Даниил протянул к цветку правую руку. Осторожно поводив над бутоном ладонью, он сконцентрировал на кончиках пальцев заряд магической энергии. Теперь оставалось только применить одно простенькое заклинание.
Применил.
Бутон раскрылся с легким хрустом, напоминающим звук, с которым разламывается толстая сосулька. В чашечке оказались не положенные по статусу цветка пестик и тычинки, а удобное креслице с восседавшим в нем крохотным толстеньким человечком. На коленях у гномика находилась маленькая, помигивающая огоньками коробочка, а в руке какой-то предмет, соединенный с ней паутинкой.
– Ага, – сказал кроха. – Стало быть, этот мир развивался на протяжении очень долгого времени именно для возникновения подобных нахалов? Ну и что мне теперь можешь сообщить?
Даниил улыбнулся:
– А почему я тебе должен что-то сообщать?
– Если тебе нечего мне сказать, то зачем ты тогда меня побеспокоил?
– Из чистого любопытства. Не более.
– Вот как? Значит, ты полагаешь, будто можешь тревожить меня и отрывать от дел из пустого любопытства?
Даниил хмыкнул.
Кое-что ему, стало быть, выяснить удалось. Гномик явно принадлежал к классу нахалов. Причем к подвиду не очень разумных. Дерзить магу решится не всякий. Словно подслушав его мысли, кроха хихикнул:
– Итак, значит, ты не великий маг.
– А это еще откуда известно? – поинтересовался Даниил.
– Мой дом расположен рядом с замком великого мага. Так ли уж трудно о его хозяине кое-что узнать? Ясное дело, всего лишь на всякий случай.
– И что, например?
– Вполне достаточно, чтобы определить, какими бывают великие маги. Ты к ним не принадлежишь.
– Все-таки почему ты так решил?
– Хотя бы потому, что хозяин замка ни за что бы не потерпел таких дерзостей, которых тебе уже наговорил я. Великие маги, они, понимаешь ли, довольно обидчивы. А обидевшись, долго не раздумывают. Будь ты великим магом, то попытался бы испепелить меня после первой же сказанной мною фразы. Не так ли?
Даниил снова улыбнулся.
На всякого мудреца довольно простоты. Великие маги бывают разные. Хотя чаще всего... В общем-то малыш был прав. По крайней мере по отношению к Магнусу. Тот и в самом деле обидчив. Вот только...
– А если я не являюсь великим магом, то мне, стало быть, совершенно запросто можно грубить?
– Но ведь ты сам на это напросился, сунув нос в мой дом, – сказал гномик. – Я тебя не приглашал.
Даниил кивнул.
Вполне резонно. И по идее, вот сейчас надо было бы откланяться. Однако он еще не до конца удовлетворил свое любопытство, и значит, разговор придется продолжить. Гномик, похоже, и в самом деле знает немало. Возможно, у него удастся выудить какие-то сведения о Магнусе. И не только о нем.
– Ладно, – сказал Даниил. – Наверное, я поступил опрометчиво. И готов принести извинения.
– С этого и надо было начинать, – назидательным тоном заявил маленький нахал.
– Значит, ты удовлетворен?
– Вполне.
– В таком случае, может быть, ты мне сообщишь для кого шпионишь за Магнусом?
– Не слишком ли ты догадлив? – насупился коротышка.
– Не-а, – заявил Даниил. – В самый раз для мага. Конечно, не великого, но силы моей вполне хватит задать какому-нибудь нахалу серьезную трепку. Понимаешь?
Гномик побледнел и едва не уронил коробочку, которую держал на коленях. В самый последний момент он ее все же умудрился поймать.
– Ну как? – спросил Даниил. – Ответишь ты на мой вопрос или мне сначала придется доказать, что я могу устроить большие неприятности?
Конечно, он блефовал. На то, чтобы устроить кому-то хоть какие-то неприятности, у него сейчас просто не хватало магической энергии. Но на гномика это заявление, видимо, произвело должное впечатление. Он издал странный хлюпающий звук и лихорадочно зашарил рукой по коробочке, которую держал на коленях. Что-то он на ней искал. Может быть, кнопку.
