептал: «Василиса, ты того… поаккуратней, такие как этот – ого-го. Так что подумай».
К тому времени сосед Юрик уже успел приучить меня к разным «того» и «ого-го», и мысль я уловила сразу, после чего сделалась с Николаем чрезвычайно любезной и закончила разговор не так, как собиралась, после чего принялась скрываться от него. С работы уходила партизанскими тропами, а на телефонные звонки отвечала только после того, как могла удостовериться, что это вовсе не Коля.
Пару раз он все-таки смог меня отловить, и мы даже заглянули в кафе напротив, где я съела мороженое, а он выпил водки и стал звать меня на Канары. Я не возражала, предложив перенести поездку на зимний период. На Канарах и зимой лето, а у меня работы поменьше. Коля остался моим ответом доволен, а я Колей, потому что неделю после этого он не показывался.
Углубившись в воспоминания, я воочию увидела Колино лицо, темно-зеленую шляпу, печатку на пальце и массу других мелочей, но все это не позволило ответить на вопрос, что Коля делал на моей кухне. Появиться он мог здесь лишь со мной, так как адреса я ему не давала, а со мной он появиться не мог, раз домой я вернулась с Володей, а с Колей неделю даже не встречалась. Все эти размышления здорово меня утомили, а еще и разозлили. Я поднялась с постели, отыскала в записной книжке Колин домашний телефон и направилась в прихожую. Мне ответил автоответчик. Я понятия не имела, что скажу Коле, а беседовать с автоответчиком и вовсе представлялось мне глупым, но беспокойство меня не отпускало, потому я скороговоркой выпалила:
– Николай, это Василиса, давно не виделись, как ваши дела? Позвоните мне, пожалуйста, очень жду. – И отключилась.
Если Коля позвонит, значит, он жив-здоров и ночью на кухне умер кто-то другой, или бабке все это привиделось. «А если не позвонит?» – подумала я и тут же погнала прочь печальные мысли.
Более-менее успокоившись, я отправилась в ванную, после чего устроилась на подоконнике, распахнув окно настежь, так как могла лицезреть, как Юрасик на пару с Варварой рыщут в нашем дворе, тяготея в основном к гаражам и заборам. Юрик даже слазил в домик на детской площадке, вляпался там в следы жизнедеятельности человека и принялся голосить на весь двор, но подскочившая Варвара вмиг его урезонила, и он побрел к мусорным бакам, а соседка метнулась к участковому, который как раз появился во дворе.
О чем они говорят, мне услышать не удалось, но бабка к концу разговора выглядела неудовлетворенной. В общем, было ясно: Варвара не оставила мысль о сбежавшем трупе и они с Юриком его ищут. Покачав головой, я уткнулась в книгу и читала до тех самых пор, пока мужской голос не позвал:
– Василиса…
Я свесилась вниз и возле подъезда увидела смутно знакомого молодого человека. Он махал руками и улыбался, а я сообразила, что это и есть вчерашний Володя, улыбнулась в ответ и тоже замахала руками, при этом чуть не вывалившись из окна.
– Спускайся, – крикнул он. Я спрыгнула с подоконника, взяла рюкзачок, который собрала заранее, и, прихватив ключи от машины, покинула комнату.
На двери подъезда Юрик приклеивал листок бумаги. «Все, кто видел мужчину в плаще и черной шляпе, просьба сообщить в тридцать пятую квартиру».
– Это не я, – обратив внимание на мое выражение лица, зачастил Юрик. – Бабка волнуется…
Не удостоив его ответом, я прошествовала к «Жигулям».
Володя с задумчивым видом пинал колесо.
– Зеркало свистнули, – философски заметил он при моем приближении, я протянула ему ключи, сияя улыбкой и разглядывая парня. Не то чтобы он мне не нравился, в моей жизни встречались физиономии и похуже, просто я была слегка разочарована. Прежде всего, вчера я считала его красавцем. И почему-то очень высоким. Ростом он был чуть выше меня, а его рябая физиономия никакого отношения к классическим канонам красоты не имела. Я вздохнула, не особенно сильно печалясь, и устроилась на переднем сиденье, рядом с Володей, прижимая к животу рюкзачок и думая, что ехать на речку в пять вечера довольно глупо. Жары давно не наблюдалось, последнюю неделю без конца шел дождь, и столбик термометра выше семнадцати градусов не поднимался. Сегодня солнце светило ярко, но, пока мы доберемся до речки, загорать уже будет поздно, а вода наверняка холодная.
