– Давайте! – Он снова хлопает в ладоши. – Нечего стоять! Вы! – Показывает на меня. – Ну же! Шевелитесь!
О господи! У меня на столе просто свинарник!
Открываю ящик, сметаю туда бумаги и в легкой панике начинаю наводить порядок в подставке для ручек и карандашей. За соседним столом Артемис Харрисон подкрашивает губы.
– Встреча с ним поистине вдохновляет! – сообщает она, любуясь своим отражением в зеркальце. – Знаешь, куча народу считает, что он лично изменил традиционные представления о практике маркетинга. – Ее взгляд падает на меня. – Новый топ, Эмма? Откуда?
– «Френч коннекшн», – отвечаю я после небольшой паузы.
– Я была там в субботу, – бросает она, с подозрением всматриваясь в мой топ. – Но такого фасона не видела.
– Возможно, все уже распродано.
Я отворачиваюсь и делаю вид, что роюсь в верхнем ящике.
– Как к нему обращаться? – волнуется Кэролайн. – «Джек» или «мистер Харпер»?
– Пять минут наедине с ним, – лихорадочно бормочет в телефонную трубку Ник, один из руководителей службы. – Все, что мне нужно. Пять минут, чтобы изложить идею насчет сайтов. Иисусе, если он согласится…
Господи, общее волнение просто заразительно!
Чувствуя новый прилив адреналина, я непроизвольно тянусь к расческе и проверяю, не стерся ли блеск с губ. Понимаете, никогда не знаешь, как дело обернется. Может, Харпер каким-то образом увидит во мне скрытые возможности? Выделит из толпы?
– О’кей, ребята, – говорит Пол, врываясь в отдел. – Он на нашем этаже. Сначала зайдет к руководству…
– Займитесь повседневными обязанностями! – шипит Сирил. – Немедленно!
Вот черт! Что такое «повседневные обязанности»?
Я поднимаю трубку и нажимаю кнопку голосовой почты. Могу же я прослушать сообщения!
Оглядываюсь и вижу, что остальные делают то же самое.
Но не можем же мы все говорить по телефону! До чего же глупо!
Я включаю компьютер и жду, пока загорится монитор.
Пока я наблюдаю, как экран меняет цвет, Артемис громко говорит:
– Думаю, суть концепции – в живости. Энергии, я бы сказала, – уточняет она, то и дело поглядывая на дверь. – Ты понимаешь, о чем я?
– Ну… да, – запинается Ник. – Видишь ли, в современной маркетинговой среде необходимо… гм… добиваться сплава стратегии и прогрессивного видения…
Боже, что-то мой компьютер едва тянет сегодня! Вот-вот появится Джек Харпер, а я, как идиотка, смотрю на пустой экран.
Придумала! Я знаю, что буду делать! Стану Той, Кто Идет За Кофе.
Что может быть естественнее этого?
– Пожалуй, принесу кофе, – смущенно бормочу я, поднимаясь.
– И на мою долю тоже, если не возражаешь, – просит Артемис, на секунду отвлекаясь от разговора. – Так или иначе, на курсах делового администрирования…
Кофейный автомат стоит у входа в отдел, в специальной маленькой нише. Дожидаясь, пока ядовитая жидкость наполнит мою чашку, я поднимаю глаза и вижу, как Грэм Хиллингтон выходит из административного отдела в сопровождении двух подчиненных. Дерьмо! Он идет!
Ладно. Сохраняй хладнокровие. Смотри, как льется бурая струйка. Держись естественно, спокойно…
А вот и он, со своими блондинистыми волосами, дорогим костюмом и темными очками. К моему удивлению, он отступает в сторону, давая дорогу… кому?
Надо же, никто на него не смотрит. Все внимание отдано другому типу. Парню в джинсах и черном свитере с высоким воротом, только что вышедшему в коридор.
Я зачарованно смотрю, как он поворачивается. И, увидев его лицо, чувствую мощный удар, словно в грудь только что врезался мяч для боулинга.
О господи!
Это он.
Те же темные глаза. Те же морщинки вокруг них. Щетина исчезла. Но это определенно он.
Незнакомец из самолета.
Что он здесь делает?
И почему все так лебезят перед ним? Он что-то говорит, а они ловят каждое слово.
Он снова поворачивается, и я инстинктивно прячусь за угол, пытаясь взять себя в руки.
Что он здесь делает?
Неужели…
Этого быть не может!
Этого просто быть не может.
Едва передвигая ноги, я возвращаюсь к себе, стараясь не уронить чашки.
