– Ну ты и сволочь!
– Ага, хороший комплимент.
– Просто мерзавец!
– Верно.
– Зачем наболтал ресторатору Ковалю гадости про меня?
Пищиков усмехнулся. Гадливая улыбочка борзописца окончательно лишила меня самообладания, я стукнула кулаком по столу и заорала:
– Меня теперь в кафе не пускают!
– Правильно, – кивнул Артур, – а то вы, богатые, полагаете, если сумели натырить народные денежки, так на все имеете права? Нет уж! Я Робин Гуд, который искореняет несправедливость. Отравила Людмилу и думаешь спокойно по трактирам ходить? Решила, что любовничек отмажет? Нетушки! МВД у нас куплено, суд тоже, но я-то не продаюсь, всем правду расскажу и накажу тебя! Не пустили пожрать? Эка беда, еще и в бутики не войдешь!
Я уставилась в злобное, покрасневшее личико парнишки. Господи, похоже, он и впрямь считает себя борцом за правду и справедливость, санитаром леса, врачом, вскрывающим нарывы.
– И сколько тебе лет? – вырвалось у меня.
– Какая разница?
– Это тайна?
– Нет, двадцать.
– Учишься на журфаке?
– Ха! Туда только свои попадают, по блату, за бабки. А у меня их нет, и у матери тоже, она инвалид. Да и зачем мне диплом? И без него хорошо пишу, – вновь начал размахивать саблей над головой юноша.
Внезапно мне стало жаль мальчишку.
– Отец у тебя есть?
– Неа! И не нужен! Проживем без него!
– Мама чем больна?
– Диабет, – вдруг тихо ответил Артур, – ужасная болячка, особое питание, уколы, да еще ногу год назад отрезали. Зачем любопытничаете? Думаете, деньги возьму?
Из Пищикова снова потоком полились обличительные речи, но я перестала воспринимать звуки. Вот бедолага! Вырос, не зная любви, очевидно, тяжелобольной маме было недосуг говорить сыну хоть раз в неделю:
– Ты самый хороший, умный, замечательный.
Вот Артур и получился волчонком, озлобленным на всех тех, кому в жизни улыбнулось счастье. Еще он, наверное, завидует успешным людям и чувствует собственную значимость, кусая богатых и знаменитых. Только не всегда материальное благополучие достигается воровством, много людей обрело финансовую стабильность благодаря трудолюбию.
– Послушай, милый, – тихо сказала я.
Артур осекся.
– Вы мне?
– Разве тут есть еще кто-нибудь? Ты ошибаешься!
– В чем же, интересно?
– Я не богата.
– Ой, не могу! Да одни часики состояние стоят.
– Это подарок. Деньги наша семья получила по наследству.
– Ага!
– И принадлежат они моим детям.
– Ага!
– Зайди на сайт баронессы Макмайер, вот тебе адрес, и почитай, там рассказана наша история. [6]
– Ага!
– Я не любовница Дегтярева.
– Ага!
– Он просто мой давний друг.
– Ага!
– Да, обитаем с Александром Михайловичем в одном доме.
– Ну конечно!
– И что из этого? Неужели ты бы не пустил к себе приятеля, если у того проблемы с квартирой?
– Нет.
– Да ну? Почему же?
– Я живу в крохотной двушке, не во дворце, как вы, – оскалился Артур, – собаку завести не могу, так тесно! И денег нет, гостей кормить! Самим не хватает! И нечего на стол смотреть, у редакции договор с «Голубым котом», бартер. Они нас бесплатно кормят, а «Треп» их рекламирует.
Я молча смотрела на мальчика. Похоже, нам не понять друг друга. Мы не всегда жили в Ложкине, когда-то имели более чем скромные условия, но вместе с нами обретались собаки, кошка, жаба. А потом заявилась Наташка, она спала в коридоре, и ничего, уместились. Бедный Артур, похоже, он не имеет друзей, вот не повезло мальчишке, тяжело ненавидеть весь свет.
– Обломалось тебе? – радостно воскликнул Пищиков. – Ну не переживай! Рули на своем «Бентли» в «Утку», забашляешь Семенова, он шоколадом тебя обмажет! Дать адресок?
– Ты опять ошибся, у меня «Пежо-206», не самая дорогая машина.
– Ага!
– Выгляни в окно, вон она.
Артур встал.
– Ну… и чего? «Бентли» небось дома, в гараже! Все вы, богатые, брехать горазды!
Внезапно мне стало жарко.
– Значит, ты пишешь только правду?
– Да!
– Тогда давай договоримся.
– О чем?
