Прохожих во дворах района было мало: шел восьмой час вечера, темнело на глазах, похолодало, накрапывал дождик, – поэтому никто не мешал оперативницам неведомой спецслужбы стягиваться вокруг жертвы и постепенно загонять ее в угол. В полной темноте Вадим, возможно, и ушел бы, пользуясь своим умением ориентироваться в ночи, но его уже догнали, надо было драться, а пятерка физически крепких и ловких, натасканных на захват женщин вряд ли намного уступала пятерке профессионалов-мужчин. Вадим убедился в этом очень скоро, прижатый к забору и вынужденный защищаться в полную силу.
Первых двух соперниц он встретил «вертушкой» суева, сумев отбить их выпады (ногти одной пробороздили плечо, нога другой в туфле с металлическим носком просвистела над ухом) и нанести ответные удары, заставившие девиц с визгом отступить; вообще все они дрались с характерным оханьем и визгом, из чего Вадим сделал вывод, что их боевая подготовка базируется на приемах карате и тхэквондо.
Третья «партнерша» Борича также получила удар по рукам – она явно целилась выцарапать Вадиму глаза или разорвать ногтями лицо – и отскочила. Но две ее напарницы вцепились в Вадима сзади, схватили за волосы, и положение его резко осложнилось. Пока он принимал решение, какую тактику избрать, его успели изрядно помять, исцарапать, нанесли несколько ударов по ребрам и в пах, и он пожалел, что сдерживал силу собственных ударов, не желая калечить противника (ведь женщины все-таки). Они жалеть его не собирались.
И все же он не справился бы с женской командой, не признающей никаких правил игры и травившей его как зверя. Почувствовав его силу и бойцовские качества, разъяренные отпором девицы вооружились ножами, решив нанести ему несколько ран, чтобы обездвижить противника, и Вадим, дважды раненный – в руку и бедро, – осознал свое поражение. У него еще оставался шанс прорваться сквозь плотное кольцо визжащих фурий, и он даже начал готовиться к прорыву, наметив убрать с дороги самую мощную из «леди боя» – широкоплечую, крупнобедрую, с мужским лицом, как вдруг на мгновение небо почернело, будто наступила ночь, дунул холодный ветер, затем небо так же быстро просветлело, и Вадим с оторопью опустил ноющие руки.
Девицы исчезли!
Он стоял у забора совершенно один!
Вокруг царила тишина, если не считать доносившуюся из окон ближайшего жилого дома тихую музыку и голоса разговаривающих жильцов.
Озираясь по сторонам, он отступил к забору, готовый к схватке с женской стаей, и внезапно осознал, что раны на руке и ноге не болят! Мало того, не чувствовались и струйки крови, стекающие по локтю и бедру несколько секунд назад.
Не веря глазам, Вадим провел пальцем по локтю – еще жило воспоминание, как в него вонзилось лезвие ножа, – потрогал абсолютно целое бедро и с чувством проговорил вслух:
– Чтоб вас кошки драли!
– Совершенно с вами согласен, – раздался из-за кустов сирени и майского дерева вежливый мужской голос, и на асфальтовую дорожку, опоясывающую пятиэтажку, вышел молодой человек приятной наружности, крепкий, уверенный в себе, голубоглазый, одетый в хороший костюм с галстуком. В руке он держал плоский черный кейс, на торце которого мигал зеленый огонек.
– Вадим Николаевич Борич?
– Я, – хрипло отозвался Вадим, оглянулся – не подкрадывается ли кто-нибудь сзади.
– Не волнуйтесь, – успокоил его незнакомец с легкой улыбкой, – они сейчас далеко отсюда.
– Кто вы?
– Можете называть меня Максимом, хотя отец когда-то дал мне имя Экспромт. Как вам нравится – Экспромт Сергеевич Барыбин?
Вадим засмеялся.
– Да уж, экзотическое сочетание. И все же кто вы?
– Я работаю на одну секретную организацию под названием Равновесие, а здесь нахожусь по просьбе вашего друга Станислава Панова. Идемте, у нас мало времени. Мы находимся в зоне слабых корреляций реальности, и мне разрешили лишь пятиминутный сдвиг.
– Что это значит?