– Эй, – говорю я Артемис чуть громче, чем требуют обстоятельства, – ты знаешь, как выглядит Джек Харпер?
– Нет, – пожимает она плечами, беря чашку. – Спасибо.
– Брюнет, – сообщает кто-то.
– Брюнет? – Я с трудом глотаю кофе. – Не блондин?
– Он идет сюда, – шипит Кэролайн. – Идет!
Я падаю в кресло и пью кофе, обжигаясь, не чувствуя вкуса.
– …наш глава службы маркетинга и продвижения товаров Пол Флетчер, – доносятся до меня слова Грэма.
– Рад познакомиться, Пол, – звучит знакомый голос с американским акцентом.
Это он. Честное слово, он.
О’кей, не сходи с ума. Может, он тебя и не запомнил. Подумаешь, один короткий полет. Он скорее всего полжизни проводит в воздухе.
– Внимание! – Пол ведет его в центр офиса. – Я счастлив представить нашего отца-основателя, человека, оказавшего огромное воздействие на целое поколение специалистов по маркетингу, – Джека Харпера!
Взрыв аплодисментов, и Джек Харпер, улыбаясь, качает головой:
– Пожалуйста, никакой суеты. Занимайтесь своими обычными делами.
Он начинает обходить офис, время от времени останавливаясь, чтобы поговорить с кем-то. Пол идет рядом, представляя сотрудников, а за ними бесшумно следует блондин.
– Он уже здесь, – шепчет Артемис, и все сидящие в нашем углу цепенеют.
Мое сердце готово выскочить из груди. Я вжимаюсь в спинку кресла, стараясь спрятаться за компьютер. Может, он меня не узнает. Может, не вспомнит. Может, не…
Ужас. Он смотрит на меня. В глазах мелькает удивление, брови ползут вверх.
Узнал.
«Пожалуйста, только не подходи, – молюсь я мысленно. – Пожалуйста…»
– Кто это? – спрашивает он у Пола.
– Эмма Корриган, одна из ассистентов нашего отдела.
Он направляется к нам. Артемис захлопнула рот. Все уставились на меня. Я багровею от смущения.
– Здравствуйте, – вежливо приветствует он.
– Здравствуйте, – выдавливаю я, – мистер Харпер.
Ладно. Он узнал меня. Но вряд ли запомнил все, что я наболтала. Бессвязные реплики невменяемой особы в соседнем кресле. Кому это вообще надо? Может, он даже не слушал меня.
– И чем вы занимаетесь?
– Я… э… помогаю сотрудникам… внедрять… новые методы… сбыта… – сбивчиво сообщаю я.
– На прошлой неделе мы посылали Эмму в Глазго, – вмешивается Пол, одарив меня фальшивой улыбкой. – Мы стараемся как можно активнее вводить младший персонал в круг дела.
– Весьма мудро, – кивает Харпер.
Взгляд его скользит по моему столу и зажигается явным интересом, когда наталкивается на пластиковую чашку. Харпер поднимает голову, и наши глаза встречаются.
– Как кофе? – любезно спрашивает он. – Вкусный?
И в моей голове словно прокручивается запись собственной идиотской трескотни: «Кофе на работе – самая что ни на есть омерзительная бурда, которую в рот не возьмешь, чистая отрава…»
– Очень! – не моргнув глазом вру я. – Просто великолепный.
– Рад это слышать, – с улыбкой отвечает он, и я чувствую, что снова краснею.
Он помнит. Черт! Он помнит!
– А это Артемис Харрисон, – говорит Пол. – Одна из лучших молодых специалистов по маркетингу.
– Артемис, – задумчиво повторяет Джек, подходя к ее рабочей станции. – Какой у вас красивый стол, Артемис. Новый?
«…новый письменный стол привезли вчера, а она вот так взяла и внаглую заняла его…»
Он помнит все. До последнего слова.
О боже. Что же, мать твою, я еще наговорила?
Я сижу, боясь пошевелиться, пока Артемис выпендривается перед Харпером. Несмотря на то что я изображаю благонравную, примерную служащую, думаю совсем не о работе. Клубок моих мыслей лихорадочно отматывается назад. Неужели я выложила все?
Именно.
Именно все!
Всю подноготную.
Какие трусики ношу, какое мороженое люблю, как потеряла девственность и…
Кровь стынет в жилах.
Я припоминаю то, что не должна была говорить ни в коем случае.
Не только ему.
Вообще кому бы то ни было.
«…мне не следовало так поступать, но уж очень хотелось получить работу…»
Я призналась ему, что завысила в своей биографии оценку по математике!
Ну все. Я труп.