Тут я обратила внимание, что Володя одет в ветровку, а в ветровке на пляже, по моему мнению, делать нечего. Сама-то я на радостях вырядилась в шорты и теперь чувствовала себя не очень уверенно. Между тем мы успели покинуть наш двор и направились в сторону проспекта. Чем больше я приглядывалась к Володе, тем меньше он мне нравился. Ко всему прочему он принялся свистеть, а это меня всегда раздражает.
– Мне надо на работу заехать, – сказала я через несколько минут. Володя кивнул, выдал широкую улыбку, демонстрируя, какой он милый и покладистый парень, свернул возле кинотеатра, между прочим, правильно свернул, и после этого спросил:
– А где ты работаешь?
– В ветеринарке, – ответила я, – это возле старого рынка.
– А кем ты в ветеринарке работаешь? – насторожился он.
– Ветеринаром, – опять-таки ответила я.
– А-а… котов кастрируешь, – развеселился он.
– Не только котов, – обиделась я, он моргнул и смеяться перестал.
– Хорошая работа.
– Не жалуюсь…
– А почему ты в ветеринары пошла? Это что, призвание или как?
– Призвание, – подумав, ответила я.
– Хорошая у тебя профессия, – серьезно заявил Володя. – Те, кто животных любят, как правило, люди добрые, с сочувствием.
– Я как раз такая, – так же серьезно кивнула я, и разговор себя исчерпал.
На счастье, мы уже подъехали к родной поликлинике, и я заспешила к служебному входу. В субботу, а сегодня была суббота, поликлиника работала до трех, но дежурный оставался здесь круглосуточно, а для срочных вызовов у нас была машина. Сейчас она стояла в тенечке, а шофер, дядя Миша, дремал на крыльце.
– Здорово, Васена, – гаркнул он при моем приближении.
– Ой, – пискнула я с перепугу, потому что думала проскользнуть незамеченной. Дело в том, что дядя Миша у нас страшный зануда. Во-первых, ужасно любопытный, во-вторых… и во-первых бы хватило за глаза, а было еще и в-третьих, и в-пятых…
– На работу, как на праздник, – начал он.
– Да я ключи оставила…
– Где оставила? – обрадовался он. «Ну вот, началось». Дядя Миша принялся выпытывать, а я самозабвенно врать, так что, когда наконец прорвалась к регистратуре, начисто забыла, по какой такой нужде сюда приехала.
Верка пила чай и таращилась в телевизор, там шел фильм на английском. Верка так вздыхала, что верхняя пуговица ее халата расстегнулась.
– Вот это любовь, – заявила она с тоской.
– Что за фильм? – осведомилась я.
– А черт его знает… но любовь… Глянь, как он на нее смотрит… сейчас бросится.
– Бросится, – немного послушав дядьку по телику, согласилась я. – И сожрет. Он же людоед.
– Да ты что? – не поверила Верка и тоже стала вслушиваться.
– Точно. Вот сейчас он говорит, что вырвет ей сердце и…
– Кошмар… – Верка торопливо выключила телик и покачала головой: – Никому верить нельзя. Ты к нему всей душой, а он людоед. Сердце вырву… как будто бабе другого применения нельзя сыскать… И ладно бы жрать нечего… Ты чего приехала? – без перехода спросила она.
Я стала вспоминать. Тут появился дядя Миша и заговорил прямо от двери:
– Васена, это ты на белых «Жигулях» подъехала?
– Ну… – вздохнула я.
– Значит, познакомились?
– С кем? – тут же влезла Верка.
– С пареньком этим, рябенький такой…
– А вы откуда знаете? – нахмурилась я.