– Не стоит, – поспешно сказал Даниил. – Неужели ты думаешь, будто тебе это поможет? Давай-ка выкладывай лучше, кто твой хозяин.
– Ни за что, – твердо заявил кроха. – Я профессионал, а профессионалы не сдаются.
– Ошибаешься. Как раз профессионалы тем и отличаются от любителей, что прекрасно знают, когда...
Договорить он не успел. Гномик наконец-то нащупал кнопку и тут же ее нажал. Прежде чем Даниил умудрился что-то предпринять, лепестки бутона снова схлопнулись, а стебель цветка с противным визгом стал ввинчиваться в землю. Не прошло и секунды, как на месте логова соглядатая неизвестного мага осталась лишь небольшая воронка.
Ну конечно... Тот, кто послал этого гномика, просто обязан был позаботиться о пути отступления для своего соглядатая, о возможности спасения его дома, на случай если его обнаружат. Нет, надо было все-таки пройти мимо цветка. И дернула же его нелегкая полюбопытствовать.
Даниил вполголоса чертыхнулся.
И тотчас вслед за этим оставшаяся от цветка воронка забурлила, из нее вынырнуло длинное, слизистое, усыпанное присосками щупальце и схватило его за ногу.
– Это что еще такое?! – рявкнул Даниил.
Где-то под землей послышалось приглушенное зловещее уханье, щупальце с бешеной силой рвануло ногу, так что Даниил плашмя упал на спину, и куда-то его потащило.
В его распоряжении оставалось не более нескольких секунд. А накопленной магической энергии для отражения нападения не хватит. Хотя... Да, вот создать какой-нибудь небольшой предмет он вполне может. Только чем ему это поможет?
Впрочем...
Он все же успел.
За мгновение до того, как щупальце утянуло его под землю, Даниил умудрился сесть и схватить щупальце левой рукой. В правой у него материализовался небольшой нож. К счастью, получился он очень острым, таким, что перерезать щупальце удалось одним движением.
Удалось. Обрубок щупальца, извиваясь и разбрызгивая во все стороны синеватую жидкость, исчез под землей. Тотчас после этого послышался жалобный визг.
Даниил облегченно вздохнул.
Ну вот, обычная защита, рассчитанная всего лишь на обыкновенного человека, случайно попытавшегося сорвать цветок.
Вряд ли жилище гномика охраняет нечто более серьезное.
В воронке яростно заурчало.
Прочь!
Вскочив, маг кинулся наутек. Он мчался не разбирая дороги. Сейчас ему было не до этого. Главное – оказаться как можно дальше от места, на котором совсем недавно рос казавшийся таким безобидным цветок.
А за спиной его творилось нечто невообразимое.
Что-то там взрывалось, клокотало и топало, словно стадо слонов. Причем топот этот приближался, будто слоны все разом пожелали сыграть с ним в пятнашки. На то, чтобы оглянуться и узнать, кто за ним гонится у Даниила уже не было времени. И конечно, самым разумным было бы сейчас не убегать, а взлететь и попытаться удрать по воздуху. Вот только какие уж там полеты, если создание ножа опустошило все его запасы магической энергии.
К счастью, слоны, видимо, передумали, поскольку топот стал удаляться. И тогда, все еще отчаянно работая ногами, Даниил все же рискнул оглянуться. Обычные кадавры в количестве трех штук. Более всего они походили не на слонов, а на носорогов. Массивные тела, короткие толстые ноги, здоровенные рога и острые акульи зубы. Словом, самые настоящие симпатяшки, созданные для запугивания слишком любопытных магов.
Кстати, рога и клыки? Где их создатель раздобыл образец для материализации? А может, у него не было времени хорошенько этих кадавров обдумать?
Даниил остановился. Убегать больше не имело смысла. Воронка, оставшаяся от цветка, сокращалась, и облако клубившегося над ней желтого дыма исчезало. А кадавры, не спеша трусившие к нему, буквально на глазах бледнели, становились нереальными.
Сигарету бы...
Даниил щелкнул пальцами. И конечно, ничего у него не получилось, поскольку не хватило магической энергии. Может быть, минут через пять...
