Раффи исполнял торжествующий танец, размахивая винтовкой над головой. Хендри, стоя на крыше, выкрикивал оскорбления в облака, где только что скрылся самолет. Один из пулеметов все еще выпускал беспорядочные очереди. Откуда-то послышался военный клич Катанги, который тут же подхватили остальные. Машинист тоже дал несколько свистков.
Брюс надел винтовку на плечо и, сдвинув каску на затылок, закурил сигарету. Солдаты пели, смеялись и болтали, избавившись от опасности.
Рядом с ним Андрэ перегнулся через борт. Его тошнило. Из носа тоже текло и капало на куртку. Юноша вытер рот рукой.
– Прости меня, Брюс. Прости, пожалуйста, – шептал он.
Они въехали в облако, и прохлада налетела на них, как из открытого холодильника. Первые капли укололи Брюса в щеку и покатились вниз, смывая запах пороха. С лица Раффи стекла грязь, и оно вновь засветилось, как вымытый кусок угля.
Брюс почувствовал, как намокшая куртка прилипает к спине.
– Раффи, по двое на пулемет. Всем остальным в крытые вагоны. Сменяться каждый час. – Он перевесил винтовку дулом вниз. – Де Сурье, можешь идти. Хендри, ты тоже.
– Я останусь с тобой, Брюс.
– Ладно.
Галдя и смеясь, солдаты перебрались в крытые вагоны. Раффи подошел к Брюсу и протянул ему плащ-палатку.
– Все рации укрыты. Если я вам не нужен, босс, у меня там дело к одному из этих арабов в вагоне. У него с собой почти двадцать тысяч франков. Пойду поучу его в картишки играть.
– Я как-нибудь расскажу им о твоих фокусах, – пригрозил Брюс.
– Не стоит, босс, – серьезно ответил Раффи. – Деньги им пользы не принесут, одни неприятности.
– Ладно, иди. Я тебя потом позову, – сказал Брюс. – Передай им, что я сказал «хорошая работа» и что я ими горжусь.
– Конечно, передам, – пообещал Раффи.
Брюс приподнял брезент, под которым лежала рация.
– Машинист, поменьше пару, а то взорвешь котел!
Неукротимый бег поезда стал сдержаннее. Брюс, надвинув каску на глаза, подтянул плащ-палатку до подбородка. Затем он перегнулся через борт платформы, пытаясь выяснить, насколько серьезны повреждения от взрыва.
– По этой стороне вылетели все стекла и кое-где пробита стенка, – пробормотал он. – Счастливо отделались.
– Какая жалкая война, как из комической оперы, – ворчал Майк Хейг. – Летчик прав: зачем рисковать жизнью и вмешиваться не в свое дело.
– Быть может, его ранило, – предположил Брюс. – Похоже, мы его с самого начала задели.
Они помолчали, щурясь вдаль. Дождь хлестал их по лицам.
Солдаты у пулеметов завернулись в защитные плащ-палатки. Все их ликование улетучилось. «Как кошки, – подумал Брюс, заметив их уныние, – не выносят воды».
– Уже половина шестого, – наконец сказал Майк. – Доберемся до Мсапы засветло?
– При такой погоде к шести стемнеет. – Брюс взглянул на низкое облако, которое несло с собой преждевременную темень. – Ночью ехать рискованно. Здесь везде балуба, мы даже огнями локомотива не сможем воспользоваться.
– Остановимся?
Брюс кивнул. «Какой тупой вопрос», – с раздражением подумал он и тут же понял, что его раздражение – ответ на опасность, которую они только что пережили.
– Мы, наверное, уже недалеко, – пояснил он. – Если двинемся с рассветом, то доедем до Мсапы до восхода солнца.
– Черт, холодно, – вздрогнув, пожаловался Майк.
– Или слишком жарко, или слишком холодно, – согласился Брюс. Он знал, что становится болтливее после опасности, но его уже несло. – Это свойственно нашей маленькой планете – ни в чем нет меры. Слишком жарко или слишком холодно; ты либо голоден, либо объелся; или влюблен, или ненавидишь весь мир…
– Это ты про себя? – спросил Майк.
– Черт побери, Майк, ты хуже бабы. Неужели нельзя вести разговор, не переходя на личности? – возмутился Брюс.
Он чувствовал, как натягиваются нервы. Ему было холодно, хотелось курить.
– Для подтверждения объективных теорий нужны субъективные факты, – заметил Майк. На его широком постаревшем лице показалась лукавая улыбка.
