– Здесь распоряжаюсь я, – не выпуская запястья Иляса, тихо сказал начальник ханской стражи.
Алтын-карга вырвал руку, отступил на шаг и быстро выхватил саблю. Булатный клинок блеснул багровым отсветом костра, словно по нему уже стекала горячая дымящаяся кровь.
– Этот человек принадлежит мне!
– Ошибаешься, – не обращая внимания на клинок в его руке, усмехнулся Азис-мурза. – Это мои люди взяли его в бою, поэтому он принадлежит мне.
– Забирайте его! – не оборачиваясь, приказал Иляс, и несколько его слуг бросились к связанному Тимофею. Но стражники выставили навстречу им копья и закрылись щитами. Слуги нерешительно остановились, не зная, что делать.
– Ты осмелишься противиться власти хана? – Начальник стражи в притворном испуге всплеснул руками. – Я здесь распоряжаюсь его именем и приказываю тебе подчиниться! Неужели ты поднимешь оружие на верного слугу нашего повелителя?
– Этот шайтан разбойничал в моем доме. – Алтын-карга приставил острие сабли к горлу Азис-мурзы и угрожающе понизил голос. – Я заберу его даже через твой труп. А утром сам пойду к хану! Прикажи своим псам убраться с дороги.
– Я понимаю твое горе. – Ни один мускул не дрогнул на лице начальника стражи. Спокойно отведя рукой острие сабли, он миролюбиво предложил: – Хочешь, спроси его первым, но не бей и не пытай, а потом начну спрашивать я. Все вокруг – наш общий дом, и он в нем тоже разбойничал. Согласен? И ведь надо еще доказать, что именно он был в твоем дворце!
– Докажу! – упрямо мотнул головой Алтын-карга. Обернувшись к пленнику, он показал саблей на платок, которым Тимофей перетянул рану: – Это вышивала моя рабыня. Русская рабыня, купленная для моего сына. В моем имении все знают об этом.
– Хорошо, – нехотя согласился Азис-мурза. – Отойдите все!
– Где мой сын? – Иляс уперся немигающим взглядом в лицо Головина. – Зачем вы украли его? Хотите взять выкуп?
Тимофей похолодел. Неужто все прахом? Столько трудов, и все зря: вместо Алтын-карги они утащили его сына.
– Где Рифат? – нетерпеливо повторил мурза. – Куда вы его увезли?
Головин молча отвел глаза. Горько узнать, что тебя предали, и не иметь возможности сообщить своим об измене, но еще горше, когда на пороге небытия выясняется, что ты погибаешь напрасно. Сейчас в Азов плывет на струге не знаменитый Иляс-мурза, а его сын Рифат, которого украли по недоразумению, перепутав с отцом. Хороший подарок приготовил он Паршину. Что может знать мальчишка?
– Он не скажет, – усмехнулся начальник стражи. – Боюсь, даже огонь не развяжет ему язык.
– Кто он? – бросив в ножны клинок, обернулся к нему Алтын-карга. – Разбойник? Или беглый янычар?
– Урус-шайтан, – мрачно сообщил Азис-мурза. – Казак!
Иляс отшатнулся и снова схватился за рукоять сабли, но начальник стражи быстро загородил собой пленника.
– Именем хана! Стража!
Подбежавшие стражники выстроились за его спиной, прикрыли щитами пленника и выставили копья.
– Я не уйду, пока не узнаю, где Рифат или какой выкуп назначат за него. – Алтын-карга уселся на седло, с которого встал Азис-мурза. – Я должен вернуть сына!
– Пусть будет так, – пожал плечами Азис. – Я попробую узнать у него, где твой наследник. Вы догнали остальных?
– Нет, – нахмурился Иляс. – Нас обманули, и мы ринулись за лошадьми, которых погонял один человек. Но и тот сумел ускользнуть.
Тимофей вымученно улыбнулся: сербу удалось вырваться. Но не уловка ли это хитрого Азиса?
– Хозяин! Пустите меня!
Все повернули головы на крик: два рослых стражника держали за руки пожилого татарина в темной одежде, который рвался к Азис-мурзе. Тот дал знак подвести старика поближе и объяснил Илясу:
– Это мой слуга. Говори, в чем дело?
– Важные вести, хозяин, – поклонился старик и что-то шепнул на ухо начальнику стражи.