А пока не пора ли подвести некоторые итоги? Итак, излишнее любопытство частенько приводит к печальным результатам. В следующий раз так наверняка и случится. Если он не станет осторожнее, если вновь не научится искусству дорожить единственным телом.
Даниил тяжело вздохнул.
Получалось, две сотни лет вне собственного тела все-таки не прошли бесследно. Нет, конечно, за это время он очень много узнал и приобрел бесценный опыт. Но одновременно эти годы приучили его к некоей неосознанной беспечности, внушили мысль, будто ему на самом деле ничего не грозит. Дудки! Халява кончилась. Следующая его неосторожность скорее всего закончится фатально. И стало быть, пора браться за ум. К черту излишнее любопытство. По крайней мере до тех пор, пока он не вернет себе свиток с именем. Если, конечно, ему удастся это нелегкое дельце провернуть. Да, и еще – магическая энергия. После того как он доберется до замка Алты, она скорее всего понадобится ему вся. Ее может даже не хватить. Поэтому с данного момента ее необходимо экономить. И магией он должен пользоваться только в самом крайнем случае.
О-хо-хо... Запасы магии. Вот его самое уязвимое место. Любой мало-мальски стоящий маг, не говоря уже о великих, всегда обладает солидным запасом магической энергии. На всякий случай. Запас этот создается годами и десятилетиями, для того чтобы в нужный момент превратиться в заклинания. У него же на это есть всего лишь неделя. А на самом деле наверняка меньше.
И ничего тут не поделаешь.
Правда, после того как он вернет себе свиток... Если вернет. И для начала не мешало бы продолжить свой путь.
Даниил еще раз кинул взгляд на почти истаявших кадавров и неторопливо двинулся к горе, за которой пролегала туманная стена. Через некоторое время, остановившись у подножия горы, он не утерпел и еще раз оглянулся.
Поляна как поляна. Цветы, трава, никакой магии.
И все-таки...
Не слишком ли сильными охранными заклинаниями был снабжен соглядатай? Словно бы его хозяин рассчитывал, что его обнаружит именно маг, да не простой, а достаточно сильный. Неужели он рассчитывал, будто Магнус собственной персоной будет проверять окрестности своего замка? Сомнительно, очень сомнительно. Да и зачем ставить соглядатая в таком месте, в котором он ничего путного о владельце замка узнать не сможет? А вот определить, что из замка вышел какой-то путник, запросто. И еще обычный человек должен был пройти мимо этого цветка, не обратив на него никакого внимания. И только маг обязан был им заинтересоваться. Может быть, соглядатай поджидал именно его, Даниила? И теперь хозяину гномика известно, что он отправился в путь.
Кто является его хозяином? Алта? Но тогда, получается, она знала о замысле Магнуса? И еще, если гномик принадлежал ей, то она сейчас уже знает о его возвращении. Кто мешает ей воспользоваться свитком с именем? И почему она им до сих пор не воспользовалась? Или она решила немного подождать? Зачем? Какая ей в этом выгода?
Может, все-таки гномик работал на какого-то другого великого мага? На какого? И чем лично ему, Даниилу, опасно появление еще одного игрока?
Взбираясь по склону горы, Даниил подумал, что на все эти вопросы у него пока ответов нет. Ну да ничего. Рано или поздно все тайное становится явным. Неизбежно.
Безымянный поудобнее сел в шезлонге и протянул музыкоеду пустой стакан. Пошарив под столом, тот выудил из-под него квадратную, темного стекла бутылку и наполовину наполнил стакан медового цвета жидкостью. Спрятав бутылку обратно под стол, он плеснул в стакан немного эюпсного сока и кинул в него красненькую ягоду царевки. Критически посмотрев на свет получившуюся смесь, музыкоед одобрительно кивнул и извлек из старенького, облезлого приемника мелодию какой-то легкомысленной песенки. Кинув ее в стакан, он помешал в нем камертоном и наконец-то сунул посудину Безымянному.
– Спасибо, – сказал тот и сделал первый, очень осторожный глоток. Изготовляемые музыкоедом смеси иногда получались слишком крепкими.
