– Может быть…
Он смотрел вперед, на дорогу. Юлька опустила стекло со своей стороны, наслаждаясь бившим ей в лицо теплым ветром. Покосилась на Женю. «Какой профиль, мамочки мои! Какой профиль! Интересно, понравится ли он маме?»
– Ты по-прежнему знаешь, куда ехать? – лукаво спросила она.
– Ты же сказала – Яузский бульвар.
– Слушай, но даже таксисты разговаривают с клиентом. По крайней мере, о дороге. А ты все молчишь. Что-то не так?
– Прости, задумался!
– О, за это не проси прощения, – запротестовала Юлька. – Ты мне только скажи – я тебе правда так безумно понравилась?
– Да.
– А почему? У нас еще есть время, давай расскажи.
– Ну… Трудно сказать…
– Ax, вот как?!
– Господи, чего ты от меня требуешь? Вот так, сразу, возьми да расскажи. Ну, ты красивая…
«Спорное мнение», – подумала Юлька, но эту тему решила не развивать.
– А еще?
– Веселая, – мученически сказал Женя.
– Это так, а еще?
– Обаятельная…
– Ну все, кончаю расспросы, а то, боюсь, разонравлюсь. – Юлька рассмеялась.
– Знаешь, я ведь тоже мог бы тебя спросить, – заметил Женя. – Я-то тебе тоже, наверное, понравился?
– Ну да! Я не скрываю. Мне понравился твой нос, – решительно заявила она. – Это честно.
Женя открыл рот, но сказать ничего не успел.
– Но в общем-то дело даже не в носе.
– Загадочная девушка, – покачал головой Женя.
– Да вовсе не загадочная, – вздохнула Юлька. – Но очень хотела бы ею быть. Я просто говорю, что возникает какое-то общее впечатление, которое потом никакой нос не испортит.
Ей показалось, что он улыбнулся. «Ну вот теперь ни за что не буду форсировать события! – упрямо подумала она. – А то возомнит о себе… Если уже не возомнил».
– Ну, хватит… – лениво закончила она. – О, подъезжаем. Вот этот серый дом… Да, вот там въезд, осторожно. Все.
Он выключил мотор, и они одновременно посмотрели друг на друга.
– Что ж, я пошла… – Юлька вдруг почувствовала странное замешательство, как будто ей предстояло поцеловаться первый раз в жизни. «Дура, чего я боюсь, – упрекнула она себя. – Ведь он, пожалуй, подумает, что я такая из себя маменькина дочка… А, пусть его думает. Что-то мне жутковато. Может, это и есть что-то серьезное?»
– Юля, – почти торжественно сказал Женя. – Юля, ты очень рассердишься, если я тебя поцелую?
– Не знаю… – выдавила она из себя первое, что пришло на язык.
И произошло нечто странное – он с какой-то отчаянной решимостью на лице наклонился и буквально припечатал короткий поцелуй где-то между ртом и носом. Юлька в ужасе отшатнулась.
– Прости, – с отчаянием сказал он.
– Ни за что, – пробормотала Юлька, задом выбираясь из машины. – Спасибо… Ну, ты даешь!
– Юля! – Он схватил ее за руку и удержал довольно грубо. – Юля, я весь вечер веду себя как полный дурак. Но я был просто не готов к встрече с тобой. И постоянно попадал впросак. Пожалуйста, не согласишься ли ты завтра…
– Слушаю… – Юлька уже немного пришла в себя. Больше всего ее сейчас беспокоил вопрос о наверняка размазавшейся по всему лицу помаде. «Мама будет в ужасе. Такое, наверное, впечатление, что меня слон поцеловал!»
– Юля! Можно пригласить тебя завтра пойти со мной в кафе?
– Почему бы и нет? – философски спросила Юля. – А куда?
– Куда захочешь.
– Пойду изучу в телефонном справочнике все кафе. Самые дорогие.
– Валяй! – обрадовался он. – Не хватит денег расплатиться – загоню машину.
– Ты действительно герой моей мечты, – кивнула ему Юлька. – А теперь до свидания, мусью!
– А… – Женя все еще не отпускал ее руку.
– Нет, миленький. – Юлька ловко вывернулась. – С поцелуями ты тоже, пожалуйста, потренируйся до завтра. Герои целуются как-то по-другому. Пока! – И она отбежала от машины. «Отсюда, наверное, я выгляжу куда романтичней, чем вблизи, – подумала она. – Эдакая тоненькая фигурка в красном платьице. А помаду в темноте не видно!»
Женя помедлил, махнул ей рукой, захлопнул дверцу машины и уехал. Юлька задумчиво постояла у подъезда. «Домой? – подумала она. – А помада? Мама устроит разгон. Помада-то ее. Стереть? Так зеркала же нет… Только размажу… Не обманывай себя, – резко обратилась она сама к себе. – Тебе просто до смерти хочется забежать к Максу и рассказать про свои подвиги. Привычка – вторая натура. А маме звякну от него!»
