Вот почему спрос на таких специалистов никогда не падает (а не только из-за высокой смертности в связи с близостью к плахе, которая всегда находится недалеко от трона).
Но Мосик Лужа не был склонен к репрессиям и казням (разве что иногда, в минуты плохого настроения), и посему Винтус Болт и Дубус Хром-Блестецкий, служившие при мэрии все четыре года, в процессе выполнения своих обязанностей несколько подзаросли жирком.
Единственным достойным упоминания их деянием стала масштабная кампания по выявлению лихоимцев среди сотрудников мэрии. Результаты ее оказались столь потрясающи, что их тут же засекретили и сдали в архив, а магам вынесли благодарность (за ударную работу) вместе с выговором (за подрыв авторитета мэрии в глазах горожан).
– Ну, мы что-нибудь придумаем, – сказал Винтус, упитанный волшебник средних лет, и светлые его глаза тревожно забегали.
– Обязательно, – поддержал коллегу Дубус, фигурой больше напоминающий жердь.
– Я на это надеюсь, – кивнул Мосик Лужа, – и думаю, что не постесняетесь применить… – тут он собрался с духом, готовясь выговорить трудное слово, – поллитртриналохию… Я знаю, что это ужасно действенная штука!
Маги грустно кивнули.
– Мы постараемся, – сказали они в один голос, – но мы не специалисты в этой области. Ее начали разрабатывать всего несколько лет назад…
– Что это такое? – шепотом спросил двоюродный брат мэрской жены, который слов сложнее, чем «взятка» никогда не слышал.
– О, это ужасно тайная и дико грязная магическая штука, – в тихом голосе Глагола Писа звучали ужас и отвращение, – куда пакостнее некромантии и Черной Мессы. Она и названа так, потому что без поллитра на троих в ней не разобраться, а рассчитана она для воздействия на лохов…
Брат мэрской жены испуганно примолк.
– Раз сами не спецы, так найдите мне такого, – сказал тем временем Мосик Лужа. – И без него во дворец не возвращайтесь! Сроку вам два дня. Поняли меня?
– Так точно, – вновь в один голос отозвались маги, и уныния в их ответе хватило бы на небольшую пустыню.
– Синтагматическая пропорция крепости стенок держателя требует… – тут пол аудитории слегка тряхнуло, и лектор, благообразный древний поцент, борода которого напоминала седой веник, невольно запнулся, – требует… это еще что такое?
Студенты с облегчением вздохнули, радуясь паузе в утомительной лекции. Арс Топыряк потряс кистью, которая от непрерывного чирканья пером по пергаменту нещадно болела.
Поцент, читающий предмет «Основы демонической инвоктации», считал, что качество знаний напрямую связано с их количеством.
– Это наш библиотекарь слегка пукнул, – хихикнул Нил Прыгскокк.
– В этом случае университет рассыпался бы, – не остался в долгу Арс. – А так – всего лишь шатнуло.
– Ну, в общем, продолжим, – поцент, удостоверившись, что толчок не собирается повторяться, а потолок – падать на головы студентам, решил вернуться к лекции. – Требует… требует, чтобы их условная толщина, рассчитанная по формуле Дриньк-Буховского, была больше условной силы демонического существа, рассчитанной по таблице Пармьяна Отверженного. Отсюда следует…
– Арс, – прошептал Прыгскокк, – завтра в «Трех поросятах» крутой тусняк будет. Пойдешь?
– Не знаю! Денег нет, – ответил Топыряк, автоматически записывая слова лектора «эй, вы, во втором ряду, хватит болтать». – Ой!
Несмотря на ветхость и слабое зрение, поцент видел все.
Пришлось отложить разговор до перемены.
– Ну и где мы будем искать этого самого спеца? – печально вопросил Хром-Блестецкий, глядя на то, что в реке Ква-Ква называлось водой. Жидкость эта большей частью состояла из помоев и фекалий, и запах от нее поднимался до того бодрящий, что в дальних Лоскутах воду из Ква-Ква использовали для приведения в сознание упавших в обморок принцесс и (по слухам) для оживления мертвецов. – И что такое эта поллитртриналохия?
– Грязное дело, – ответил Болт, – а спеца по нему нужно искать в университете. Больше негде.
Выбравшись из мэрского дворца, маги зашагали по вымощенной камнем набережной. Для освежения мозгов обоим требовалось прогуляться.