– Все, хватит. Я не хочу о личном, – огрызнулся Брюс и тут же сам продолжил: – Меня тошнит от людей. От де Сурье, которого от страха вывернуло наизнанку, от этой скотины Хендри, от тебя, алкоголика, от Джоан… – Он резко замолчал.
– Кто такая Джоан? – спросил Майк.
– Я к тебе с вопросами пристаю?
В наемной армии Катанги это был стандартный ответ на все, что касалось личных дел.
– Нет. Это я спрашиваю: кто такая Джоан?
«Ладно. Скажу ему. Если хочет знать, скажу».
В раздражении Брюс становился неосторожен.
– Джоан – это та сука, на которой я женился.
– Ага, вон оно что!
– Да. Теперь знаешь. И оставь меня в покое.
– А дети?
– Двое – мальчик и девочка. – Злость прошла. На мгновение Керри пронзила острая боль, но он овладел собой и заговорил прежним ровным голосом: – Все это не важно. Пусть человечество катится в пропасть – мне от него ничего не нужно.
– Сколько тебе лет, Брюс?
– Отстань, черт побери.
– Сколько тебе лет?
– Тридцать.
– Разговариваешь как подросток.
– А чувствую себя стариком.
Майк спросил серьезным тоном:
– А что ты делал раньше?
– Спал, дышал, ел. И об меня вытирали ноги.
– Кем ты работал?
– Юристом.
– Успешно?
– Тебя интересует, зарабатывал ли я? Да, и неплохо.
«Хватило и на дом, и на машину, – подумал он горько. – И на то, чтобы оспаривать опекунство над детьми, и на тяжбу по разводу. На все хватило, хотя свою долю бизнеса пришлось продать».
– Ну, тогда все будет нормально, – ответил Майк. – Если у тебя было успешное дело, ты сможешь к нему вернуться. Вот придешь в себя, по-другому посмотришь на свою жизнь и пустишь в нее других людей. Ты опять станешь сильным.
– Я сильный, Хейг. Я силен именно потому, что в моей жизни никого нет. В одиночку ты свободен.
– «Силен, свободен»! – раздраженно передразнил его Майк. – В одиночку ты ничто, Керри! В одиночку ты так слаб, что я тебя струей мочи смою. – Затем, уже мягче, он добавил: – Пойми, ты – счастливчик. Люди к тебе тянутся. Тебе не придется быть одному.
– Пока я побуду один.
– Посмотрим, – пробормотал Майк.
– Что ж, посмотрим, – согласился Брюс и достал из-под брезента рацию. – Машинист, на ночь делаем привал. В темноте ехать слишком опасно.
5
Радио Браззавиля с трудом пробивалось сквозь шум и помехи рации. Дождь все лил, а гром перекатывался по небу, как незакрепленный груз по трюму корабля.
– …Наш корреспондент в Элизабетвиле сообщает, что подразделения армии Катанги на юге провинции Касаи нарушили соглашение о прекращении огня, обстреляв низко летящий самолет, принадлежащий войскам ООН. Самолет – «вампир» индийских военно-воздушных сил – вернулся на аэродром в Камине неповрежденным. Пилот, однако, был ранен из мелкокалиберного оружия. Его состояние оценивается как удовлетворительное. Командующий вооруженными силами ООН в Катанге, генерал Ри, подал протест правительству Катанги… – Послышался треск помех, и голос диктора умолк.
– Подбили мы его, – позлорадствовал Уолли Хендри. Царапина у него на щеке запеклась и почернела, хотя по краям еще поблескивала красным.
– Заткнись, – рявкнул Брюс, – и не мешай слушать.
– Да ни черта вы не услышите. Андрэ, в моем мешке есть бутылка. Принеси ее! Я выпью за этого кули с пулей в…
Из радио вновь донесся громкий голос диктора:
– …в миссии Сенвати в пятидесяти милях от Порт-Реприва. Представитель правительства Конго отрицает, что конголезские войска проводят маневры в этом районе. Высказываются опасения, что большой отряд вооруженных боевиков воспользовался нестабильностью ситуации и… – Помехи снова заглушили голос диктора.
– Черт подери, – пробормотал Брюс, пытаясь настроить рацию.
– …заявили сегодня, что вывоз русскими ракетных установок с Кубы подтверждается воздушной разведкой…
– Все, больше нас ничего не интересует. – Брюс выключил рацию. – Какая кутерьма! Раффи, где миссия Сенвати?
– На дальнем конце болот, рядом с родезийской границей.
– Пятьдесят миль от Порт-Реприва, – встревоженно выдохнул Брюс.
