Голубые ангелы - Абдуллаев Чингиз Акифович 3 стр.

– Ловите.

Канат шлепнулся на берегу, рядом с ботинками Гонсалеса.

– Обвяжитесь и давайте побыстрее.

– Очень удобная транспортировка. – Мигель еще пробовал шутить, но при мысли, что сейчас придется лезть в ледяную воду, его бросило в дрожь. – Я не люблю купаться в такую погоду, но если вы настаиваете… – закричал он.

Черноволосый что-то пробормотал про себя.

– А вот ругаться не следует. Я, может быть, не так хорошо понимаю по-итальянски, но на других языках я отлично выражаю свои мысли и чувства.

– Полезай быстрее, кому говорят! – заорали с катера.

– Ну, если вы так настаиваете. – Мигель зажмурил глаза и прямо в плаще и туфлях полез в воду. Все, подумал он, простуда обеспечена. Он пробарахтался в воде не более минуты. На палубе появился второй человек, пониже ростом, но тоже в куртке, коренастый, с большой седой бородой, и, взявшись за конец веревки вдвоем с черноволосым, они быстро вытащили Мигеля из воды.

– Мне полагается специальная надбавка за вредность, – пробормотал Гонсалес, едва ступив на борт.

– Внизу, внизу получишь свою надбавку, – мрачно пообещал черноволосый.

Второй член экипажа, не произнеся ни слова, пошел укладывать канат. Гонсалес и его суровый оппонент спустились в каюту. Здесь было тепло и сухо.

– Да, я совсем забыл, – обратился к своему спутнику Мигель, – синьор будет платить надбавку деньгами или натурой?

Тот расхохотался.

– Ну ты наглец. Люблю отчаянных. Луиджи Минелли, – протянул он руку, – второй помощник регионального инспектора.

– Мигель Гонсалес, первый помощник регионального инспектора, – протянул мокрую руку Мигель, усмехаясь про себя: «Он такой же Луиджи, как я Мигель».

– Ты что, действительно не умеешь плавать?

– Умею, но очень плохо.

– Ну тогда считай, что тебе повезло. Я плаваю как рыба.

– Поэтому я и полез в воду. Я надеялся, что хоть ты меня вытащишь, – зябко передернул плечами Гонсалес.

– Ты же озяб, переоденься. – Луиджи протянул ему сухую одежду.

– Вот это мне больше нравится, чем петля вашего каната. – Мигель с благодарностью принял дар.

Послышались чьи-то шаги. Вошел третий, спутник Луиджи и Мигеля.

– Ветер усиливается, – обратился он к Луиджи.

– Не мне, теперь командир вот он. – Минелли показал рукой в сторону переодевавшегося Гонсалеса.

Вошедший сделал шаг вперед.

– Марк Гоффман, – представился он, по-военному щелкнув каблуками.

– Очень приятно – Мигель Гонсалес. Черт побери, эта рубашка, кажется, мне немного мала. Так что вы сказали насчет погоды?

– Ветер усиливается, – повторил Марк.

– Вы знаете, куда мы идем?

– Да, мы получили вчера шифровку. Снять вас с мыса Санта-Мария-де-Леути и следовать в Дубровник.

– Отлично. Вот и выполняйте приказ в точности. Снять вы меня сняли, теперь следуйте в Дубровник. Ну, а ветер? Постарайтесь что-нибудь придумать, чтобы не так сильно качало, а то завтра я не смогу встать на ноги.

– Нам придется несколько сойти с курса, герр Гонсалес.

– Делайте как считаете нужным. Я абсолютно не разбираюсь в этой морской галиматье. Вы наш капитан, вот и выбирайте лучший путь.

Марк снова щелкнул каблуками и вышел.

– Вот человек! – Луиджи проводил его восхищенными глазами. – Два дня с ним на борту, а он еще ни разу не произнес больше двух предложений.

– Будем считать, что и тебе повезло. Я постараюсь говорить за двоих.

– Я это уже понял, – осклабился Луиджи.

– Кстати, ты ведь Луиджи Минелли, значит, ты обязан отлично говорить на итальянском, это ведь теперь твой родной язык. Так что, будь добр, говори со мной только на итальянском. И мне хорошо, пройду с тобой практику, и тебе неплохо, будешь говорить на языке, который по паспорту считается для тебя «родным». Ну, кажется, все, переоделся, – добавил он уже по-итальянски.