– Если мы не поспешим, «волчицы» задействуют встречную программу коррекции реальности, и наше положение намного осложнится.
– Что за «волчицы»?
– Те самые, с которыми вы только что сражались. Шестерки маршалессы.
– Они хотели меня убить…
– Вряд ли, скорее – нейтрализовать каким-то образом. Если бы они хотели вас убрать, они бы это сделали легко.
Вадим невольно потрогал засаднивший локоть, который словно «вспомнил» рану, нанесенную ножом «волчицы», еще раз оглянулся, веря и не веря отсутствию команды преследовательниц, слегка расслабился.
– Надеюсь, вы мне объясните, что происходит?
– Непременно, только давайте сначала уберемся отсюда.
Внезапно что-то изменилось вокруг.
Вадиму показалось, что над ними зависла черная туча, заслонив тускнеющий свет небосвода. И тотчас же двор дома осветили фары появившихся там словно из-под земли машин. Но больше всего потрясло Вадима не их неожиданное возникновение, а исчезновение молодого человека по имени Экспромт или Максим.
Впрочем, он тут же выскочил откуда-то сбоку, в десяти шагах от забора, хотя мгновение назад стоял рядом, махнул рукой Вадиму:
– Ходу!
Вадим глянул на кейс в его руке, огонек на торце которого сменил цвет с зеленого на красный, послушно метнулся за ним, спиной ощущая странное шевеление воздуха сзади, будто кто-то огромный и злобный месил пространство огромными ладонями, как пластилин, изменяя характеристики и форму предметов. Вадим наддал, догоняя мчавшегося прыжками Максима, поравнялся с ним и выдохнул на бегу:
– Что все-таки происходит?!
– Похоже, мы не успеваем, началась развертка тренда, – ответил молодой человек, целеустремленно обходя появлявшиеся перед ними препятствия: деревья, столбы, ограду, кучи камней и ямы. Вадим заметил при этом, что ямы и камни как бы проявлялись из воздуха, выскакивали из ниоткуда, и если бы не реакция Максима, беглецы уже напоролись бы на какое-нибудь внезапно «воскресавшее» препятствие.
Бег закончился в полусотне метров от точки старта, на улице, у машины Максима – мощного джипа «Лексус». Дверцы джипа распахнулись сами собой, заработал двигатель, хозяин машины прыгнул в кабину первым, Вадим последовал за ним, оглянулся и успел заметить, как пятиэтажный дом сзади, загораживающий полнеба, исчез! А машины преследователей резко приблизились, будто прыгнули вперед, за мгновение преодолев отделявшее их от беглецов расстояние.
«Лексус», утробно взревев, понесся по улице, как снаряд из пушки, огибая стоявшие у зданий автомобили.
Водитель выдернул из красиво светящейся, играющей огнями панели управления черный пенальчик, поднес к губам:
– «Пятый-один», я «шесть-ноль-четыре», нахожусь в эпицентре плывуна второй степени, дайте мне еще пару минут, срочно!
– Вы в зоне сноса, – раздался в кабине чей-то густой голос. – Коррекция невозможна. Попытайтесь добраться до ближайшего аварийного кармана.
– Пытаюсь, – отрезал Максим, втыкая микрофон в гнездо.
«Лексус» увеличил скорость до двухсот километров в час, ураганом пронесся через мост, свернул налево и под визг тормозов пересек Хорошевское шоссе, не обращая внимания на светофоры и потоки машин.
«Угробимся к чертовой матери!» – отрешенно подумал Вадим, одновременно восхищаясь виртуозной ездой спасителя. Голова была заполнена дымом эйфорической заторможенности, мысли отсутствовали, хотелось протереть глаза и проснуться.
Максим, очевидно, понял чувства пассажира, показал беглую белозубую улыбку:
– Если они успеют просчитать вашу милиссу, не прорвемся. К сожалению, я не взял с собой хаб-генератор, понадеялся на достаточную глубину коррекции, а квантово-тоннельным переходом не владею.
Вадим не успел спросить, что такое хаб-генератор и квантово-тоннельный переход. Джип пронесся мимо стены Ваганьковского кладбища, свернул направо в переулок и резко затормозил возле киоска «Роспечать». В то же мгновение свет на этой улочке погас, а Вадим кубарем полетел в темноту, ударился плечом о возникшую впереди стену и подхватился на ноги, шалея от случившегося.