Она круто развернулась и быстро (чтобы мама не заметила ее сверху, из окна) побежала к подъезду, где жил Макс.
На звонок в дверь ей открыла мать Макса – худая, высокая брюнетка, всегда вызывающая у Юльки какие-то восточные ассоциации. Возможно, эффект довершали ее расшитые драконами халаты и золотые кольца в ушах.
– Макс дома? – елейно спросила Юлька, стараясь не попасть в полосу света. «Помада!» – четко помнила она.
– Дома, Юлечка, – удивленно ответила Ольга Петровна (такие простые русские имя и отчество были у этой восточной женщины). – Вы разве не вместе вернулись?
– Да не совсем. Можно мне его увидеть?
– Конечно. Он там. – Ольга Петровна махнула рукой в сторону комнаты Макса. – Ма-аксим! К тебе пришли!
– Что ты говоришь? – Из комнаты показалась голова Макса. – Юлька? Он тебя избил?
– Что?
– Мам, смотри, он ей нос расквасил. Тащи сюда перекись.
– Не надо, ради бога! Это помада. Помада.
– О?! – Ольга Петровна со значением улыбнулась Юльке и исчезла в кухне. Макс хмуро посмотрел на подругу.
– Проходи, заблудшая. – Он кивнул на свою дверь. – И не рассказывай мне сказок, что просто прижалась мордой к двери. Знаем мы, откуда бывают такие следы.
– А я и не рассказываю. – Юлька с наслаждением скинула туфли и босиком прошлась по ковру.
Макс тем временем занял исходную позицию – улегся на свою любимую тахту, покрытую клетчатым серо-голубым пледом, подпер щеку ладонью и сонно посмотрел на Юльку:
– Слушаю.
– Знаешь, Макс, он сумасшедший.
– А не похож.
– Не похож? При ближайшем знакомстве…
– Это ты называешь ближайшим знакомством? – Макс кивнул на ее губы.
– Ой, забыла.
Она порылась в сумочке и достала носовой платок. Глядя в зеркало, вытерла помаду. Вздохнула.
– Что-то не похоже, что ты вернулась с романтического свидания, – ехидно заметил Макс. – Скорее, с романтических похорон.
– Слушай… – Юлька решила пропустить мимо ушей его подкопы. – Слушай, он вроде такой милый…
– Да?
– И вежливый.
– Надеюсь, в меру?
– В меру, в меру, – проворчала Юлька. – Не сбивай. Вот только есть что-то… Знаешь, он непредсказуем, вот именно так, он непредсказуем!
– Так это же замечательно. – Макс пришел в дикий восторг. – Будет совершенно непредсказуемая пара.
– Макс, помолчи. – Юлька опустилась рядом с ним на тахту. – Дело не в том, что он может сказать что-то неожиданное или выкинуть какую-нибудь штуку… Это бы я поняла. Таких натур полно. А он… Знаешь, он как будто движется как-то толчками…
– Толчками? – изумился Макс. – Что ты хочешь этим сказать?
– Ну, все у него как-то сразу. И поэтапно.
– Яснее не стало.
– Ну, смотри! Раз: он мне неожиданно говорит – мечтал, мол, с тобой танцевать. Два: ты мне нравишься больше всех. Три…
– Я тебя люблю! – выпалил Макс.
– Нет, до этого не дошло.
– А может, это я от себя лично сказал? – Макс перевернулся на спину, подложив руки под голову.
– Не болтай! Я валюсь с ног.
– Так приляг рядом! – простодушно сказал Макс.
– Еще чего. Сейчас наверняка заглянет твоя мама и предложит нам…
– Детки, чаю? – сладко пропела в приоткрытую дверь Ольга Петровна.
– Спасибо, мам, лучше водки!
– Фу, Макс! – Ольга Петровна захлопнула дверь.
– «Фу, Макс! Иди сюда, Макс! Посоветуй, Макс!» – Он тяжело вздохнул. – Только и слышу, всем от меня чего-то надо. Только вот мне ничего ни от кого не надо.
– Так уж ничего и ни от кого? – прищурилась Юлька.
– О, женщина… – Макс легонько стукнул ее в спину коленкой. – Давай выкладывай дальше. Что там на счете три?
– На счете три он меня поцеловал. Но знаешь, Макс, как-то странно…
– Извращенно?
– Нет… Если бы извращенно. Меня никогда не целовали извращенцы.
– Попробуй со мной.
– Утихни, извращенец! Он меня поцеловал, как икону, понимаешь? Вроде бы как приложился.
– Может, он тебя сильно уважает? Есть такая патология, – оживился Макс. – Но тогда ты с ним намучаешься.