– Тогда давай сюда, здесь теплее. Кофе или чай? – предложил Луиджи.

– Давай чаю.

Отхлебывая обжигающий напиток, Гонсалес почувствовал, как приятное тепло разливается по всему телу.

– Ну, ближе к делу. Шифровку получили?

– Да. Предписывалось заехать за тобой и в Дубровник. Шеф там. Подробности операции должен сообщить мне ты.

– Сообщу. – Мигель, допив чашку, поставил ее на столик.

– Еще?

– Не надо. Лучше слушай, – он отодвинул чашку от себя. – Произошла утечка информации. Кому-то стало известно, что в сектор «C-14» на смену замолчавшему инспектору посылается новая группа. И не просто известно. Нашего шефа Дюпре едва не… Как это по-итальянски?.. Не пришили в Белграде. Но он успел унести ноги. К сожалению, связной оказался не столь проворен, и теперь его холодное тело находится в морге Белграда.

Луиджи недоверчиво хмыкнул.

– Убили и связника?

– В том-то и дело. А это значит, что утечка произошла не из сектора «C-14», а из нашего отдела. Вот такая история. Ты понимаешь, знали буквально все: кто такой Дюпре, адрес его гостиницы, кто с ним встретится, где, когда. А это значит, что теперь у нас с тобой будет несколько заданий. Во-первых, основное – контроль сектора «C-14». Во-вторых, установить, почему замолчал инспектор со своими людьми, и, наконец, если возможно, выяснить, где и когда произошла утечка информации. Кроме нас троих, к нам будет подключен специальный координатор регионального комиссара. Кто он, я пока не знаю. Координатор встретит нас на месте и будет знать всех в лицо. Ну, кажется, все. Теперь понятно?

– Как будто. – Луиджи мотнул кудлатой головой.

– Значит, сейчас главное – снять Дюпре и взять его на борт нашего «крейсера».

– Это как раз нетрудно, – Минелли говорит быстро и энергично жестикулирует, – мы же знаем его в лицо, а он знает нас. Подойдем к берегу и возьмем его на борт. В этом районе полным-полно туристических судов, с документами у нас полный порядок.

– С какими документами? Во-первых, Дюпре разыскивают те, кто хотел бы вернуть ему небольшой должок по Белграду. Кстати, они не оставят без внимания и нас. Во-вторых, с ним, вероятно, очень хочет познакомиться югославская полиция. После того как он исчез из Белграда, а в дверях его номера осталось полтора десятка пулевых отверстий, сам понимаешь, любопытство полиции очень возросло, и ей тоже хочется поближе познакомиться с нашим шефом. И, наконец, в инструкции особо оговаривается, что мы, по возможности, не должны привлекать к себе внимания.

– Да, но зайти в Дубровник мы должны, а там наш катер будет на виду.

– Вот и надо подумать, как лучше вытащить нашего шефа из этого рая.

– Почему «рая»?

– Я вспомнил Марко Поло. Он сказал: «Если есть рай на земле, то он в Дубровнике!»

Дубровник. День пятый

Яркое изумрудное море расстилалось большим зеленым ковром до самого горизонта. Ослепительно светило майское солнце. Отовсюду доносились смех и шум двигающихся туристических групп. Насчитывающий не более сорока тысяч человек город обслуживал почти полмиллиона туристов в год. Построенный на обрывистом мысе над морем, этот город-музей привлекал внимание своей удивительной красотой. Его мощенные камнем узенькие улочки, огромные каменные стены с величественными башнями, красивейшие площади с фонтанами, дворцы, построенные в стиле барокко и позднего Ренессанса, – город не напрасно считался жемчужиной Адриатики. Человек, раз попавший сюда, навсегда сохранял в душе очарование этого живописного края.

Дюпре стоял на возвышенности и смотрел на город. В белых лучах солнца, высвечивающих контуры монастырей и церквей, Дубровник казался еще красивее. Шарль задумчиво оглядывал город, прекрасно понимая, что эта красота не сулит ему спокойной жизни.