Он стоял у стены дома, освещенный автомобильными фарами, никакого джипа с водителем по имени Максим не было и в помине, а к Вадиму со всех сторон приближались знакомые девочки в деловых костюмчиках, готовые наброситься на него при малейшем его движении.
Пока он лихорадочно прикидывал возможность прорыва сквозь сужавшееся кольцо, за спинами семерых «волчиц» появилась еще одна дама в костюме, постарше, черноволосая, с прямыми и широкими черными бровями и узкими губами. Нельзя сказать, что она была некрасивой, но и симпатий особых у Вадима не вызвала. В руке она держала необычной формы пистолет с квадратным рубчатым дулом.
Девицы расступились, дама приблизилась к замершему Вадиму. В себя он пришел с трудом, совершенно не представляя, куда девался Максим.
– Вадим Николаевич Борич?
– С детства, – подтвердил капитан. – С кем имею честь?
– Старший следователь Генеральной прокуратуры Маргарита Шлионская. Прошу не сопротивляться и следовать за мной.
– А если я не соглашусь?
– Тогда придется доставлять вас в горизонтальном положении.
Вадим оценивающе посмотрел на пистолет, дуло которого заглянуло ему в глаза, помедлил:
– Покажите документы.
Одна из девиц прыгнула к Вадиму, норовя нанести удар ногой в голову, он ушел от удара, перехватил ногу (какие мышцы!) и отбросил напавшую назад.
Дама с пистолетом подняла вверх руку, останавливая рванувшихся было к Вадиму подчиненных, достала из кармашка малиновое удостоверение с тисненым двуглавым орлом и надписью золотом: «Генеральная прокуратура России».
Вадим усмехнулся.
– Могу я позвонить своему адвокату?
– Позже, если захотите после наших бесед. А сейчас идемте со мной.
– Надеюсь, вы объясните, что происходит?
– Разве вам не рассказали, кто мы и кого представляем?
Вадим вспомнил голубоглазого парня, отрицательно мотнул головой.
– Я знаю, что вас называют «волчицами», и все.
Дама из прокуратуры переглянулась со своими коллегами, спрятала пистолет.
– Разберемся.
Подъехала еще одна машина, оказавшаяся джипом «Шевроле», от которого Вадим не смог уйти час назад. Дама открыла дверцу, пропуская его вперед, устроилась сзади. Джип тут же тронулся с места. За рулем сидела мощная девушка с выдающимся бюстом, курившая сигарету. Вадим оглянулся, увидел еще одну «волчицу» в форме, таких же габаритов, перевел взгляд на женщину с удостоверением следователя.
– Здесь недалеко моя машина, не могли бы ваши девочки ее пригнать?
– Ваша машина уже в гараже, – ответила женщина.
– То есть?!
– Мы вам все объясним, потерпите.
– А зачем вы следили за мной и моими друзьями, Кешей и Стасом? Кстати, как вы объясните, что Кеша уже не космонавт?
– И об этом вы узнаете в свое время.
Джип увеличил скорость, обходя параллельно идущие автомобили. Стемнело, водители включили подфарники, на улицах зажглись фонари. Вадим, прикидывающий варианты освобождения (рвануть ручку, открыть дверцу и на повороте нырнуть за борт), вдруг почувствовал интерес к происходящему и решил пока ничего не предпринимать, ждать развязки. «Волчицы» не хотели его убивать, значит, ждали чего-то и рассчитывали на получение какой-то информации. Стоило поиграть с ними в их игры и выяснить, что они затеяли.
Джип свернул дважды, остановился в каком-то глухом дворе без единого фонаря, и вдруг начал тонуть, погружаться в асфальт. Лишь несколько секунд спустя Вадим понял, что они просто опускаются вниз на квадратной плите своеобразного лифта, а вовсе не проваливаются в асфальт двора.