– Ты пока приостановишь поток дерьма в наш адрес. А я предоставлю тебе через некоторое время эксклюзив.
– Какой?
– Найду настоящего убийцу Людмилы Звонаревой и расскажу «Трепу» о своем расследовании. Ничего не утаю.
– Ха! Нашла дурака! Ты будешь десять лет меня за нос водить.
– Нет. Давай заключим перемирие на месяц, если к середине ноября я не распутаю дело, можешь начинать снова швырять бомбы с навозом.
– Все вы, богатые…
Я встала, подошла к двери, вставила на место ключ, повернула его и сказала:
– Неужели зависть и злоба настолько затмили тебе мозг, что он перестал работать? Что станется с Артуром в тридцать лет, если сейчас он похож на безумного старикашку с транспорантом: «Пусть все живут на сто рублей в год»? Зайди на сайт баронессы Макмайер, а еще можешь поговорить с Олегом Лоскутовым, директором фонда «Помощь». Может, отношение к нашей семье и изменится. Убийцу Людмилы я все равно стану искать, а когда найду, не потребую от тебя публичных извинений, просто пришлю документы, почитаешь, подумаешь, вдруг поймешь: мир полон хороших людей. Впрочем, опарыш, живущий в навозе, считает весь свет дерьмом, на то он и червяк, а ты человек, или, по крайней мере издали похож на него!
В состоянии крайней усталости я села за руль, включила мотор и услышала тихий стук в боковое стекло, около «пежульки» маячил Артур. Я приоткрыла дверь.
– Чего тебе?
– У вас и правда нет «Бентли»?
– Зачем он мне?
– Ну, престижно.
– Я без понтов, это раз. Во-вторых, не люблю большие машины, в-третьих, мне нравится «Пежо», в-четвертых…
– Дайте ваш телефон.
– Записывай.
– Хорошо, – кивнул Артур, – я готов принять ваше предложение о месяце перемирия. Три условия. Первое, я обладатель эксклюзива. Второе, времени у вас тридцать дней и никому не рассказываете о нашем договоре.
– Идет, – кивнула я, – но и без этой беседы я все равно бы начала расследование. Кстати, я не являюсь штатным сотрудником МВД.
Артур повернулся, я нажала на газ и понеслась по улице. Время пошло, некогда балбесничать, любое преступление легче всего раскрывается по горячим следам.
Неожиданно ко мне вернулось хорошее настроение, встав в левый ряд, я поехала вдоль белой линии, сейчас она из непрерывной должна превратиться в пунктирную, во всяком случае, знак, обещающий разворот, я уже проехала.
Сзади недовольно заквакало, мой взгляд переместился в зеркальце. Так и есть, прямо на моем багажнике «сидит» навороченный черный джип, за рулем дядька лет пятидесяти, явно не хозяин, а шофер, ишь, как злится! Привык летать в левом ряду, все небось, завидя тонированный танк со включенными струбоскопами, мигом шарахаются вправо. Я, между прочим, всегда уступаю дорогу тем, кто торопится, и вообще не имею привычки раскатывать в скоростом ряду. Но сейчас-то я хочу развернуться!
Джип заморгал фарами, закрякал, завозмущался. Я вцепилась в руль. Хоть умри – не подамся вправо, мне потом не перестроиться. Во, теперь еще и руками размахивает! Ну что за человек! Неужели так опаздывает? Неожиданно из роскошной иномарки раздался громовой голос:
– Эй, гонщик Спиди [7], ну, ты, на букашке! У машины есть педаль газа. Если не умеешь ею пользоваться, уйди вправо!
У меня вспотела спина и свело шею, у этого джипяры еще и громкоговоритель имеется.
– Слышь, идиотина, стой! – понеслось сзади. – Куда полетела, дура! У тя тачка сломалась!
От неожиданности я нажала на тормоз. «Пежулька» немедленно послушался. Сзади раздался взвизг шин.
Я затрясла головой. «Пежо» испортился? Но он же едет? Я открыла дверь и увидела злого мужика в черном костюме.
– Ты ваще как, с головой дружишь? – заорал он. – Встала в левом ряду!
– Мне надо развернуться.
– Так чего затормозила?
– Сами же велели, заорали: «Пежо» сломался».
Шофер плюнул на дорогу.
– Во, блин, мартышка! Где ехала, там и замерла. Направо податься надо и у тротуара припарковаться, а не на трассе! Хорошо, у меня тормоза мертвые…
– Что с моей машиной?
– Стопы не горят.
– Это где?
– Задние фонари.
– Фу, ерунда!
– Дура! Не понятно ж, тормозишь или нет, езжай срочно чинить, иначе домой с битым задом прикатишь.