– По дороге, босс, больше сотни.
– В такую погоду они будут добираться три-четыре дня, не считая времени на грабежи и разбой по пути, – подсчитал Брюс. – Прекрасно. Надо попасть в Порт-Реприв к завтрашнему вечеру и выехать обратно на восходе следующего дня.
– А зачем нам делать привал? Ехали бы и ехали. – Хендри отнял бутылку от губ. – Уж лучше, чем москитов тут кормить.
– Посидим, – ответил Брюс. – Ничего хорошего, если вдруг состав ночью сойдет с рельсов. – Он повернулся к Раффи: – Сержант-майор, выставите часовых, сменяться каждые три часа. Первым лейтенант Хейг, потом лейтенант Хендри, за ним лейтенант де Сурье, а на восходе – я.
– Хорошо, босс. Пойду проверю, не спят ли мои ребята, – ответил Раффи и вышел из купе, тяжело ступая. В коридоре захрустело битое стекло.
– Я тоже пойду, – поднялся Майк и натянул плащ-палатку на плечи.
– Не трать зря батареи прожектора, Майк. Включай примерно каждые десять минут.
– Понял. – Майк посмотрел на Хендри: – Я тебя вызову в девять часов.
– Хорошо повеселиться, старый осел, – подначил Уолли Майка. – Удачной охоты, ага!
Майк вышел из купе.
– Вот тупица, – заявил Хендри. – Почему он так разговаривает?
Ему никто не ответил, и он задрал рубашку на голову.
– Андрэ, что там у меня на спине?
– Прыщ.
– Ну выдави его тогда.
Брюс проснулся ночью, весь в поту. У самого лица вились москиты. Снаружи все еще шел дождь. Свет установленного на крыше прожектора тускло освещал купе.
На нижней полке Майк Хейг скрипел зубами во сне. Его лицо блестело от пота, голова металась из стороны в сторону. Брюс привык к этому звуку и предпочитал его храпу Хендри.
– Бедняга, – прошептал Керри.
С противоположной полки раздался тоненький стон, перешедший в хныканье. Рассыпавшиеся по подушке мягкие темные пряди делали Андрэ де Сурье похожим на совсем юного мальчугана.
6
Дождь перестал только под утро, и солнце начало нещадно жечь, еще не выйдя из-за горизонта. От мокрого леса поднимался теплый туман. При продвижении дальше на север лес становился гуще, деревья стояли ближе друг к другу, а подлесок был гораздо мощнее, чем у Элизабетвиля.
Сквозь влажную дымку показалась водонапорная башня Мсапы, возвышающаяся над лесом, как маяк. Ее серебристую поверхность испещряли полосы ржавчины.
Поезд повернул еще раз, и перед глазами отряда предстал маленький поселок – пять-шесть домов. Веяло одиночеством и заброшенностью – все жители ушли в джунгли.
Возле путей, рядом с башней, возвышались бетонные бункеры для угля. Чуть поодаль – деревянное станционное здание со стальными перекрытиями. Табличка над входом гласила: «Станция Мсапа. Высота над уровнем моря – 963 м».
От станции к жилым постройкам вела аллея кассий с темно-зеленой листвой и ярко-оранжевыми цветами. У самого леса виднелся ряд домов.
Один из домов сожгли, его черный обгорелый остов покосился. За три месяца брошенные без ухода сады совсем одичали.
– Машинист, остановись у башни. У тебя пятнадцать минут, чтобы наполнить котел.
– Спасибо, monsieur.
Выпустив облако пара, локомотив затормозил рядом с башней.
– Хейг, возьми четырех человек и помоги машинисту.
– Хорошо, Брюс.
Брюс снова включил рацию.
– Хендри.
– Я.
– Возьми патруль из шестерых. Обыщите дома и осмотрите опушку – нам не нужны нежданные гости. – Уолли Хендри помахал рукой с платформы, а Брюс продолжил: – Позови де Сурье. – Он видел, как Хендри передал рацию Андрэ. – Де Сурье, в отсутствие Хендри останешься за главного на передних платформах. Задача – обеспечить прикрытие Хендри и следить за лесом позади. Оттуда тоже могут нагрянуть. – Выключив рацию, Брюс повернулся к Раффи: – Оставайся здесь, на крыше, Раффи. А я пойду проверю, что у них там с водой. Если что, не жди меня, отстреливайся.
Раффи кивнул.
– Вот, возьмите с собой завтрак. – Он протянул открытую бутылку пива.
– Лучше, чем яичница с беконом.