– Как же мне не знать, если он про тебя расспрашивал? Кто, мол, такая, как звать и прочее…
– Когда расспрашивал? – испугалась я.
– Вчера, – радостно заявил дядя Миша. – Только с вызова вернулись, я покурить сел на лавочку, и он тут как тут. Интересовался, есть ли у тебя кто.
Верка напряженно вертела головой. Так как дядя Миша замолчал и я тоже рта не открывала, она, кашлянув, произнесла:
– И чего?
– Ничего, – развел он руками. – Говорю, подкатывал тут один на джипе, но, говорю, такие нам без надобности. Девушка, говорю, она самостоятельная, и всяким там прохвостам…
Я схватила телефон и набрала Людкин номер. Ждать пришлось долго, оказывается, Людка отмокала в ванной.
– Чего еще? – хрипло спросила она.
– Слушай, откуда этот Володя взялся?
– Какой? – не поняла Людка.
– Тот, с которым я вчера от тебя ушла.
– Ну?
– Откуда он взялся?
– В каком смысле? – пробормотала подруга.
– Где ты с ним познакомилась? – рявкнула я, теряя терпение.
– Да не знакомилась я с ним.
– Как же он тогда пришел?
– Ко мне? – удивилась Людка, и я удивилась вместе с ней, когда услышала: – С тобой, конечно.
– Он не со мной… – поспешила заверить я.
– Ну, значит, как-нибудь сам приблудился.
– А ты не могла бы узнать поточнее, может, он с кем-то другим пришел?
– Попробую, – согласилась Людка, – но это вряд ли. Вчера все спрашивали, с кем это ты пришла. И никто не знал. Ни я, никто… Даже папа и тот не знал, а папа все знает. Так что выходит, это ты его привела или он сам пришел.
То, что парень мог прийти сам, меня ничуть не удивило, у Людки и не такое бывало. Однако то, что он обо мне выспрашивал, наводило на размышления. Тут я вспомнила, зачем заехала в поликлинику. Я намеревалась переждать здесь пару минут, затем выйти к Володе и сообщить ему, что чрезвычайно важное и срочное дело вынуждает меня остаться на работе. Однако теперь я решила, что торопиться не стоит, слова дяди Миши произвели на меня впечатление, и Людкины тоже. Следовало понять, что этому рябому от меня нужно.
– Счастливо отдежурить, – заявила я, направляясь к двери.
– А ключи? – забеспокоился дядя Миша. – Ключи-то нашла? – Но я уже выскользнула на улицу и бросилась к «Жигулям».
Володя, распахнув дверь, курил, лениво щурясь. Я плюхнулась на сиденье и торопливо сказала:
– Поехали.
Отшвырнув сигарету, Володя лихо рванул с места как раз в тот момент, когда запыхавшийся дядя Миша появился возле калитки, размахивая руками.
– Это ты от дедули так ускоряешься? – спросил Володя.
– От работы, – буркнула я.
Мой новый знакомый особой разговорчивостью не отличался, за всю дорогу до озера мы не сказали друг другу и десяти слов, да и то восемь из них произнесла я. Мы выехали из города, и я, обозрев окрестности, спросила:
– Мы на Старицу едем? – Володя кивнул. Я подумала, что берега Старицы многолюдными не назовешь, а парень ведет себя подозрительно, затем некстати вспомнила киношного людоеда и здорово разволновалась, оттого с большой поспешностью и заявила: – Лучше на озеро.
– Как скажешь, – кивнул Володя и свернул на светофоре.
Озеро Ясное облепили коллективные сады, так что в солнечный день приткнуться здесь на машине – вещь практически невозможная, но, как я уже сказала, всю неделю погода не радовала, и сегодня мы смогли разместиться на зеленой лужайке в нескольких метрах от воды в тени огромных лип. Рядом с нами отдыхало крикливое семейство с большим количеством детей, ближе к садам жарили шашлыки граждане кавказской национальности, а в трех шагах от нас, сидя в джипе, отдыхала молодая пара, распахнув все двери. В общем, я чувствовала себя в относительной безопасности.