– Если уважает, зачем полез целоваться? Это что, в знак уважения? Теперь так модно?
– Дурочка. Может, он вовсе не хотел тебя целовать, а просто побоялся тебя обидеть?
– Ну, знаешь!
– А что! – Макс сел и уставился на нее во все глаза. – Может, у тебя на лице было написано: «Поцелуй меня, милый!» А он, как джентльмен…
– Придурок! Ничего у меня не было написано, – возмутилась Юлька. «А так ли уж не было?» – тут же засомневалась она.
– Ну, тогда… тогда он мог поцеловать тебя просто из застенчивости. Такое тоже бывает. Я первый раз тоже поцеловался из застенчивости. Понимаешь, мне было двенадцать лет, а ей – пятнадцать. Пропасть! Ну, я с горя и от застенчивости и поцеловал ее…
– Ну и врешь же ты!
– Ладно, пусть я вру. Но я ведь стараюсь тебе помочь, жертва платонической любви.
– Макс, не трави душу. Лучше скажи – все в порядке?
– Я думаю – все о’кей! – Макс ободряюще ей кивнул. – А сейчас иди-ка домой, голубка. Тебе ведь еще предстоит встреча с мамой.
– Тебе тоже.
– Нет, мне уже выдали по первое число. Я сказал ей, что Гарик недавно получил диплом и теперь натуральный юрист. Она сказала, что это только я ошиваюсь по всяким шарашкиным конторам, в то время как мои друзья делают себе карьеру.
– Ну, я себе карьеры точно не делаю. – Юлька вздохнула. – Маман и мне вкатит за это по первое число. Почему-то этот чертов вечер встречи на родителей действует всегда одинаково. Они впадают в истерику, почему их собственные чада оказались не такими уж удачливыми.
– Юлишна, ты уже начала делать себе карьеру, – возразил Макс. – Скажешь, твой принц – это не находка?
– Вот уж не знаю…
– Утро вечера мудренее, – вздохнул Макс. – Он назначил тебе свидание?
– Ну да. Мы пойдем с ним в кафе.
– Класс. Ну вот, присмотрись к нему повнимательней, а потом дашь мне подробный отчет. Если что – я вас благословлю портретом Фрейда. Пока!
И Макс сделал вид, что внезапно уснул.
Глава 2
На следующий день Юлька проснулась поздно. Полежала, позевала, посмотрела в потолок. Прислушалась. Мать, судя по звукам, готовила на кухне обед. «Вчера обошлось без нотаций, – подумала Юлька. – Может, и сегодня пронесет? Ну как ей объяснишь, что высшее образование ума мне не прибавит? Ни ума, ни счастья… И есть, в конце концов, что-то надо… Другая бы еще радовалась, что дочь хоть какие-то деньги в дом приносит. Ну, не миллионы… Далеко не миллионы…»
И она с тоской подумала о том, что сегодня уже воскресенье, а в понедельник с утра ей опять тащиться в свою редакцию и сидеть там за компьютером, набирать, как безмозглая машина, чужие мысли и слова. «Одно счастье, – усмехнулась про себя Юлька. – Ежедневные пьянки, военные, что с них взять. Да и работа та еще… Когда гонят строку, когда неделю сидишь, кофе пьешь… А удостоверение чего стоит! Сотрудник органа печати ФПС Главкомата РФ! Еженедельник «Государственная граница». Сила! Вот только платят мало, что да, то да… Ну и черт с ними».
– Юля! – Мать заглянула в комнату. – Есть будешь?
– Не-а, неохота.
– Как неохота, уже первый час! – Мать, как всегда, в штыки восприняла отсутствие у Юльки аппетита. – Наверное, вчера выпила лишнее, да? Вот и не хочешь.
– Хо-хо, мамочка. – Юлька накинула халат и обняла ее. – Да вчера я была трезва! Трезвее трезвого. Клянусь!
– Но повеселились-то хорошо?
– Так, средне. – Юлька сделала скучающее лицо. – Ты ведь знаешь, наших было всего ничего. Половина чужих. Да и тех кот наплакал. Так что все было весьма так себе.
– И Макс не помог? – усмехнулась мать.
– Макс помогал, как только мог. – Юлька вздохнула. «Расскажи я сейчас про свой обморок – конец! Тут же началась бы истерика. Нет, чрезмерная забота – это тоже бывает плохо». – Мам, кофейку бы!
– Идем.
Они уселись на кухне. Юлька с наслаждением пила слабый растворимый кофе со сливками из своей любимой огромной кружки в красный горох. Маленькие кофейные чашечки она с презрением отвергала. Мать, сидевшая напротив, пододвинула к ней вазочку с печеньем.
– Съешь.
– Ладно, – согласилась Юлька.