Выслушав его, Азис-мурза помрачнел. Подойдя к Алтын-карге, он приложил руку к сердцу и церемонно поклонился:
– Прости, уважаемый Иляс, но я должен увезти пленника в город. Я немедленно сообщу тебе, как только что-нибудь станет известно о Рифате.
– Но ты обещал! – вскочил Иляс.
– Именем хана! – поднял правую ладонь начальник стражи…
* * *
Войдя в комнату для гостей, Азис-мурза увидел развалившегося на низком широком диване жирного человека в богатой одежде. Держа у рта гроздь винограда, тот ощипывал ее толстыми губами и причмокивал от удовольствия. Его борода слиплась от сладкого сока, а маленькие глазки сияли блаженством.
Джафар! Именно его Азис-мурза сейчас менее всего желал бы видеть, но именно Джафар лопал виноград, развалившись на диване в комнате для гостей.
– Хороший виноград, – вместо приветствия сказал толстяк. – Вкусный.
Мурза отстегнул саблю и бросил на ковер. Потом лег рядом, сунул под голову подушку и устало вытянул ноги.
– Охота была удачной? – покосился на него Джафар.
– Чего ты хочешь? – вместо ответа спросил начальник ханской стражи.
– Надеюсь, твой слуга успел вовремя? – Толстяк отбросил общипанную веточку и взял с блюда новую. – Нет, очень хороший виноград. Это еще прошлогоднего урожая?
– Да, – глядя в потолок, буркнул Азис.
Джафар раздражал мурзу буквально всем: необъятным животом – таким огромным, словно его хозяин вот-вот произведет на свет тройню, толстыми, похожими на масленые лепешки губами, чавканьем во время еды, пухлыми, как у младенца, руками, неумеренной жадностью до удовольствий, манерой вечно говорить загадками и неожиданно наносить визиты. Не человек, а скопище дурных привычек и пороков. Но приходится его терпеть, поскольку устами жирного турка говорили влиятельные особы из Константинополя.
– Да? – хихикнул Джафар. – А что «да»? Успел слуга, или была удачной охота?
– И то и другое. – Мурза закинул руки за голову и посмотрел снизу вверх на гостя. – Впрочем, тебе и так все известно.
Толстяк отложил кисть винограда и обсосал липкие пальцы. Азис деликатно отвернулся. Стоит только посмотреть на трапезу Джафара, как потом неделю кусок в горло не полезет.
– Из-за тебя у меня возникли сложности с Иляс-мурзой, – сообщил хозяин. – Урус-шайтаны украли его сына. Завтра Алтын-карга собирается к хану. Вернее, уже сегодня.
– А-а, – пренебрежительно отмахнулся гость.
– Ты приехал и уехал, – разозлился Азис. – А я тут живу! Иляс носит на шлеме перья серого кречета. Он из рода Чингиза и родня хану.
– У вас каждый второй мурза из рода Чингиза, – зевнул Джафар. – И все считают себя родней Гиреям. Но считает ли их своей родней сам Гирей?
– Алтын-карга пожалуется на меня. Пропал наследник его рода.
– Не пожалуется, – засмеялся Джафар. – Хан его не примет. Плюнь на этого мальчишку! Ты же умный человек и должен понимать, что им наверняка нужен был сам Иляс, а не его наследник. В лучшем случае этого молодца обменяют или отдадут за выкуп, а в худшем просто зарежут. Пусть это волнует его отца! У нас другие заботы.
Мурза едва сдержался, чтобы не наговорить гостю резких слов. Как у него все просто! Потолковал бы сам с Илясом, когда тот приставил тебе острие сабли к горлу. Наверное, сразу запел бы по-иному! И не толстому Джафару оправдываться перед ханом Гиреем, а ему, Азису. И ему же придется искать змеиное гнездо, где привечали урус-шайтанов. Хотя оно уже найдено и даже пойман приказчик греческого купца. С ним тоже предстоит долгая беседа.
– Хитростью можно и льва поймать, а одной только силой и мышь не изловить, – погладив себя по животу, изрек Джафар. – Ты спрятал пленника?
– Тебя интересует урус? Да, он в надежном месте.
– Чок гюзель! Очень хорошо! Пусть его кормят и охраняют, чтобы не сбежал. А с другим можешь поступать как заблагорассудится. Он меня не интересует.