– Купаться будешь? – спросил Володя, как только мы покинули машину. Я отчаянно замотала головой. Он разделся, подошел к воде, сунул в нее ногу, постоял и задумчиво изрек: – Холодная. – Надев ветровку, он присел на травке рядом со мной. Он шевелил пальцами ног, а я прикидывала, как половчее вытянуть из него, с какой такой стати он выспрашивал обо мне у дядя Миши и как появился у Людки?
Время шло, а я все думала и думала, пока наконец не спросила:
– Ты чего обо мне выспрашивал? – Володя поскреб затылок, шмыгнул носом и ответил вопросом на вопрос:
– Это тебе дед разболтал?
– Ага, – не стала лукавить я.
– Ты мне понравилась, – зазывно глядя на меня, сообщил Володя. – Я тебя на той неделе заметил, ты от троллейбусной остановки шла. Я еще посигналил, но ты не обратила внимания.
– И чего? – поторопила я где-то через пять минут, решив, что Володя вздремнул.
– Ничего, – пожал он плечами. – Я по соседству работаю, фирма «Светоч», знаешь? Вот там. Тоже к девяти на работу езжу. Стал на остановке задерживаться, чтоб тебя увидеть. А позавчера отпросился на полчаса и тебя проводил до ветеринарки. С дедом побеседовал.
– Зачем?
– А вдруг ты замужем? – Что на это ответить, я не нашлась и только кивнула, но оставалась еще Людка, о чем я не преминула ему напомнить. – У меня в доме напротив дружок живет, – охотно пояснил Володя, – я к нему вчера вечером заехал, вдруг вижу, ты… двигаешь с цветами, ясно, что в гости. Ну я дружку про тебя рассказал. Сначала хотел дождаться, когда начнете по домам расходиться, чтоб подвезти тебя и познакомиться. А как пошло у твоей Людки веселье, окна настежь, и дым коромыслом, дружок-то и говорит: «Топай туда, я этих художников знаю, они отца родного не вспомнят, а тебя тем более». Я и решил рискнуть. И так все здорово получилось… только вот потом… – Володя потер затылок, после чего предложил мне пощупать шишку, которую он заработал ночью, но от шишки я отказалась. Объяснил он все вполне доходчиво, но что-то меня продолжало томить и беспокоить. Поразмышляв еще немного, я спросила:
– А ты в мою квартиру не поднимался?
– Нет, – покачал он головой. – Я и номер-то ее не знаю. Оттого и пришлось тебя сегодня через Людку искать. Она мне вчера свою визитку в карман сунула. Хорошо хоть вспомнил. Вот и позвонил ей, а уж она тебе. – Это я и без него знала, оттого и начала злиться. Я закусила губу, косясь на Володю, а он, в свою очередь, поинтересовался: – Ты чего про квартиру спросила?
– Про какую? – не поняла я.
– Ну, ты спросила, не поднимался ли я к тебе…
– А-а… У нас на кухне какой-то тип сидел. В плаще и шляпе. Я подумала, может, ты.
– Нет, – покачал головой Володя. – У меня и шляпы-то нет. – Но тип его неожиданно заинтересовал. – Это не тот, что на джипе тебя встречал? Дед сказал, он в шляпе.
– Может быть, – кивнула я, а Володя продолжил расспросы:
– Что за мужик? Знакомый или как?
– Я у него собаку лечила, – ответила я.
– И чего? – проявил он интерес.
– Ничего. Заезжал пару раз.
– Из-за собаки? – Вопрос поставил меня в тупик, я посмотрела вдаль, подумала и вздохнула:
– Черт его знает…
– В женихи набивался? – подсказал Володя.
– Ага. На Канары звал.
– Канары – это хорошо, – кивнул мой спутник, устраиваясь поудобнее, и вдруг заметил без перехода: – Надо было пива взять.
– Не надо, – испугалась я.
– Купаться холодно, загорать поздно, и пива нет, – продолжал он жаловаться на жизнь. – Тебе удобно? – спросил он опять-таки без перехода. – У меня в багажнике одеяло есть.
– Может, домой поедем? – робко предложила я.