Брюс взял бутылку и спустился на платформу. Потягивая пиво, он прошелся вдоль поезда, взглянул на Майка с машинистом, которые возились на башне.
– Пустая? – крикнул он.
– Наполовину. Ванну принять можно, – ответил Майк.
– Не искушай. – Заманчивая картина вдруг ясно предстала перед глазами. Он чувствовал затхлый запах своего немытого тела; веки распухли и горели от укусов москитов. – Полцарства за ванну. – Он потер жесткую щетину, покрывавшую щеки.
Сверху спускали брезентовый рукав. Круглолицый машинист вскарабкался на котел и стал прилаживать шланг.
Крик сзади заставил Брюса обернуться. Хендри с патрулем подходили к составу, таща за собой двоих детей – мальчика и девочку.
– Прятались в доме, – крикнул Хендри. – Чуть в лес не удрали.
Он подтолкнул девочку штыком. Она завизжала и стала вырываться из рук солдата.
– Хватит. – Окрик Брюса заставил Хендри опустить штык.
Брюс Керри пошел им навстречу.
Девочка только вступила в пору отрочества – маленькие груди только-только припухли, как следы укусов насекомых. На тонких ногах неестественно выделялись огромные коленные чашечки. Одежду девочке заменяла грязная тряпица, проходящая между ног и перехваченная на талии кожаной тесемкой. На лбу, щеках и груди красовались выпуклые шрамы-татуировки с тотемами племени.
– Раффи, – окликнул Брюс, – можешь с ними поговорить?
Спустившись с поезда, сержант-майор посадил мальчишку к себе на колени. Он был младше девочки – лет семи-восьми, смуглый и совершенно голый, неприкрытый, можно сказать, совсем как ужас на его физиономии.
Раффи грозно заворчал, и солдат выпустил из рук девочку. Она стояла на месте, дрожа и не пытаясь убежать. Раффи стал тихо разговаривать с мальчиком, ласково гладя его по голове. Постепенно страх исчез с его лица, и он что-то защебетал на наречии, которое Брюс не знал.
– Ну, что он говорит? – поторопил он.
– Он думал, что мы их съедим, – рассмеялся Раффи. – Для полноценного завтрака недостаточно. – Он потрепал мальчика по худой ручонке, серой от приставшей грязи, а затем отдал приказ одному из своих солдат.
Тот пошел обратно к поезду и вернулся с пригоршней шоколадок. Все еще нашептывая что-то, Раффи развернул одну и сунул мальчику в рот. Глаза ребенка широко распахнулись, и он стал быстро жевать, глядя в лицо Раффи и отвечая на вопросы с набитым ртом.
Наконец Раффи повернулся к Брюсу:
– Все нормально, босс. Они из маленькой деревни в часе ходьбы отсюда. Там всего пять или шесть семей и никаких вооруженных отрядов. Детишки пробрались сюда, хотели что-нибудь стащить. Вот и все.
– Сколько людей в деревне? – спросил Брюс, и Раффи повернулся к мальчику.
Вместо ответа тот поднял все десять пальцев, не переставая жевать.
– Свободна ли дорога на Порт-Реприв? Мосты не сожжены? Рельсы не взорваны?
Дети не могли ответить на этот вопрос. Мальчик проглотил последний кусочек и посмотрел голодными глазами на Раффи, который дал ему еще шоколадку.
– Черт, – с отвращением процедил Хендри. – Мы что, в яслях? Давайте еще цветочки пособираем.
– Заткнись, – рявкнул Брюс. – Раффи, спроси, не видели они каких-нибудь солдат?
Дети с серьезным видом замотали головами.
– А среди их родных не было вооруженных людей?
Опять твердое «нет».
– Ладно, отдай им весь шоколад, – велел Брюс. Больше ничего от них не добиться, а время идет.
Он вскинул глаза – Хейг и машинист уже закончили наполнять котел. Он перевел взгляд на мальчишку. Его сыну сейчас столько же, вот уже год, как… Брюс остановил себя. Так недалеко и до сумасшествия.
– Хендри, отведи их к лесу и отпусти на все четыре стороны, да поживей. Мы уже и так много времени потеряли.
– Это ты мне говоришь! – хмыкнул Хендри и поманил детей за собой. Сопровождаемые Хендри и двумя солдатами, дети послушно побрели прочь и вскоре скрылись за станционным зданием.
– Машинист, все готово?
– Да, monsieur, можно отправляться.
– Не жалей угля, раскачай малышку как следует. – Брюс улыбнулся машинисту. Ему нравился этот маленький человек, и их перешучивания доставляли удовольствие.