Хотя это он понял гораздо раньше – там, в Белграде. Игра пошла нешуточная. Убийство связного и налет в гостинице совершены явно профессионалами, людьми, превосходно осведомленными, с кем имеют дело. А он до сих пор не знает, кто они. Дюпре понимал: сейчас идет грязная игра и козыри не в его руках. Главное теперь – выбраться живым отсюда, это единственное, на что он должен ориентироваться.

В кармане у него, кроме французского паспорта, был и паспорт на имя господина Рейхенау, коммерсанта из Мюнхена. А под левой рукой приятно давила тяжесть новенького «венуса». Этот пистолет был уже давно принят на вооружение специальными отрядами по борьбе с терроризмом в некоторых странах. Главная его особенность заключалась в невероятной скорострельности. За 0,6 секунды стрелявший успевал выпустить всю обойму – все пятьдесят патронов.

Дюпре никогда не переводил оружие на положение «автомат». Ему просто не нужна была подобная скорострельность. Пистолет был очень надежен, а это самое главное, вот почему у связного на резервной явке Дюпре выбрал именно его. Он мог, конечно, воспользоваться своим паспортом на имя господина Рейхенау и выехать из Белграда. Но у него не было полной уверенности, что его «визитеры» не знают его в лицо. А пистолет с собой в самолет не протащишь и таможенникам ничего не объяснишь.

Эти три дня он отсыпался в поездах, курсирующих по стране. В купе не проверяли документов, и Дюпре, неизменно бравший все три места, мог спокойно, относительно спокойно, выспаться, не опасаясь непрошеных гостей. В поезд Шарль вскакивал каждый раз на ходу, причем в другой вагон, и только затем переходил в свой. Удивленному проводнику Дюпре объяснял, что его товарищи, очевидно, запоздали, как, впрочем, опоздал и он сам, но билеты у него и он просит никого не впускать. Его наивный сербский язык, на котором он с трудом изъяснялся, помогал куда меньше, чем долларовая бумажка. Проводник согласно кивал головой и оставлял его в покое.

Сегодня утром он прибыл в Дубровник. В три часа дня подошедший катер должен забрать его с берега. Каким образом? Он этого пока не знал. Предусмотревшее, казалось, все, его начальство и в мыслях не могло допустить, что охотиться будет не он, а за ним. И что прятаться будут не его преследователи, а он – региональный инспектор «голубых ангелов». «Кто они? – снова поймал себя на назойливой мысли Дюпре. – Кто?» Он этого пока не знал. Но уже сейчас он не сомневался, что задачи, стоящие перед ним в секторе «C-14», будут особенно сложными и непредсказуемыми.

Шарль поднял бинокль, приобретенный им в одном из магазинчиков города. Так. Катер на месте. Интересно, как он сумеет подойти к нему? Ведь и те, другие, могут быть осведомлены об их вояже. Дюпре, опустив бинокль, зашагал вниз. Может быть, они и не знают о катере. Нет. Наверняка знают. Не надо себя обманывать, подумал он. Итак, встречать его будут у причала. Засекут, когда он будет переходить на катер, а потом перебьют всех. Нельзя так рисковать. А ведь я рискую не только своей жизнью. Дюпре чуть замедлил шаг. Должен же быть какой-то выход. Должен. Профессионалы не разрешат ему дойти до катера, в этом он может не сомневаться.

По-моему, я недооценил их, тревожно подумал Шарль, неужели они будут стрелять? Он ощупал пистолет, увидев, как двое высоких мужчин одновременно шагнули к нему.

– Господин Дюпре? – спросил один из них, улыбаясь, по-французски.

Совсем не похоже, что он собирается стрелять. Да и спутник его не держит рук в кармане. Значит, у нас равные шансы.

– С кем имею честь? – спросил он по-немецки.

– Органы безопасности, – говоривший полез во внутренний карман.

Шарль напрягся. Все правильно. Его собеседник достал удостоверение. Дюпре усмехнулся. Ему почему-то стало весело.

Об этой опасности он совсем забыл.

– Вы ошиблись, господа, я герр Рейхенау из Мюнхена. Вот мой паспорт.

– Господин Рейхенау, возможно, мы ошибаемся, но просим вас уделить нам немного времени. Мы обязаны задать вам несколько вопросов. Поймите, это наш долг, – уже по-немецки произнес его собеседник.