Он меня уволит.
И напишет в характеристике, что я лживая мошенница, и никто больше не даст мне работы, и кончится тем, что я попаду в документальный фильм о людях самых непрестижных профессий в Англии, и все увидят меня на экране – в роли… скотницы, например. Буду вычищать коровье дерьмо и фальшиво улыбаться: «Поверьте, это не так уж плохо…»
Ладно. Только не паниковать. Должен же быть какой-то выход. Я извинюсь. Да. Именно. Скажу, что это была ошибка, о которой я глубоко сожалею, и что не собиралась вводить компанию в заблуждение…
Нет. Лучше сказать так: «Собственно говоря, я и получила А! Ха-ха, какая я дурочка, все забыла!»
А потом купить набор для чистописания, подделать аттестат – и дело в шляпе. Он американец. Что взять с американца? Все равно ничего не поймет.
Нет. Он докопается. О боже, боже.
О’кей, может, я принимаю слишком близко к сердцу всю эту историю? Давай разложим все по полочкам. Джек Харпер – о-о-огромная шишка. Взгляните только на него! Куча лимузинов, лакеев, гигантская компания, ежегодно приносящая миллионы. Нужны ему вшивые отметки какого-то жалкого ассистента. Нет, честно!
И тут нервы меня подводят.
Я вдруг начинаю громко смеяться, и Артемис как-то странно на меня смотрит.
– Я только хотел сказать, что очень рад познакомиться с вами, – говорит Джек Харпер, оглядывая притихший офис. – И представить вам своего помощника Свена Петерсена. – Он показывает на блондинистого парня. – Я пробуду здесь несколько дней, так что надеюсь кое-кого узнать получше. Как вам известно, Пит Ледлер, основавший вместе со мной корпорацию, был англичанином. Это одна из причин, почему Великобритания всегда играла такую важную роль в моей жизни.
По комнате пролетает сочувственный шепоток. Он поднимает руку, кивает и идет к двери. Свита тянется за ним.
Молчание длится ровно до того момента, когда дверь за ними захлопывается. И тут же вскипает бурное обсуждение.
Я слабею от облегчения. Слава богу. Слава богу!
Нет, правда, какая я все-таки идиотка! Вбить себе в голову, пусть на секунду, что Джек Харпер запомнит мою болтовню. Да еще и переживать из-за этого! Можно подумать, он отвлечется от действительно важных дел, чтобы беспокоиться о том, сфальсифицировала какая-то ничтожная дурочка свое резюме или нет.
– Эмма!
Я поднимаю глаза и вижу перед собой Пола.
– Джек Харпер хочет тебя видеть, – коротко говорит он.
– Что? – Моя улыбка меркнет. – Меня?
– Комната для совещаний, через пять минут.
– Он сказал зачем?
– Нет.
Пол отходит, а я невидяще смотрю на экран и борюсь с тошнотой.
Мне дурно.
Значит, я с самого начала была права.
Прощай, работа.
Я потеряю работу из-за какого-то дурацкого признания во время какого-то дурацкого полета!
Ну зачем мне понадобилось лезть в этот бизнес-класс? Зачем понадобилось разевать свой кретинский рот? Я просто глупое, глупое трепло!
– Зачем это ты понадобилась Джеку Харперу? – с оскорбленным видом допытывается Артемис.
– Не представляю.
– А еще кого-нибудь он вызывает?
– Не знаю, – рассеянно бросаю я и, чтобы избежать дальнейших расспросов, принимаюсь наугад тыкать пальцами в клавиатуру, перебирая в уме варианты развития событий.
Я не могу потерять эту работу. Позорно провалить еще одну карьеру.
Он не может уволить меня. Просто не может.
Это несправедливо. Я не знала, кто он. Конечно, если бы он честно, с самого начала сказал, кто он на самом деле, я бы никогда не упомянула о резюме. И… вообще ни о чем.
Тем более что я никогда и не подделывала свои дипломы или степени, верно?
И не имею уголовного прошлого и судимостей. Я хороший работник. В самом деле стараюсь, как могу, и не так уж часто сачкую. Засиживалась в офисе, когда шла рекламная кампания спортивной одежды; организовала рождественскую лотерею…
Я печатаю быстрее и быстрее и от волнения заливаюсь краской.
– Эмма! – Пол многозначительно смотрит на часы. – Пора.
Я вздыхаю и встаю.
Не позволю меня уволить! Просто не дам!
Я направляюсь к двери, иду по коридору к совещательной комнате, стучу и толкаю дверь.