– Спасибо, – фыркнул мурза. – И долго мне кормить уруса?
– Наступит день, и тебе скажут, что делать дальше, – назидательно поднял палец гость. – Запомни, урус должен быть цел и здоров! Даже не мечтай отдать его своим костоломам. Тогда ты значительно больше потеряешь, чем найдешь.
Кряхтя и отдуваясь, турок сполз с дивана и, переваливаясь, как утка, прошелся по комнате, ковыряя в зубах остро заточенным перышком фазана. Глядя в его жирную спину, туго обтянутую парчой халата, Азис тихо спросил:
– А хан? Гирей может потребовать его голову.
– Не потребует. Это я тебе обещаю, – гордо похлопал себя по пухлой груди Джафар. – Пока мы друзья, ты всегда будешь пользоваться его благорасположением. Пожалуй, я останусь у тебя, немного отдохну. Кстати, ты не знаешь, Сеид вернулся? Мне нужно купить красивую девку.
– Ты ведешь дела с перекупщиком рабов? – презрительно скривил губы мурза. – Впрочем, как знаешь. Сеид в городе. Кстати, говорят, Алтын-карга купил для сына русскую рабыню удивительной красоты. Поскольку сына украли, может быть, и рабыня ему теперь ни к чему?
Турок засмеялся и подмигнул, выражая одобрение двусмысленной шутке хозяина и благодарность за совет. Подойдя к окну, он поглядел на отливавшее перламутром небо и вздохнул:
– Уже утро… Хорошо, что я вовремя успел. Прикажи приготовить мне постель и пришли девчонку согреть простыни. А на завтрак пусть зажарят молодого барашка и подадут твой чудесный виноград…
* * *
Услышав за дверью шаги, Настя поняла, что сейчас войдет тот, кого Варвара прочит ей в мужья и повелители. Она достала кинжал и заметалась, не зная, где лучше его спрятать. Кто его знает, хозяйского сына, – вдруг прямо с порога накинется на нее, как голодный на хлеб, потащит на кровать или просто завалит на ковер? Крики и сопротивление могут только распалить его страсть или вызовут приступ гнева, и тогда ее свяжут, силой заставят подчиниться. Она решила всадить кинжал Рифату в грудь, когда он приблизится к ней. Наверняка татарчонок захочет ее обнять, Настя сделает шаг ему навстречу и мгновенно ударит клинком в горло или в сердце!
Анастасия зажала в левой руке вышитый платок, а правую руку с кинжалом спрятала за спину.
Шаги замерли у дверей, створки распахнулись, и через порог шагнул высокий юноша. Двери немедленно закрылись, но Настя знала, что проклятые старухи не ушли, а остались на лестнице. Она взглянула на Рифата и поразилась его удивительному сходству с отцом – тот же медный цвет лица, такие же карие глаза и даже такая же красная шапка, отороченная мехом степной лисицы. Словно в комнату вошел чудесным образом помолодевший Иляс-мурза. Как в волшебной сказке, исчезли морщины, разгладились жесткие складки около рта, пропала седина в бороде и усах.
Юноша был красив и хорошо сложен, но Анастасии он показался отвратительным чудовищем, готовым, как вампир, прокусить ей шею и высосать всю кровь до последней капли. Тяжело дыша и чувствуя, как на лбу бисеринками выступил холодный пот, девушка отступила в глубь комнаты, пряча за спиной нож.
Но Рифат не спешил подойти к ней. Он остановился у порога, чуть заметно вздрогнул и широко открыл глаза, пораженный красотой рабыни. Да, мать и отец говорили, как она хороша, но действительность превзошла все его ожидания. Какие дивные светлые волосы, наверно, очень мягкие и пушистые. Изогнутые, как лук, манящие пухлые губы, словно созданные для сладострастных поцелуев. А глаза? Будто глубокие озера, зовущие нырнуть в их зеленоватую голубизну и остаться там навсегда, забыв обо всем на свете.
Как грациозно изогнулся ее стан, какая маленькая ножка в расшитом сапожке упиралась в цветистый ковер на полу. Высокая грудь вздымалась от волнения и туго натягивала тонкую ткань пестрой рубашки, заставив распахнуться вышитую курточку. У кого сладко не замрет сердце при виде такой чаровницы, тот не мужчина!
– Гурия, – едва слышно прошептал Рифат.