– Да?
– Да! И еще проводку замкнет.
– Ой!
– И током долбанет.
– Ой.
– А там пятьсот вольт.
– Это много?
Шофер прищурился.
– Ну, в розетке двести двадцать, всунь туда пальчики и посмотри.
– Мамочка!
– Верно, изжаришься за рулем! Получится электрический «Пежо», прямо в нем и похоронят.
– Почему?
– К креслу пришкваришься, – заржал шофер, – не отдерут. Видела, как яичница на сковородку наваривается? Так и с тобой будет.
Меня затрясло.
– И что делать? Вот беда.
– Ох, мартышки вы, за рулем, – продолжал веселиться мужчина, – ладно, помогу. Сворачивай ща направо, там сервис стоит, позвоню туда, примут, как родную.
– Спасибо! – с жаром воскликнула я. – Вы настоящий джентльмен.
Глава 7
У нас в семье много машин, собственно говоря, одна лишь Маня пока не имеет колес. Но если вы живете в Подмосковье, да еще в таком месте, куда не ходит ни электричка, ни автобус, ни маршрутное такси, то вам без личной лошади не обойтись. Поэтому все члены семьи, включая домработницу Ирку, кухарку Катерину и садовника Ивана, получили права и рулят теперь по шоссе. Из всех «гонщиков» я самая аккуратная. В крупные аварии, слава богу, я не попадала ни разу. А почему? Да очень просто. Я реально оцениваю свои возможности и плюхаю с небольшой скоростью в правом ряду. Мне не понять людей, которые мечутся, словно зайцы, шмыгают в любые «дырки», чтобы опередить остальных участников движения.
Москва настолько забита транспортом, что, как ни старайся, пересечь мегаполис из конца в конец за десять минут не получится. А еще мне делается очень страшно, когда, проезжая пост ДПС в Красногорске, я вижу около него «выставку» покореженных, гнутых железок, бывших некогда красивыми машинами. Миновав «экспозицию» с замершим от ужаса сердцем, я хватаюсь за мобильный и начинаю названивать Аркашке и Зайке с вопросом:
– У вас все в порядке?
Ольга, услыхав меня, обычно рявкает:
– Сколько раз тебе говорила: езди через МКАД! Нечего по Красногорску кататься.
А Кеша недовольно заявляет:
– Мать! Я всю жизнь за рулем! Ну сколько можно!
Противные дети абсолютно уверены, что они бессмертны, и от этой их наивности мне делается еще тревожней. Вот катались бы, как я, со скоростью не более сорока километров в час, и проблем никаких. А еще я очень хорошо понимаю, что жизнь и водителя, и пассажиров зависит от состояния автомобиля, поэтому всегда вовремя прохожу всякие «ТО» и меняю летнюю резину на зимнюю. Не надо думать, что самостоятельно ворочаю домкратом, нет, приезжаю на сервис, отдаю машину мастеру и отправляюсь в местное кафе пить чай. Потом просто подписываю счет, честно говоря, даже не читаю его, да и зачем? Все равно ничего не пойму. Один раз заглянула в калькуляцию, приметила там загадочное слово «сальник» и отложила бумагу. Если «Пежо» для лучшей работы следует смазывать салом, пожалуйста, я не против. Главное, чтобы техническое состояние машины было безупречным.
Может, кому-то мое поведение покажется глупым, говорят, что на некоторых сервисах клиентов обманывают, вписывают в калькуляцию невесть что, но я абсолютно доверяю своему мастеру, малоразговорчивому Диме. И сейчас, конечно же, следовало ехать к нему. Одна беда, сервис Димы расположен в Кузьминках, а я нахожусь на Волоколамском шоссе, поломка серьезная… Придется обращаться к незнакомым людям.
Кое-как, со скоростью беременного ленивца, я доплюхала до ворот мастерской. Внешне сервис выглядел вполне пристойно, да и изнутри тоже внушал доверие. Не успела я войти в просторный зал ожидания, как ко мне моментально подошел мужчина в синем комбинезоне.
– Добрый день, – вежливо сказал он, – у вас проблема?
– Да, да, – залепетала я, – стопы… электричество… кресло… пятьсот вольт.
Механик кивнул.
– Мне Игорь Львович звонил, разъяснил ситуацию. Где машина, давайте глянем. Эй, Леша, загони «Пежо» в бокс.
Я молча последовала за мастером, в душе скреблось раскаянье, я так злилась на водителя джипа нагло пытавшегося согнать меня вправо, а он оказался хорошим человеком. Обычно-то люди пообещают и ничего не делают, а Игорь Львович и впрямь позвонил на сервис. Надо потом взять его телефон и поблагодарить за заботу.