Она задумалась о событиях вчерашнего вечера, и вопрос матери застал ее врасплох. Самым естественным тоном мать спросила:
– Юля, а кто это подвез тебя вчера?
Юлька на миг застыла, пытаясь выгадать несколько секунд.
– Знакомый.
– Это очень общее понятие. Кто-то из твоих одноклассников обзавелся машиной или это был один из тех самых посторонних?
– Да, – обреченно призналась Юлька. Она прекрасно знала, как болезненно относится мать ко всем ее знакомствам, хотя, как она сама считала, повода для опасений не было никаких. «Ну не гулящая же я! – в отчаянии подумала Юлька. – И не дура малолетняя! Что же она так переживает всякий раз». – Мам, это очень приличный и воспитанный парень. Уверяю тебя! – «Дура я! – ругала она себя. – Все ее тревоги из-за того, что ты ни словом не обмолвилась о нем вчера. Тогда бы мать не думала, что ты что-то скрываешь! Ну что делать, если все свои грехи я несу Максу, а не ей. Для ее же блага. Ну разве могла бы я обсудить с ней то, как он вчера меня поцеловал?»
– Что же это за парень? – Мать, похоже, не собиралась успокаиваться. – Кто он?
– Сын адвоката.
– Господи, при чем тут адвокат?! Там что, был адвокат? Это что, знакомый Гарика?
– Наверное… – Юлька поджала губы. «Вот и опять я в дурах, – прокомментировала она. – Я ведь так и не знаю, чей он знакомый. Да какое мне дело?»
– Ты даже не знаешь? – Мать изумленно смотрела на нее. – Но кто-то же его пригласил?
– Мам, он не бандит с большой дороги, даю тебе слово.
– Как ты можешь давать слово за незнакомого тебе человека?
– Теперь он мой знакомый. Мы ведь не на улице познакомились, верно? – Юлька тяжело вздохнула. – Его зовут Женя, он очень приятный собеседник, воспитанный человек, хорошо водит машину и не лезет к девушкам с похабными объятиями. Вот все, что я могу тебе сказать.
– Чем он занимается?
– Не знаю, ма. – Юлька почувствовала, что настроение ее быстро портится. – Занимается чем-то, наверное. Может, учится где-то. Если хочешь, могу узнать. А также группу крови, полный состав семьи и была ли у его собаки чумка.
– А, так вы договорились встретиться еще раз?
– Да. Казни меня! – Юлька потешно раскинула руки, но при этом никакого веселья не ощутила. «Сколько можно оправдываться в том, что тебе двадцать два года, – раздраженно подумала она. – А ведь вся причина в этом, только в этом… Ну пусть тебе, мам, когда-то не повезло… Но зачем меня-то так мучить?!» Но вслух она ничего этого не сказала.
Мать вздохнула.
– Что ж, будем надеяться, что он порядочный парень, – сказала она без особой надежды в голосе. – Пригласи его к нам на чашку кофе. Я хотела бы посмотреть на него.
– Устроишь ему экзамен? Тогда прощай, Женя! – Юлька помахала в окно рукой. – Знаешь ведь, как молодые люди это обожают… Ну ладно, мам, я пойду хоть умоюсь.
Она еще раз чмокнула мать в щеку и заперлась в ванной. «Вечная история, – грустно сказала она зеркалу, – все та же самая вечная история. Берегись, берегись, берегись. Зачем, зачем, зачем?» Юлька умылась, поморгала слипшимися ресницами в зеркало и вдруг замерла, пораженная внезапной мыслью. «Он сказал – сегодня, в кафе… А телефон-то! Мой телефон. Как же он позвонит мне? Господи, какая я дура, что вчера удрала от него сломя голову. Ведь он не взял мой телефон и теперь, конечно, кусает себе локти. А может, нарочно не взял? Скажет – забыл взять, а потом с него взятки гладки. Может, даже и не собирался брать… Так, почесал язык про свои нежные чувства, поиграл в любовь с первого взгляда… Но он, по крайней мере, знает, где я живу. Дом-то он знает, а квартиру нет… Господи, ну вот тебе и роман. Какая глупость. Как мне не везет».
Юлька понуро вышла из ванной и поплелась к себе в комнату. «Единственный выход – это если он приедет во двор и начнет гудеть. Не пойдет же он по квартирам. И я его телефона не знаю… И узнать не у кого. Хотя почему не у кого?» Ей в голову пришла спасительная идея. «С кем-то же он вчера пришел? – спросила она себя. – Когда пришли мы с Максом, он уже был там. Но контингент ограничен. Хорошо, что наших было не двадцать человек, тогда бы я рехнулась. А обзвонить пятерых… Машуня,
Сергей, Гарик, Лидка, Наташа… Звоню! Пять звонков – плевое дело».
Она притащила к себе в комнату телефон и завалилась с ним на постель. Подумав, набрала сперва номер Гарика.