Девушка отступила еще на шаг, и юный мурза отметил, как легко она двигается: плавно, словно плывет по воздуху. Или это просто у него легко закружилась голова от прилившей к ней жаркой крови? Мать говорила, что новая рабыня своенравна и непокорна, как необъезженная кобылица. Ну что ж, ему не раз доводилось объезжать взятых из табуна коней и подчинять своей воле юных прекрасных рабынь. Справится и с этой. Просто она еще не знает, сколько радости он готов ей доставить, отдав всего себя без остатка. И лучше, если она сама пойдет навстречу.
Не стоит ее пугать, жадно набрасываясь прямо от порога. Пусть еще немного продлится восхитительная игра. Все равно она будет принадлежать ему и делить с ним ложе, когда он этого захочет.
– Чего ты боишься? – ласково спросил Рифат и сделал шаг к ней. – Тебе будет хорошо со мной.
– Уйди! – глухо ответила девушка, и ее ненавидящий взгляд заставил молодого мурзу остановиться.
Ах вот как, рабыня хочет показать свой нрав? Неплохо! Тем слаще будет тот миг, когда он сожмет в объятиях ее упругое трепещущее тело, сорвет одежду, скрывающую лоно любви.
– Уйди добром! – угрожающе повторила Анастасия.
Юный мурза тихо рассмеялся. Пожалуй, хватит! Огненный вихрь желания уже замутил его разум: в объятиях такой красавицы и долгая ночь покажется короткой. Он сделал еще шаг к девушке.
– Не подходи!
Рифат чуть пригнулся, готовясь одним прыжком преодолеть расстояние, отделявшее его от прекрасной рабыни, но в этот момент раздался жуткий треск. С грохотом рухнула резная узорчатая решетка окна, и в комнату влетели похожие на чертей люди с черными лицами.
Анастасия помертвела от ужаса. Она не могла открыть рот, чтобы закричать, не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой, как будто ее туго спеленали невидимыми, неощутимыми, но очень крепкими веревками. Только из ее уст вырвался сдавленный стон.
Перекувырнувшись в воздухе, как дикая кошка, один из чертей тут же встал на ноги и обрушил могучий удар на Рифата. Юный мурза рухнул лицом вниз, словно подкошенный.
Черные люди были высоки ростом, поджары, с очень широкими плечами и узкими бедрами. У каждого из них что-то торчало из-за левого плеча и спускалось вниз по спине. Неужели черти так привязывают свой хвост, чтобы не мешал? Прижавшись к стене, Настя расширенными глазами смотрела на происходящее, не в силах даже сотворить молитву Богородице, попросить спасти от страшной напасти.
А черные люди молча сновали по комнате, не обращая на Настю никакого внимания. Рифату связали руки и ноги, сорвали со стены ковер и начали закатывать в него юного мурзу. И тут внезапно распахнулась дверь: привлеченные шумом старухи решили посмотреть, что случилось.
– Шайтан! – завопила одна из них.
Черный человек взмахнул рукой, и старуха исчезла, будто ее и не было. Хлопнула дверь, кто-то покатился вниз по лестнице, вопя от страха.
– Уходим! – крикнул тот, кто убрал взмахом руки противную старуху.
А второй, легко вскинув сверток с мурзой на плечо, подскочил к Насте и выхватил у нее из рук платок:
– На память!
Еще мгновение – и они выпрыгнули в темноту за окном. И тут Анастасия словно очнулась от колдовского сна. Разве могут черти говорить на русском языке? Это какие-то смельчаки проникли в дом Иляса и украли его сына. Какая ей разница, кто они – разбойники с большой дороги или беглые полоняники, скрывающиеся в лесах и горах, – если вдруг появилась возможность убежать вместе с ними. Она готова жить в глухих дебрях или в пещере, неделями не видеть куска хлеба, страдать от холода и жажды, лишь бы вновь обрести свободу.
– Меня возьмите, меня! – подбежав к окну, что было сил закричала девушка, но ее голос заглушил переливчатый разбойный посвист, от которого заложило уши.
Во дворе призрачными тенями метались всадники. Бухнул выстрел, послышались яростные крики, но наездники уже ускакали. В отчаянии Анастасия стукнула кулачком по раме окна: они не услышали ее, не вернулись, не взяли с собой! Но, может быть, еще не все потеряно?