Опасения Безымянного не подтвердились. Коктейль получился вкусным, легким и ничуть не крепким. Как раз такой ему сейчас и требовался.
– Нравится? – спросил музыкоед.
– Еще бы, – промолвил Безымянный. – Как и все прочие.
– Подлизываешься?
– Не без этого. Хотя коктейли у тебя получаются и в самом деле великолепные.
После этого они обменялись всепонимающими взглядами и даже приятельски друг другу улыбнулись. Безымянный еще раз отхлебнул из стакана и посмотрел вверх, на тусклое светило, освещавшее принадлежащую музыкоеду ячейку словно лампочка ночника.
– Тебе никогда не хотелось его раскочегарить? – спросил Безымянный.
– Зачем? Настоящую музыку лучше поглощать именно при таком освещении. Слишком яркий свет ей только вредит. Понимаешь?
– Возможно, ты и прав. Возможно. Однако жить все время в сумерках я бы не смог.
– Именно поэтому тебе никогда не стать настоящим, квалифицированным музыкоедом. Поэтому лопай свой коктейль и выкладывай, за чем явился. Не бойся, песенка совсем легкая, в голову не ударит.
– А я и не боюсь, – проворчал Безымянный. – Просто хорошие вещи надо употреблять не торопясь. Это я уже усвоил на основе некоего опыта.
– Опыта... – фыркнул музыкоед. – Сколько ты на этом свете живешь?
– Конечно, с тобой мне не сравниться, но все-таки...
– Ничего, – меланхолично сказал музыкоед. – Чистые крохи на весах вечности. О каком опыте ты можешь заикаться, если я, помнящий времена, когда этот мир был еще молод, считаю себя зеленым щенком.
– Кстати, это совсем не мешает тебе кичиться своим древним возрастом и огромным опытом, – ехидно подсказал Безымянный.
– Было бы чем, – последовал меланхоличный ответ. – Было бы чем. Ничего в этом мире даром не дается. И опыт, наверное, требует самой дорогой платы. Возможно, более дорогой, чем того стоит.
– Какой же?
– Проживешь с мое – узнаешь, – ответил музыкоед.
Они помолчали несколько минут, потребовавшихся на то, чтобы Безымянный допил коктейль. Музыкоед же провел это время, вольготно откинувшись на спинку шезлонга, полузакрыв глаза, о чем-то размышляя. Возможно, он блуждал по стране воспоминаний, возможно, придумывал рецепт очередного музыкального блюда или же просто прикидывал, не раскочегарить ли слегка светило своей ячейки.
Наконец Безымянный поставил пустой стакан на столик и осторожно сказал:
– Если ты не против...
– Подожди... – Музыкоед слегка помахал рукой. – Подожди, сейчас начнется... Послушай...
И в самом деле началось.
Неподалеку, скорее всего в кроне ближайшего дерева, послышался нежный и трепетный звук. Безымянный не мог бы сказать, кто его издавал. По-видимому, певчая птица. Но какая? Впрочем, имело ли это какое-то значение?
Звук родился, сначала тихий, кажущийся иллюзией, миражем слуха, готовым вот-вот исчезнуть, раствориться навсегда, но быстро окреп, зазвучал громче, еще громче... А потом он вдруг оборвался, но только для того, чтобы не заслонять собой голоса, возникающие кронах других деревьев, дать им вырасти и окрепнуть. Пауза длилась недолго. Голос существа, породившего мелодию, послышался снова, соединился с мелодией, растворился в ней, стал ее частью, исчез.
Мелодия! Да, это была уже она. Настоящая мелодия, в создание которой включились, наверное, все населявшие эту ячейку живые существа. А их, судя по всему, было немало. И каждое обладало своим, неповторимым голосом. Теперь же с помощью какого-то волшебства эти голоса слились в единый, растворились в мелодии, утратили индивидуальность. В результате получилась, наверное, самая красивая, манящая, зовущая куда-то и навевающая легкую грусть, напоминающая о тщете всего сущего и одновременно дарующая силы продолжать и продолжать жить мелодия.