– Вряд ли кто оттуда согласится работать на мэра, – вздохнул Хром-Блестецкий, – даже за большие деньги… Ой, что это?
Вода на середине не такой уж широкой реки забурлила, пошла пузырями. На поверхности ее образовалось грязное пятно (и это на грязи!), в стороны прянул такой запах, от которого в обморок упали бы навозные мухи.
Из центра пятна вынырнул собачий труп, а за ним – вопящий и размахивающий руками человек. Первое не было удивительным: в жиже, извергаемой в реку городом, встречались неаппетитные вещи, по сравнению с которыми песьи останки были верхом эстетизма.
Но человек в Ква-Ква! Звучит куда более фантастично, чем честный купец.
Когда-то, много тысяч лет назад, в реке можно было купаться. Ныне же на это отваживались только тролли, самоубийцы, а также любители экстремального отдыха.
Оказавшийся в Ква-Ква человек не попадал ни в одну из этих категорий. Судя по комбинезону из пропитанной жиром толстой кожи, перчаткам и высоким сапогам, он был ассенизатором.
И очень неудачливым, надо сказать.
– Ну что, коллега, поможем? – Хром-Блестецкий поднял посох.
– Почему бы и нет? – Болт повторил жест.
Утонуть в густой жиже Ква-Ква исключительно трудно, для этого нужно навешать на себя немалое количество тяжестей и запастись терпением. Но попавшего в «воду» ожидает другая опасность – задохнуться в поднимающихся от реки зловонных испарениях. Понятное дело, что у ассенизатора должен быть профессиональный иммунитет к дурным запахам, но и он дает не больше пяти минут форы.
– И раз! – маги одновременно повели посохами. Затрещало, вверх полетели синие искры. Ассенизатора выдернуло из воды, словно пробку из бутылки и выбросило на берег.
– Вот так, – удовлетворенно сказал Хром-Блестецкий.
– Так вот, – поддержал коллегу Винтус Болт, брезгливо отодвигаясь в сторону.
Спасенного непрерывно рвало, а с одежды его потоком текла зловонная грязь.
– Вот тебе и специалист по грязным делам, – проговорил Хром-Блестецкий, – жаль, что не по поллитртриналохии…
– А что нам мешает сделать его таким специалистом? По крайней мере, в глазах мэра!
Мысль была настолько идиотской, что заслуживала рассмотрения. Маги примолкли, в головах их с легким шорохом крутились неплохо подогнанные друг к другу шестеренки.
– Представим его как крупнейшего знатока, – первым нарушил молчание Винтус Болт. – Все равно никто не знает, что такое поллитртриналохия.
– Да, а в случае чего неудачу свалим на него. План хорош, но есть одна сложность.
– Какая?
– Уговорить его, – и Хром-Блестецкий длинным и острым пальцем указал на выблевывающего остатки завтрака ассенизатора.
– Нет, ты скажи, ты меня уважаешь? – вопрос прозвучал как никогда вовремя. Количество пивных кружек, употребленных на троих, перевалило за десяток, и наступил момент для душевного разговора.
Судя по алчно блестящим глазам обоих магов, разговор обещал быть очень душевным. Краск Пух подобрался и осторожно ответил:
– Конечно уважаю.
Потрясения сегодняшнего дня и выпитое пиво не загасили обитающей в сердце золотаря подозрительности. А уж то, что спасшие его маги потащили Краска в таверну, и вовсе вызвало у него дурные предчувствия.
Такое человеколюбие могло быть только корыстным.
– Тогда не откажи нам в помощи, – сказал Винтус Болт, тот из магов, что пониже и пожирнее.
– А чего вам нужно?
Догадки Краска Пуха подтверждались.
– Мы хорошо заплатим, – тощий маг, фамилия которого была длиннее его самого, выразительно пошевелил пальцами.
– За что?
Волшебники переглянулись и печально вздохнули.
Не зря в Ква-Ква большую популярность имела пословица «упрям, точно золотарь». Созерцание фекалий и разного рода отходов не вызывает почему-то особого оптимизма, и ассенизаторы, которые подобному созерцанию предаются большую часть жизни, отличаются мрачным и угрюмым нравом, а также склонностью к философским размышлениям типа «вся жизнь есть груда мусора» или «из грязи мы вышли и в грязь возвратимся»…
Убедить настроенного подобным образом человека в чем-то куда сложнее, чем сагитировать обезьяну отказаться от мешка бананов.