Спустя полчаса механик вынес вердикт:
– Да уж! Хорошо, что до нас доехали!
Я посмотрела на бейджик, приколотый к комбинезону, и спросила:
– Скажите, Миша, стопы долго чинить?
– Не очень, но не в них дело.
– Что еще?
– Цапфа еле держится, у нее хомутики лопнули, и сейчас кроншпунт полетит, – спокойно ответил Михаил.
Я вздрогнула. Цапфа, хомутики, кроншпунт. Чего только нет в автомобиле!
– Эти детали обязательно менять?
Миша пожал плечами.
– Так вопрос ставить нельзя. Обязательного ничего нет. Давайте объясню ситуацию. Цапфа держит ребрик, а тот стопорит тормозную колодку руля…
– У баранки есть тормоз? – изумилась я.
– Конечно, – кивнул Миша, – ну подумайте сами, вы поворачиваете налево, крутите, крутите руль, потом бац, он дальше не идет, а почему? Ведь круглый, должен вращаться постоянно? Ан нет, там тормозная колодка имеется. Так что, если цапфу не починить, вы контроль над «Пежо» теряете. Ясно?
Я кивнула. Надо же, какой симпатичный дядька. Дима никогда мне ничего не объясняет. Раньше, когда я еще пыталась задавать на сервисе вопросы, Дмитрий закатывал глаза и отвечал:
– Дарь Иванна, за фигом вам все знать, а? Я ж не спрашиваю, из чего бабы суп варят!
А этот Миша очень спокойно, без всякой насмешки, растолковывает ситуацию.
– Если надо – чините цапфу, – приняла я решение.
Михаил кивнул.
– Очень разумно, кое-кто из водителей экономит на ремонте, а результат… Да вон, поглядите!
Я проследила взором за рукой механика и вздрогнула. В соседнем боксе стояла, нет, лежала, груда покореженного металла, похожая на мятый листок бумаги.
– Увы, – продолжал Михаил, – не послушался нас человек, на цапфе сэкономил.
– Мамочка, – прошептала я, – немедленно поменяйте ее, вместе с этими… как их…
– Хомутики и кроншпунт.
– Да, да!
– А тормозные колодки у руля?
– Непременно.
Михаил вздохнул.
– Ладно, это выполним.
– Что-то еще не так? – напряглась я.
– Ну…
– Говорите сразу.
– Машина не в лучшем состоянии. Хотя то, что вам не сделали полировку от ворон, ерунда.
– Полировку от ворон? – растерялась я. – Есть такая?
– Конечно, – спокойно кивнул Михаил.
– Но к чему она?
Механик поманил меня пальцем.
– Вон на крыше пятнышко, видите?
– Ага.
– Знаете, что это?
– Ну… птичка наследила, надо помыть.
– Как бы так просто! Экология в Москве жуткая, вороны теперь, простите, пожалуйста, кислотой срутся. Это раньше мы тряпочкой дерьмо отмывали, а теперь фекалии разъедают краску, начинается коррозия, и в результате приходится полностью перекрашивать авто. Дабы избежать неприятности, продвинутые сервисы предлагают специальную полировку, разработанную в Германии. Средство двойного действия: оно отпугивает птиц и защищает корпус. Дороговато, правда, зато эффективно. Ну и в конечном результате вы сберегаете свои деньги, иначе такая коррозия кузова пойдет!
Я разозлилась на Диму, ну почему он мне не рассказывал об этой полировке?
– Ну да краска ерунда, – спокойно говорил Миша, – намного хуже, что у вас колеса из вспененной резины.
Я покосилась на покрышки.
– Вроде дорогие брала!
– Дорого не всегда хорошо, – улыбнулся Михаил, – ваш баллон в любой момент рвануть может. Удержите машину?
– Нет, – прошептала я.
– О чем и речь!
– Господи! Что делать?
– Давайте поставим каучуковые, литые.
– Да, конечно.
– Но к таким колесам нужны диски из титана.
– Ага.
– И гайки анодированные.
– Угу.
– Подшипники с цапфами.
– Цапфу уже договорились менять, – напомнила я.
Михаил вздохнул.
– Рулевую. О колесных пока речи не шло. Потом…
Механик замолчал.
– Умоляю, говорите все, – потребовала я.
Михаил сдвинул брови.
– Шайба коленчатого вала погнута.
– Меняйте.
– Сход-развал грязью забит.
– Чистите.
– Насос подтекает.
– Ремонтируйте.
– Еще свечи!
– У вас нет электричества! – возмутилась я. – Хороша мастерская.