Ну, что ж, это уже маленькая победа. Документы у него в порядке. Опасаться нечего. Разве что ему устроят очную ставку с той горничной. Но и это вряд ли. Единственное, что могут сделать, это выслать из страны. Хотя для него и это неплохо.

– С удовольствием, господа, – произнес он.

– Здесь недалеко, – успокоили его.

Дюпре пожал плечами и благоразумно промолчал. Спокойно. Что делать в подобных случаях? Допустить, чтоб его опознали, нельзя. А что делать? Будь на его месте его преследователи, он бы выпустил всю обойму, не церемонясь, но сейчас? В конце концов, в чем виноваты эти симпатичные ребята? Они ведь тоже выполняют свой долг, как и он. Стоп! Откуда они знают, что он попадет в Дубровник? Не случайно же его опознали узнали. Опять утечка. Не много ли для одного случая? – подумал Шарль. Не много ли? А может, я все-таки недооценил своих преследователей? И зачем им меня убирать? Тоже Джеймс Бонд. Можно просто сообщить, что я агент одной иностранной державы. Пулевые отверстия в номере Белграда и мое поспешное бегство говорят сами за себя. Сколько осталось до трех? Двадцать минут. Так, что же делать? Уже за один пистолет его могут надолго засадить в тюрьму. Черт возьми, должен же быть выход! Они шли по городу пешком. Езда в этой части города на машинах была запрещена. Мимо сновали туристы, гогочущие, кричащие, вечно куда-то торопящиеся.

Дуло пистолета показалось так стремительно, что даже Шарль не успел отпрянуть. Реакция его высокого собеседника оказалась мгновенной. Он успел лишь толкнуть Дюпре. В следующее мгновение он уже падал на землю, сраженный сразу четырьмя выстрелами. Его товарищ успел достать пистолет, отпрыгнуть в сторону и сделать один выстрел явно невпопад. Наверно, у него было «неудовлетворительно» по огневой, почему-то успел в этот момент подумать Дюпре.

Кровь из простреленной головы неудачливого стрелка брызнула прямо на камни. Как в кино, мелькнула мысль у Шарля, но руки, уже автоматически доставшие пистолет, делали свое дело. Убитый на какое-то мгновение отвлек внимание всех трех нападавших, и этого оказалось достаточно.

Спокойно, как на учениях, он послал первую пулю. Первый мой выстрел за последние три месяца, с неожиданным удовольствием отметил Дюпре, увидев, как тяжело осел один из нападающих. Прохожие с воплями разбегались кто куда, не смея даже высунуться из укрытия. Дюпре выстрелил еще несколько раз.

Интересно, есть все-таки в этой стране полиция или нет? – подумал Дюпре, когда еще две пули чиркнули прямо у носа. Третья пуля свистнула у уха. Сейчас из меня сделают ситечко. Надо уходить.

В этот момент с соседней улицы послышался свист. Вот, кажется, и блюстители, мрачно подумал Шарль и, заметив, как один из нападающих дернулся, послал пулю точно в шею. Дернувшись еще несколько раз, человек затих. Третий, сделав два быстрых выстрела, не выдержал и, вскочив, бросился бежать. Дюпре поднял пистолет. Черт, неужели уйдет?

Убегавший, однако, внезапно остановился, раскинул руки и неловко ткнулся в мостовую. Маленькое пятно расползалось у его головы. Это еще кто, кто стрелял? Дюпре тревожно огляделся. У противоположного края стоял высокий парень. На его оружии был глушитель. Кажется, он делает какие-то знаки. Да это же Луиджи! Хорошо, что я его узнал, прежде чем продырявить.

– Господин Дюпре, быстрее, быстрее! Сейчас здесь будет полиция.

Дюпре обернулся к югославам. Первый, неловко шевельнувшись, открыл глаза.

– Вы живы? Превосходно. Я очень рад.

Раненый застонал:

– Кто вы?

– Я тоже выполняю свой долг, как и вы. Простите, что не могу вам помочь. Но ваши люди уже бегут сюда.

– Вы из… – Голова раненого судорожно дернулась, и изо рта пошла кровь. Топот ног и свистки раздавались со всех сторон. Поняв, что уже ничем помочь нельзя, Шарль в три прыжка пересек площадь и бросился за убегавшим Луиджи. Мигель Гонсалес прикрыл отступление, бросая тревожные взгляды назад.