Плита достигла пятиметровой глубины, джип съехал с нее в тускло освещенную камеру, и плита тотчас же пошла вверх на гидравлической штанге, закупорила отверстие входа. В камере вспыхнул свет поярче, стена перед носом «Шевроле» плавно отошла в сторону, открывая вход в тоннель с редкими светопанелями на потолке. Джип вполз в тоннель, разогнался, преодолел его за минуту (километра два, прикинул Вадим) и оказался в подземном ангаре с ребристыми металлическими стенами и таким же потолком, в котором стояли еще два джипа «Шевроле», бронетранспортер, несколько необычного вида аппаратов, похожих на торпеды, и легкий вертолет с опознавательными знаками транспортной милиции. Людей в ангаре видно не было.
– Приехали, – басом сказала мощногрудая девица за рулем, выключая двигатель.
– Выходите, – скомандовала женщина-следователь, видя, что Вадим продолжает сидеть.
Вадим вылез, огляделся с любопытством.
– Где это мы?
– На базе Равновесия, – равнодушно сообщила женщина, направляясь к дальней стене ангара, в которой открылась дверь.
Вадима окружили ее спутницы, подтолкнули в спину, и ему ничего не оставалось делать, как последовать за командиром «волчиц».
Короткий коридор с деревянным полом и стенами под гранит, забранные металлическими решетками двери, коробка лифта. Женщина-следователь вошла первой, затем Вадим с конвоирами. Дверь лифта закрылась, но пошел он не вверх, как ожидал пленник, а вниз, остановился через несколько секунд.
Еще один коридор, и тоже с деревянным полом и стенами из ракушечника. Потолок создает впечатление бездонной голубой глубины, будто коридор выходит на поверхность земли и над ним нет ничего, кроме неба. Двери белые, с круглыми оконцами в них и порядковыми номерами: 41, 42, 43… Остановились у двери с номером 49. Женщина-предводитель вошла первой, за ней Вадим, сопровождавшие их спецназовки остались в коридоре.
Комната с окнами в лес, стол посредине со столешницей в форме крыльев бабочки, на нем два дисплея вычурных очертаний, две клавиатуры. За столом сидит властного вида женщина с седыми прядями в волосах, работает то на одной, то на другой клавиатуре, изредка вскидывая глаза на экраны компьютеров. Одета в бежевый костюм, ногти покрыты черным, с золотой искрой, лаком, на пальцах два перстня из «смуглого» металла с черными камнями, на шее платиновая цепочка и кулон – тоже с черным камнем.
– Объект доставлен, – доложила начальница «волчиц», вытягиваясь и едва не щелкая каблуками.
Дама в бежевом продолжала работать, Вадим же с любопытством оглядел интерьер кабинета, задержал взгляд на окнах. Подумал: как им удается добиваться такого естественного эффекта? Лес – как настоящий!
Дама перестала порхать пальцами по клавиатурам, посмотрела на Вадима.
– Он в курсе?
– Думаю, не вполне, хотя его и пытался выдернуть из тренда кто-то из активников эвменарха.
– Где вы его взяли?
– Он приехал к своему другу Викентию Садовскому.
Седая дама усмехнулась бледными губами; она обходилась без помады.
– К строителю или космонавту?
– К строителю. «Волки» успели вывернуть милиссу Садовского, но не успели точно рассчитать узел ее взаимодействия с линиями друзей и знакомых. Не хватило времени. Господин Борич помнит Кешу космонавтом.
– Что он успел вам рассказать? – глянула на Вадима дама в бежевом.
– Мне хотелось бы сначала услышать, где я нахожусь, – заявил он. – Что такое Равновесие, кто такие активники эвменарха, что такое милисса, а главное, что случилось с Кешей? Ведь он действительно был космонавтом и летал на Луну.
– Едва ли с вами согласятся действующие космонавты. Но это отдельный разговор. Мы тоже помним Садовского космонавтом. Отведите его к девочкам Князевой, пусть выяснят, что он знает. Активники моего дражайшего супруга не станут зря изменять милиссу человеку ни за что ни про что.
– А после?
– Потом подумаем, возможно, он будет нам полезен… какое-то время.
Вадим покачал головой, косясь на даму-следователя и прикидывая, не попытаться ли взять женщин в заложницы и вырваться отсюда, пока не поздно.
– Вы случайно не забыли, что я тоже имею право голоса? Или я в тюрьме?
– Не в тюрьме, но и не на свободе. Выбора у вас нет.