– Мы хотим предложить тебе работу, – сказал Винтус Болт.
– У меня она уже есть! – Краск Пух гордо выпрямился, глаза его блеснули. – Я – ассенизатор!
– Это ощущается, – пробормотал Хром-Блестецкий. Он несколько притерпелся к исходящему от собутыльника «аромату», но все равно старался не дышать глубоко.
Гордость Краска Пуха можно было понять – золотари были привилегированным цехом. После их забастовки (случившейся три тысячи лет назад и в исторических трудах получившей название Вонючей Стачки), когда город чуть не утонул в собственных экскрементах, тогдашний мэр был вынужден даровать ассенизаторам ряд льгот.
– Это будет временная работа, – объяснил Винтус Болт. – На пару-тройку месяцев. Мы организуем тебе отпуск. После выборов вернешься к своим эээ… отходам.
Краск Пух угрюмо слушал.
– Что мне надо будет делать?
– Быть знатоком поллитртриналохии!
– А что это такое?
– Если бы кто знал! – усмехнулся Хром-Блестецкий. – Так что разоблачение тебе не грозит.
– Мне придется обманывать? Ни за что!
– Это на благо города! – Винтус Болт придал голосу торжественность. – Тебе не привыкать вычищать грязь из его клоак! Представь, что ты добрался до главной из них, самой большой и мерзкой!
– А где такая?
– В мэрском дворце, – негромко пробормотал Хром-Блестецкий, – там такая грязь, какой ты, золотарь, и в жизни не видел…
– Неужели не хочешь послужить Ква-Ква, но на новом месте? – продолжал витийствовать Винтус Болт. – И хорошо заработать! Вот сколько тебе платят?
Переговоры, куда более сложные, чем с гномами по поводу торговых пошлин, продолжались еще час, и только затем волшебники смогли вытереть со лбов честный трудовой пот.
– Встречаемся завтра, в десять утра, здесь же, – сказал Винтус Болт, когда договор был скреплен рукопожатием.
В длинной, до пола, мантии Краск Пух чувствовал себя неуютно, словно в женском платье. Еще хуже становилось от любопытных взглядов, которые бросали на него все без исключения встречные. А их в коридорах мэрского дворца оказалось предостаточно.
Создавалось впечатление, что чиновники, вместо того чтобы сидеть по комнатам и работать, слоняются по коридорам и глазеют на посетителей.
По сторонам от ассенизатора… ой, поллитртриналоха, шагали Винтус Болт и Хром-Блестецкий.
– Запомни, твое имя – Цук Цурюк, – сказали они Краску перед тем, как войти во дворец. – Секрет твоего успеха в том, чтобы делать рожу понадменнее, и ни в коем случае не открывать рта!
Краск Пух старался. По надменности он переплюнул бы верблюда, а челюсти сжимал с такой силой, что те начали тревожно потрескивать.
– Пришли, – сказал Винтус Болт негромко, когда впереди показалась дверь, охраняемая парочкой солдат в черно-желтой форме. – Помни, о чем я говорил…
За дверью обнаружилась приемная, в которой скучал молодой человек с внешностью голодной пиявки.
– Нам назначено, – сказал ему Хром-Блестецкий.
Кабинет мэра оказался просторным, как казарма. Огромное пространство без особого успеха пытались заполнить столы, стулья, шкафы, статуи, расположенный в углу диван, да еще сам Мосик Лужа, который на первый взгляд тоже казался предметом мебели.
– Так, – сказал он, разрушая иллюзию, – привели?
– Да, – ответил Винтус Болт с таким гордым видом, словно приволок в кабинет голубую птицу, редчайшее создание, имеющее только один пол, и при этом как-то ухитряющееся размножаться.
– Садитесь, – квакнул мэр, как никогда напоминая в этот момент огромную жабу, которая обнаружила в пределах досягаемости сочную, жирную муху. – Рассказывайте.
– Его зовут Цук Цурюк, – сообщил Хром-Блестецкий торопливо, – он один из известнейших поллитртриналохов.
– И где он известен?