Джек Харпер сидит за столом для переговоров и что-то царапает в блокноте. Я подхожу ближе. Он поднимает глаза. Лицо у него такое мрачное, что у меня внутри все переворачивается.
Но я должна защищаться. Мне необходима эта работа.
– Привет, – произносит он. – Не могли бы вы закрыть дверь? – Он терпеливо дожидается, пока я выполню просьбу, прежде чем объявить: – Эмма, нам нужно кое о чем потолковать.
– Прекрасно вас понимаю, – отвечаю я, стараясь, чтобы голос не дрогнул, – но хотела бы высказаться первой, если позволите.
Джек Харпер на какой-то миг теряется, но тут же насмешливо вскидывает брови:
– Разумеется. Валяйте.
Я смело шагаю к столу, делаю глубокий вдох и смотрю Харперу прямо в глаза:
– Мистер Харпер, я знаю, зачем вы меня сюда пригласили. Да, я была не права. Глупый просчет, о котором я глубоко сожалею. Прошу простить меня. Этого больше не повторится. Но в оправдание… – Мой голос звенит от переполняющих меня эмоций. – В оправдание могу сказать, что тогда я понятия не имела, кто вы. И мне не кажется, что я должна быть наказана за невольную, хоть и глупую ошибку.
Следует пауза.
– Думаете, я собираюсь вас наказывать? – хмурясь, спрашивает наконец Джек Харпер.
Какая жестокость! Как он может быть таким бесчеловечным?!
– Да. Вы должны понять, что я никогда не упомянула бы о деталях своей биографии, если бы знала, кто вы! Это… это все равно что ловушка для мух! И если бы все это происходило в суде, судья не признал бы это доказательством! Вам бы даже не позволили…
– Ваша биография? – Со лба Харпера исчезает морщинка. – А! Отличная оценка в вашем резюме! – Он пронзает меня осуждающим взглядом. – Должен заметить, это фальсификация.
Слышать это невыносимо. Лицо горит все сильнее.
– Знаете, многие сочли бы это мошенничеством, – добивает меня Джек Харпер, разваливаясь в кресле.
– Вероятно. И я сознаю, что поступила нехорошо. Мне следовало… Но на мою работу это не влияет и вообще ничего не значит.
– Вы так считаете? – Он задумчиво покачивает головой. – Не знаю. Изменить оценку с С на А… Ничего себе прыжок! А если нам понадобятся математические вычисления?
– Я знаю математику! – выпаливаю я. – Задайте любой вопрос. Ну давайте, не стесняйтесь.
Вот так.
Его губы как-то странно подрагивают.
– Восемью девять?
Я смотрю на него: сердце трепыхается, в голове пусто. Восемью девять. О’кей. Девятью один – девять. Девятью два…
Нет. Лучше так: восемью десять – восемьдесят. Минус восемь… это…
– Семьдесят два! – кричу я и сжимаюсь, когда замечаю легкую улыбку. – Семьдесят два, – повторяю я уже спокойнее.
– Прекрасно. – Он вежливо показывает на стул. – Итак, вы закончили свою речь или хотите добавить что-то еще?
Я смущенно тру щеку.
– Вы… вы не уволите меня?
– Нет, – терпеливо отвечает Джек Харпер. – Не собираюсь. Теперь мы можем поговорить?
И тут в мою несчастную голову закрадывается ужасное подозрение.
– Вы… – Я откашливаюсь. – Вы хотели меня видеть из-за резюме?
– Нет, – мягко говорит он. – Не из-за резюме.
Я готова умереть.
Умереть прямо здесь и сейчас.
– Ясно.
Приглаживаю волосы, пытаясь собраться с мыслями. Надо взять себя в руки. Выглядеть сдержанной и деловитой.
– Ясно. Так что же вы…
– Хочу просить вас о небольшом одолжении.
– Ясно! – Я мгновенно оживляюсь. – Все что угодно. Но… что именно?
– По некоторым причинам, – медленно начинает Джек Харпер, – я предпочел бы, чтобы никто не знал о моей поездке в Шотландию на прошлой неделе.
Наши глаза встречаются.
– Мне очень хотелось бы сохранить нашу встречу в секрете.
– Конечно, – киваю я, немного помолчав. – Разумеется. Я буду молчать.
– Вы никому не говорили?
– Нет. Никому. Даже своему… словом, ни одному человеку. Никому.
– Прекрасно. И большое спасибо. Я ценю вашу сдержанность. – Он улыбается и встает. – Рад был снова встретиться с вами, Эмма. Уверен, мы еще не раз увидимся.
– Это все? – ошеломленно спрашиваю я.