– Ну, везде, только в узких кругах, – нашелся Винтус Болт, – сами понимаете, господин мэр, что ни один правитель не сознается в том, что использовал такое грязное дело, как поллитртриналохия…
– Ага. Ну да. А чего он сам молчит?
Краск Пух обмер и заледенел. Вот сейчас придется открыть рот, и тогда всем станет ясно, что он за политтриналог… тьфу… полипперхонос… в смысле, поллитртриналох…
– Его магическая мощь так велика, – Винтус Болт понизил голос и подпустил в него ужаса, – что любое произнесенное слово опасным образом колеблет ткань континуума…
– Да? – Судя по выпучившимся глазам, мэр ничего не понял, но уточнять не стал. – И он сделает так, что меня выберут снова?
– Вне всяких сомнений, – улыбнулся Хром-Блестецкий, – но только с нашей помощью! Поллитртриналохия требует поддержки обычными магико-административными методами!
Мэр, который уже собрался указать дармоедам на дверь, сердито засопел.
– Ладно, – сказал он, – я нанимаю его. Сколько он хочет?
Голова у Краск Пуха… простите, у Цук Цурюка пошла кругом. С трудом вспомнил, что ему было велено делать в такой ситуации. Простер перед собой дрожащую руку, на которой выставил три пальца.
– Это значит, что он просит восемь тысяч бублей, – медовым голосом пояснил Винтус Болт.
– Чего? – мэр нервно подпрыгнул в кресле. – Он что, с ума сошел?
– Обычно он берет в два раза больше, – сурово сказал Хром-Блестецкий, – но согласился на скидку только из уважения к вам лично.
– Нда? Очень приятно, – судя по гримасе мэра, доставшаяся жабе муха оказалась кислой.
– И это только за работу, – добавил Винтус Болт. – А ведь будут еще и расходы.
Маги атаковали Мосика Лужу по очереди, наседая с двух сторон. С ловкостью опытных мошенников они выкачивали из него деньги.
– Это на что?
– На пропаганду! – Хром-Блестецкий выложил на стол несколько листков пергамента. – Вот, тут мы вместе с господином Цук Цурюком составили смету…
Господин Цук Цурюк видел смету впервые, но ему оставалось только важно хлопать глазами, делая вид, что все идет так, как надо.
Дрожащими руками мэр вцепился в записи.
– Так… изготовление зачарованных плакатов… формирование защитного колдовства против возможной порчи и сглаза…
– Это со стороны соперников, – подсказал Винтус Болт. – Они на такую пакость могут пойти!
– Ага, – безрадостно кивнул Мосик Лужа. – Так… обеды с представителями общественности… это что?
– Ну, – маги переглянулись. По этой статье они собирались за счет Мосика Лужи питаться в лучших харчевнях города до самых выборов, но говорить мэру об этом было как-то неловко. – Важных персон лучше всего агитировать поодиночке, в мягкой, расслабляющей обстановке, за накрытым столом… Будем вербовать агентов влияния!
– Ага… – к облегчению волшебников, Мосик Лужа не стал углубляться в скользкую тему, – уличные агитационные пункты… взятки, это понятно… заработная плата магам-агитаторам… а это зачем?
– Слишком большой объем работ, – пожал плечами Винтус Болт, – придется привлечь много сотрудников. Но дипломированные маги дорого стоят, поэтому мы планируем для простых работ привлечь студентов МУ…
При упоминании Магического Университета лицо мэра омрачилось. Самовольный и непредсказуемый университет мешал ему (как и остальным мэрам), словно заноза. Глубоко засевшая, причиняющая зуд и, что самое обидное, – неизвлекаемая.
– Ладно, – буркнул Мосик Лужа, – если вы считаете, что это нужно… что у нас дальше?
Когда спустя час маги-управленцы вышли из кабинета мэра, то в глазах их светилось тщательно скрываемое торжество.
– Теперь неважно, выберут его или нет, – шепотом сказал Винтус Болт, с помощью заклинания удостоверившись, что их никто не подслушивает, – бедными мы не останемся…
Уверенности его словам придавал лежащий в кармане мантии документ, повелевающий городскому казначею выдать семь тысяч бублей. Часть из них предназначалась в задаток поллитртриналоху, остальное – на первоначальные расходы.
– Ага, – вздохнул Хром-Блестецкий, – жалко только, что придется тратиться на хорошую гостиницу…